Директор Кренник: амбиции под контролем (джен)

— Мы прибыли, сэр.

— Спасибо, пилот.

Кренник на секунду задумался. Взять Галена с собой или оставить пока не шаттле? Нет, нельзя упускать его из виду.

— Выведите пленного. Возьмите в кольцо — его никто не должен видеть.

— Есть, сэр.

Эрсо в имперской форме без нашивок появляется в проёме каюты. Кренник удовлетворённо кивает: переоделся. Штурмовики смыкаются вокруг чёрной стеной. Равномерный грохот шагов раскатывается по ангару.

— Сэр! Срочное донесение!

Запыхавшийся лейтенант связи бежит наперерез — явно ждал, с самого момента запроса на посадку.

— Я слушаю, Дис, — на ходу бросает Кренник.

— Разведка на Явине-4 донесла, что повстанцы готовят атаку на Скариф.

Директор сбивается с шага. Голубые глаза нехорошо прищуриваются — лейтенант сглатывает и закладывает руки за спину, всем своим видом выражая готовность исполнять приказы.

— Перешлите мне всю сводку. Жду подробный отчёт у себя в кабинете через двенадцать минут.

— Да, сэр!

Кренник коротко усмехается — о его педантичности ходят легенды, и он это знает.

Лифт спускает их на тюремный уровень.

Где лучше всего спрятать самое ценное? Правильно, на виду.

Начальник тюремного блока салютует и смотрит вопросительно.

— Пленного в отсек В-24, — приказывает директор. — Обеспечить средние условия содержания, провести общее медицинское обследование и оказать необходимую помощь.

— Особые указания? — деловито спрашивает офицер.

Гален, до того походивший на статую, едва заметно вздрагивает.

— Нет.

Показалось, или он перевёл дыхание? Это вовсе не страх перед допросами — не тот человек, чтобы пасовать перед физической болью. Вопрос доверия.

«Я подлец, Гален, но не настолько».

— Допуск, как обычно?

— Да. А врачам — временный.

Как хорошо, что он сразу взял за правило оставлять за собой единоличный доступ к пленным. Даже Траун не мог допрашивать заключённых без его ведома. Исключение составлял Вейдер. И то, лишь потому, что остановить эту машину для убийства невозможно.

— Принято, сэр.

Кренник кивком благодарит офицера и шагает к лифтам. Плащ стелется над полом, словно крылья. Говорят, лорд Вейдер чувствует в Силе эмоции всех разумных. Если бы можно было считать мысли Галена в эту минуту…

Жуткая ассоциация заставляет Кренника напрячься. Нет. Никакого чтения мыслей, никакого Вейдера.

Лифт бесшумно скользит к жилым уровням.

— Найдите Матиза, пусть ждёт моего вызова, — велит директор адьютанту. Тот поджидает его возле кабинета вместе с офицером связи.

Быстрый взгляд на хроно и одобрительный кивок — подчинённые прибыли минуту в минуту, как и он сам.

— Да, сэр, — адьютант исчезает.

Кренник опускается в кресло, наскоро пролистывает информацию на датападе. Офицер связи терпеливо ожидает указаний, стоя навытяжку перед столом.

Хаттовы повстанцы. Никакой субординации, прямое неподчинение приказам. Как вообще можно надеяться на какую-то победу при такой организации? Вернее, её отсутствии.

Кренник сдвигает брови. Не стоит недооценивать противника.

На первый взгляд, затея выглядит безумной. Один небольшой отряд против превосходно защищённой базы, плюс сомнительный шанс пройти через шлюз в защитном поле.

— Вы добыли коды угнанного шаттла, Дис?

— Мы работаем над этим, сэр.

— Слишком долго, — холодно говорит Кренник. — Коды нужно немедленно передать на Скариф. Вы осознаёте, что под угрозой безопасность проекта, который курирует Император лично?

Лейтенант бледнеет.

— Так точно, сэр.

Кренник игнорирует его реплику и тянется к пульту голосвязи. Он прекрасно понимает, что группа Диса делает всё возможное. Но пришпорить их никогда не помешает.

— Директор Кренник вызывает Цитадель.

— Цитадель на связи. — Синеватое изображение дежурного офицера слегка дрожит — издержки прохождения сигнала через дефлекторное поле.

— Принимайте экстренное сообщение, — он отправляет пакет данных. — Готовится диверсия на Скарифе, объект — архив. С этого момента посадка любых грузовых шаттлов на поверхность запрещена. Подробности в файле.

— Принято, директор.

— Проверьте немедленно, за прошедшие четыре часа приземлялся на базе шаттл типа «Дзета»?

