Дети Калипсо. В Активном Поиске (гет)

Блестящие локоны цвета зари,

Шаги ее — дыханье ветра

И крылья за спиной — лучи рассвета тишины.

А в изумрудных глазах отражается Небо.

В. Квазар — В отражении глаз (2012)

Андрей бы даже не полез в этот вечер в свою корневую почту, если бы не очередной случайный заказ. Так уж вышло, что совсем недавно его страница в "глаголе" стала слишком ненадёжным местом для работы. Но была и ещё одна причина, по которой он забросил подальше логин и пароль от этого своего маленького цифрового кабинета.

Оксана Анисимова.

Всего одна строчка в заглавии входящего письма. Андрей собирался снести очередную пачку из сотни бесполезных писем, которые подходили под категорию спама, когда прямо посреди этого списка наткнулся на её инициалы.

Первая реакция — непонимание.

Он так и сидел с минуту, застыв перед монитором, пока потупленным, усталым взглядом, смотрел на эту строчку. И как-то резко в груди сердце заходило ходуном, а по всему телу понеслись волны волнительного жара.

Он открыл сообщение, прочитал...

Андрюшка... Здравствуй. Я обещала не пропадать, но у меня не получилось... Прости. С моей страницей что-то случилось. Я не знаю, когда вернусь... Знаю, что у тебя много вопросов. Пожалуйста... посмотри всё до конца.

Прости меня. Если сможешь.

Я очень тоскую...

Она скорее всего предполагала, что Андрей будет в ярости от непонимания и обиды, от того, что она вот так взяла и испарилась. Да, наверное это было так.

Но вот в его реакции Оксана Анисимова явно ошиблась.

Его действительно понесло всего от одного сообщения. Андрей отшвырнул в сторону всё, что было у него на столе, да и сам вскочил с места, рванув от одного угла комнаты до другого. То, что у него моментально сотворилось в голове — дикая смесь всех возможных эмоций одновременно. Так же резко он ринулся к рабочему креслу, к монитору Алькора...

— Ох девки, чего ж вы со мной делаете...

Сообщение, которое она прислала, было не пустотелым. Внутри находился пакетный архив с данными.

Файл загрузился практически сразу, как Андрей запустил скачивание. При том отуплении, которое волнами на него нахлынуло, он не сразу даже разыскал его внутри файловой системы "Алькора". А найдя, открыв, окинув взглядом содержимое, он не поверил собственным глазам.

Прямо перед ним во всю площадь панорамного монитора развернулась мозаика файлов.

Видеоархив.

Статистика показала, что внутри было 516 файлов с общей продолжительностью около тридцати пяти часов.

Он сразу понял что это такое. Потому что на иконках каждого файла мелькало её лицо или панорамы окружения, которое он немного знал. Комнаты, коридоры, площадки, школьные кабинеты...

Видеодневник.

Андрей взглянул на часы. Приближалось начало четвёртого часа... Утра? Ночи? Увидев такое, он разом потерялся и в пространстве и во времени. Нужно было идти спать, но чёрт побери, всё теперь повторялось прямо как тогда, в прошлый раз, в далёком октябре.

Только что-то было уже по-другому.

"Прости меня если сможешь..."

— За что простить? Что тебя не было месяц?.. Да я злюсь как будто...

В этот раз пятница всё-таки выпала на суеверное тринадцатое число. Но Андрей даже не задумался об этом, потому что весь день был в состоянии "между небом и землёй".

Он так и не решился начать смотреть прямо посреди ночи. Видимо, помешало чувство какого-то неосознанного страха. Вместо того, чтобы развеять все свои додумки, он снова попёрся искать что-то неопределённое в реальности. На это в принципе были весомые причины, ведь через пять часов сна и дороги он был обязан явиться на первую пару.

Того как пролетела учёба он даже и не заметил. Всю дорогу от порога родного дома до универа он вспоминал то, что попытался упихнуть подальше в глубины своей памяти. Запихать туда окончательно Оксану Анисимову он не успел. Всю учёбу он пытался понять, что произошло. Он спрашивал у неё, будто бы та могла быть рядом.

"Родители запретили торчать в сети? Почему бы и нет?" — но Андрей понимал, что у этой догадки было мало шансов на жизнеспособность. Оксана почти ничего не рассказывала про своих родителей, но они прообщались полгода. У всех на виду.

"Система модерации..." — догадка была более верной, более правдоподобной. Но чёрт возьми, когда Андрей попытался её наложить на всё, что произошло, снова эта версия рассыпалась.

И тогда ему подумалось самое неожиданное, но самое логичное. Сбой в работе интернета. Да, всё произошло как-то непонятно... Маловероятно, что где-нибудь на Земле, а уж тем более под землёй от вспышки на Солнце, от геомагнитной бури — могла пострадать чья-то никому не нужная страница в соцсети.

Или могла?

Андрей не брал с собой сегодня ни архив Оксаны ни собственный "эдельвейс". Ему нужно было разобраться в мыслях самому. Без техники. Без помощи. Это было важно.

У него не получилось.

Андрей снова вернулся домой поздно, хоть световой день уже и был долгим. Родная комната встретила его сумерками и молчащим без хозяина, чёрным монитором "Алькора".

Он даже не перекусывал с учёбы. Сразу же сел за кресло, запустил систему...

«Интересно, что там?» — думал Андрей, читая на экране параметры архива во вкладке «свойства». Угадать содержимое по ним было невозможно, кроме объёмов и продолжительности как ни хотелось бы.

Он добрался снова до этой папки. Мозаика файлов видеодневника маняще развернулась на всю ширину панорамного монитора. Не размышляя больше, Андрей выбрал первый попавшийся файлик. Крайний слева, в верхнем ряду. Система пару секунд загружалась, а затем выдала окошко видеоряда...

