Китнисс будет преемницей Сноу? (гет)

Начиная с этой главы на Фанфиксе будут публиковаться новые главы, только-только законченные. На Фикбуке они также будут опубликованы, но позднее. Сначала здесь.

5 декабря. Пятница. 10:35

POV Пита Мелларка .

— Ларций, сколько времени сейчас? Солнце давно взошло! — подрываюсь с аномально мягкой постели. Где я? (Хорошо еще, «Не кто я?» До этой стадии я дойду немного позже. Капитолий. Город, сводящий с ума)

Миротворец с невозмутимостью благовоспитанного и сытого тигра взирает на меня сверху вниз: я скатился с кровати на пол, вернее на пушистый ковер. Такого роскошного ковра я не встречал даже в доме мэра Андерси. Затем он помогает мне подняться, одеться, вооружиться (кобура с револьвером перемещается мне подмышку, на специальный ремень. Так удобнее, и спина не болит, и по боку кобура не бьет при ходьбе, не говоря уж про бег. И она должна быть при мне. Всегда!) Эту истину теперь знает наизусть даже Гейл Хоторн. Про нас с Китнисс и говорить нечего.

Идем завтракать. Я вслух удивляюсь: он предпочитает есть не в столовой! Миротворец привык завтракать как мы, Мелларки, на кухне. Другое дело, что кухня в этом доме — что-то с чем-то: сверкающий металл, столешница из какого-то сверхдорогого сорта дерева, сногсшибательная люстра. Вот и арендная плата — просто зверская!

— Ну, это еще привычка моего папы. Ох, и получал он за нее от бабушки! — отвечает Ларций.

— Нарушение этикета. Приличные молодые люди из хороших семей так не поступают. — смеюсь я. Да, все-таки, Дистрикт Один это уже не Капитолий, люди значительно более нормальные!

За уничтожением булочек с беконом я с ужасом узнаю, сколько сейчас времени. Одиннадцать! У меня едва не останавливается сердце. От ужаса. Практически середина дня, скоро обед! Впадаю в состояние тремора: я все проспал! День пропал и теперь я всё завалю! Конец, это конец.

Слегка удивлённый Ларций терпеливо мне разъясняет:

— Одиннадцать, это как Девять часов утра по меркам Первого Дистрикта, это раннее утро. У нас полно времени. Новости начнут появляться не раньше обеда. Обед в Капитолии ― это шесть часов.

Застаю с чашкой горячего шоколада в руке. Действительно это как своего родап удар. Озарение. Я потрясён. Однако, всё моментально встаёт на свои места. Как же я ранее не догадался? Всё просто ― капитолийцы не просто встают значительно позднее нас, жителей дистриктов. Всех дистриктов, с Первый по Двенадцатый. Если сравнивать с домом: часов на пять-шесть. Вот и разгадка. Вот почему капитолийцы не спят по ночам. Вот отчего они гуляют и веселятся допоздна. Они не боятся утром проспать, или проснуться с жуткой головной болью. И хроническое недосыпание им также не грозит, если они привыкли просыпаться тогда, когда мы, жители дистриктов, уже готовимся к обеду! Весь режим дня просто сдвинут на несколько часов вперёд.

— Значит, в Двенадцатом Одиннадцать равняется шести часам утра. Именно в это время я вставал дома. В Деревне Победителей. Признаюсь честно, уже там я начал лениться. Вставать в полседьмого или без четверти семь.

В глазах миротворца ясно вижу непонимание: он мне не верит! Он восклицает:

— Даже в дедушкиной пекарне так рано никого не бывает!

Я удивлен и уязвлен. Для меня, потомственного пекаря: все пекари Панема братья!

— Пекарня? Ты же говорил, что твой отец коммерсант?

И миротворец терпеливо, по-деловому, разъясняет мне, что пекарня — часть магазина и что это коммерческое вложение средств, накопленных за долгие годы работы в мэрии его деда. Она построена рядом с их домом, в котором три этажа, и своя комната есть даже у повара и каждой из двух горничных. Большой дом! А что роднит его семью с моей — это утренний запах свежеиспеченного хлеба, он с детства знаком моему телохранителю. Мы кратко обсуждаем рецепты любимого пшенично-кунжутного и заварного хлеба в Дистрикте Один. Ларций рассказывает, что в Дистрикте Один завтракать садятся в девять, обед начинается в два пополудню, в пять часов — традиционный чай, а ужин не раньше семи вечера. Я рассказываю, что в Двенадцатом завтракают около семи, обед традиционно в час дня, ужин в шесть вечера.

Наконец, мы переходим к обсуждению важных дел:

Я восклицаю:

— У меня же назначена очень важная встреча! Хочу выяснить кое-что для моего расследования! Капитолийские партии! Вот ты рассказывал, «синие» держат в руках военную промышленность, поэтому они главные друзья Второго дистрикта. ОТ мамы я слышал о существование «зелёных». Их сфера интересов — продовольствие в Панеме. Моя мать отвечает за всю бухгалтерию в нашей семье и именно она ведёт дела с поставщиками в других дистриктах. Ещё мне известно, что Двенадцатый дистрикт — территория, которую контролируют «чёрные» — их интересы: добыча руды, а затем — производство металла и машин. Короче говоря, промышленность.

Миротворец согласно кивает. Затем он задумывается и некоторое время молчит и не отвечает мне. Наконец, начинает говорить:

— Нет, Пит, начинать надо не с этого. Время у нас есть, предлагаю потратить его с пользой. Вот что сейчас главное? Всё правильно понять. Разобраться. Поверь, самому тебе это не удастся. Это непросто, да там говорить? Это очень непросто, многие мои знакомые сворачивали себе шею из-за того, что не сумели разобраться.

