Перекрестки миров и тридцать три тысячи жизней (гет)

По просьбам)) снова как бэ снейджер...XDDD

«Я кот — Живоглот,

Сыт и толст я круглый год!..»

Я мурлыкал песенку, иногда от избытка удовольствия срываясь на хулиганский мяв. Несолидно? Что поделать — несмотря на восемь прожитых жизней, во мне еще сидит игривый котенок. Земля в теплице была такая мягкая и запашистая, что кататься по ней клубком доставляло немало удовольствия. Воздух был так густ, что я слышал, как где-то неглубоко в почве копошились черви, на улице, тихо шурша, падал первый по-настоящему зимний снег, укрывая стеклянный купол теплиц уютным пологом.

Игра моя была весьма занятной и приносила ни с чем не сравнимое наслаждение. А вы разве считаете, что есть на свете что-нибудь веселее и приятнее, чем валяться на спине посреди зарослей и подкидывать в воздух лапами шипастый плод бешеного огурца, словно теннисный мячик? Если хотите мое мнение — драконий фрукт подходит для такой игры гораздо хуже.

«Я кот — Живоглот...»

Бешеный огурец, подпрыгнув в последний раз, прицельно плюхнулся мне на морду, треснув с громким чваком и залепив глаза желеобразной жижей. Маат Великая! Терпеть не могу, когда она так подкрадывается! Теперь мне придется слизывать со своих шикарных усов эту гадость, пока та не засохла. А это будет похуже тыквенного компота.

Серебристая Шкурка, улыбаясь в усы и озорно поблескивая янтарными глазами, невозмутимо вылизывала правую переднюю лапку. От нее шел аромат свежего снега и елки. Неудивительно — через несколько дней Рождество, и в Большом зале уже стоит огромное пушистое дерево, сверху донизу унизанное гирляндами. Сделаем пометку: не забыть стащить елочный шар. Это будет получше бешеного огурца.

Все-таки она необыкновенно хороша и притягательна. Я непременно назначу ей свидание. На берегу Черного озера. Если разгрести снежок, лед его станет так прозрачен, что можно подсмотреть, как мелькают в глубине русалки...

«Ты уже придумал, что будем делать, Рыжий?»

Ну вот. Всегда она так. Как веником промеж ушей. Или бешеным огурцом по носу.

«Я могу заманить Хозяйку в Подземелья. Хотя ты, в своей человеческой форме справилась бы куда лучше.»

И снова это скептическое фырканье! Серебристая Шкурка повернулась ко мне задом и, недовольно дернув хвостом, призывно мяукнула.

«У меня нет таких прав. Я декан и заместитель директора, а не сводня! Идем! Есть идея получше...»

* * *

До Рождества оставалось четыре дня. Северус Снейп планировал привычно отсидеться, пока не отгремит рождественский бал, а гормонально нестабильное цунами под названием «студенты» не схлынет прочь, оставив после себя хаос и разрушения, и после спокойно заняться зельями в собственной лаборатории. Тем более, что заняться было чем — он и МакГонагалл развернули совместный и весьма масштабный проект.

И вот Бал отгремел. Почти все студенты разъехались, замок затих и потемнел. Снейп патрулировал коридоры, наслаждаясь такой редкой тишиной и созерцанием картинок прошедшего празднества, запечатлевшихся в его голове. Воспоминания доставляли и наслаждение и дискомфорт одновременно потому, что во всех фигурировала отдельно взятая и всем известная гриффиндорская староста, изображающая по случаю маскарада королеву эльфов Титанию. Видение летящего газового платья цвета ивового листа, пушистых волос, которые, казалось, вобрали в себя все оттенки осени, перевитых нитями с серебристыми листочками, преследовало его в темных хогвартсских коридорах так же навязчиво и мучительно, как Пивз — студентов... И все-таки это были необыкновенно приятные видения.

А неприятности начались в Подземельях, потому, что там профессора поджидал очень неприятный сюрприз.

Едва он переступил порог своих владений, в нос ему ударил калейдоскоп запахов от перемешанных зелий и ингредиентов, от которого засвербило в мозгу. Такая вонь могла образоваться только в одном случае... Снейп непечатано выругался и вихрем ворвался в лабораторию.

В помещении царил привычный полумрак, выставленные в шеренгу котлы мирно булькали, пламя горело ровно и спокойно... Не поверив в представшую перед его взором идиллию, Снейп кинулся в кладовую.

— Люмос!

С облегчением скользнув взглядом по запертому и целому шкафу с редкими и опасными ингредиентами, профессор сделал шаг, потом второй... Под ногами противно захлюпало. Снейп выругался вторично и направился к камину.

Через несколько минут на картину разрушений, сдвинув пенсне на кончик носа, оценивающе взирала заспанная заместитель директора.

