Китнисс будет преемницей Сноу? (гет)

* * *

POV Китнисс

22 декабря. Понедельник.

Наконец, моё заточение в деревне Победителей закончилось. Моё лицо поправилось настолько, что и следов от огромного синяка, оставленного миротворцем с взглядом переродка, не осталось.

Пора браться за работу, Китнисс Эвердин, президент Сноу бездельников и дураков не терпит. Осрамлюсь: повезёт, если Сноу прикажет снова просто посадить меня в чулан, а то ведь может и что пострашнее, придумать. Мастер пыток человеческих душ, вот кто, вы, мистер Сноу!

В Доме правосудия меня ждёт отдельная комната (та самая, в которой год назад после Жатвы, со мной прощались родные) и тьма народа, ждущие своей очереди поговорить со мной как с президентским представителем.

Ожидала, что будет нелегко, но что дистрикт 12 превратится в растревоженный улей, я не догадывалась.

Но, кто всё это начал, Китнисс Эвердин, не ты разве?

Покупатели недовольны качеством продуктов, прибывших из других дистриктов и уровнем цен (то, что две недели назад о продуктах из других дистриктов они не смели и мечтать, никого уже не интересует). Торговцы возмущены ограничениями и санитарными правилами, прописанными в законах. На вопрос «А почему так дорого?», делают круглые глаза: «А мы не хотим торговать без выгоды для себя»: денег из Капитолия поступает много, просто денежная река какая-то, вот они и начали наглеть. Я отчаянно пытаюсь как-то свести их разногласия к минимуму, получается очень плохо.

Граждане недовольны величиной предъявленных им счетов и уровнем налогов. Говорят: «Раньше было всё дешево и налоги были низкие!». То, что это было потому, что раньше каждый второй был нищий и взять с него было нечего, а теперь уровень потребления растёт как на дрожжах и налоги также растут, им в голову не приходит. Бьюсь как рыба об лёд, пытаясь им вдолбить, что расходы властей дистрикта тоже увеличились, да так, что даже расщедрившийся Капитолий не спасает.

Обстановка в дистрикте начала накаляться: раньше жители Шлака в район торговцев не лезли, а тут шахтеры и их жены, получив двойные зарплаты, смело отправились к торговцам за покупками. А те им с непривычки: «А вы, чумазые, куда лезете, всю приличную публику мне распугаете? А откуда у вас столько денег? Украли?». Пять дней подряд возникают постоянные скандалы между людьми, живущими по соседству, но раньше не общавшимися из-за громадной разницы в доходах годами.

Миротворцы недолго наслаждались бездельем: «Стоять и ни во что не вмешиваться». Таков был приказ главы миротворцев Крея ввиду крайне жесткой политики по отношению к миротворцам спецпредставителя Сноу Китнисс Эвердин. Но если рядом начинается драка с участием 10 и более человек: миротворцы обязаны вмешаться и вызвать подкрепление. А жители уже привыкли, что на миротворцев можно и нужно жаловаться и быстро научились сами орать и сопротивляться миротворцам.

Теперь уже мне приходится вставать, не как прежде, на сторону обиженных и униженных земляков, а искать виновных и виноватых, а это ох, как трудно! И то, что часто ими оказываются не миротворцы, а жители дистрикта, меня ввергает в отчаяние, но мне нельзя поступать иначе: я защищаю закон и бороться с произволом своих земляков я обязана не менее строго, чем с произволом миротворцев.

Чудом мне удается избегать арестов и наказания за явные правонарушения, я ограничиваюсь большими денежными штрафами. Но это пока. Настоящим кошмаром для меня является мысль, что дистрикту 12 срочно нужна тюрьма, и я отчаянно боюсь, что напишут на ней большими буквами:

«Тюрьма дистрикта 12. Основана Китнисс Эвердин».

Вот мой новый ночной жуткий кошмар. Жутчайший!!! От него теперь я с криком просыпаюсь ночью. К большому неудовольствию Прим, если она не остается в госпитале на ночное дежурство. И нет рядом того, кто единственный умеет избавлять меня, покалеченную Голодными играми, от моих персональных жутких кошмаров. Нет Пита Мелларка!!!

К полудню упрямство жалобщиков доводит меня до белого каления и я говорю:

— Всё, довольно! Объявляется перерыв на обед. Спецпредставитель президента — тоже человек!