— Привет, — улыбнулась она на камеру.

— Привет, — растерянно и машинально поздоровался Андрей.

Её голос — звонкий, чуть картавящий. Те самые нотки, которые он впервые услышал от мобильника Серёги.

Она смотрела в камеру так открыто и приветливо, что Андрей даже позабыл на мгновение, что это видеозапись. Он моментально потерялся и в пространстве и во времени.

Когда она успела? Когда она это снимала? ПОЧЕМУ она ему это прислала?

"Пожалуйста... до конца..."

А что там, в конце?

— Да, я вот такая вся… Растрепанная, сонная и немножко картавлю — она будто стеснялась своего произношения, потому картавость показала нарочито.

— Я… Блин, я забыла. Вот, весь вечер выдумываешь, чего записать, в итоге как корова языком…

— Что ты несёшь… — улыбаясь и злясь одновременно, спросил Андрей. Он был с ходу ошарашен происходящим. Только сейчас до него стало доходить, что видео было снято явно не "вчера".

Она будто почувствовала. Но не его фразу, а сигнал мобильника.

— Подожди, я сейчас…

— Бляха, да мне-то торопиться некуда!

Она отпрянула от камеры и ринулась к телефону, усаживаясь слету в огромное, по сравнению с ней самой, тяжёлое компьютерное кресло.

— Ник?! Я слушаю!.. Ник, это ты?

Ник. Это был её парень. Это БЫЛ её парень, пока Андрей не влез в их дела в первый же день знакомства со своими долбонатовскими рассуждениями. О боже, как это было давно... А теперь Андрей видел всё то же самое, но со стороны.

"Это чё, капсула времени такая?"

— Торсон?! Джек, блин, ты вовремя!

Услышав незнакомое имя, Андрей удивлённо вздернул бровью.

— Не понял, кто такой Торсон? Блин, у тебя там их сколько у самой?

Оксана явно будто чувствовала накопившиеся вопросы Андрея, потому что обернулась в сторону камеры, виновато улыбаясь.

Это было невозможно. Это была видеозапись. Какого дьявола с ним происходит?

— Да… Я помню. — она скривилась лицом, как только услышала что-то из динамика телефона. Андрей прямо позлорадствовал, прочитав слетевшие беззвучно через натянутую улыбку с её губ слова…

— Хех. Да тебе реально пипец! Доберусь только до тебя... Куда ты пропала?! Какого…

— Я поняла, сейчас разыщу тетрадки…

— Да чтоб тебя, вечно вы все меня перебиваете!!!

Они оба вдруг умолкли. Оксана так и сидела с телефоном в руках. Ещё помятая и сонная. А Андрей так и замер на полуслове, забыв уже, о чём хотел ещё выругаться.

Они бы были безумно рады видеть друг друга. Но они были по разные стороны экрана, пространства и времени.

— Вот тебе и рассталась с прошлым, твою же чуму. Андрюшка, ну хоть ты не разочаруй!

— Ой, да кто бы говорил… Про «разочаруй»…

Повисла неловкая тишина. Андрей умом понимал, что это видеозапись, но у него создалось ощущение, что она ЖДЁТ, что он первый хоть что-нибудь скажет. Да и за себя от выкрика было как-то неловко.

Она вздохнула, будто просыпаясь заново. Закрыла глаза, "перезагрузилась", улыбнулась. И…

— Итак, первая запись моего дневника! — она будто «перезагрузилась» и начала всё сначала, уже непринужденной и позитивной интонацией.

— Это видеодневник про меня и про мою жалкую жизнь, а так же о моих суперских друзьях, ворчливых родителях, надоедливом брательнике, вредных учителях и обо всяком прочем! Если короче, огромная куча самого разного хлама из моей жизни. — А зачем? — девчонка вдруг остановилась и покрутилась на кресле, глядя в потолок, а затем продолжила, заставив Андрея улыбнуться.

— Мне постоянно тут делать нечего. Дай, думаю, напрягусь с дневником! А вдруг это будет компромат на кого-нибудь?..

— Угу, разве только на тебя саму.

Только сейчас до Андрея дошло, какой могла быть бездонной пропастью внутренняя память его собственного старенького "эдельвейса". Мобильник ему достался то ли в седьмом классе, то ли в восьмом, — Андрей уже даже не помнил, когда это случилось — и он так до сих с ним и ходил. За это время внутренняя его память поросла десятками тысяч фотографий и тысячью видеороликов. Отпечаток всей его недолгой жизни. Если бы не физическая прочность самого "эдельвейса", его внутренней бездны памяти хватило бы, наверное, ещё на десятилетие вперёд, а то и больше. Но как только архив Оксаны оказался внутри, остальным воспоминаниям в электронных схемах аппарата пришлось слегка потесниться. Ну а дальше, что называется, "понеслась"...

Андрей снова превратился в продолжение своего мобильника. Да и вообще, если

бы это был живой человек, живший в своём мире, то его хоромами обязательно бы

была студенческая общажная комната с извечным вселенским бардаком. И этот

человек, скорее всего, был бы безумно рад возвращению в его виртуальные покои

неугомонной школьницы из параллельной вселенной.

Андрей теперь был с ней вместе на парах, украдкой засматриваясь очередным

роликом из коридоров станционной школы. Он шёл домой, слушая фоном её

размышления из своей комнаты о чудесах окружающего мира и о каких-то её мелких

делах. Даже дома, имея возможность общаться с друзьями, быть в сети, заниматься

делами в «Алькоре», Андрей предпочёл компанию Оксане.