— Минерва! — распалялся Снейп. — Это сделали твои гриффиндорцы! Только эти безголовые тупицы способны влезть ко мне в кладовую, защищенную паролями и кучей охранок!

МакГонагал немедленно задрала бровь.

— Безголовые тупицы? Сломавшие твои охранные заклятия?

— Кто там у тебя еще не уехал? — не унимался Снейп. — Грейнджер?

— Ты подозреваешь мою старосту? — ледяным тоном вопросила МакГонагалл.

— Между прочим, именно она стащила у меня шкурку бумсланга несколько лет назад! Экспериментальные зелья для беспалочковых трансфигураций, Минерва! Все синтетические маггловские ингредиенты для них испорчены. Боюсь, вам придется подождать с проектом до конца каникул.

— Это исключено, Северус, — покачала головой женщина. — Они нужны мне сейчас...

— Сожалею, — театрально развел руками Снейп, — я — не Санта Клаус и не могу просто так достать из мешка жестом фокусника нужные вещества! Разве что у вас чудесным образом завалялась парочка...

— Не вижу проблемы, — пожала плечами МакГонагалл. — До праздника еще почти два дня, и все еще можно успеть купить в обычном маггловском супермаркете...

— Вы в своем уме, Минерва? Или валерьянки перепили? Я ни за что не сунусь в маггловский супермаркет в рождественский сочельник!

Женщина поджала губы и, с достоинством поправив ночной колпак, направилась к выходу. На пороге она обернулась.

— Вот и возьми с собой мисс Грейнджер. Как ты справедливо заметил — она задержалась в замке на несколько дней. Уверена, что она сможет свести к минимуму твое общение с маггловским миром и сделать его как можно более безболезненным.

* * *

Гермиона согласилась помочь без колебаний, несмотря на близость праздника и тот факт, что у всех уже были каникулы. Ее родители гостили у родственников во Франции, а в Нору она не торопилась — дующийся на нее Рон и сердобольно кудахчущая миссис Уизли, до сих пор считающая, что Гермиона и ее младший сын — пара, могли и подождать.

На дворе морозило, и девушка из школьной формы переоделась в теплые твидовые брюки и кашемировый свитер, спрятала в рукав мантии палочку и была уже совсем готова, как вдруг услышала странное кряхтение и, обернувшись, увидела это.

Из-под кровати, жалобно и слабо мяукнув, вперевалку выплыл Живоглот. Выглядел он неважно. Шикарный апельсиновый мех потускнел и повис неряшливыми сосульками, глаза были потухшими, а нос сух, как кожа не политой вовремя мандрагоры. Он медленно подошел к хозяйке и, бросив на нее печальный взор, безвольно растянулся на полу. Гермиона встревожилась.

— Глот! — затормошила она питомца. — Глотик, тебе плохо?!

Она взяла кота на руки и с беспокойством вгляделась в его скорбную мордочку.

— Похоже, ты действительно заболел, — с сожалением произнесла она. — Что же мне с тобой делать?

* * *

— Что. Это. Такое?

Разглядывая корзину с сидящим в ней громадным рыжим котом, которую его студентка, нервно кусая губы, держала в руках, Снейп честно постарался убрать из своего голоса интонации удивления и забавы и придать тому холодность арктических льдов. Может, вышло и не очень, но мисс Грейнджер выглядела впечатленной.

— Это мой кот. Живоглот.

— Мисс Грейнджер, я знаю, как зовут этот мохнатый шар. Я хочу знать, зачем он здесь?

Почуявшая в этой фразе зеленый свет студентка разразилась потоком информации.

— Недавно он почувствовал себя плохо, и я решила взять его с собой, чтобы успеть до Рождества показать ветеринару. Потому, что в праздники все клиники будут закрыты, а вдруг с ним что-то серьезное? Хотя, думаю, он что-то не то съел. Раз уж мы все равно отправляемся в маггловский Лондон, профессор, было бы разумно захватить и его.

Снейп переводил вконец обалдевший взор то на девушку, то на наглую морду этого рыжего кошмара. Заболел? Черта с два он выглядит больным!

— Не думаю, что это хорошая мысль...

— Простите, сэр, но если вы хотите моей помощи, вам придется с этим согласиться! — заупрямилась девушка. — Я не могу оставить его одного и без медицинской помощи в таком состоянии.

Снейп скрипнул зубами.

— Хорошо. Когда мы закончим, я аппарирую вас в Нору, чтобы вы успели на праздник.

В корзине Живоглот хитро ухмыльнулся в усы. Обещание, данное Серебристой Шкурке, будет исполнено. Он проследит за тем, насколько успешно разворачивается ее план.

* * *

Когда Гермиона и профессор вышли на улицу, уже стемнело. Потрепанный пребыванием в маггловском мире, измученный Снейп чувствовал себя неуютно в этой праздничной круговерти, наводняющей город в последние предрождественские часы. Волшебный мир перед Рождеством тоже бывал суетным, только каким-то другим. Добрым. Уютным. Теплым.

