Заря Валинора (джен)

в которой нам встречается эльдарский эквивалент шутки про электролампочку; автор сомневается, что подумают читатели об использовании «синдар» и «нолдор» в разговоре на синдарине, но потом вспоминает, что это уже сошло ей с рук в одной из предыдущих глав и, вероятно, сошло бы снова, если бы она не привлекла к этому вопросу лишнее внимание; а впервые появившийся в аннотациях переводчик принимается склонять всяких нолдор в хвост и в гриву, напоминая специалистам по квенья: разговор вообще идёт на синдарине, так что видите «нолдоры» — читайте «голодрим»!

Гил-Галад явно не ожидал такой встречи, но быстро справился с удивлением.

— Конечно, Келебримбор, — сказал он. — Это Маблунг и Белег Куталион из Дориата, — двое эльфов внушительного телосложения, один с мечом на поясе, второй — с луком на плече, кивнули присутствующим. — Неллас, тоже из Дориата, — представил он женщину с недоверчивым взглядом, — и Митреллас… Из Лориэна? Или лучше сказать — из Дол-Амрота?

— Просто Митреллас, — сказала невысокая эльфийка с тёмными волосами и с интригующей смесью печали и энергии в глазах. — Меня никогда особо не занимали формальности. Всем привет! — она помахала рукой.

— А теперь, может, объяснишь нам, почему ты сказал «лёгок на помине», когда я вошёл? — спросил Гил-Галад.

— А заодно представишь своих друзей тем из нас, кто не имел сомнительного удовольствия встречаться с ними, — добавил Маблунг, глянув на Митреллас.

— Хорошо, — ответил Келебримбор. — Это мои дядюшки, Маэдрос, Амрод и Амрас…

— …и моя сестра, которая, судя по всему, теперь зовётся Эрвен, — вставила Тельперинвен.

— …а ответ на твой вопрос заключается в том, что наш любезный хозяин только что предложил сыграть в «Гил-Галад — светлый государь», — закончил Келебримбор.

— Да может кто-нибудь в конце концов сказать мне, что это за игра? — потребовал Амрас.

Гил-Галад возмутился:

— Ну нет! Только и было хорошего в моей смерти, что прекратился этот дурацкий обычай! Гелейдион, я запрещаю тебе объяснять им правила.

— Но я хочу знать! — запротестовал Амрас.

— Так что привело тебя сюда, Гил-Галад? — повысил голос Келебримбор.

— Честно говоря, не знаю, — ответил тот. — Галадриэль отправила меня, Маблунга и Белега проводить этих дам на континент.

— И ты не спросил зачем? — уточнил Маэдрос.

— Вообще-то нет… Ты же знаешь, как тут у нас на Тол Эрессеа, Келебримбор. Среди нас много королей и королев, но нет правителя. И есть Галадриэль — та самая королева, которой у нас нет.

— Вам может быть сложно добраться до Валинора, — заметила Тельперинвен. — Все телери внезапно ушли в отпуск.

— То-то я думаю, что здесь пустовато, — кивнул Гил-Галад.

— Но у нас важное дело в Валиноре, — сказала Неллас с тревогой.

— Не волнуйся, — успокоил её Амрод. — Думаю, они выйдут на работу, как только узнают, что мы больше не просимся к ним на борт.

— Ну а пока вы ждёте, почему бы вам не присесть, не поесть и не выпить? — предложил Гелейдион.

* * *

Хотя «Серебряное древо» было очень уютным местечком, а его хозяева хорошо умели создавать тёплую и приветливую атмосферу (если, конечно, к ним не вламывались давно пропавшие родичи-братоубийцы), обстановка в зале была довольно напряжённой. Это, как понял Гелейдион, объяснялось встречей трёх эльфов из Дориата с двумя организаторами атаки, что разрушила их королевство. С подобными вещами следует быть поосторожнее; пожалуй, для любой группы эльдар найдётся другая, что давно с ней враждует (или хотя бы осуждает её), а частенько и не одна. Но что делать, если других посетителей нет?

— Так как ты познакомился с Гил-Галадом… Келебримбор, так ведь? — спросила Митреллас, единственная, кого повисшее в воздухе напряжение, похоже, не волновало.

— Мы дальние родственники, — ответил тот, — и у нас были кое-какие общие дела во Вторую эпоху.

— А ты, кажется, тоже знал их? — спросила Митреллас у Маблунга, наивно топая всё дальше и дальше по минному полю эльфийских междоусобиц.