Предисловие у него получилось какое-то странное. Какие-то смутные намёки. Специально для него делаю «вот такие глаза». Ближе к делу, господин миротворец!

― Первое, что тебе надо знать, Пит, что жители Капитолия ― либо плебеи, либо патриции. Они совершенно друг на друга не похожи, они очень разные. Скажи, ты что-нибудь слышал об этом? Хоть что-нибудь?

Я согласно киваю. Ларций искренно удивляется: он был убеждён, что я ничего об этом не знаю. Свои эмоции он показывает очень сдержанно и скупо. Ответить я не успеваю, сбоку неожиданно начинает жужжать телевизор. Точнее сказать: телевизионный портативный проектор. Телевизоры старого образца можно ещё встретить в «Шлаке», но в Торговом все имеют капитолийские проекторы новейшей конструкции. Вот и здесь я встречаю старого знакомого — модель AA 10 H. Вот только находится он в необычном месте: на стенке сбоку, рядом с духовым шкафом.

Ларций реагирует довольно-таки неприязненно, ворчит себе под нос:

— Ну вот опять! Поесть спокойно не дадут.

Дело в том, что это экстренный выпуск утренних новостей из разряда «обязательно к просмотру». Каждый гражданин Панема обязан быть в курсе происходящего. Но стоит на экране появится миловидной девушке с короткой стрижкой (без парика (!!!) и приятным голосом чуть с хрипотцой, миротворец меняет свою точку зрения! Вот громко восклицает. С одобрением:

— Диана! Это же Диана! Пит, знакомся: это моя любимая ведущая — мисс Диана Вэнгард! Лучшее её просто нет!

Спорить с Ларцием я и не думаю. Это программа «только для жителей Капитолия», а своё мнение мне нужно составить не сразу: именно так учил меня поступать мой отец.

Диана Вэнгард — шатенка, ей двадцать три-двадцать пять лет. Приблизительно. Потому что детские ямочки на щеках делают её моложе. Лицо круглое. Парика мисс Диана не носят, да её и не нужно, у неё замечательные волнистые волосы, которые они стрижёт коротко. Ярко-синий костюм, голубая с жёлтым блузка. А ещё — руки. На каждом пальце по кольцу.

На первый взгляд, мисс Вэнгард знает своё дело: отлично поставленный голос и природное умение говорить: она сразу завладевает вниманием слушателей. И я не исключение. НЕ отрываясь я слушаю мисс Диану: ведь речь идёт обо мне самом. «Специальном представителе президента мистере Пите Мелларке». И попытке покушения на него.

— Следствие не прекращается ни на минуту! Допрошены все сотрудники Тренировочного центра, которые работали вчера. Злоумышленники проникли на верхние этажи под видом уборщиков. У них были в наличии все внутренние коды и пропуска. Без них ничего у преступников не получилось бы. Да, они неплохо подготовились и вовремя ушли, до того, как поднялась тревога. Дежурный наряд миротворцев прибыл через полторы минуты после того как сработала сигнализация. По горячим следам преступников не удалось задержать.

И это не просто слова: вот уже на экране вместо мисс Вэнгард кадры с камер видеонаблюдения. Чёткость так себе, но изображение цветное. Какие-то личности преспокойно поднимаются на лестнице, вероятно служебной. Они одеты в малиновую с белыми полосами униформу. Вот уже они открывают кодовый замок на входе в пентхауз. На это у них уходит буквально пара секунд. И ещё примечательная деталь: эти «рабочие» аккуратно поворачиваются спиной каждый раз, когда камера сможет снять один единственный кадр, где можно рассмотреть их лица. Нет, это не уборщики, это профессиональные шпионы. Или диверсанты. Короче говоря, преступники.

— Вчера ещё внимание обратил, — подаёт голос Ларций, — проникновение профессиональное, но какова цель? Явно не чтобы навредить тебе, ведь тревога была объявлена моментально, это же Тэ-Цэ! Специальная охрана. Тогда что? Предупредить? Ну да, предупредили.

Я продолжаю внимательно смотреть видеозапись, её по ТВ показывают целиком, без купюр. Что непривычно для меня, уроженца Двенадцатого. У меня дома по телевизору никогда не показывают записи с видеокамер, но вообще любой сюжет в любой передаче состоит из кусочков каких-то видеозаписей Но сейчас я могу размышлять просто разглядывая экран телевизора. Итак, «рабочие» проникают в мою спальню. Но чем они там конкретно занимаются понять нет никакой возможности: свет не включён, на записи практически ничего не разглядеть. Удаётся разглядеть, что они оставили после себя какой-то предмет. Бомба? Не ясно, невозможно разглядеть хоть что-нибудь. И Диана ничего не говорит об этом «подарке», предназначавшемся лично мне. Признаться, я крайне не доволен, узнать об этом мне бы очень хотелось.

— Однако, нельзя считать что жизни мистера Пита Мелларка ничего не угрожает. Приняты чрезвычайные меры. Ведь следующее интервью с ним назначено на воскресенье. — вещает Диана.

— То есть на послезавтра. Поэтому все стоят на ушах: миротворцы Капитолия, тайная полиция, военная контрразведка. Супрефектура. — реагирует Ларций.

Я — молчу. Но очень внимательно смотрю. И слушаю.