Хотя и посреди оживленной и шумной лондонской улицы ему тоже было сейчас вполне уютно. Шел снег. Хлопья его падали, как огромные куски ваты, медленно и неспешно. Приземлялись на воротник его маггловского пальто, на пушистые волосы Грейнджер, забавно торчащие из-под легкомысленной розовенькой шапочки с кисточками, на ее милый вздернутый веснушчатый нос...

— Профессор!..

Он вздрогнул.

— Да, мисс Грейнджер?

— Погода начинает портиться, сэр. Нужно поскорее аппарировать.

Снейп кивнул, и они двинулись прочь от запруженных народом и транспортом улиц в поисках переулка или тупичка, чтобы получить возможность аппарировать незаметно для магглов. Ветер крепчал, снег летел уже параллельно земле и больно колол глаза.

— Аппарировать нельзя! — вынес приговор Снейп. — Возможно мы и не расщепимся, но промахнемся с координатами. Я бы не хотел встретить Рождество где-нибудь в Каледонских горах.

— Тогда у нас два варианта, профессор, — сказала Гермиона. — Мы можем попробовать добраться до Хогсмита на маггловском транспорте...

— Лучше сразу второй вариант, мисс, — устало перебил Снейп. — За несколько часов до Рождества и маггловский транспорт бесполезен.

Гермиона крепче прижала к себе корзинку с Живоглотом. Как и следовало ожидать, расстройства здоровья у того не обнаружилось, более того — в ветеринарной клинике кот повел себя бодро и радостно и даже покусал врача, пытавшегося сделать ему укол.

— Мы недалеко от дома на Гриммо, профессор. Доедем на метро, а оттуда переместимся в Хогвартс по каминной сети.

* * *

Камин не работал. Совсем. Зато в гостиной неожиданно обнаружилась огромная пушистая сверкающая огнями праздничная елка. Дом на Гриммо вообще выглядел необыкновенно обжитым и теплым, будто здесь обитало счастливое большое семейство, а не только пара сварливых портретов и старый домовик.

Впрочем, Кричера тоже нигде не было видно.

Пока Живоглот вальяжно прогуливался по дому, заглядывая во все укромные уголки и вытряхивая из пыльных штор докси, а Гермиона гремела на кухне посудой, Снейп пытался связаться через камин с Хогвартсом, с комнатами МакГонагалл, с директором и даже с Норой. Запасы летучего пороха таяли на глазах, и пропорционально этому таяло терпение профессора.

Ни отклика, ни отзыва... Снейп решил, что пора паниковать, когда на его собственный пароль не откликнулся камин в хогвартсских Подземельях, но в этот момент в гостиной возникла Гермиона с подносом, на котором стоял кофейник и две дымящиеся чашки. Снейп заинтересованно дернул носом.

— Я подумала, что вы не пьете какао, сэр, — смущенно произнесла она. — Поэтому сварила кофе. Еще есть крекеры.

Девушка поставила поднос на маленький столик перед камином и, забравшись в кресло с ногами, обняла ладонями горячую кружку. Профессор отряхнул руки от летучего пороха.

— Спасибо, — поблагодарил он, неожиданно цапнув с подноса, кроме кофе, не крекеры, а белоснежный ванильный зефир. Мерлин! Какой аромат! Да, Принц, это не та отрава, от которой глаза лезут из орбит, что варят в Хогвартсе домовые эльфы! — Не смотрите на меня так, мисс Грейнджер, будто узрели тут Безголового Ника. Я тоже иногда ем сладкое.

Несколько минут они молча наслаждались напитком. За окном продолжала стенать пурга.

Снейп пребывал в странном расположении духа. Тепло и уют этих нечаянных минут прорастали в нем, как веточки рождественской омелы — неотвратимо и нежданно. Он уже смирился со своим тщательно утаиваемым неподобающим отношением к гриффиндорской старосте, с ее присутствием в своих мыслях и снах, но просто так взять и впустить в свою душу покой, гармонию и праздник было для него в новинку.

— Это очень странно, — вдруг произнесла Гермиона. — Камин. Он никогда не барахлил.

Ну, конечно. Она хочет к друзьям. Снейп бросил мимолетный взгляд на старинные часы с кукушкой. Одиннадцать.

— Мне жаль, что из-за меня вы застряли тут, мисс Грейнджер, — сказал он, не испытывая при этом никакого сожаления. К Мордреду Нору, Уизли, Поттера и Минерву туда же!

— А мне нет. То есть, я хотела бы увидеть Гарри, но... Я поссорилась с Роном и... В общем, не случись всего этого, я наверное осталась бы в Хогвартсе.

Снейп проглотил удивление.