Он заново узнавал её мир. Она показала, наконец, что-то другое из окружения.

Она бывала на школьных балконах, незаметно что-нибудь снимая и нашёптывая в

мобильный. Андрей только сейчас увидел, что такое на самом деле эта «станционная

школа» и был шокирован от удивления.

Он боялся, что всё повторится так же, как с Алиной. Но сколько бы Андрей не

просмотрел запоем за эту битую неделю, а его опасения не подтверждались.

Оксана была именно той, которую он знал. Да, она не писала в видеописьмах того, что оставляла дневнику. И очень часто это была недостающая, отрицательная половинка её эмоций или мыслей. Но всё вместе...

Как они умудрились попасть так метко друг в друга?

А вот её мир в реальности был совершенно другим, чем она его преподносила раньше. Это было шокирующим открытием. И больше всего настораживало, что она даже в видеороликах поначалу практически ни слова не упоминала о том, где именно живёт, что это за фантастический подземный город, какого чёрта людям в её краях живётся на таких глубинах и в таких странных сооружениях.

"Почему она стесняется? Почему не рассказывает? У них что, действительно производят нечто... секретное?"

Истина на самом деле была на поверхности, вот только её застилали воспоминания. А именно они теперь разворачивались заново, в хаотическом порядке, на экране его смартфона. Он видел свои воспоминания, словно в отражении зеркала.

…Словно в отражении её глаз.

А притом каждый видеоролик Андрею выворачивал душу наизнанку всего лишь от одного осознания, что где-то в неизвестности живёт маленький кудрявый человечек, который действительно искренне… Живёт? Дышит? Прямо с ним самим, на одной волне, в унисон. Они действительно были разные и разными были их миры. Они действительно

умудрились сотворить себе какую-то невероятную параллельную реальность, где они

были вместе полгода подряд.

С каждым новым роликом Андрей узнавал о своей подруге что-нибудь новое, несмотря на то, что её творчество было нелогичным, ломанным, обрывочным. И почти сразу он напоролся на то, что его вдруг неожиданно… взбесило.

...Камера была установлена на руле велика, поэтому видео снималось снизу вверх. Оксана входила в этот ракурс не полностью, где-то под экраном остались ноги на педалях. Но даже такого обзора хватало, чтобы во всей красе оценить её точеную фигурку. И это была та красота, что будоражит до содрогания… На ней был облегающий гоночный костюмчик и забавный велосипедный шлем, немного крупнее головы.

— Ну, привет! Двадцать третье октября. Суббота, черт возьми. Я в ярости. Вы парни все такие?! Я же чувствовала, что ты напоришься в этом клубе на неприятности… И всё ради кого, одноклассницы? Ты хоть знаешь, какой пипец был со мной этой ночью?! Я после твоего письма про драку глаз не сомкнула! Все ногти до мяса сгрызены… И ведь… И ведь… Не успела влюбиться, а ты уже нашкодничал. Ну как так то?! Кстати я нашла эту твою Алину. Скажешь, ревную? Да. Да, мы сутки знакомы с тобой, а я ревную. Я лезу не в свои дела, но этой… У неё на лице же написано, что она парней как перчатки меняет! Я бы промолчала, если бы всё вышло так, чтобы всё вышло мирно. А вышло, что и тебе досталось от её бывшего — кстати, интересно, почему он им стал, да ещё и сама эта Алина тебя отфутболила. Андрюшка, мне обидно. Ты хороший, а с тобой так…

Этот словесный поток был, словно ледяная, мёрзлая вода вперемешку со снегом на голову. Андрей сначала хотел даже остановить видео, потому что то, что сказала Оксана… Он сам удивился тому, как моментально пришёл в ярость.

— Да чё ты можешь знать?!

А ведь в действительности, она была права. Но принять это Андрей не мог. Не в такой форме. Тем более не теперь, после того как…

В его голове в момент пронеслись те видения аварии, которые он последние месяцы так старательно пытался утопить поглубже… Сорванная с трассы машина, входящая в кубарь. Мир вверх тормашками. Глухой удар и скрежет металла.

— Хорошо хоть живой домой вернулся!..

Это было последнее, что сказала Оксана перед окончанием ролика. Эта фраза вернула его в реальность. И одновременно вернула в «тогда»… Это было, кажется, уже давно. Переднее пассажирское, раннее утро…

«Чего ты в куртке сидишь… Лето же»

Андрей видел ту Оксану, которую ещё не видел никогда. И всё больше теперь жалел, что не увидел её такой сразу.

Казалось, что стоило послать подальше обоих друзей и весь день провести именно с ней? Тогда, осенним вечером.

Но ведь тогда она бы так и осталась просто очередной заказчицей.

— Или нет? — он будто сам себя спрашивал. Он ходил по комнате и пытался найти ответ на стенах и предметах, будто те могли хоть что-то подсказать… А ведь они подсказывали.

«Приберись у себя. Не к лицу невесте бардак видеть»

Отец будто заранее знал, как сильно у них с Оксаной произошло попадалово друг в друга.

И всё же, её слова про Алину — это через чур.

Он снова бросил этот дневник на несколько часов. Он вернулся на остаток вечера в тот злополучный день, когда обманчивая эйфория затмила ему мозги. Обрывки сказанного и услышанного теперь разворачивались в памяти так же, как это умудрялась в цифровом варианте проворачивать Оксана.

«Мои позавчера были такие же как и месяц назад, но тут в личку врываешься ты и вокруг начинается какой-то атас расколбас. Ты чё, волшебница?»

— Вот же гребаный стыд…

Её руки. Руки Алины. Прижимают его ладони к упругому, теплому, плоскому животику.

«Не потеряй меня!»