Экстренный выпуск новостей резко заканчивается. Итак, главного я так и узнал: зачем эти «рабочие» залезли в мою спальню! Кто их «хозяева»? Неужели они так могущественны, что не боятся гнева президента Сноу? Какие цели они преследуют? Как это связано с моей предстоящей встречей с «синими»? Но одно мне очевидно — после этой попытки Сноу резко увеличил власть, которой он меня наделил. Империй — могущественное оружие, но мне нужно срочно узнать пределы моего империя! У Ларция? Нет, мне необходим кто-то, кому я могу доверять, капитолиец! Но не Плутарх! Бывшему глава тайной полиции доверять точно не стоит. Ппожалуй! Цинна? Порция? Допустим, но меня интересует политика. А они стилисты. Ладно, не буду торопиться. Тот факт, что «экстренные новости» не приоткрыли завес тайны, не так важен! У меня ещё будет возможность всё разузнать самым подробным образом. Но чуть позже.

Мы с Ларцием возвращаемся к прерванному разговору:

— Ты спрашивал меня, что мне известно. Да, я кое-что слышал. От отца. От мамы. И ещё кое от кого. Я знаю, что покойный отец ментора, те мистера Эбернети, родом был из Капитолия. Об этом не принято было говорить вслух. Также я слышал что наш глава (глава миротворцев) подполковник Крей, по происхождению плебей.

Ларций энергично кивает головой. Он даже перебивает меня. Поправляя:

― Капитолийский плебей.

Но я продолжаю излагать то, что знаю давно:

― Но я смутно представляю кто такие плебеи и кто такие патриции. Из того, что мне удалось узнать, у меня сложилось впечатление, что патриции какие-то особенные люди. Не могу взять в толк, что же в них такого особенного.

Ларций успевает кивнуть мне в ответ, и тут нас прерывает звонок в дверь. Ларций настороже: лишь ограниченное круг посвященных в курсе, что я сейчас здесь. И он головой отвечает за мою безопасность. Сняв оружие с предохранителя, миротворец идёт в прихожую. Я остаюсь один. Но ненадолго. Оживает мой наушник:

― Мистер Мелларк! Доброе утро, это лейтенант Блаунт, помощник капитана Делагарди. Обязан доложить именно вам, (ничего себе!) только что ваша охранная группа задержала постороннее лицо. Ну, не совсем задержала, он явился сам. Предъявил удостоверение личности. На имя Нерона Брекинриджа. Докладываю, сэр: он предъявил документ с подписью самого президента! Согласно инструкции я обязан незамедлительно доложить вам и далее получать указания только от вас. Кроме того, согласно протоколу охранного подразделения, сэр, вы должны спрятаться в надёжном месте. До выяснения личности мистера Брекинриджа.

― Понял. Вот только где спрятаться. И что потом? Что мне потом делать? ― я немного растерялся, не приходилось мне бывать в подобным ситуациях.

Блаунт отвечает на мой вопрос:

― Квартира большая. Ларций спрячет вас в самой дальней из комнат. Пожалуйста, сэр, пока мы выясняем его личность, ведите себя тихо. Незаметно. Хорошо, сэр? ― лейтенант то ли нервничал, то ли недоговаривал что-то. Подозрительно.

Ларций молча повёл меня в свою спальню. Она в конце коридора. Сама квартира действительно огромная. Пожалуй, его жилище размером с нашу пекарню. Иду и думаю, что этот длинный узкий коридор делает самым безопасным местом именно спальню хозяина. К тому же выясняется, что квартира Ларция, оказывается, двухэтажная! В конце коридора располагается узкая винтовая лестница, перила лестницы сделана из металла. Лестница весьма крутая. Ажурные ступени, по которым я поднимаюсь, также выкованы из металла. Ларций с мрачным выражением лица практически насильно запирает меня наверху, напоследок «принуждает» расстегнуть кобуру под рубашкой! И мы договариваемся, что без сообщения лично капитана Делагарди я себя не выдаю. Мало ли что?

Капитан проявляется в моём ухе не сразу, но очень быстро (я не успеваю даже рассмотреть комнату, где оказался), поздоровавшись, он рассказывает мне, что во дворце несмотря на раннее утро (пол-двенадцатого, практически день!) в канцелярии президента удостоверили личность незнакомца, явившегося в моё секретное убежище.

― Это ваш новый помощник. Он получил новое назначение и явился для представления. Незамедлительно. Таковы инструкции, подписанные самим президентом! Если бы вы были сейчас в Тренировочном центре, он явился бы туда, но Брекинриджу дали адрес новой квартиры Ларция. Всё сходится. ― капитан бодр и целеустремлён.

― Я должен его принять? Ладно, пусть проходит, коли вы уверены в моей безопасности. ― решаюсь я.

Открыв дверь спальни, готовый в любую секунду достать оружие, осторожно смотрю вниз. Мой телохранитель наполовину поднялся по лестнице и делает мне знак рукой: как я понимаю, это сигнал, что всё в порядке. Не торопясь, очень медленно спускаюсь по лестнице. Да, я обязан быть предельно осторожным ― мало ли что? Это Капитолий! Да ещё Сноу наделил меня империем.

В коридоре вижу двух незнакомых мне лиц.

Первый это миротворец, сослуживец Ларция, его имя — сержант Норт. Он среднего роста шатен, могучего телосложения, лет тридцати. Сегодня он обеспечивает мою охрану: не один Ларций сегодня меня охраняет, а целая бригада. И он её возглавляет. Он не особенно разговорчив, хотя и не выглядит угрюмым. Скорее серьёзным. Он не похож на капитолийца. Ларций из Первого, из какого дистрикта родом Норт? Спросить его об этом не успеваю: ко мне почтительно обращается второй незнакомец, вот он — точно капитолиец.