— Одну минуту, сэр.

Кренник барабанит пальцами по столу. Досадная привычка, но… Помогает думать.

— Только один.

Сердце обрывается.

— Когда прибыл?

— Сорок семь минут назад, директор.

Ситхи! Кренник надвигается на голограмму, лицо искажается от ярости:

— Это время в зоне риска, офицер! Объявите общую тревогу. Проверьте экипаж! Срочно вышлите мне названные ими коды доступа.

— Есть, сэр! — на голограмме видно, как руки дежурного летают над невидимым пультом. Суета немного успокаивает Кренника.

Негромко пищит датапад, одновременно активируется внутренний селектор.

— Сэр, мы приняли коды со Скарифа, но сравнить пока не с чем.

— Ускорьтесь, — шипит директор, обрывая контакт.

— А вы держите меня в курсе. Усильте охрану архива, заблокируйте антенну — на случай прорыва шлюза.

— Это невозможно, сэр!

— Это приказ, офицер. — Глаза Кренника угрожающе сужаются.

— Так точно, сэр, — поспешно салютует дежурный.

— Я жду докладов.

Голограмма гаснет, по экрану датапада бегут строчки данных. Директор жадно вглядывается в них, постепенно выравнивая дыхание. Пока никаких признаков опасности. Но кто знает!

— Сэр, — осторожно зовёт лейтенант. — Простите, но нам нужны указания по операции «Луна». Есть пересечения с донесениями с Явина-4.

Кренник вздрагивает. Что? Он же изучил… Да. Только один отчёт.

Проклятье.

Отброшенная в горячке мысль снова всплывает в мозгу. Если шаттл повстанцев ещё в пути, его нужно взять на орбите. А, значит…

Кренник активирует селектор. Лейтенант следит за ним в недоумении, пока не слышит:

— Передайте на «Обвинитель» тот же пакет данных, что получила Цитадель. Сообщите, чтобы досматривали каждый грузовой шаттл, запрашивающий вход в шлюз. Независимо от кодов доступа.

— Слушаюсь, сэр, — отвечает оператор группы связи.

— А вот теперь я займусь вашим вопросом, Дис.

Кренник отрывает второй файл и застывает. Рука в перчатке стискивает край датапада, кожа скрипит. Одно имя бьётся перед глазами, заслоняя всё написанное дальше.

Директор не глядя нажимает кнопку и отрывисто приказывает:

— Дополнение информации для «Обвинителя». Пленных брать живыми, на допрос доставить лично мне. Это вопрос имперской безопасности.

— Есть, сэр.

— Дис… — Кренник смотрит куда-то сквозь лейтенанта. — Отчёты требуют всестороннего изучения. Я вызову тебя позже. Можешь идти, и передай группе, — его взгляд леденеет, становится, как прежде, цепким и собранным, — передай, что на Скарифе ждут коды как можно быстрее.

Офицер щёлкает каблуками и покидает кабинет в считанные секунды. Директор провожает его довольным взглядом.

Уважительная оперативность подчиненных ему всегда льстила. Он не пугающий Вейдер и не всесильный Таркин, чтобы добиваться повиновения с помощью страха.

И людей себе подбирает тщательно.

У него есть неписаное правило — всегда защищать их перед вышестоящими, в любых конфликтах. А наказывать за провинности уже за закрытыми дверями. Это не самая частая практика на флоте, люди ценят такое отношение и отвечают взаимностью.

Кренник обессиленно откидывается на спинку кресла. В висках бьётся ноющая боль — сказывается чрезмерное волнение и бессонная ночь накануне.

Что происходит на Скарифе?

Скупые сводки от дежурного мало проясняют ситуацию. База прочёсывается, экипаж частично схвачен, груз проверяется…

Частично схвачен.

Неизвестность обжигает. Неужели он опоздал?

Кренник прижимает к влажному от испарины лбу холодную перчатку. Это на какое-то время усмиряет пульсирующую боль и позволяет думать с привычной чёткостью.

Дочь Галена нашлась быстрее, чем он предполагал, и совсем не там, где искали.

Вполне предсказуемо, что повстанцы завербовали её. Хотя, один из агентов сообщал, что она вовсе не горела желанием работать на Альянс. Да и потом, вся эта авантюра с захватом чертежей станции Мон Мотмой не санкционирована.

Однако это не означает, что Альянс не окажет добровольцам вооружённую поддержку. Хорошо, что на орбите Скарифа дежурят разрушители — и они предупреждены.

Кренник шипит ругательство, швыряет датапад на стол и трёт виски. Перчатки царапают тонкую кожу.

