Тридцать полных оборотов (джен)

Широкий зал, похожий на каменный мешок, озаряли еле видные при солнечном свете голубые прозрачные всполохи. Они возникали на местах сотворённых иллюзий, магических троп, на которые шагнули студенты-смельчаки.

Гарри хотел бы насладиться чувством робкой надежды, отдалённым напоминанием об Отряде Дамблдора. Но его ожидало другое дело: надо было выслушать откровение Мародёров.

Те стояли поодаль, напоминая Гарри себя самого и Рона в ожидании очередной ядовитой отповеди профессора Снейпа или гневной выволочки от профессора Макгонагалл.

Джеймс смотрел вперёд себя невидящим и ничего не выражающим взглядом. По лицу стоящего рядом с ним Сириуса тоже ничего нельзя было прочесть — кроме готовности следовать за своим другом. Оба старались держать спину прямо, оба выглядели так, словно проглотили по жерди.

— Итак… — Томпсон сложил руки на груди и прямо посмотрел на обоих парней. — У меня есть предположение насчёт темы нашей беседы. Поэтому говорите коротко и по существу.

Поттер побледнел ещё сильнее, но взгляда не отвёл. Глухим, чуть хрипящим от волнения голосом он признался в том, что пробрался в личные покои профессора. Джеймс попытался целиком перетянуть одеяло вины на себя — но Сириус сделать этого не дал, говоря о том, что именно он предложил проникнуть в комнаты.

Гарри прервал парней взмахом руки:

— О степени вашей вины судить не вам. После факультатива я отведу вас к директору, а пока вы будете помогать мне во время занятия.

Глядя на Джеймса, который от новости о директоре побелел ещё сильнее, Гарри подумал, что самому парню, видимо, может потребоваться помощь.

Он объяснил, что студенты, вышедшие из иллюзии, могут чувствовать лёгкое недомогание: им необходимы лёгкий Энервейт, стакан воды или просто время, чтобы вернуть себе ориентацию в пространстве.

— Я тоже буду помогать ученикам, но ещё две пары рук лишними не будут.

Томпсон улыбнулся, хотя и понимал, что подобное не сможет отвлечь ребят от мыслей о походе к директору. Оба наверняка думали об исключении и о последствиях, и о реакции своих семей…

Гарри постепенно схлопывал иллюзии. Сначала он подвёл к заключению испытания для тех, кто был помладше. Студенты один за одним вываливались из порталов: кто-то ещё был с палочкой наготове, кто-то ощупывал себя, видимо, пытаясь отыскать следы от заклинаний, а кто-то просто ошалело глядел по сторонам.

Поттер и Блэк, несмотря на своё моральное состояние, всячески помогали ученикам. Гарри заметил, как некоторые девицы разыгрывали целый спектакль с обмороками и другими уловками — лишь бы удержать внимание одного из парней подольше. Слизеринцы — как и всегда — держались обособленно, справляясь своими силами, несмотря на малое количество студентов факультета.

Пока Мародёры были заняты делом, Гарри отправил безликого Патронуса к директору, предупредить того о скором посещении.

Когда студенты окончательно пришли в себя — что легко определялось по громкости гомона и активному обсуждению прошедших событий, — Томпсон поблагодарил всех за участие и объявил о дате следующего факультатива.

— В следующий раз иллюзия будет общей, и я отправлюсь вместе с вами. А на сегодня всё.

Он с улыбкой смотрел на уходящих школьников, греясь в лучах их улыбок и горящих глаз, забыв на миг обо всех тревогах. И даже странный взгляд Снейпа не смог омрачить момент.

— Что же… — когда зал покинула последняя стайка студенток, Томпсон повернулся к Джеймсу и Сириусу. — Пришло время навестить кабинет директора.

* * *

Дорога к директору с самого начала не задалась — Джеймс понял это сразу.

Всё началось с Пивза, который заголосил о том, что Поттер-Обормоттер и его дружок исключены из Хогвартса. Профессор при этом никак не отреагировал на полтергейста, и тот продолжал метаться над ними под сводчатым потолком, вопя всё громче и громче.

Джеймс с трудом держал себя в руках — но использовать какое-либо заклинание в коридоре прямо за спиной профессора, к которому они совсем недавно залезли в комнаты, было перебором даже для Мародёров. Шагающий рядом Сириус, видимо, мучился такими же думами.

По пути к лестницам они столкнулись в большой группой сокурсников. Пивз не замолкал ни на минуту — и многие стали оборачиваться в их сторону и шептаться. Поттер впервые захотел провалиться сквозь землю; Сириус только выше поднял голову. Бродяга выглядел непрошибаемым — но ровно до того момента, как в толпе увидел Регулуса.

Сириус небрежно помахал тому рукой, но Джеймс знал, чего ему стоило выдержать промелькнувшее в глазах младшего брата беспокойство. К счастью, вскоре одна из лестниц отнесла их подальше от толпы, а Пивз улетел куда-то ввысь, увидев в одной из галерей Кровавого Барона. Остаток пути они проделали в тишине.

* * *

Минерва Макгонагалл была обеспокоена.

Декан Гриффиндора, несмотря на внешнюю невозмутимость, каждый раз внутренне вздрагивала, когда в одном предложении фигурировали слова «директор», «просит зайти» и «ваши студенты».

Поднимаясь к кабинету Альбуса по движущейся круговой лестнице, она вполне чётко различала голос Финеаса Блэка, самозабвенно спорящего с директором.