С первых же секунд замечаю, что-то с ним «не так», какой-то он — «неправильный капитолиец». Высокого роста, худощавый брюнет с весьма бледной кожей. Одет во всё тёмное, очень аккуратно и со вкусом. Не по- капитолийски. Абсолютно. Физиономия умная. Замечаю серьгу в его правом ухе.

― Мистер Мелларк, разрешите представиться. Моё имя — Нерон Брекинридж. Вот мои документы. — его голос приятный, но в то же самое время твёрдый. Из поданных мне бумаг я узнаю: президенту было угодно выделить мне помощника. «Для заведования корреспонденцией и исполнения специальных поручений».

Ничего не понял! Задаю вопрос:

— Корреспонденцией? Мне не знакомо это слово. Что это значит? — боюсь, выражение моего лица в этот момент не слишком приветливое: я только что был готов навести на него оружие.

― Переписка. Я буду что-то вроде вашего секретаря. Это официально. — он отвечает быстро, а ещё он предельно спокоен и собран.

― А не официально? ― я задаю вопрос, а сам пытаясь произвести более выгодное впечатление, выдавливаю из себя вымученую улыбку.

― Неофициально ― советник. Мне вменяется в обязанности как можно скорее ввести вас, мистер Мелларк, в круг ваших обязанностей. Во все тонкости столичной жизни. Предлагаю приступить немедленно.

Экий он быстрый. Напористый малый. Ладно дам ему шанс. Отвечаю, усмехнувшись:

— Почему бы и нет? Валяйте, мистер Брекинридж. Вводите меня в курс дел.

— Прошу вас подписать моё назначение, сэр. Таков протокол. — начинает-было мой новый знакомый. Но не тут-то было: Ларций, который его неожиданному появлению совсем не рад (тк. его обязанность защищать меня и постороннее лицо, пусть и прибывший по личному распоряжению президента — большая проблема для миротворца) реагирует неожиданно грубо и резко. Мой телохранитель со словами «Разрешите, мистер Мелларк» забирает у меня документы моего нового помощника.

Не только я, даже сержант никак не ожидал подобного поведения, его лицо вытягивается, а в глазах появляется нехороший блеск. Первым делом он поворачивает голову в мою сторону: для сержанта главное — это моя реакция. Я реагирую спокойно, поэтому сержант Норт воздерживается от грубого вмешательства. Ведь желание «одёрнуть» обнаглевшего подчинённого так и читается на его лице. Однако, нет! Ларций — мой подчиненный и он делает то, что я позволяю ему делать. Я же невольно улыбаюсь ему. Заручившись моей безмолвной поддержкой, Ларций учиняет вновьприбывшему самый настоящий допрос. Очень жестко и без сантиментов:

— Значит, ваше имя Нерон Брекинридж. Дата вашего рождения тринадцатое ноября?

— Нет. Не тринадцатое, а семнадцатое ноября. — если Брекинридж и удивлён, вида не подаёт. Сохраняет полнейшее самообладание. Молодец.

— А образование вы получили в Академии? — голос Ларция резкий, неприязненный, но не грубый.

«Что за Академия? В Капитолии?» — недоумеваю я. Про себя, не вслух.

— Это в удостоверении не указывается. — с ледяным спокойствием, видя что я одобряю этот его допрос, отвечает Нерон.

— Ну и что? Так окончили вы Академию, мистер Брекинридж? — не даёт ему шанса не ответить на поставленный вопрос суровый и строгий Ларций.

— Нет, я там никогда не учился.

— А кем подписано ваше назначение, сэр? — Ларций вкладывает в вопрос толику сарказма.

— Оно может быть подписано лишь одним лицом, специальным президентским представителем в Капитолии мистером Мелларком.

— Ясно, — решительно беру дело в свои руки. — Ларций, пусть документы мистера Брекинриджа пока останутся у тебя. Ваша личность, господин Брекинридж, удостоверена. Не сочтите это признак недоверия, но пока я не стану подписывать ваше назначение, — делаю максимально дружелюбное выражение лица, мне приходится осторожничать, не особо охотно. К сожалению, — Однако, вы можете немедленно приступить к исполнению ваших обязанностей.

Нерон Брекинридж кажется невозмутимым и спокойным, но важно мне понадблюдать за ним вживую, именно в такой ситуации. Недоверия и подозрительности. Во всём виноваты Капитолий, президент Сноу и это покушение. Сноу назначил мне то ли помощника, то ли соглядатая, который будет за мной шпионить и докладывать о каждом моём действии президенту?

— Сэр, — обращает миротворец ко мне. Строго официально. — Пока не прибыла ваша машина, о чём нам сообщат заблаговременно, не будет ли вам угодно пройти в столовую. Завтрак готов, сэр!

По пути выясняется, что мой новый помощник встал рано (в пол-десятого) и маковой росинки с самого утра во рту не держал. Ларций соглашается пропустить его в столовую только после моей фразы.

— Нерон! Мистер Норт! Приглашаю вас позавтракать со мной. Заодно приступите к объяснениям. У меня много вопросов, а ответы мне нужны сегодня.

Сержант категорически отказывается, Говоря: «Извините, сэр. Это запрещено инструкцией», я настаиваю (к неудовольствию Ларция, но он скрывает его), сержант виртуозно выбивает из мох рук «оружие»: «Да вы же сейчас будете на сверхсекретные темы общаться. К тому же не приучен я к капитолийской диете. От неё полнеют!». Последний аргумент просто неубиваем. Я сдавшись, спрашиваю его, какую кухню предпочитает сержант и вот тут выясняется, что Норт — уроженец Второго дистрикта. А на его родине принято завтракать ячменной кашей. Конечно, её на кухне Ларция не нашлось, и Ларций прячет довольную улыбку.