Как раз в это время ко мне заходит взмыленный почище моего, но весёлый мэр Андерси. Он говорит:

— Китнисс, как первый день на новом рабочем месте?

— Ужасно! Я схожу с ума. Что они все на меня-то взъелись???

— Пойми, Китнисс, ты отпустила вожжи. Народ задышал полной грудью и у него с непривычки спёрло дыхание и теперь он мучается жутким кашлем. Но ничего, скоро это пройдёт. Придётся терпеть.

Я решаю, что мне необходимо отвлечься и иду в деревню победителей. И вижу удивительную картину:

Гейл Хоторн, одетый в стильную синюю с золотом униформу моего помощника руководит переездом своей семьи в дом, который раньше занимал глава миротворцев Крей.

Дело в том, что президент Сноу всё-таки выгнал Крея с его поста: ему доложили про «девять детей Крея». И в частности про то, что Крей, во-первых: сожительствовал примерно с 15 девушками, а во-вторых: не дал ни цента ни одной на аборт. Сноу разгневался и снял Крея с его поста.

Поэтому мне пришлось уговаривать президента не казнить Крея и даже не разжаловать его в рядовые миротворцы. Сноу был очень недоволен моей просьбой. Он не мог понять, мне-то зачем его защищать, но когда я сказала, что мы вместе с мэром просто стараемся обеспечить его детей материально, страшный и жестокий президент Сноу вдруг рассмеялся:

— Мисс Эвердин, так вот значит, что вы с мэром Андерси придумали. Пожалели этого мерзавца, значит??? Но, если Вы за него просите, так уж и быть, подполковник Крей будет уволен в отставку без понижения. Пусть остается жить в дистрикте 12, мне такие миротворцы в Капитолии не нужны!!! Его пенсии хватит на воспитание его многочисленного потомства.

* * *

«Гейл, а что это с ней?»

Китнисс видит переселение семьи Гейла в дом Крея и ее обуревает крайнее возмущение:

— Гейл Хоторн, умереть от скромности тебе не грозит.

— Кискисс, привет, ты что такая злая?

— Нет, Гейл, это я ещё не злая!!!

— Да объясни, ты толком.

— Почему ты решил, что для твоей семьи дом Крея наиболее подходит?

— Так я, как твой помощник сегодня получил аж 100 тысяч подъемных, сама знаешь, у меня семья большая, а другого свободного дома я не смог отыскать.

— А почему так много денег???

— Ты меня спрашиваешь? Секретарша мэра сказала, что это приказ Сноу.

— Понятно. Но ты в курсе, Гейл, сколько у Крея детей???

— Слышал….

Китнисс не даёт Гейлу договорить и начинает на него бешено орать:

— Слышал он. Что ты там слышал? Чтобы обеспечить этих девятерых детей мне пришлось изворачиваться черти как перед самим Сноу. Гейл, ты вообще знаешь, кто такой Кориолан Сноу?

— Президент Панема, — Гейл поражён, но выдержка ему не изменяет. Однако он очень хочет знать, что, а главное КТО, сделал «его Кискисс» такой неуравновешенной психопаткой!

— Я, Гейл, теперь больше всех общаюсь с президентом. И знаешь, это очень тяжелая школа, школа президента Сноу. И коли ты согласился быть моим помощником, то, и ты теперь почувствуешь на своей шкуре каково это: быть учеником Сноу. Да, за эту работу платят безумные деньги. Гейл, это как напороться в лесу на старого голодного медведя-одиночку. Так что не жди легкой жизни, мне самой безумно тяжко, поэтому я и попросила тебя о помощи. Именно о помощи.

— Я понимаю, Китнисс, — Гейл видит, что Китнисс не в себе и старается ее поддержать, а не раздражать.

— Ничего ты не понимаешь!! — Китнисс опять орёт. Она даже не обращает внимание, что мать Гейла и двое его младших братьев услышав ее вопли, прибежали и теперь стоят, разинув от изумления рты.

— Кискисс, успокойся, пожалуйста, — Гейл, рискнул подойти к орущей девушке вплотную и обняв ее, своим спокойствием демонстрирует свою силу и уверенность. Китнисс начинает приходить в себя, истерика прекратилась.

— Вообще то, я шла домой. Обедать. Привет, Хейзел, — Китнисс здоровается, как ни в чем ни бывало, с матерью Гейла, не обратив не малейшего внимания на то, что у той круглые как блюдца глаза.