— Они уничтожили наше королевство, — ответил Маблунг. — И я, помнится, убил одного из их братьев.

Митреллас охнула.

— Куруфина или Карантира? — заинтересовался Амрас.

— Куруфина, — сказал Маблунг. — Но могу и ошибаться, та битва была довольно беспорядочна.

— Это уж точно, — подтвердил Амрод. — Сражаться в пещерах в темноте… Даже Нирнаэт Арноэдиад была лучше.

— Если это был Куруфин, то я не против, — сообщил Амрас. — Он, в конце концов, помогал меня убить.

— Это был несчастный случай, — пояснил Келебримбор, увидев шок на лицах Митреллас и синдар. — Отец не знал, что Амрас остался на борту.

Гил-Галад рассмеялся:

— Неудивительно, что ты отказался от титула верховного короля, Маэдрос. Это и для меня было тяжеловато, а ведь в моё время нас оставалось не так уж много. Да и за братьями, помешанными на убийствах, следить не приходилось — за неимением таковых.

— Думаю, Артанис приняла правильное решение — взять под управление королевство тёмных эльфов, а не пытаться заставить нолдор слушаться, — вздохнул Маэдрос.

— У нас говорили, что нолдоры покинули Аман, потому что там им не хватало места для ссор, — сказала Неллас с лёгкой улыбкой.

— У нас была шутка по этому поводу, — подхватил Белег. — Единственное число от «нолдор» на квенья? — «Нолдо». — А множественное от «нолдо»? — «Спор».

— Явная неправда, — сказала Эрвен. — Я и сама с собой постоянно спорю.

— Если речь зашла о шутках, то я знаю одну про синдар, — вступил Амрод. — Почему синдар называют синдарами, то есть серыми эльфами? Потому что до других красок они не додумались.

— Как назвать того из нолдор, кто не готов продать всю свою семью за сильмарилл? — спросил Маблунг. — Круглым сиротой.

— Как у синдар зовётся тот, кто сам прячется в безопасной пещере, а их оставляет на растерзание Морготу? — спросил Маэдрос. — Их королём. Как называется тот, кто приходит и спасает их? Убийцей.

— Чем отличаются гномы от нолдор? — спросил Маблунг. — Парой футов роста и бородой.

— У моего прадеда, кстати, есть борода, — заметил Келебримбор, — да и не вижу я ничего худого в сравнении с гномами. Замечательные мастера…

— Чем отличаются синдары от нолдор? — спросил Амрод. — Синдары прячутся от врагов, а от нолдор прячутся враги.

— Ну, на этот вопрос я тоже знаю ответ, — сказал Белег. — Синдары остаются позади, чтобы дождаться родных, а нолдоры остаются позади, потому что их бросили родные.

— Может, нам следует вмешаться? — шепнул Гелейдион жене. — Не хочу, чтоб они передрались.

Тельперинвен закатила глаза:

— Ты хочешь удержать пьяных нолдор от спора? Пока не видно обнажённых мечей, я волноваться не собираюсь.

— Сколько нужно синдар, чтобы стащить сильмарилл? — спросил Маэдрос. — Пять. Один, чтобы нанять на это дело гнома, и четверо, чтобы убить его, когда он потребует плату.

— Сколько нужно нолдор, чтобы стащить сильмарилл? — спросил Маблунг. — Один. Если будет больше, они передерутся над ним и поубивают друг друга.

— Сколько нужно авари, чтобы стащить сильмарилл? — спросил Амрод. — Ни одного. Зачем им тащить эту противную сияющую штуку? Они лучше в темноте посидят.

— Сколько нужно полуэльфиек-полумайя, выбравших смертный удел, чтобы стащить сильмарилл? — спросил Белег. — Одна. Вторую такую вы всё равно не найдёте.

— Сколько нужно валар, чтобы стащить сильмарилл? — спросил Маэдрос. — Пятнадцать. Один, чтобы обстряпать дело, и четырнадцать, чтобы оплакивать потерю и ничего больше не делать.

— Сколько нужно ваньяр, чтобы стащить сильмарилл? — спросил Амрас. — Двое. Один будет молиться Манвэ, чтобы тот принёс им камень, а второй потом сложит об этом гимн.

— Сколько нужно гномов, чтобы стащить сильмарилл? — спросил Маблунг. — Семь. Один, чтобы стащить сильмарилл, и шесть, чтобы перебить всю родню предыдущего владельца.