Сержант уходит, а Нерон незамедлительно начинает делиться ценной информацией: первым делом находится ответ, отчего его одежда необычна для капитолийца, он — патриций. Ларций не оставляет этот факт без внимания, в дальнейшем он ведёт себя с Нероном более деликатно. Мы с миротворцем едим не торопясь, голодный (это сразу бросается в глаза) Нерон соблюдает правила приличия. Мне известно с детства, что те, кто принимают пищу медленно — приличные люди, а кто ест слишком быстро — хамы. Так учила меня мать, миссис Виктория Мелларк.

Нерону Брекинриджу удивительным образом удаётся отменным образом делать два дела: завтракать как «приличный человек» и вести беседу. Вернее сказать, Нерон рассказывает мне совершенно потрясающие вещи.

Краткая история (секретная история) истории Города Капитолий.

— Сто пятьдесят один год назад, а именно 5 сентября 2028 года по тогдашнему летоисчислению, на нашу планету напали. Из космоса. Безжалостные холодные агрессоры. В прямом смысле, у них была холодная кровь. — начинает рассказ Нерон.

— Я полагал, что наших предков погубил некий Катаклизм, природного происхождения, — я реагирую автоматически — мне трудно скрыть удивление. Миротворцу также сложно скрыть изумление.

— Так учат в школе. Специально. Не рассказывать же, что род людской погубили ящерицы из космоса. — невозмутимо возражает мне новый знакомый.

— Да, звучит довольно нелепо. — киваю в ответ. И точно специально говорю тихо: проверяю сам себя, включён ли «Режим R9». Включён. Но я и не отключал его. Специальный помощник президента Сноу, да ещё с империем в придачу, ни за что не может позволить кому бы то ни было себя подслушивать. Соображаю: всё, что говорил в настоящую минуты Нерон — совершенно секретно.

— Стрёмно. — резюмировал миротворец Ларций. — я улыбнулся и кивнул ему в знак согласия.

— Мистер Брекинридж, у меня вопрос, вот какое дело: что-то я вокруг не наблюдаю никаких ящериц. Они что просто взяли и улетели? Погубили человечество и улетели? — включился в диалог Ларций. Без моего разрешения. Впрочем, можно считать я дал его. Нерон делает вид, что не удивлён, что миротворец ведёт себя (по строгим капитолийским правилам просто вызывающим образом.

— Нет, не совсем. Точно неизвестно. Даже у нас, на Палатине, не найдёшь точного ответа. И меня зовут Нерон. Обращайтесь ко мне по имени, пожалуйста. — раздражения, какого бы то ни было неудовольствия молодой патриций никак не показывал. Но не улыбался, его лицо было серьёзным.

— Хорошо, Нерон. Значит, совершенно секретная информация? — в словах Ларция скрывается враждебность. Он не доверяет капитолийцу. Доверяю ли ему я? Нельзя сказать определённо.

— Абсолютно секретная. Она противоречит официальной версии.

— Это я понял, — я снова вступаю в разговор, — Кем были люди, основавшие Капитолий?

— Не патрициями, их так ещё не называли. — заявляет Ларций.

— Это так. Капитолий был основан на месте военной базы. Которую построила FEMA. И не знаю, что это такое. Предполагаю, что это были военные. — Нерон изумлён тем, что я позволяю «творить» своему телохранителю, но вида не подаёт.

— Из Тринадцатого дистрикта? — я успеваю задать следующий вопрос раньше Ларция.

— Нет. Определённо нет. Тринадцатый появился позже. Хотя сам бункер существовал до вторжения, это известно точно. Но люди, которые укрылись там, к основанию Капитолия, не имеют никакого отношения. Имя человека, который всех командовал на той базе звали Маккарти. Генерал-майор Джеймс Маккарти.

— Не перебивай. — теперь мне приходится осадить открывшего было рот Ларция.

— Есть, сэр! — откозырял мне вилкой миротворец.

— Известно, что у Маккарти был приказ, не принимать на базу незарегистрированных беженцев. Только по особому списку. Но он его нарушил. Нарушил потому, что вокруг всё рушилось и гибли тысячи людей. Каждую минуту. Первым делом Маккарти связался с генералом по фамилии Престон, они воевали вместе. Вдвоём, с большим трудом, но им удалось организовать приём воздушных судов с беженцами на базу. Пришельцы не обнаружили эту базу, либо посчитали незначительной целью. Точно известно, что её они не бомбили.

— Ларций, я понимаю, что ты хочешь сказать нечто важное. Но пожалуйста, не перебивай. Времени совсем мало, но я хочу дослушать всё до конца. Может быть, второго шанса у меня не будет. — я вынужден выговаривать миротворцу.

— Также в операции участвовали курсанты академии Военно-воздушный сил. Ими командовал человек по фамилии Калахан.

Ларций не сумел сдержаться и энергичного закивал. Точно желая сказать, что именно эту фамилию он ожидал услышать.

— Был ещё один участник той истории. Он был очень богатый банкир. По фамилии Скотт. Брендан Скотт, именно так его звали. Он всеми силами пытался противостоять Маккарти. И он был очень могущественным противником.

— Дай угадаю? Этот банкир был за то, чтобы принимать на базу лишь особенных беженцев. Богачей, скорее всего. — предполагаю я.