— Гейл, когда ты обустроишься в вашем новом доме, сделай милость, пойди и узнай подробно, как живут семьи тех девушек в «Шлаке», которые родили от Крея. Проверь, нуждаются ли они в чем-либо, расспроси подробно и завтра утром доложи это мне. Я поручилась за Крея перед Сноу и теперь я отвечаю, как живут эти дети. Ладно, я пошла, может, ещё увидимся. Кстати, Гейл, стильный костюмчик. Цинны работа? Мне нравится!

Китнисс Эвердин решительно отталкивает Гейла и быстрым шагом направилась прочь и поэтому она не слышит вопрос ошарашенной Хейзел:

— Гейл, что это с ней?

Гейл помолчал и ответил:

— Даже не знаю. Китнисс очень изменилась Похоже, всё намного хуже, чем я думал. Но, не бойся, мам, я ей помогу.

«Чёрт, Китнисс не стала бы психовать без повода. Сильная она, Кискисс. Неужели всё настолько плохо? Но она права: за эту работёнку ей и теперь мне платят совершенно безумные деньги, необходимо держать ухо востро. Я желал перемен, всем сердцем их желал, и вот он, мой шанс: либо „обломаю Капитолий“ либо погибну», — сосредоточенно думал про себя Гейл.

* * *

Китнисс без происшествий добралась до своего дома в деревне победителей. Миссис Эвердин и Прим, разумеется, были в госпитале. Китнисс пытается приготовить себе обед, но от жуткого стресса, который сопровождал ее днями и ночами, она стала очень рассеянной и сначала чуть не отрезала себе пол-пальца кухонным ножом, готовя фарш для котлет, а затем едва не сожгла сами котлеты. Но Китнисс взяла себя в руки и, приготовив себе еду, отправилась с тарелкой в гостиную и так, от нечего делать, включила телевизор.

Лучше бы Китнисс этого не делала!!!

Бодрый голос Клавдия Темплсмита поначалу нёс какую-то непонятную чушь про расследование деятельности распорядителей Голодных игр, но при втором упоминании имени Пита, Китнисс перестала жевать, и насторожилась, при фразе: «Если бы ни Пит Мелларк, Капитолий бы никогда не узнал про отвратительные злоупотребления распорядителей Голодных игр со ставками на трибутов» — Китнисс очень удивилась — она последнее время совершенно не следила, в силу своей чудовищной занятости «великими преобразованиями Китнисс Эвердин в дистрикте 12», за тем, что делал в Капитолии Пит Мелларк.

Он пару раз упоминал, что Капитолий жужжит как растревоженный рой ос-убийц, но воочию Китнисс увидела это только сейчас. И, надо признаться, впечатление деятельность Пита в Капитолии производило потрясающее.

«Пит времени даром не теряет. Вот молодец! Пока я тут ношусь сломя голову по дистрикту, он произвёл настоящий фурор в столице», — размышляла с восхищением Китнисс.

Сказанные на шоу Цезаря высказывания Пита, Клавдий постоянно цитировал — его «самые горячие» фразы из интервью «Специального представителя президента в вопросе расследования злоупотреблений распорядителей Голодных игр Пита Мелларка» стали бешено популярны в Капитолии. Как и сам Пит. Капитолий буквально сходил по нему с ума.

Китнисс с удивлением поняла, что Пит нанёс самой идее Голодных игр удар чудовищной силы. Ведь среди доверчивых и недалеких капитолийцев Игры очень популярны. Так вот от этой популярности Пит не оставил камня на камне.

Китнисс не верила своим ушам — Клавдий никогда так не говорил о Голодных играх.

С презрением в голосе Клавдий Темплсмит говорил так:

 — А теперь о самом важном. Как вы все знаете, Пит Мелларк открыл нам всем глаза: за спиной президента, в тайне от жителей нашей любимой столицы происходили невероятные возмутительные вещи! Теперь мы знаем о махинациях, об обмане и надувательствах, о подкупах распорядителей. Я просто поражён до глубины души. Как такое могло произойти??? Признаюсь вам, я взглянул совершенно другими глазами на Голодные игры, я думаю, все жители Капитолия испытывают сейчас то же, что я. Смерть детей на Арене, господа, да ведь это омерзительно! Жуткий архаичный пережиток «Темных времён». Ведь Капитолий — это же передовой город. Можно ли дальше терпеть это варварство или лучше отменить Голодные игры?