— Мистер Уизли неплохой парень, но в силу своей юности пока не способен оценить такую девушку как вы, — осторожно сказал он. — Вы умны, талантливы, интересуетесь наукой... Мальчики в таком возрасте видят лишь то, что вы красивы, а когда этого не видите вы сами, начинают злиться и говорить обидные вещи. Это пройдет. Чем вы планируете заниматься после школы, мисс Грейнджер?

— Мне бы не хотелось покидать Хогвартс.

— Думаю, в Хогвартсе тоже не хотят вас отпускать, — улыбнулся профессор. — Вы ведь осенью поступаете в ученики к Минерве МакГонагалл, верно?

— Да, сэр. Но лишь потому, что вы никогда не берете учеников.

Снейп задрал бровь. А вот это новость.

— Вы хотели стать ученицей зельевара?

— Вашей ученицей, сэр, — смущенно поправила Гермиона. — Я не знаю никого, столь же искушенного в этой науке, как вы.

Профессор почувствовал, как чувства и переизбыток информации вкупе с этим невозможным нечаянным рождественским вечером начинают выбивать почву из-под ног. Он несколько раз глубоко вдохнул, стараясь унять волнение.

— Я бы дал вам свое согласие, если бы вы только попросили, Гермиона, — сказал он, даже не замечая, что назвал ее по имени. — Но теперь поздно — вы дали обещание Минерве, а этика ученичества такова, что вы не можете отказаться. И вы снова смотрите на меня так, будто я призрак. Да, теперь вы знаете — я признаю ваш ум, талант и неординарные способности. Я бы счел за честь, если бы вы стали моей ученицей.

В гостиную с важным видом вошел Живоглот и с наслаждением растянулся у камина, щуря глаза на пламя, такое же рыжее, как и его мех.

— Он приходит ко мне.

Гермиона подняла на него непонимающий взгляд.

— Что?

— Ваш кот. Он приходит в Подземелья. Кажется, ему нравится старое кресло, что стоит в моей гостиной. И вяленые уши летучих мышей.

Гермиона улыбнулась. Старинные часы с кукушкой равнодушно отбивали полночь.

— С Рождеством, профессор.

Он улыбнулся ей и молча кивнул.

Они еще долго говорили, по очереди потрепывая за ухом Живоглота, пожелавшего полежать то на руках у Гермионы, то на коленях профессора, и уже под утро задремали каждый в своем кресле.

А утром в окно вместе с зарей постучалась большая белая сипуха Минервы МакГонагалл. Она принесла письмо, адресованное Гермионе Грейнджер. В нем говорилось о том, что тема проекта по трансфигурации, разрабатываемая для ее, Гермионы, ученичества, потеряла свою актуальность и не годится для будущей научной работы. Профессор крайне огорчена этим фактом и просит прощения, но заняться разработкой нового в будущем году она не сможет, потому, что будет загружена обязанностями директора школы Хогвартс, кресло которого ей надлежит занять вместо уходящего на покой Альбуса Дамблдора. И она не сможет заключить с мисс Грейнджер обещанный ученический контракт. МакГонагалл также упомянула, что Гермионе стоит обратиться к любому другому профессору Хогвартса.

А в приложенной к письму записке с именем Снейпа, значилось:

«Северус, еще никому и никогда я не делала такого рождественского подарка, который мне пришлось бы с кровью отрывать от сердца. Надеюсь, ты оценишь и перестанешь валять дурака. PS: каминная сеть снова работает.»

Снейп подавил усмешку и, скомкав пергамент, бросил его в пламя.

— Что-то случилось, профессор? — спросила Гермиона.

— Ровно ничего, — сказал он, усаживаясь назад в кресло. — Минерва предупреждает, что пурга продолжается, поэтому с возвращением в Хогвартс придется немного подождать. А что было в вашем письме?..

Живоглот ухмыльнулся и спрятал морду в пушистый хвост.

* * *

За ночь крышу дома на Гриммо покрыл толстый ковер свежего мягкого снега. Он был чистым и девственно-белым, как лист бумаги, на котором не успели написать письмо, лишь вилась единственной строкой вязь из двух цепочек кошачьих следов.

«Я кот — Живоглот,

Оранжевый, как рождественский мандарин, кот и серебристо-голубая, как лед на Темзе, кошка встречали морозный рассвет, багряно расползающийся над спящим праздничным Лондоном. Кошка тихо мурлыкала.

«Ты думаешь, они поняли, кто за этим стоит?»

Живоглот снисходительно фыркнул.

«Они люди. И не настолько умны, знаешь ли. Фу! Я до сих пор воняю этой маггловской дрянью, что мне пришлось расколотить в Подземельях.»

И кот ласково ткнулся головой в шею подруги. Та ласково по-матерински огрела его лапой и ткнула мордой в снег.

Рыжий прав — это будет хороший, очень хороший год...