— Сколько нужно людей, чтобы стащить сильмарилл? — спросил Келебримбор. — Десять. Дальше они считать не умеют.

— Это точно, — подтвердил Маэдрос, — у наших вечно были проблемы с двенадцатеричной системой.

— У нас про людей говорили по-другому, — заметила Эрвен. — Сколько нужно людей, чтобы стащить сильмарилл? Все. Пока всех не перебьёте, они не остановятся.

— А, ты жила в Митриме? — догадался Белег.

— Да. Знаешь, я слегка скучаю по народу Хадора. — сказала Эрвен. — По сравнению с этими психованными типами даже мы кажемся образцом здравомыслия.

Лёд был сломан, и Гелейдион, к своему великому облегчению, мог наблюдать, как его гости пили, болтали, веселились, и никто даже не собирался затеять драку. Разве что Гил-Галад грозился придушить Амраса, если тот ещё хоть раз заикнётся насчёт «Гил-Галада — светлого государя».

* * *

Утро после пьянки, как и положено утру после пьянки, было далеко не столь весёлым. Эльфы выползли в зал, чтобы попытаться позавтракать, и сидели там молча, кидая по сторонам сердитые взгляды.

— Кто-нибудь, скажите птицам не шуметь, — простонал Амрас. — У меня голова болит.

— У меня тоже, — буркнул Амрод. — Чего им неймётся так громко петь?

— Потому что сейчас прекрасное утро! — сказал Келебримбор.

Амрод посмотрел на него, не веря своим глазам:

— Как ты можешь быть таким зверски бодрым?

— Потому что вчера я не пил столько вина, что оно и мумака бы с ног свалило, — объяснил Келебримбор. — Я отправился спать рано и проснулся с отличной идеей.

— Не помню, чтобы ты уходил, — сказал Амрас.

— Ты был занят, — объяснила Митреллас. — Вы с Маблунгом соревновались, кто кого перепьёт.

— И как? — заинтересовался Амрас. — У меня получилось?

— Насколько я помню, вы свалились под стол одновременно, — сообщил Маэдрос. — У меня случилась галлюцинация, Келебримбор, или ты действительно что-то говорил насчёт отличной идеи?

— Говорил, — подтвердил Келебримбор. — Гил-Галад, тебе и твоим спутникам надо попасть на континенет, вам нужен корабль. У меня есть яхта. Мы хотим навестить Галадриэль, так что нам пригодились бы лошади. У вас есть лошади. Почему бы нам не поменяться?

— Но как мы вернёмся, если у нас не будет корабля? — спросил Амрас.

— Найдутся и другие корабли, — успокоил его Гил-Галад, — а Галадриэли никто не откажет. Келебримбор, мы с благодарностью принимаем твоё предложение.

— Смотри, обращайся с моим конём получше, — предупредил Маблунг.

— Какие бы преступления я ни совершал, жестокого обращения с животными среди них нет, — ответил Амрод, — и добавлять его к своему списку я не собираюсь.

И команда Феанорингов отправилась в Аваллонэ верхом. Они ехали по светлым зелёным холмам под быстро поднимающимся солнцем, которое, по мнению Амраса, вполне могло бы сиять и не так ярко (и чего ему неймётся?). И какая зараза, кстати, привела в такой восторг этих самых птиц?

К середине дня они въехали в лес. Листья высоких серебристых деревьев почти полностью перехватывали солнечный свет, и под ними ничего не росло. Там, у маленького ручья, который что-то негромко пел под серебряными ветвями, они остановились отдохнуть и пообедать. А потом двинулись дальше, и наконец, когда день уже стал клониться к вечеру, добрались до Аваллонэ — ослепительно белого города, расположившегося на склонах холмов вокруг огромной гавани.

— Знаете, — заметил Келебримбор, — иногда мне кажется, что у нас не хватает творческого начала, когда дело доходит до строительства городов. Мы всё время копируем Тирион, Альквалондэ или Менегрот.

— Так Артанис живёт здесь? — спросил Амрас.

— Здесь её дом, — кивнул Келебримбор. — Будем надеяться, что она никуда не уехала.

— Ты же помнишь, что мы хотели повидать Финдарато, — напомнил Маэдрос.

— Да, конечно, — вид у Келебримбора сделался слегка виноватым. — Будем надеяться, что и он тоже здесь.