К горлу подкатило, а рука резко сомкнулась в кулак и глухо воткнулась в стол.

Удар был такой силы, что «Алькор» пережил сотрясение нутра и ушёл в аварийную перезагрузку.

Затем так же, практически случайно, "тяжёлая рука" Андрея наткнулась на потоковую запись с активной камеры. Поначалу он даже не понял, что происходит.

Видео было очень тёмным и чёрным. На нём технические коридоры сменяли друг друга, а сама камера явно была установлена на руле велика Оксаны.

"Куда тебя понесло?!"

Андрей промотал видеозапись, которая была неприлично огромного объёма. Около четырёх часов сплошной съёмки в низком качестве. Среди всего архива это видео было самым странным. Он понял, что сейчас наткнулся на первую подсказку к правде, а сама Оксана долгое время о чём-то недоговаривала, а может быть даже привирала.

Первую четверть видео занимал этот странный марафонский заезд по абсолютной темноте. Но вот потом...

Это самое "потом" было где-то в середине тайминга видеозаписи. Он видел пространство вокруг уже почти глазами самой Оксаны. Камера была установлена, видимо, на голове. Но то, что предстало взору...

Сначала огромная, невероято тёмная и стрёмная пещера. В кадре вечно мелькали дальние огоньки габаритных огней и край склона, по которому Оксана шла. Впереди неё были ещё двое парней.

"Твою мать, куда тебя несёт?!" — Андрей хотел было даже выругаться вслух, но при виде такой картины он попросту лишился дара речи. То, что было дальше, ему честно было страшно смотреть.

Лестница. Огромная. Бесконечная. Вертикальная.

И Оксана. Встаёт на эту лестницу.

После того как непонятная штуковина, скорее всего служившая для страховки, с грохотом и металлическим гулом встала на своё место, Андрея прострелило судорогой и пришлось поставить видео на паузу.

Она НИЧЕГО об этом не говорила.

Да Андрей и сам бы не спросил. Да откуда он вообще знал?! Он бы и не поверил, что видео снято Оксаной, если бы не слышал её голос, когда она говорила, если бы не разглядывал её фигуру тогда, когда она поворачивала камеру себе под ноги.

Ракурс, конечно, был возбуждающим, ибо Андрей нечаянно нашёл возможность всякий раз заглядывать своим взором туда, куда ему не следует, а ворот футболки был уж слишком свободным... Но...

НО!

Эту фигурку стягивали ремни страховочной системы. Этот голос спрашивал про размеры пещеры и про детали пути. ЭТИ НОГИ шли наверх по грёбаной бесконечной лестнице!

Он честно не смог досмотреть до конца эту видеозапись, потому что ему даже высота собственного четвёртого этажа казалась слегка пугающей.

Вот только чёрт его дёрнул перемотать всё видео на финал. И вот тут Андрея снова обдало кипятком и выкинуло из собственной комнаты чёрте куда, в бездонный океан вопросов.

Он видел. Её глазами.

ГОРОД.

Минуты мрака и тишины на видео нарушало только гудение поочередно включавшихся вентиляционных блоков, прятавшихся где-то посреди бесконечности стен и скал, они, видимо, были причиной слабого ветра, который гулял по исполинской пустоте огромной, обжитой людьми пещере. И эту пещеру накрывали сверху титанических размеров арки, которые держали на себе всю тяжесть перекрытий.

Мир без горизонта. Вертикальный мир. Подземный мир.

Это снималось явно не на территории Союза. Таких построек в пределах всего, что Андрей знал о своей стране — уж точно не было.

Но тогда... Где?

Ещё один видеоролик Андрей обнаружил тоже случайно. Запись была сделана с лицевой камеры ролика, с малым углом обзора. Оксана снимала её явно лёжа а постели, впрочем это было одно из её любимых мест для съёмки. Все что уместилось в кадр — это её лицо. Печальные светло зелёные глаза…

Как же не вязалась эта интимная обстановка полумрака её комнаты, обнаженных плеч, ночнушки на груди и мягкого голубого одеяла… С тем, о чём говорила она в этом видео отрывке…

Она натянуто улыбнулась и произнесла первые слова:

— Я наконец решилась. Долго молчала и держала всё в себе… Но это нужно сказать дневнику, ведь многие просто не поймут…

Она вздохнула, сдерживая ту тяжесть, что копилась в душе неделями…

А Андрей был с другой стороны экрана, и до него потихоньку доходило, о чём все-таки речь…

— То, что случилось… Я даже не знаю… Не хватает слов… Для меня весь мир развалился пополам, когда ты сказал тем зимним днём, что произошла авария…

— Я помню… — шепнул Андрей, пока собеседница по ту сторону экрана молчала…

— Для меня такое впервые, что происходит гибель человека. Хорошо только, Алину... Миловало. Но тот парень... Андрюшка… Даже боюсь представить, что ты тогда пережил… А его родители?...

Она не договорила. Эмоции нахлынули, так что слова снова иссякли, а глаза намокли.

Андрей снова был шокирован. "Его родители..." Как эта девчонка умудряется одновременно переживать за всех?..

Какого чёрта у него самого гибель человека не вызвала таких переживаний? Он ведь совсем не знал того парня, что был в последние секунды... рядом с Ней...

