Мразь (джен)

Гарри лежал в гостиной на диване, наблюдая, как Долли убирается после гостей. Он не хотел за ней следить, но на него напало такое странное сонное состояние: сказывалось, что он встал в 6 утра, чтобы все успеть, а еще впервые в жизни выпил почти полную банку ужасно невкусного пива. Напиток ему совершенно не понравился, но он свалил все на дурной вкус Макнейра, который выбрал для них какую-то гадость. Гарри знал, что Сириус и Хвост часто брали маггловское пиво и выпивали по несколько банок, значит, напиток должен был быть повкуснее. Теперь же Поттеру было попросту лень встать с дивана, чтобы подняться в свою комнату.

Он вспоминал разговор с Беллой Лестрейндж. Как только они вернулись в дом, Белла нашла его. Она тут же почувствовала от него запах этого проклятого пива, принюхиваясь как собака. Гарри посочувствовал Ригелю, которому скорее всего влетит за такое. Белла в свойственной ей манере склонила голову набок, внимательно глядя на него. Гарри заметил, что ногти ее накрашены черным лаком, и это показалось ему очень необычным. До этого он никогда не видел, чтобы женщины красили ногти в этот цвет. Седые отдельные волоски ярко выделялись на черных кудрях Лестрейндж, но это ничуть не портило ее внешность — яркую и запоминающуюся. Как будто ей даже шло быть не молодой девушкой, какой могла казаться Мэгги, а именно женщиной. В этом она была схожа с Лорой Селвин, та тоже выглядела эффектно в своем возрасте. Гарри никак не мог представить их обеих маленькими девочками возраста Мей, хотя точно знал, что когда-то они такими были.

— Мой племянник поделился со мной твоей идеей устроить турнир на позицию ловца, Гарри Поттер, — заговорила Белла вообще не о том, о чем мог ожидать Гарри.

— Если честно, миссис Лестрейндж, мне кажется странным, что ваш племянник нагружает вас такой неважной информацией, — сказал Гарри то, что пришло ему в голову. Непринужденный диалог между Беллой и Драко Малфоем, в котором он хвастливо говорил бы о квиддиче, казался каким-то нелепым.

— Отчего же? Мне эта информация показалась очень важной. С учетом того, что вам нужно место, где бы вы могли провести этот турнир, а я могу вам такое место предоставить, — Белла улыбнулась, когда Гарри нелепо открыл рот.

Лестрейндж нашла отличный, невинный предлог, чтобы пригласить его. Не к чему придраться! Дети просто хотят поиграть в квиддич. Только Гарри прекрасно знал, что за предлогом должно быть что-то другое, и это неизвестное другое его пугало.

— Я был бы вам очень благодарен, миссис Лестрейндж, — улыбнулся Гарри. — Но, полагаю, мне нужно будет спросить разрешения.

— Не думаю, что ты такой человек, которому необходимы разрешения тех, кто не имеет никакого права давать такие разрешения, — Белла смотрела на него своими черными завораживающими глазами. — Я просто приглашаю тебя в гости, чтобы вы с моим племянником могли устроить турнир. У меня не такой роскошный дом, как твой, — на последнем слове Белла сделала особенный акцент, — но все же я смогу найти тебе комнату и обеспечить должный прием на пару дней.

Пару дней! Гарри было страшно, потому что он совсем не верил в то, что Белла на самом деле захотела порадовать его и Малфоя квиддичем.

— Полагаю, разрешения от Мэгги мне не нужны, — сказал Гарри. — Но все же, мне еще нет двенадцати…

— К моменту, когда я тебя приглашаю, тебе уже будет двенадцать, — усмехнулась Белла, как будто издеваясь над ним. Как будто желая еще раз подчеркнуть, что он — маленький ребенок, которому всего двенадцать.