— Совершенно верно. Хотя не только «сливки общества», среди зарегистрированных беженцев были учёные, военные. И многие из них так до базы не добрались. А борт самого Скотта разбился недалеко от базы. — подтверждает мои догадки Брекинридж.

— Короче говоря, почти всеми уцелевшими с этого момента руководил человек по фамилии Маккарти. —  подвожу итог.

— Первое время — да. Но по окончании операции по эвакуации беженцев, которая длилась около недели, он передал власть Совету. Членов которого и стали называть патрициями. Работами по возведению нового города руководили именно они. Строился Капитолий по особому плану. Все было продумано заранее. Не знаю точно, но подозреваю, что он повторял план Рима. Ещё я знаю, что в Риме не было никакого озера. Патриции, числом восемьдесят, разделили Капитолий на районы: Авентин, (мы сейчас находимся именно там), Целий, Эсквилин, Квиринал, Виминал. Это не считая делового центра Города, его называют просто Центр. Есть есть ещё один район, он находится далеко отсюда, дальше чем Ватиканское предместье, он расположен на отроге гор, это тринадцатый район Капитолия. И он называется Палатин. — при этих словах Ларций едва не подскакивает на месте, С большим трудом ему удаётся совладать с собой, — И именно там живут патриции. Но самое удивительное заключается в том, что многие жители Капитолия даже не подозревают о его существовании. Парадокс.

И тут в моём ухе опять оживает наушник: я слышу мягкий, но излучающий власть и силу баритон:

— Доброе утро, мистер Мелларк! Позвольте приветствовать вас в это утро — Гонорий Мёбиус к вашим услугам!

— Здравствуйте. — отвечаю спокойным голосом. В первую секунду я и не вспомнил, что вчера имел «удовольствие» уже встречаться с этим господином. Помощником Супрефекта. Господином с холодными как лёд голубыми глазами.

— Мистер Мелларк, как вам известно, вчера на вашу жизнь покушались и теперь, по прямому приказанию президента Сноу, надзирать за организацией вашей охраны будем мы.

Небольшая пауза. Мёбиус особенно не торопит меня, а мне нужно некоторое время на осознание того, что теперь я полностью подконтролен Супрефектуре. Отчитываться в своих действиях я не обязан. Или, всё-таки, обязан? Ответ следует незамедлительно, как только я открываю рот:

— Мне всё ясно. — мне кажется, что в этот момент мой голос дрогнул. Страх, я выдал ему тот факт, что мне страшно?

— Так как, к сожалению, следствию пока не удалось выйти на след злоумышленников, проникших под видом рабочих на 65-й этаж Тренировочного центра, вы в опасности. По-прежнему. Мистер Гексли, мой шеф, настаивает на отмене вашей встречи с «синими».

— Как на отмене? — я начинаю очень сильно нервничать, — Отменить? Это как? — мой голос меняется, теперь он какой-то хрипловатый, осипший, хотя я и не простужен. Да, моего крайнего разочарования не скрыть.

— Нет. Эта встреча очень важна для Вас и Вашего расследования. И она уже санкционирована президентом. Но ваша безопасность — приоритет номер один. Но не раньше, чем злоумышленники, а самое главное — кто их послал, не будет обезврежены.

— Вы полагаете, насколько быстро всё закончится? — задаю следующий вопрос, держа в руку чашку очень горячего кофе. В следующую секунду едва не обжигаюсь, попытавшись из неё отпить. В последнее мгновение спохватываюсь. Нервы, нервы…

— Это вопрос самих ближайших часов, мистер Мелларк. — интонация голоса моего собеседника просто-таки излучает уверенность что мне остаётся лишь его дышать ровнее. Таким образом мне всё же удаётся успокоиться. И в этот самый момент, только сейчас замечаю, что на меня уставились две пары глаз, голубых — Ларция и светло-карих — Нерона. Они забыли про еду и не отводят взгляда от моего лица. Приходится специально принять меры — принять расслабленную позу, улыбка на лице, фальшь, много фальши — надо показать им, что всё в порядке. — Мистер Гексли полагает, что с «синими» вы сможете встретиться вечером. В Центре. Под нашим контролем. И он просил спросить вас, нет ли у вас возражений?

— Нет. Возражений нет. — у меня не хватило бы наглости и безумия ответить по-другому.

— Отлично, мистер Мелларк. Тогда до связи. — прощается со мной помощник главы капитолийской тайной полиции. Хотя нет: тайная полиция, её возглавлял не так давно Плутарх Хэвенсби, а мистер Гексли. Супрефект Панема.

Однако, на этом «беспокойства» не закончились, буквально через минуты наушник снова ожил. Но на этот раз не у меня, а у Ларция, это звонит лейтенант Блаунт, чтобы сообщить срочные новости. В первых: злоумышленники, о который говорил помощник Супрефекта, обезврежены, во вторых: внизу нас ждёт автомобиль! Который я не вызывал! Короткая заминка, в течении которой я выясняю кто (капитан Делагарди) отдал распоряжение подогнать «машину к подъезду», и зачем («в целях обеспечения моей безопасности»). Я нервно сглатываю, но ничего не поделаешь, придётся покидать «уютное гнёздышко» моего личного телохранителя.

Сержант Норт (как старший по моей охране) едет с нами. Но в разговорах практически не участвует. Водитель, кажется, также миротворец. Это я заключаю по его бритому затылку: прическа Ларция и сержанта точно такая же. Нерон Брекенридж едет с нами, его знания мне крайне нужны. Именно сейчас, в предверии встречи с «синими».