Опять его рассуждения ушли не туда — от девчонки к глобальным проблемам. Хотя, вполне закономерно.

Он осторожно разминает шею. Заказать, чтобы принесли каф? Когда он вообще в последний раз ел, вчера?

Кренник морщится и вызывает адьютанта:

— Я хочу пообедать, Мад. Здесь. И пусть заварят каф покрепче.

— Да, сэр, — офицер позволяет себе быстрый сочувствующий взгляд, а вслух докладывает, — Матиз ожидает вызова.

— Позже, — отмахивается Кренник. Переливчатая трель заставляет его схватиться за датапад. Адъютант понятливо исчезает, не задавая больше вопросов.

Сообщение со Скарифа.

Экипаж шаттла схвачен и допрошен, проникновения в архив не зафиксировано, груз соответствует декларации. Цитадель переведена из боевого в режим ожидания.

Кренник в изнеможении прикрывает глаза.

Ему кажется, что он всё это время горел заживо, а сейчас пламя погасло и ожоги обработали прохладной мазью.

Он успел. Успел раньше повстанцев. Непоправимого не случилось.

Левый висок дёргает всё сильнее.

Кренник сцепляет зубы и возвращается к отчёту о Джин. Ситуация нравится ему меньше и меньше. Девчонку схватят на разрушителе и наверняка допросят тут же, вместе с остальными. Доклады уйдут лично Трауну и Вейдеру.

Забрать её будет практически невозможно.

А уж отпустить с миром, поселив на отдалённой планете... Разве что подстроить «несчастный случай».

Но провернуть подобное под прицелом пристального внимания руководства крайне тяжело. Значит, выход только один — нужно лететь на Скариф. И ждать на разрушителе, чтобы лично забрать пленников прежде, чем до них доберутся остальные.

— Ваш обед, сэр. — Кренник вздрагивает. Он так задумался, что не заметил прихода адьютанта. — Сэр?

Обеспокоенный голос ввинчивается в мозг. Над блюдами на подносе вьётся пар, наверняка аппетитный. Вот только Кренника вдруг начинает мутить от запаха еды.

— Сэр, вам плохо? Я вызываю медицинского дроида.

— Голова… мне нужно только лекарство от головной боли, и ничего больше, Мад, слышишь? — повысить голос удаётся с трудом.

В глазах двоится от боли.

— Ваши таблетки, сэр, — тёплые пальцы вкладывают ему в одну руку стакан, а в другую — высыпают три крошечных гранулы. Кренник быстро проглатывает их и залпом выпивает воду, стараясь не думать, как позорно подрагивает рука. В конце концов, его адъютант наблюдал вещи и похуже.

Облегчение наступает почти сразу. Туман перед глазами рассеивается, тошнота отступает. Кренник моргает и находит взглядом офицера — тот стоит вплотную, следя за своим командиром с неподдельным беспокойством.

— Спасибо, Мад, — машинально благодарит директор. Вглядывается в серые глаза адьютанта и повторяет гораздо теплее:

— Ты поразительно эффективен. Как и всегда.

— Спасибо, сэр, — тот сохраняет уставную невозмутимость, но уголки губ вздрагивают в намёке на улыбку — ему приятна похвала.

— Свободен. Пригласи Матиза, когда я пообедаю. И пусть приготовят "Дельту" — мы вылетаем на Скариф.

— Слушаюсь, сэр, — Мад чётким шагом покидает кабинет. Кренник делает большой глоток горячего кафа и улыбается. Приятное тепло разливается по телу, руки перестают дрожать. Слабости как ни бывало. Учитывая, сколько ещё предстоит сделать, это как нельзя кстати.

Кренник с аппетитом жуёт мясо, хорошенько прожаренное, как он любит, и прикидывает, как получше составить доклад Таркину.

Вызов по внутренней связи прерывает размышления:

— Сэр, мы получили коды угнанного шаттла. Они уже переданы в Цитадель и на «Обвинитель».

— Превосходно, — Кренник настроен благодушно. — Вы очень вовремя, передайте группе мою личную благодарность.

Секундная пауза выдаёт замешательство офицера. Ещё бы, получить похвалу вместо выволочки за промедление.

— Спасибо, сэр, — в голосе слышится тщательно скрываемое удовольствие.

Кренник усмехается и отрезает аккуратный кусочек мяса. Как удачно, что он так вовремя привёл себя в чувство. Было бы неграмотно сорваться на людях, которые отлично поработали и заслужили благодарность.

Он промокает губы салфеткой и устраивается в кресле поудобнее.

Итак, доклад Таркину…