Она смотрела на него, ожидая, какое оправдание он придумает, но Гарри больше не мог их придумать. Ему оставалось только спросить про даты и поблагодарить за приглашение. Однако он медлил. Ему срочно нужно было посоветоваться с Хвостом, что делать в такой ситуации.

— Ах, ты хотел спросить не разрешения, а совета, — вдруг сказала Белла. Ее глаза были в десятке дюймов от его, и в голове возник образ Хвоста, прощающегося с ним на маггловской улице. — Мой сын посчитал этого жулика крутым мужиком! Огромный пробел в моем воспитании. Не такой огромный, как твои пробелы в окклюменции, конечно же, Гарри Поттер.

Белла наклонилась к нему, чтобы прошептать на ухо:

— Никогда не пей алкоголь, если не уверен в своей ментальной защите. Хлипкие щиты исчезают почти мгновенно. Завтра пришлю тебе письмо с приглашением, все будет официально, сможешь показать его своей… мамочке.

— Она мне не мамочка, если вы про Мэгги! — тут же сказал Гарри оскорбленно.

— Я знаю, Гарри Поттер. До встречи.

Белла быстро отошла в сторону, слилась в толпе взрослых, и Гарри понял, что вместе с ней исчез и какой-то тяжелый аромат сладких духов, какой Мэгги бы посчитала вульгарным и неприличным. Применение легилименции было незаконным, но тут даже не к чему придраться. У многих легилиментов получалось случайно видеть те мысли, которые были на поверхности, при обычном вежливом взгляде в глаза. И если бы он надумал пожаловаться, то Белла бы просто сказала, что он сам выпил алкоголь, а она этого не ожидала, и потому чтение мыслей было случайным. Она не полезла глубоко, не стала узнавать никаких его секретов, она дала ему понять, что могла бы это сделать с легкостью, но не стала.

Гарри достал из кармана брюк конверт, который передал ему Хвост. В нем были маггловские купюры — Хвост решил отдать долг в этой валюте, возможно, ввиду сложностей с законом и нежеланием появляться в Гринготсе, — и пустой лист без какой-либо подписи. Гарри сел на диване, попросил Долли принести ему карандаш, и написал: «Хвост, нужно поговорить. Приходи завтра на ужин».

Гарри надеялся, что правильно понял назначение пустого листа.

* * *

Хвост пробежался глазами по приглашению. Они сидели за столом без Миры, Гарри попросил Мэгги уложить ее спать пораньше, чтобы она не видела Хвоста. Она еще была слишком маленькой, чтобы понимать, что некоторые вещи нельзя никому говорить, и Гарри полагал, что у них могут возникнуть проблемы, если Мира при ком-нибудь скажет, что видела Хвоста в их доме. Мэгги была полностью согласна с Гарри в этом вопросе.

— Ну, по крайней мере, она не причинит тебе никакого вреда, — заключил Хвост.

— Почему?

— Она прислал приглашение. О том, что ты будешь гостить у Лестрейндж знают Мэгги, Мей, я, хоть мой голос и не будет учитываться в случае чего. Ты можешь сообщить о том, что собираешься погостить у Лестрейндж кому угодно, хоть самому министру Фаджу. Белла не делает из этого никакого секрета, значит, ты вернешься из ее дома в добром здравии, — Хвост бросил приглашение на стол. — А младший Малфой сейчас итак у нее живет, Люциус очень сильно облажался, и в его доме идут обыски.

— Это из-за того, что он Пожиратель Смерти? — спросила Мей.

— Нет, это из-за того, что он осел, милая, — улыбнулся Хвост. — Его артефакт нашли в доме магглов, причем сделал это Артур Уизли со своими ребятами из отдела. Нашли бы другие, Люциус, возможно, и смог бы договориться. Но Уизли слишком принципиален. Так облажаться — это нужно еще постараться. Не исключаю, что его подставили.

— Кто мог это сделать? — спросила Мэгги. — Сейчас в Министерстве, конечно, жара, но это из-за тебя, а не прошлых дел.