— Уже месяц прошёл, а я не могу избавиться от этой пустоты… Я не знала совсем, что да как... только по твоим рассказам. И так всё это неожиданно…

Она записывала это видео в феврале. Андрей успел посмотреть по дате создания ролика. Уже тогда она начала пропадать совершенно беспричинно, и Андрей оставался наедине со своими болячками. Сколько всего сразу нахлынуло…

— Представить даже не могу… Я бы всё отдала, чтобы этого не случилось… Но что в моих силах? Я не богиня и не могу воскресить людей… Я всё помню… Каждое твоё слово… Не могу судить тебя за то, что ты тогда так сорвался… Той ночью я так и не уснула. Так хотелось быть с тобой, разделить эту боль… Я не могу приехать. Совсем… Ты даже не представляешь, насколько это невозможно…

Она даже не представляла, насколько сильно этого хотел Андрей. И не могла знать теперь, как невыносимо и издевательски звучало это её «невозможно».

— НО ПОЧЕМУ? ПО-ЧЕ-МУ?! — не понимая, почти вскричал Андрей, — Ты что, в другом времени живёшь?! Или на другой планете?!

Он сказал последнее просто "к слову". Ещё не осознавая...

— Я тогда говорила сколько раз, да и сейчас скажу. Ты не виноват. Ты же всё делал… Правильно… Она сама выбрала эту судьбу…

— Да черта с два там «судьба» была!

Если бы не его гребаные потуги видеть в Алине то, чего на самом деле не было. А ведь можно было просто проглотить всякие лишние мелочи и принять человека, как он есть. Но что теперь?

— Незачем теперь… — ответил Андрей сам себе.

Оксана продолжала.

— Я не знаю, что делать. Знаю только, что не могу жить…

— Ну давай, ещё ты расшибись!..

— …Без тебя. Это странно звучит, но мне хочется, чтобы… Хочется всю эту боль… Разделить пополам… Но мне всё чаще мешают общаться с тобой проблемы в реале. Блин, я ведь даже... Но я всё равно... Я с тобой.

Видеозапись закончилась. Андрей снова остался один, а она снова о чем-то не договорила.

— Врунья, — вырвалось у него с содроганием, — Нет тебя со мной…

Он прервался с просмотрами всех этих неприкрытых мыслей, потому что дальше смотреть было всё тяжелее и тяжелее. Вопросов было всё больше и больше. Если сначала Оксане удалось вернуть его в самые лучшие минуты уже ушедшей осени и зимы, то сейчас он всё больше заново окунался вместе с ней в ту же бездну, из которой едва ли смог выкарабкаться всего лишь месяц назад. И притом ему становилось всё тревожнее. Видеодневник неуклонно приближал своего зрителя к какой-то катастрофе.

Почему она пропала? Жива ли она вообще?

Обнадёживало, что через пересыльную одноразовую почту Оксана прислала ему дневник сама.

САМА. Значит, она жива.

Через неделю Андрей досмотрел почти до конца и нашел самый странный ролик. Открыв его, парень и не думал, что наткнется на последнюю запись. И тем более Андрей не мог предположить, что будет внутри.

Началась запись с нажатия на кнопку камеры, что лежала на полу, и в ее охвате был целый кусок стены. Оксана села на корточки рядом так, чтобы ее было видно.

— Последняя запись. Пятьсот шестнадцать. Шестое апреля... Назову ее правдой. С чего бы начать…

Она началась с комнаты Оксаны. Взгляд девушки был неподвижен и направлен куда-то далеко в сторону и наверх. Она молчала, видно было, что она размышляет над чем-то важным и не решается говорить об этом.

— В общем, запись последняя, потому что нет смысла всё тянуть дальше… Так вот.

Взгляд Оксаны попал прямо в объектив камеры, и в нем отразилась яркая мысль, решительность, одновременно робость и целая гамма эмоций.

— Все, что было, ты видел в этом дневнике. Я убрала лишь самую малость, это видно на монтаже. Есть один секрет, который я рассказывать не хотела. А теперь то уж чего... Связи нет, страницы нет. Секретов теперь тоже нет...

— Да уж точно, потрудись объяснить, чё происходит... Во что ты вляпалась?..

— С чего бы начать так, чтобы оставить главное напоследок? Ты уже догадался, я не из Якутии, а дальше. Тут я солгала. Ты позже поймешь, почему. Прости за вранье, не было выбора. Просто... Если бы ты узнал обо мне такое в пять утра, ты бы подумал что я спятила или ещё что-нибудь... Ну а потом я даже не успела...

Видео резко сменило кадры. Теперь Андрей снова был в её голове. Только поначалу он даже не понял, где это снималось.

Сначала в кадре была темнота. Оксана включила фонарик и...

Коридор тоннеля. Весь сплошь исписанный надписями. Разные языки, даты, имена. Тоннель был крупным, он напоминал стандартную постройку метро. Примерно такой же тоннель метрополитена, какой привык видеть Андрей в Саратове.

Он редко бывал в местном метро, но спутать с чем то этот вид он явно не мог.

Все вопросы Андрей решил оставить на потом, на конец видео... Вот только что было там, в конце?

Раздались тяжёлые шаги. Оксана двигалась вперёд по этому тоннелю. Она повернула на секунду взгляд куда-то в сторону надписей, но из-за низкого качества видео Андрею не удалось разглядеть, что именно было написано в центре кадра. Но это точно были имена на русском языке и какие-то даты.

Она долго шла по этому тоннелю, а затем поднялась на боковую площадку. Дальше в кадре замелькали лабиринты коридоров и комнат. Оксана явно знала, куда идти, но шла в абсолютном молчании. Всего за пару минут этого острого сюжета на видео Андрей весь взвёлся до такой крайности, что готов был разбить экран своего мобильника и рвануть прямо через него — туда. Чтобы остановить.

Но сейчас он даже не мог ничего ей сказать. Всё было уже в прошлом. Оставалось сидеть и смотреть.

Оксана зашла в небольшой зал с крупными герметичными створами. Судя по конструкции, можно было догадаться, что это... шлюз?

Этот зал был шлюзовой камерой.