* * *

В машине. 10:58

— Все патриции взяли римские номены, те фамилии. Так Хаммерсли стали Валериями, а Маккарти Фабиями. Вскоре и всем беженцам, особенно у которых не было никаких документов, а таких было немало, стали переписывая давать номены по римскому образцу. Преномен, личное имя и номен — аналог фамилии. Но так как патриции не пожелали отказываться от своих прежних фамилий, в итоге их оставили всем капитолийцам. — продолжает рассказ Нерон.

— И как стали звать генерала Маккарти? — задаю я свой первый вопрос. С момента как мы их дома переселились в «консул». Автомобиль чёрного света. Огромный. Невероятно дорогой. Зато исключительно удобный.

— Квинт-Фабий-Рацер Макккарти. Рацер — когномен. Вы знаете что это такое, сэр?

— Знаю, знаю. Не останавливайся (Как-то само собой я начал говорить Нерону «ты», но он упорно (этикет) называл меня «сэр» и «мистер Мелларк»), рассказывай дальше. Очень интересно. Кстати, а почему старые фамилии-то решили оставить? Для удобства, или по какой иной причине?

— Причина была крайне весомой: у некоторых патрициев были фамилии, отказ от которых был немыслимым поступком. Родовая честь. У них были древние аристократические титулы.

Ларций жестом испрашивает у меня разрешение вставить свои «пять центов». Я киваю в знак согласия:

— Любопытно. Никогда об этом не слышал. Но точно знаю, ни у кого из нынешний капитолийцев особых титулов нет.

— Совершенно верно. Нынче они не в ходу. Но тогда всё было иначе. Например род, записавший себя как Корнелии. Их подлинная фамилия — Фицрой. Лорды Фицрой, виконты Давентри. Или, к примеру, графы де-Ланнуа, в Капитолии они известны как Эмилии…

Мой наушник вновь оживает, продолжать разговор невозможно. Крайне неприятно. Успеваю с неудовольствием подумать: «Надоело. Сколько можно? Я занят». Голос собеседника мне не знаком. Он не слишком твёрдый, не слишком мягкий. Баритон. С первых же мгновений беседы обращаю внимание, что главная особенность данного господина — деликатность. И вежливость. Эдакая подчёркнутая утончённость. Такой мягкий, негромкий, приятный баритон…

— Мистер Мелларк! Доброе утро, как дорога?

Мой собеседник знает, что я куда-то еду. Компетентность.

— И вам доброго. Чем обязан? — тщательно пытаюсь скрыть своё раздражение. На господина, прервавшего рассказ Брекинриджа.

— Нет. Это я обязан. Специальным президентским распоряжением мне вменено в обязанность оказывать вам всемерное содействие. Поэтому, собственно, я и вас и побеспокоил, сэр.

— Кто вы? — заинтересованность во мне борется со страхом.

— Позвольте представиться: Кассандр Гексли. Супрефект Панема. К вашим услугам!

У меня на лбу моментально появляются капельки пота, но я старательно пытаюсь сделать всё, чтобы голос остался нормальным. Спокойным. Поэтому говорю медленно, тщательно выговаривая окончание у каждого слова.

— Здравствуйте, мистер Гексли. — не нарочно отвожу взгляд в сторону. И замечаю, как напрягся Ларций. А Нерон, он побледнел и откинул голову назад. Ясно, что он не хочет, чтобы кто-то видел сейчас его глаза. Нетрудно догадаться, что ему сейчас очень страшно. Как мне и Ларцию, впрочем.

— У меня к вам небольшая просьба, мистер Мелларк.

— Слушаю вас.

— Сейчас вы будете проезжать мимо того места, где я сейчас нахожусь. Не будете ли вы так любезны подвезти меня до места службы. — да, этот голос чрезвычайно обманчивый.

— Конечно, Что я должен сделать? — признаться, я удивлён.

— Приказать водителю остановиться на ближайшем перекрёстке. — исполняю его просьбу. Дверь с моей стороны автоматически открывается и вот уже я могу рассмотреть моего нового знакомого получше.

Вот фотографии Кассандра Гексли, как его видит автор:

http://tr.web.img2.acsta.net/pictures/20/05/12/16/24/2636626.jpg

https://static.1tv.ru/uploads/photo/image/2/huge/343472_huge_3993955aa0.jpg

https://avatars.mds.yandex.net/get-pdb/2295452/5830f025-473e-4e92-90ce-29e8874a090a/s1200?webp=false

Гигант. Седой блондин (я знаю, как седеют светловолосые мужчины по своего отцу), приблизительно двухметрового роста. И серьёзных габаритов. Одетый в светлое пальто и черно-белый шарф. Силач, это я понимаю, когда мы обмениваемся рукопожатиями.

— Я очень хотел переговорить с вами, мистер Пит Мелларк. Нам с вами необходимо обговорить пару моментов.

— Для начала я хочу, чтобы у вас сложилось правильное представление: наш президент, Кориолан Сноу, наделил вас империем. Младшей степени. Пропретора. Для выполнения порученной вам миссии. Важной государственной задачи. И дал первый допуск к государственным секретам. И нужно это лишь для одной цели.

— Но, сэр. — я жутко испугался. Вдруг он вслух озвучит то, что знаем мы с Китнисс. Что президент пообещал отменить Голодные игры.

Кассандр прекрасно понял мои опасения и его губы изогнулись в улыбке. Нормальная человеческая улыбка, должен отметить для самого себя. Лукавая улыбка.

— Вы правы. Не следует ничего говорить. Надо просто держать её в уме. Мистер Мелларк, отдаёте ли отчёт, зачем вас наделили империем?