— А, Уильямсон с Сэвиджем закономерно огребают? Приятно наблюдать за этой историей, — улыбнулся Хвост, облизывая пальцы. Он ел куриный окорок руками, не думая над правилами приличия. — Малфой сильно влияет на Фаджа. Полагаю, это может не нравиться многим. Хоть тому же Дамблдору.

— Вряд ли Дамблдор стал бы заморачиваться, — Мэгги немного скривилась, глядя на манеру еды Хвоста.

— Конечно, зачем ему заморачиваться, если можно заморочить других. Что-то мне подсказывает, что это или Селвины, или Лестрейнджи. Так что, Мэг, можешь там поспрашивать у своих, — Хвост подмигнул Мэгги. Гарри знал, что это ее заденет, но она ничего не ответила, сохраняя маску невозмутимости на лице.

— Рабастан Лестрейндж? — спросила она так, будто не почувствовала в словах Хвоста укола в своей адрес.

— Ну не Белла же. Она как раз максимально далека от политики.

— Что ей от меня нужно? — спросил Гарри, который в отличие от Хвоста медленно расправлялся со своим окороком, орудуя ножом и вилкой.

— Фамилия ее сыну, — пожал плечами Хвост. — Других вариантов у меня нет. Прямо об этом она, конечно же, не скажет. Но будет к тебе принюхиваться, выискивать твои слабые стороны…

— Как я связан с фамилией ее сына?

— О, наивный милый малыш, в твоих руках такая власть, а ты даже не понял.

Появилась Долли, которая забрала пустую тарелку у Хвоста. На его тарелке остались только две косточки, в отличие от остальных — если есть с ножом и вилкой, то сложно оставить лишь кости, обязательно есть мясо, к которому не удалось пробраться.

— Ее сын сейчас вообще никто. Он даже не может считаться официально чистокровным, так как он даже не бастард Блэков. Он просто… бастард.

— Питер! — прошипела Мэгги.

— Спорю на свою волшебную палочку, что Гарри и Мей прекрасно знают всю эту историю. Да, малыш? — Хвост улыбнулся Мей, но она не ответила ему тем же, посмотрев на него сердито.

— Но он все же носит фамилию Лестрейндж, — сказал Гарри задумчиво.

— И Рабастана крайне не устраивало такое положение, — Хвост схватил из большой вазы с фруктами яблоко. — Во всех семьях жена наследует за мужем только в одном случае: если она родила сына. Вальбурга злоупотребляла своим положением, не давая Сириусу доступ к сейфу, но по идее вдова должна передать все имущество совершеннолетнему наследнику. Рудольфус был старшим сыном, но после его смерти все перешло Рабастану, а не Белле. Белла осталась со своим довольно скудным приданым. Все, что у нее сейчас есть, она заработала сама.

— Где она работает? — заинтересовалась почему-то Мей.

— Где приходятся к месту ее способности к магии.

— К темной магии, ты хотел сказать, — уточнила Мэгги.

— Безусловно, к ней тоже. Но не всегда. Стоит признать, что Лестрейндж искусна в любой магии, и она одна из немногих женщин в Магической Британии, которые никак не зависят от денег мужчин, — Хвост шумно отхлебнул чай. — Я даже думаю пригласить ее поработать со мной, есть у меня в планах одно нерешенное давнишнее дело, в котором она придется к месту.

Хвост вдруг неожиданно улыбнулся во весь рот, обнажив свои мелкие зубы. Как будто его позабавили свои собственные мысли. Он посмотрел на Гарри, снова потянулся за еще одним яблоком.

— Знаешь, я ведь не представляю, как она живет и где. Ты там это, присмотрись, оцени ее финансовое положение. В обществе она осталась только благодаря Малфоям. Вот увидишь, на одиннадцатилетие Ригеля будет приглашено гораздо меньше людей, чем даже к Мей.

