Полюби меня, если сможешь (гет)

— Жень, что с тобой? На тебе лица нет, — Булатов обернулся уже у порога, озабоченно посмотрев на Муру, которая, застыв у стены, провожала его напряженно-испуганным взглядом.

Мурашова судорожно прикусила губу, отчаянно мотнула головой. Порывисто шагнула вперед, прижалась к Бате всем телом, обняла, не обращая внимания на ноющую боль в не долеченной руке.

— Я так испугалась… — прошептала сдавленно, жарко дыша ему в шею, — тогда, когда услышала взрыв… а ты не отвечал… думала, сердце остановится… Не пугай меня так больше, пожалуйста…

— Ну, тихо, тихо, — Булатов твердо обнял ее одной рукой. — Успокойся. Это наша работа, Жень, ты же сама все понимаешь.

— Я знаю, — выдохнула она, закрывая глаза и жадно вдыхая исходящий от его рубашки запах парфюма. — Я все знаю. А еще знаю, что не выдержу, если буду каждую минуту вот так за тебя бояться… Наверное, мне и правда надо скорее перевестись, — пробормотала, сама не веря, что это хоть как-то поможет — поможет ей не бояться так безумно его потерять, не успев обрести.

Булатов скупо улыбнулся, чуть отстранившись и рассматривая ее побледневшее лицо — чуть заметно дрожащие губы, влажные трепещущие ресницы, выбившиеся из строгого пучка русые завитки… Протянув руку, бережно вытащил шпильки из туго закрученной прически — волосы тяжело упали на спину, рассыпались по плечам.

— Завтра, — произнес тихо, с едва уловимой хрипотцой, от которой у Жени по всему телу будто прошлись электрические разряды. — Давай поговорим об этом завтра.

Мура бессмысленно кивнула, обвивая руками его шею и чувствуя, как уверенно-сильные руки приподнимают ее, отрывая от пола. И, самозабвенно отвечая на поцелуй, успела подумать, что ради этих коротких и редких мгновений готова снова и снова переживать любой, самый невыносимый и мучительный ужас. Внезапно обесценилось все, что успела пережить — все волнения, страхи, слезы. Ничего не имело значения. Важен был только этот мужчина и ее самозабвенная, лихорадочная, на грани отчаяния любовь к нему.

* * *

Звуковые волны судорожно вибрирующей музыки сливались с неровно мерцающими разноцветными огнями; стоял тяжелый дух сигаретного дыма и паров дорогого спиртного. Кот с трудом протиснулся через густую толпу к барной стойке, коротко бросил бармену:

— Двойной виски.

— Проблемы? — понимающе спросил тот, ловко откупоривая бутылку.

— Вроде того, — криво усмехнулся Ионов, снова вспоминая сослуживцев, обнимавшихся у всех на виду.

Бармен, наметанным взглядом определив, что клиент не намерен откровенничать, не стал развивать тему, молча бросив в маслянисто блестящую жидкость несколько кубиков льда. Кот, сделав пару глотков, развернулся к танцполу, разглядывая дрыгающихся в мутном сигаретном тумане посетителей.

— Скучаешь, красавчик? — откуда-то сбоку вынырнула хорошенькая шатенка в более чем откровенном блестящем платье. Забралась на стул, продемонстрировав стройные длинные ноги, едва прикрытые сверкающей тканью; заинтересованно стрельнула глазами. Кот как-то сразу безошибочно определил, что девушка заглянула в клуб вовсе не для того, чтобы потанцевать. Скорее всего, любительница острых ощущений…

— Коктейль для очаровательной дамы, — снова обратился к бармену, устраиваясь рядом с незнакомкой. Девушка завлекательно улыбнулась, слегка подавшись вперед — и в смелом декольте мелькнула тонкая полоска изумрудного кружева.

«Да пошло оно все к черту», — с какой-то лихой яростью подумал Кот, пытаясь прогнать видение обнимавшихся в коридоре Булатова с Мурашовой. К черту! В конце концов, он теперь совершенно свободен…

* * *

Ярко-красный «Ягуар», припаркованный за клубом, приветливо мигнул фарами, реагируя на разблокировку. Дина первой рухнула на заднее сиденье, увлекая Василия за собой, в пропахший дорогими духами, кожей и едким сигаретным дымом салон.

В голове после нескольких порций виски приятно шумело, за окном плыла теплая летняя ночь, разбавленная неоновыми огнями — и чувство было такое, будто куда-то мягко, но настойчиво уносит по волнам.

Плыть по течению, оказывается, так приятно…

Реальность смазалась в одно сплошное яркое пятно — алые губы новой знакомой, ее шоколадно-загорелые плечи и изумрудное кружево нижнего белья, ярко-красные ногти на пряжке ремня…

Словно грубым рывком с мутной глубины, выбросил в реальность настойчивый телефонный звонок. Дина замерла, неохотно соскользнула с колен нового знакомого, нашарила в сумке дорогой смартфон.

— Да… Я? Да у Машки, она меня помочь попросила… ну, помнишь, я тебе рассказывала, у нее… Ну да… Я ж не могла отказать… Да, думаю через пару часов… Все, потом наберу. Целую.

— Кто звонил? — машинально спросил Кот, чувствуя, как медленно отступает хмель.

— Муж, — Дина равнодушно передернула обнаженными плечами и вновь потянулась к нему. — На чем мы остановились?..

Ионову показалось, что его с ног до головы окатили ледяной водой. Стало обжигающе-холодно, зябко и до жути противно.

— Так ты что, замужем? — переспросил глухо, крепко перехватывая руки новой знакомой.

— А что такого? — Густо накрашенные ресницы недоуменно дрогнули. — Я ж тебе не жениться предлагаю…

— Предупреждать надо! — рявкнул Кот, резко отпихивая от себя полуголую девицу и рывком дергая дверцу машины. Задыхаясь, вывалился на затопленную чернильной темнотой душную улицу, услышав за спиной недоумевающе-раздраженное:

— Ненормальный какой-то!

В клубе, уже по привычному маршруту пробившись к бару, Кот рухнул на свое прежнее место и, не глядя по сторонам, хмуро бросил:

— Бутылку водки.