На стене рядом со входом находилась небольшая панель управления. Сначала девушка провела какие-то манипуляции с её рубильниками и кнопками. В зале вспыхнуло освещение и раздалось несколько звуковых сигналов. Камера записала невнятную какофонию звуков, которые напоминали работу незримых агрегатов. Булькающие и шипящие звуки... Что это? Откачка воздуха?

КУДА ТЕБЯ НЕСЁТ?!!

Процедура закончилась неожиданно, свет в камере замерцал и погас. Что-то было не так, как задумано. Андрея снова передёрнуло от той мысли, что сейчас вот-вот произойдёт поломка, а дальше...

Он даже думать не хотел, что было дальше.

Затем передняя стена вдруг пришла в медленное движение. В её центре обозначилась щель, через которую наружу вырвались с воем остатки воздуха.

— Ну... Поехали...

Её слова отпечатались в сознании настолько же ярко, каким был солнечный свет, что резко ворвался через поднятый вихрь пыли вовнутрь камеры.

Шлюзовой камеры.

Створы этой шлюзовой камеры медленно разошлись в стороны и Оксана робко вышла наружу. Её обрывистое дыхание, какое обычно бывает, когда человек входит в ледяную воду, отразилось в голове и заставило сердце съёжиться...

Она входила не в ледяную воду, а в ледяную бездну. Андрей видел эту бездну её глазами.

Прямо перед взором камеры расстилалась изрытая торосами, настилами, обветренными скалами, наносами песка — всё вперемешку было в этом хаотичном ландшафте. Прямо до горизонта.

Это был горизонт чужой планеты. Но Андрей до сих пор не мог осознать. Это глупая шутка? Это съёмки фильма. Точно, это какой-то стрёмный фильм. Это наверняка пустыня Гоби или Каракумы или Атакама...

Оксана медленно вышла наружу.

— Вот... Андрюшка, видишь воон ту полосу? Это трасса, по которой я сюда добралась.

Видео оборвалось резко и дальше была уже более-менее привычная комната. Оксана сидела прямо на бетонном полу, рядом со старым пыльным диванчиком, вся съёжившись от холода. Но, видимо, холод был не снаружи, не в комнате, где снималось это послание.

Она не могла замёрзнуть, потому что на ней был серый скафандр... Настоящий, не бутофорский. Видимо, космический. Видимо, старый...

Холод был внутри её самой. Она плакала, хотя и не понимала, наверное, что плакала. Видеть её такой было страшно...

Собравшись с силами, она, наконец, начала разговор, который они вдвоём откладывали все эти полгода.

— Андрюша, я не смогла бы приехать ни в какой другой город, а ты не смог бы приехать ко мне. Нет никакого «Мирного»… То есть город-то есть… Но это не мой город. Господи, сколько я наврала… Глупая… глупая… Я не могла тебе писать так часто… Связь просто не может пробиться на такое расстояние мгновенно. Я старалась писать так, чтобы не нарушить связи с тобой из-за этой задержки, но это было тогда, в октябре. А теперь ты всё дальше и дальше. Сначала четыреста семьдесят… Потом больше. В декабре уже было почти шестьсот. А сейчас уже… тысячи. Секунд. Между нами всего полторы тысячи секунд. Световых…

На последней фразе Андрей нажал на «стоп» в воспроизведении, чтобы осмыслить услышанное. Ему не верилось до сих пор, но фраза про "световые"... Зачем-то полез в калькулятор и начал что-то высчитывать, потом так же резко закрыл все к черту и продолжил смотреть, вникая в каждое её произнесённое слово…

— Я сказала тогда, что между нами четыре тысячи километров. Я наврала, прости. Я врунья… Намного больше, — голос ее дрогнул, когда она озвучила, на сколько же больше.

— …Почти двести сорок.

Она замолкла, потому что не смогла побороть окаменевшее спазмом горло. Ей нужно было время, чтобы придти в себя, и наконец, сказать.

Андрей ждал. Он уже всё понял, хотя то, что ему стало понятно — было попросту невозможно. Его мозг упорно сопротивлялся истинам.

— …Миллионов… Километров.

Она смотрела на него с экрана. Такая близкая, будто жила в его комнате, в его мобильнике, в его голове — уже полгода подряд.

— Я марсианка…

Она замолчала.

— У меня день рождения сегодня. Самый противный день… Ну почему я тут родилась? Чертов день… Я не понимаю, почему… Шестнадцать. Мне сегодня шестнадцать… Я даже с этим... Солидно же, когда тебе как и всем... Вот и приписала я себе два года. Андрей... Прости...

Она неожиданно вскипела злостью. Тонкая ладонь резко сомкнулась в забронированный скафандром кулак и со всей дури обрушилась на пол.

— Проклинаю! Какого чёрта я родилась на этом грёбаном куске!..

— Не смей! — вскричал Андрей. Но она не слышала и продолжала обливаться проклятиями и слезами.

— Ты представляешь?! Мы бы могли родиться в одном городе! В одном дворике! Прям как твои ребята… Но нет, я такая, бляха муха, везучая!

— Ксань, я прошу тебя, не надо.

Он пытался, но что толку спорить с видеозаписью? Андрей сходил с ума, не понимая, что разговаривает сам с собой, что всё это уже произошло где-то там, в глубинах ледяной бездны.

— Я всего полгода назад мечтала чёрте о чём, а самое главное… Важное… Знаешь, что это? Как это? Хотя бы знать, что мы ходим по одной земле. А не по разным!