В телевизоре показывали невероятное — репортажи с улиц Капитолия — узнав, что среди них живут люди, подкупами и обманом «делавшие на смерти трибутов» бешеные деньги, капитолийцы стали выходить на улицы и громко выражать свой протест и своё негодование. И выражать отнюдь не мирным способом.

Но, что самое жуткое (услышав это первый раз и сама Китнисс внезапно «разучилась дышать», настолько это было ошеломляюще) — люди, сделавшие громадные состояния, играя на ставках Голодных игр, как в казино, ни цента не тратили на подарки трибутам на Арене (!!!!!!!!!) Они никогда не были спонсорами (!!!!!!)

Эти убийцы, делавшие деньги на крови, получали от Голодных игр всё — Деньги, Власть, Выгодные должности... Всё, что пожелают!!!

Капитолийцы, простые и даже очень богатые и могущественные, узнав об этом из уст Пита Мелларка, обезумели и устроили самый настоящий бунт (и кровавый, в придачу) на улицах Капитолия.

Он не был направлен против президента Сноу, поэтому миротворцы не особо усердствовали.

На протяжении трёх недель Капитолий лишился тридцати семи состоятельных и могущественных его жителей — их особняки стали объектов ненависти и постоянных нападений: сначала в окна летели камни, потом пули, затем их охватывало пламя и капитолийцы не пускали туда пожарных, желая, чтобы дома убийц сожрал огонь. А пытавшихся выскочить из огня жестоко убивали прямо на улицах. Многие покончили жизнь самоубийством. Тайно бежать из Капитолия не удалось никому. 37 богачей были жестоко убиты, тайно или прилюдно, на глазах сотен людей. Китнисс не могла не отметить: к их смерти президент Сноу не имел ни малейшего отношения.

Голодные игры впервые за 75 лет принесли Смерть на улицы Капитолия. Огонь пылал в самых богатых из его кварталов, капитолийцы убивали капитолийцев за погибших на Арене детей. Впервые это случилось. И малейшего осуждения происходившим в Капитолии драматическим событиям, Клавдий не высказывал. Таково было общее настроение жителей. Оно объединило практически всех — бедных, небогатых и особенно тех фантастически богатых сердобольных спонсоров, которые никогда не скупились на подарки трибутам.

Объектом ненависти столицы Панема являлся капитолиец по имени Красс Хантингтон. Услышав его имя (а оно повторялось многократно) Китнисс вспомнила, что однажды уже слышала его. От Пита Мелларка, в тот самый день, когда в Капитолии произошла попытка переворота против Сноу, докатившаяся и до дистрикта 12 и до неё самой, в лице убитого Хеймитчем полковника Ромулуса Треда, который жизнью заплатил за то, что поднял на нее руку. А потом Китнисс изумилась еще больше, когда показали самого Красса крупным планом. Китнисс не сомневалась: она видела его в тренировочном центре раза четыре в ложе распорядителей. Она приняла его за одного из помощников Сенеки Крейна, потому что Красс всегда сидел рядом.

А еще Китнисс вспомнила как внимательно Красс смотрел на нее саму во время тренировок. В тот самый, ставший уже знаменитым, день индивидуальных аттестаций трибутов 74—ых игр, именно тогда, когда разозлившись, Китнисс пустила стрелу прямо в ложу распорядителей и вызвала жуткий переполох — даже обычно невозмутимый Сенека Крейн выглядел растерянным. Только один человек, к тому же оказавшийся ближе всех к тому пресловутому поросёнку, а значит и к стреле, пущенной ею, сохранил самообладание и, более того, с невероятным интересом смотрел на Китнисс. Ей даже показалось, в тот момент, когда другие распорядители прибывали в прострации, он смотрел на нее в упор и на его губах играла коварная полуулыбка.

Теперь Китнисс знала, что этого необычного зрителя звали Красс Хантингтон, и он, поставив на нее в первую минуту игр, выиграл больше всех: свыше миллиарда долларов Капитолия.

Что было абсолютно непостижимо для самой Китнисс — она поверила, что у нее есть шанс возвратиться домой, не в ту секунду, когда она сбросила на профи гнездо ос-убийц и не когда взорвала их лагерь со всеми их припасами, не когда она услышала об изменении правил, а лишь тогда, когда нашла Пита у ручья. И вот тогда только Китнисс поверила, что ей удастся выбраться из этого кровавого кошмара живой. Но не одной, а только вместе с Питом!