Я чётко понимаю, что нельзя торопиться с ответом. Всё серьёзно! «Болтовня» на шоу Фликермана, «электрический костюм Цинны», вся эта бутафория не в счёт. Империй обозначает власть, об том я уже догадался. А вот уточнить его границы имеет смысл у него, Кассандра Гексли. Отличная идея!

Кассандр Гексли прочёл на моём лице сомнения и ответил сам на свой вопрос:

— Империй подразумевает право накладывать арест. Жителей дистриктов. Капитолийцев. А также суда, но с этим настоятельно рекомендую не торопиться. Вы удивлены, но это так. Конечно, президент может отменить ваше решение и я имею такое право. Мой империй, проконсульский, он выше по рангу. Но мне хотелось бы целиком и полностью доверять вам в данном вопросе. Если вы инициируете арест какое-либо лица, значит, у вас были исключительно веские причины. Для выполнения вашего задания. Миссии. Подчеркну, такая ситуация весьма вероятна. Но одно прошу вас не делать: не надо арестовывать патрициев. Это прерогатива президента.

Кассандр с довольно жестокой улыбкой посмотрел на Нерона. Всё это время он, находившийся на соседнем сидении, впереди нас, (парализованный страхом, подозреваю) усиленно делал вид, что его нет в автомобиле. Кассандр обратился к нему. С некотором насмешкой:

— Мистер Брекинридж, я прошу вас разъяснить мистеру Мелларку особое положение патрициев в Городе. В избежании недоразумении. Можете упомянуть ваш особенный случай. Я разрешаю.

— Позвольте вопрос, мистер Гексли, — отважно зададаю ему Супрефекту, главе самого страшного учреждения в Капитолии и во всём Панеме. Вы сами — плебей, или патриций?

— Правильный вопрос, мистер Мелларк! Я — плебей, я родился в районе, называемый Виминал. А патриции за редким исключением проживают на Палатинской горе, районе Капитолии, который именуется Палатин.

— Прошу прощения, сэр, на Палатин требуется особый пропуск, мистеру Мелларку он скоро понадобиться, — безэмоциональным голосом подаёт голос Ларций.

— «Белый пропуск»? Конечно, я уже отдал нужные распоряжения. Как вижу, капрал, вы уже личный телохранитель специального представителя президента, значит проверку по линии госбезопасности прошли. Удивлён, не скрою.

И Кассандр одарил миротворца таким ледяным взглядом, что мне стало дурно. Не спокойно на душе. И я подумал: «Надо будет поинтересоваться у капитана Делагарди, не требуется ли моё вмешательство? Если потребуется, я готов заступиться за Ларция, заступиться за него перед кем угодно, хоть перед президентом». Но Кассандр Гексли мигом поворачивает ход моих мыслей в другом, ему нужном направлении:

— Мистер Мелларк, я думаю, вам имеет смысл более подробно ознакомится с теми делами, распорядителей игр, или причастных к покушению на вас лиц. Если вы готовы, я отдам распоряжение следователю, который занимается вчерашним инцидентом.

Я медлю с ответом, Кассандр поворачивает голову в мою сторону, внимательным образом изучает моё лицо. Пауза продолжается некоторое время. Наконец, я, выдержав его взгляд, отвечаю. Кратко:

— У меня не так много времени. Но то, что пригодится, или будет важным для моего расследования, мой ответ — да. Да, конечно. — сказав, меня «догоняет» мысль, я спешу добавить, — сэр!

— Превосходно. Сегодня вы с ним увидитесь. Он будет действовать в контакте с вами. Его зовут Парменид Уоллес. Очень способный молодой человек. Однако, совсем скоро мне нужно будет выходить. Телефонная станция, до ней менее мили… — по удивление, появившемуся на моём лице, с ухмылкой, которая мне совсем не понравилась, он добавляет, — Это и есть здание Супрефектуры. Спросите ваших помощников об этом. Но я хочу обговорить с вами вот какой момент: сегодня вечером состоится ваша встреча с «синими». Первое, что надо иметь в виду: вы наделены империем. Возможна ситуация, когда вы решите арестовать кого-то из них. Санкция Супрефекта у вас имеется. Второе: на ваше усмотрение. Есть доказательства, правда косвенные, что на жизнь Китнисс Эвердин совершалась попытка покушения. Провалившая. к счастью. Нет, не сегодня! На 74-х играх. Вы наверняка в курсе?

— Да, — с громадным трудом выдавливаю из себя. Сохранять самообладание мне чертовски трудно. Сердце бьётся с громадной скоростью. Того-гляди выпрыгнет из груди.

— Тогда у меня вот какая идея. Папирий Марчанд, вы слышали эту фамилию?

— Да. Один раз. — я моментально вспоминаю, что Крессида упоминала это имя. Спонсор Катона, кажется.

— Очень хорошо. В настоящее время я не могу отдать приказание допросить его. Потому как он находится в «Соколином убежище». Джентльмены, кто знает, где оно находится? — обращается он не ко мне (я точно не знаю, а к Нерону и Ларцию). Реакция следует моментально:

— Я знаю, где это. — голос Нерона хриплый. Но в целом он держится молодцом. Отлично, чего там говорить, владеет собой мой новый помощник.

— Мистер Мелларк, попробуем организовать вашу встречу с Марчандом. Сегодня. Будьте на связи, не прощаюсь. — в этот момент автомобиль плавно притормозил и через мгновение Кассандр Гексли грациозно покинул наше общество. Теперь можно перевести дух.