Она ударила ни в чём не повинный пол снова. Как будто она собиралась прошибить его. Андрей не понимал до конца, о чём она пыталась сказать, как будто пелена закрыла глаза. Эти её недомолвки — как будто не только грани монитора, а ещё и барьер недостатка слов не позволял ей сказать наконец…

— Я…

Оксана обессиленно отвела взгляд в сторону и отблески слёз ярко вспыхнули в тёмных глазницах. Она не могла сказать. Что-то важное. Давно хотела, но никак не получалось. Три простых слова.

Она снова посмотрела в камеру. Её глаза… Бедно-зелёные и мокрые, как первые весенние листья.

— Я люблю тебя!

Она прокричала эти слова, с такой силой… Микрофоны камеры даже вздрогнули от перегрузки, будто бы испытали ударную волну от старта ракеты.

Они молчали. Андрей не мог смотреть дальше, не мог больше ничего сказать от застрявшего кома в горле, да и на видео больше ничего и не происходило. Она отвела от него взгляд и оцепенела, только изредка всхлипывая.

Совсем недавно он слышал в своём мире что-то похожее… Ему часто приходилось отвечать что-то на эти слова. И говорить кому-то — тоже. Да он сам ей с трудом решился признаться, и всё оттягивал момент истины аж до последней секунды прошлого года. Всякий раз до этого подобные признания ему давались по разному. И вообще это само по себе было обыденным для человека. Кого-то любить или ненавидеть. Андрей по природе своей относился к словам о любви как к ценности, но за банальностью фразы и давностью жизни они постепенно и неминуемо обесценивались.

Но сейчас…

Он только что стал свидетелем подвига, который не укладывался в голове, не помещался в сознание. Притом, если бы это была обычная девчонка из соседнего двора, даже для неё это бы был подвиг.

Но перед ним была марсианка.

Его. Ксаня. МАРСИАНКА.

«Ксаня… Ксено… ДРУГАЯ… Конечно же…»

Если бы ему хоть кто-нибудь такое сказал... Да ещё прямо при знакомстве... Да ещё, блин, в пять утра!..

Всё моментально встало на свои места. Теперь.

Она показала, наконец, своё истинное лицо. Она прошла для того, чтобы сказать ему всё, чтобы показать ему правду — такой далёкий и трудный путь. Только сейчас до Андрея допёрло, что его Оксана совсем недавно рванула в такие лихие приключения всего лишь ради того, чтобы ему донести правду... Но оказавшись в конечной точке маршрута, обессиленно пала ниц. Выше прыгать было уже некуда… А будь бы у неё силы идти дальше, куда бы она за ним пошла? Дальше, в небо? За его границы? На край Вселенной? Даже сами её слова, обращенные в пакеты цифровых данных, преодолели по световым волнам бездну пространства и времени. Всё только ради того, чтобы Андрей на них что-то ответил.

Он отстранился от монитора, погрузился в темноту кресла от жёлтого света настольной лампы.

Молчание длилось то ли полминуты, то ли целую вечность.

— Я… Тоже. Люблю тебя…

Она будто почувствовала его голос сквозь холодную грань монитора, потому что в следующую же секунду задорная девичья улыбка засияла на её измученном лице. Такой же искренней она была тогда, бездну времени назад, первой своей фотографии.

— Ну вот… Я всё-таки призналась. Трусиха такая…

И тут Андрей вдруг осознал, что уже когда-то недавно видел именно эту улыбку. Всё было в ней, как под копирку — и задорные морщинки у кончиков глаз, и эти милые ямочки на щеках, и эта её необычайная радость…

Андрей видел эту фотографию на уличном баннере всего три дня назад. Двенадцатого апреля. Не хватало до полного сходства лишь мужских черт лица и невероятной спокойной уверенности в блеске глаз другого — голубого цвета. Лишь только бы добавить воображением к этой картине мужскую армейскую стрижку, воинский китель лётчика-космонавта и погоны на плечах…

Он смотрел на свою любимую Оксану и не мог поверить, что всё сказанное — истина. Сознание до сих пор отказывалось видеть в ней марсианку. Но это было всего секунду назад. Всего одна улыбка — и он вдруг распознал в ней маленькую частичку от образа того, кто за бездну времени до этого был на её месте… первым.

Сегодняшнее раннее утро было сильно удивлено появлению на Дачной набережной троицы подвыпивших студентов. Они и сами были удивлены такому странному утру. Вернее сказать, все трое находились в состоянии шока. Всё началось с раннего звонка обоим друзьям, около пяти утра. Битых два часа Андрей объяснял наглухо спящим ещё друзьям, что произошло. Как только он смог пробиться до их голов, то оба, естественно, не поверили. Спонтанно и лихо они решили собраться вместе. Так же спонтанно вся троица осела на той самой набережной, что для Андрея лично была чем-то сокровенным.

Переварить всё, что Серёга с Ильёй услышали с утра-пораньше на трезвую голову было попросту невозможно. И потому уже к началу девятого утра они были хмельны и проникновенны осознанием… Невозможного.

— Кстати, а сегодня же какое? Двадцать первое?

— Пятница.

— О парни, кстати да. Всех с пятницей! Маленький наш праздник.

— Эх, Серёга...

— Значит, всё-таки я был и прав и неправ, — угрюмо размышлял Илья, — Никакая она не шпионка. Слушай, а как так с «глаголом» вышло?

— Ай, да почём мне знать... — голос Андрея был глухим и уставшим. Казалось, он устал ото всего настолько, что даже дышал с трудом.

— Скафандр, кстати, тоже не «липовый». Я проверял. Это «Чайка» М-60. Поздняя советская модификация. Эту штуку видать, ещё таскали подразделения «спецстроя». Этой херовине больше пятнадцати лет…

Илья, будучи подвыпившим, необычайно бурно удивился познаниям Серёги. Он даже вытянул я в лице от изумления, ничуть не наигранного.