— Да как вы смеете! Обвинять наследника благороднейшего дома в подобном! Неслыханно! Неслыханно!

— Финеас…

— Это возмутительно! Блэки никогда и ни к кому не пробирались!

— Финеас…

Не желая ждать ни минуты и предчувствуя самое недоброе, Минерва быстро поднялась по оставшимся ступенькам и отрывисто постучала в тяжёлую дверь. Та отворилась, демонстрируя ей следующую картину.

Перед директорским столом стояли Поттер и Блэк: бледные, без следа привычных уже ухмылок, сосредоточенные — такими она не видела их даже на С.О.В. Неподалёку от них, в тени гобелена стоял профессор Томпсон. Его лица не было видно, только круглые стёкла очков отражали пляшущий в камине огонь.

Альбус не сидел по обыкновению за столом, а стоял сбоку от него, сложив руки на груди, как делал это ещё в бытность преподавателем Трансфигурации. Он еле заметно кивнул Минерве, посылая ей уставшую улыбку. Позади него бесновался Финеас Найджелус Блэк — насколько это возможно для портрета. Остальные директора с интересом наблюдали за происходящим со своих полотен; некоторые не стеснялись шептаться и показывать пальцем на Финеаса.

Тот, не обращая внимания на смешки и шёпот, с упоением перечислял заслуги рода начиная с тринадцатого века.

— Финеас, я буду признателен, если мы перейдём от родословной семейства Блэк к настоящему времени, — в ответ прошлый директор Хогвартса лишь оскорблённо осёкся и удалился из портрета. — Что же… Профессор Томпсон, будьте любезны, расскажите профессору Макгонагалл о случившемся.

* * *

Гарри чувствовал себя неофитом на первом испытании Гильдии.

Он хотел лишь соблюсти формальность, привести не в меру любопытных парней к директору — а после назначенной им отработки переговорить с Дамблдором с глазу на глаз об изъятии у Мародёров их Карты. Но он позабыл, что просчитывание ходов было характерно, скорее, для Рона или Гермионы — и никак не для него самого.

Поэтому вместо запланированной тихой и быстрой беседы случилась истерика Финеаса Блэка, вызов Макгонагалл, которая пока ещё ничего не знала, — зато Гарри за шесть лет обучения прекрасно мог представить, как она отреагирует на новости о взломе преподавательских комнат.

— Профессор Томпсон, я буду вам очень признательна, если вы наконец сообщите мне, что здесь происходит.

Гарри чувствовал себя первокурсником, опоздавшим на первый же урок Трансфигурации, но никак не профессором.

Губы Минервы Макгонагалл вытянулись в тонкую нить, а ноздри трепетали. Краем глаза Гарри видел лёгкую улыбку Дамблдора: директор наверняка получал наслаждение от разыгрываемой сцены!.. Собравшись с мыслями, Томпсон сообщил декану Гриффиндора о том, что два её студента — Джеймс Поттер и Сириус Блэк — взломали защиту его личных комнат и проникли в них, пока он отлучался по личным делам.

На целую минуту в кабинете воцарилась тишина.

Минерва Макгонагалл молчала — и молчание её было страшнее, чем самый громкий крик.

Декан Гриффиндора повернулась к свои студентам, посмотрела каждому в глаза — и отвернулась от них, словно тех и не существовало.

— Дом Гриффиндора лишается двух сотен баллов. Отработка…

— А отработку, профессор Макгонагалл, я хотел бы обсудить только в присутствии преподавателей, — быстро проговорил Дамблдор, точно поджидавший этих слов.

Он с улыбкой отошёл от стола, кивнул ни живым ни мёртвым Джеймсу и Сириусу, попросив тех вернуться в гостиную факультета. Когда дверь за студентами захлопнулась, директор произнёс:

— А теперь, Минерва, я хотел бы приоткрыть завесу тайны.

Внутри у Гарри всё оборвалось. Сердце пропустило удар, превращаясь в глиняный комок и устремляясь куда-то к горлу, перекрывая дыхание.

— Дело в том, что профессор Томпсон, — продолжил Дамблдор, — является членом Ордена Феникса. И он выполняет очень опасную и сложную миссию…

Гарри не смог сдержать вздох облегчения.

Томпсон так привык к тому, что его подлинная история известна только директору, что даже не думал до сего момента о том, что о ней может узнать кто-либо ещё. Ему не хотелось воображать возможных последствий; особенно не хотелось думать о том, какой катастрофой могла бы обернуться огласка, если бы слухи достигли Пожирателей.

Гарри из-за потока тревожных и сумбурных мыслей пропустил большую часть речи директора; тот уже призвал большой чайный набор, вазочку лимонных долек и наколдовал для всех троих красивые и удобные кресла.

Профессор Макгонагалл смотрела на него с уважением. Он же чувствовал себя неловко, словно вор или пустоголовый дурак-Локонс, присваивающий чужие заслуги.

— Сириуса и Джеймса на этот шаг толкнули никак не злокозненные намерения, я в этом убеждён, — проговорил Дамблдор, наполняя чашки ароматным чаем. — Их заинтересовал профессор Томпсон. Не исключено, что они заподозрили его в некой деятельности…

— Это не оправдывает их поступок!

— Дорогая Минерва, я и не пытаюсь их оправдать, — директор лучезарно улыбнулся. — Поэтому мы и остались здесь, чтобы обсудить будущую отработку. Я думаю, что Сириус и Джеймс смогут быть полезны в изысканиях профессора Томпсона. Вместе с ним, я уверен, они раскроют самые лучшие свои качества.