— Что ты мне посоветуешь, Хвост? — спросил Гарри.

— Приглашение принять так же официально — ответить письмом. Вести себя как можно более просто. Случайно показать Белле, что ты змееуст и попросить ее хранить твой секрет.

— Питер, ты рехнулся? — спросила Мэгги. — Такое скрывают, а она подумает, что Гарри как-то связан...

— С Волдемортом! — хохотнул Хвост. — Правда, Гарри, вот увидишь, как изменится ее отношение, гарантирую. Она же от одного вида своего хозяина испытывала оргазм.

— Питер… — зашипела Мэгги.

— Питер, тут же дети! — передразнил Хвост Мэгги и прикрыл рот ладошкой, повернувшись к Гарри и Мей. — Как ты можешь такое говорить!

Мей впервые за этот ужин улыбнулась Хвосту. Она была очень серьезной и все эти разговоры о фамилии Ригеля — ее законной фамилии для ее незаконнорожденного брата, — нервировали Мей. Гарри чувствовал это.

— Надеюсь, Гарри хватит ума не идти на поводу у Лестрейндж, — сказала Мэгги.

— Надеюсь, у Гарри хватит ума сделать так, чтобы Лестрейндж и ее сын были у него в вечных должниках за столь мелкую услугу. Не переживай, Мэг, фамилия не дает никаких прав бастраду, тебе ли знать.

Хвост поднялся, бросил второй огрызок на стол. Стряхнул крошки на пол со своей очередной полосатой футболки поло. Погладил по волосам Мей, по-взрослому протянул руку Гарри, прощаясь.

— Но пока ты еще не сможешь обхитрить Лестрейндж, не рекомендую с ней играть.

* * *

— О, Мэг, — к ним подошла школьная подруга Мэгги Кэтти, — Ты не представляешь, что сейчас было!

Кэтти Вэйнс была полноватой женщиной, и Гарри казалось, что она каждый год ходит в Косой переулок в августе от скуки. Ее старшей дочери было только восемь лет, а младшему сыну пять. Но она бывала тут очень часто.

— Привет, Кэтти, — поздоровалась с ней Мэгги.

Гарри ей лишь кивнул. Он рассматривал метлы, думая, слишком ли затратным будет приобретение новой метлы Нимбус-2001, если он не собирается играть в команде факультета. Ему хотелось во что бы то ни стало выиграть соревнование с Малфоем, потому что опозориться при Лестрейндж он совсем не желал.

— Выглядит она хорошо, — сказала Мей.

— Метла должна хорошо летать, а не выглядеть.

— Она стоит так, что просто обязана летать хорошо! — выдала свое профессиональное заключение Мей.

— Подрались? Люциус Малфой?

Гарри оглянулся в сторону Мэгги с Кэтти.

— Кто подрался? — переспросил он.

— Только что в книжном, подрались Люциус Малфой с Артуром Уизли. Вот для всех было зрелище! — с удовольствием ответила Кэтти.

— В смысле… они устроили магичесую дуэль? — решил уточнить Гарри.

— Куда там! Кулаками, как магглы!

— Мей, кажется мы пропустили с тобой что-то интересное.

— Да, я бы на такое посмотрела, — сказала Мей.

— Их поведение отвлекло всех от Локхарта, он сегодня раздает автографы. Кстати, дети, — радостно сообщила Кэтти, — Он будет вести у вас Защиту! Вам очень повезло, он прекрасный знаток этого предмета. Я сегодня пришла сюда только ради его автографа.

— А куда делся Квиррелл?

— Он уволился, — сказала Мэгги. — Мы пойдем, Кэт. Меиссе еще нужно выбрать палочку, а это процесс не из быстрых.

— Да-да, конечно. Меисса, еще раз поздравляю тебя! — улыбнулась Кэтти.