— Это ты откуда знаешь? По заклепкам определил? И вообще, ты когда успел, Сетевой?

— Да. «Чайка» М-60. Точно тебе говорю. Вон смотри, конфигурация кирасиры, обводы вдоль шлемофона. У этой модификации куча своих признаков, говорю тебе…

Но Илья раскусил друга быстрее, чем Андрей.

Он просто, игнорируя все потуги Серёги показать себя знатоком, нарочито ткнул пальцем в эмблему на нагрудной пластине кирасиры скафандра.

«Чайка М60 — СПЕЦСТРОЙ»

Ниже на той же эмблеме были выбиты самые важные экстремальные эксплуатационные характеристики:

«Температура: 100-500 К… Радиополя: до 5 РАД»

— Шо? Не получилось в лохотрон сыграть, да? «Спицыялист».

Ребята рассмеялись. Не издал ни звука только Андрей. Оба его товарища, заметив это, виновато умолкли.

Неловко вышло. Даже, немного... жутко.

— Ну ладно вам, ребят. Чё хмурые? Чё с лицами? — Серёга пытался подбодрить ребят, как мог, хотя выходило как-то не очень.

— Где ваше настроение! Солнце же, Волга, весна! Слух, а мы когда вообще вместе пары прогуливали? Андрюх, у тебя чего сейчас по расписанию?

— Вообще не в курсе... Настроение... — Андрей шумно выдохнул и ткнул пальцем в небо.

— Там. Где-то.

Ребята снова замолчали.

— Вот те раз… Тянка-инопланетянка…

Андрей натянуто ухмыльнулся и вдруг начал смеяться.

— Тянка… бляха, скажешь тоже…

Он смеялся судорожно, ему видимо, было этого мало и парень начал ржать как безумный, а затем резко закрыл лицо руками, свернулся в комочек и зарыдал. Он осел под плечо Серёге. Впервые за долгие годы его, наконец, прорвало — да так, что остановиться сам Андрей уже не мог. Ребята с болью в сердце видели всё это. Первым, кто решился что-то сказать, был Серёга.

— Илюх… это. У тебя номер нашего сервиса далеко был?

— Не понял… А тебе зачем?

— В смысле, «как зачем»? Ты видишь? Братан-то у нас поломался, чё-то делать надо…

— От вы чудаки…

Когда Андрей не без помощи ребят, утихомирился, они все разом замолчали и так же молча выпили ещё.

— То есть она ткнула пальцем в небо…

— …И попала в нас.

— Ля, какая она у тебя везучая… Мне бы так. А? Как думаешь, Андрюха? Может мне тоже так… прошлым летом на практику не завалился, так может ксенофак в экспедицию пошлёт? Чем черт не шутит!

— Чем черт не шутит, говоришь… — на лице Андрея промелькнула на миг какая-то неосознанная идея, и в тот же миг он весь переполошился. Он пару раз про себя повторил эту фразу, а затем резко дёрнул Серёгу за рукав:

— Дай-ка сюда лопатник!

Просто так теперь всё оставить… Нет, он не мог этого сделать. Начатое дело Андрей уже не оставлял без завершения. Ведь она сделала всё, что могла, чтобы склеить расколотое надвое пространство и время. Теперь ход был за самим Андреем.

≫ПОИСКОВЫЙ ЗАПРОС≪

«Как доехать до Марса?»

Мобильник сел неожиданно, Андрей даже не успел вбить в запрос знак вопроса. Вместо искомого ответа экран смартфона выдал чёрную пустоту, и эта самая пустота начала заполонять всё его сознание.

Что теперь?

«Снова похерил очередную свою Знахарку» — сокрушённо произнёс Серёга в его голове. Илья вторил этому голосу:

«Особо не обольщайся с надеждами, разочарование — страшная штука»

Голоса загремели в его голове — и каждое будто осуждало беспомощность. Он не знал теперь, что делать и это было для него уже слишком.

— СКОТИНА!!! ДА ТЫ СТЕБЁШЬСЯ!!!

Андрей с тяжелым вздохом понурил взгляд в бетонную плиту под ногами. И тут знакомый чуть картавый голос развеял все эти страхи и видения, задавая всего-то один простой вопрос:

«Ну что, так и будешь сидеть? Ничего не сделаешь?»

Он сначала даже не понял, что происходит — настолько чернота размышлений затянула его. Но Она всё звала и звала его. Наконец, голос перешёл на крик.

— АНДРЕЙ!!!

Этот голос... Он поднял голову и ошарашенно уставился на Волгу. Оксана стояла прямо перед ним, на краю бетонного парапета набережной. Она была здесь. На ней всё так же был тот самый потрёпанный и пыльный скафандр, только шлемофон на нём отсутствовал. Лицо — всё перепачкано бурой марсианской пылью, по которой слёзы прочертили влажные полоски, будто у неё потекла тушь. Её пыльные кудрявые волосы — разъярённая буря. Взгляд — умоляющий и яростный.

Она больно улыбнулась, поджав губу...

— Помоги...

Пьяная голова приняла решение мгновенно. Ребята даже не успели никак среагировать, когда Андрей резко рванулся с места. Они так и остались сидеть на скамейке и лишь ошарашенно проводили его взглядом. А бесполезный смартфон тем временем был моментально отброшен в сторону.

Шаг со скамейки на бетонную плиту набережной. Разбег навстречу ледяной воде.

Толчок и прыжок.

В отчаянной попытке побороть ненавистную гравитацию родной планеты, фигура юноши взмыла с бетонного парапета набережной Волги прямиком в залитое солнечным светом чистейшее апрельское небо…