А Красс смог понять это в тот самый момент, когда ее стрела пролетела рядом, на расстоянии вытянутой руки (промахнись Китнисс совсем чуть-чуть: и она наповал убила бы Красса).

Оправившись от лицезрения живучего как черт, уцелевшего в серии поджогов и погромов, начавшихся после выступления Пита на шоу Цезаря, Красса Хантингтона, сохранявшего спокойствия даже после нескольких ночных нападений озверевшей толпы на его дом, Китнисс стала рассуждать про себя: «А ведь теперь, после откровений Пита по телевидению, Сноу действительно сможет выполнить данное нам с Питом обещание и Голодные игры будут отменены. И тогда я могу надеяться, что я буду жить. Умрут Голодные игры — я останусь жить» — думала с надеждой «огненная девушка».

Это было также верно, как и обратное: состоятся в этом году очередные 75-е по счёту Голодные игры, Китнисс умрёт. Её психика надломилась: вынести смерть детей на Арене она физически не сможет. И понимая это, Китнисс поднимет бунт против Капитолия.

Она взорвёт весь Панем. Власти, данной ей Сноу вполне достаточно. Китнисс Эвердин сможет за считанные часы поднять Знамя Мятежа, опершись на жителей дистрикта 12, которые ее боготворят. Она может рассчитывать даже на миротворцев, майор Марлоу, преемник Крея, сделает для нее всё, и ей ничего не стоит быстро заключить союз и объединиться с военной мощью дистрикта 13.

А ещё, у них с Питом тайная клятва — если Сноу попытается нарушить своё обещание — ОНИ умрут, Пит и Китнисс. Но сначала они убьют Сноу! Китнисс была настроена очень решительно.

Пути назад не было — и она ничуть об этом не жалела.

POV Китнисс

Но вот Клавдий торжественно объявляет, что сейчас будет выступление президента Сноу.

«Ну нет, мало мне общения с живым Сноу, я иду на кухню», — раздраженно думаю и ухожу от телевизора прочь, на кухню за чаем и куском пирога с вишней, который мне вчера дал отец Пита. Пирог отправляется в духовку. Когда я с чашкой чая в одной руке и тарелкой с пирогом с другой возвращаюсь обратно к телевизору, президент Сноу сидит у себя в кабинете, у него в лацкан черного пиджака вставлена белая роза. Как это омерзительно!!!

Я делаю глоток чая и слышу:

— Уважаемые жители Панема. Я рад сообщить Вам, что подготовка к проведению Третьей Квартальной Бойни, 75-х Голодных игр, завершена благополучно.

Я давлюсь чаем, он попадает мне в дыхательное горло, я задыхаюсь, кашляю, хриплю так, как будто меня душат, на глазах выступают горячие слёзы. Наконец, я прихожу в себя. Всё в норме, я встаю в полный рост и, запуская чашку прямо в изображение президента, что есть сил ору:

— Всё, Сноу, ты — труп!!!

Я смотрю в окно и вижу снижающийся планолёт. Очень своевременно: я лечу в Капитолий. Я убью Сноу!!! Мне никто и ничего не сможет помешать! «Огненная девушка» взорвалась!

Я выскакиваю на крыльцо дома и бегу по направлению к планолёту, но добежать до него не успеваю, я врезаюсь со всей дури в грудь Пита, успеваю заметить, что вслед за Мелларком из планолёта навстречу мне бежит Финник Одейр. Пит хватает меня, и я оказываюсь в его железных объятиях.

Конец первой части КБПС

Примечания:

С. Коллинз создала Панем по образу и подобию Древнего Рима. Автор строго следует в этом канону. Красс Хантингтон назван в честь Марка Лициния Красса (р.114(115) — умер в 53 гг. до Рождества Христова)- знаменитейшего из римлян эпохи заката Римской республики, более всего он был известен своим огромных богатством. Происходя из богатой семьи, он достиг самых высот римского Олимпа. Среди его соперников были такие люди как Катон, Цинна и Марий, соперников и союзников — Сулла, Помпей Великий и Цезарь. Конец Красса был ужасен; на Востоке, в р-оне совр. Турции, в битве при Каррах римляне потерпели страшное поражение. По одной из версий, плененного Красса казнили, залив ему в глотку расплавленное золото.

Но мой Красс — куда более противоречивый персонаж, может быть, однажды читатель почувствует к нему сочувствие и понимание.

Примечание к части

Так как пожеланий про Гейлисс не поступало, я возвращаюсь к Питнисс....