Гарри Кэтти никогда не нравилась, как и Сириусу. Но с Кэтти всегда дружила Мэгги, хотя Поттеру тоже казалось, что она устает от ее болтовни. И сейчас Мэгги поспешила уйти. Это казалось Гарри странным, ведь Кэтти регулярно бывала у них в гостях.

— Ты не говорила, что у нас сменился преподаватель! — упрекнул Мэгги Гарри. Уж кому, как не ей это знать.

— Преподаватель по этому предмету меняется каждый год, это было очевидным, — ответила Мэгги. — Так было даже когда я училась. Говорят, эта должность проклята Сам-Знаешь-Кем. В этом году было особенно сложно найти кандидата, пришлось брать этого писателя. Я его словам ни капли не поверила, про все эти его подвиги. Но пришлось Совету утвердить его кандидатуру. Он только и может, что обворожить доверчивых бесполезных домохозяек.

Себя Мэгги такой, вероятно, не считала. Колокольчик возвестил Олливандера, что к нему пришли посетители. В магазине никого не было. Ходил слух, что на двери установлено специальное заклятие, которое отводит от нее взгляд тех, кому нужно приобрести свою волшебную палочку, если в магазине уже есть покупатель. Таинство подбора палочки должно происходить только в кругу близких, ведь по сердцевине и дереву можно многое узнать о волшебнике. Многие даже скрывали от посторонних, из чего именно сделана их палочка. Малфой, например, так и не признался.

— Мисс Блэк! — воскликнул Олливандер, внимательно глядя на Мей своими водянистыми светлыми глазами. — Помню, в былые времена каждый год по Блэку приходило в мой магазин.

— В былые времена и Олливандеры передавали свое искусство старшему сыну. Кому вы его передадите, мистер Олливандер? — ехидно ответила Мэгги.

— Вы правы, Маргарет Блэк. Совсем другие времена настали. Совсем.

Олливандер внимательно посмотрел на Мей. Ему на помощь тут же пришли метровые ленты, обмерившие Мей со всех сторон. В этом магазине пахло стариной и пылью. И еще каким-то ладаном, какой привозил Мэгги брат из Индии, когда ездил туда по делам. Олливандер удалился вглубь магазина, чтобы принести подходящие, по его мнению, палочки, только кинул на Гарри какой-то задумчивый взгляд.

— Обычные проклятия спадают со смертью волшебника, — прошептал Гарри, присаживаясь на специальные стулья, стоящие у стены — процесс выбор палочки мог затянуться, и стулья стояли тут, чтобы семья юного мага могла посидеть в ожидании.

— А не обычные — не спадают, — Мэгги села на соседний стул.

— Чем ему должность преподавателя-то не угодила?

— Говорят, он хотел занять этот пост, а Дамблдор вышвырнул его из школы. Потому что считал, что он вместо Защиты преподавал бы сами темные искусства.

— В Дурмстранге же преподают, — прошептал Гарри. — И все равно не похоже, чтобы от злости можно было бы готовить очень сложное проклятие. Больше похоже на что-то, брошенное в порыве гнева. А такие проклятия сходят со смертью мага.

— Из этого ты вполне можешь сделать вывод, Гарри, — Мэгги закинула одну ногу на другую, качая острым носиком серой замшевой туфли.

— Он не… умер?

— Странно, что твой любимый Хвостик не рассказал ничего тебе, ведь с Сириусом в свое время у них был целый спор на эту тему, — Мэгги продолжала покачивать ногой.

— И где же он тогда?

— Все делают вид, что не в курсе.

— Но почему? — Гарри всем корпусом развернулся к Мэгги, которая даже не смотрела в его сторону. Он еще понизил голос, чтобы его точно не услышал Олливандер. — Ведь Пожирателям должно быть выгодно продолжение их… борьбы.

— Разве что, только тем, кто в Азкабане.

— Мама, — Мей подбежала к ним. — Мне подошла палочка! Она с волосом единорога, как и твоя, но сделана из кедра.