Директор Кренник: амбиции под контролем (джен)

Чтобы никого не прибить, надо дышать медленно и глубоко. Особенно выдох важен. Кренник выдыхал на счёт долго, очень долго. И думал об убийстве.

Жертва застыла в двух шагах от стола: неподвижная чёрная глыба. Шлем снят и прижат к бедру, тёмные глаза уставились в одну точку. У Кренника аж шея зачесалась — обернуться, посмотреть, что такое Матиз углядел у него за спиной.

Хотелось наорать. Безобразно выскочить из-за стола, размахивая кулаками, влепить по морде. А лучше — из бластера. Можно даже на полной мощности парализатора. Кренник знал — Матиз с места не двинется. Позволит хоть на кусочки себя резать. Только что потом с тушкой делать?

Кренник выдохнул сквозь зубы, сосчитав до пяти, и сказал очень спокойно:

— Какого хатта ты... — здесь спокойствие кончилось.

Горло сжалось. Перед глазами вспыхнула запись драки у камеры Галена, Кренник вскочил, отшвыривая стул и заорал:

— Какого грёбаного ситха ты с ними разговаривал!

Матиз вздрогнул всем телом, но продолжал смотреть в одну точку. Почему-то это выбесило до темноты в глазах. Кренник рывком обогнул стол и схватил Матиза за плечи. Встряхнул, как вомп-крысу.

— Твоё дело — кулаками работать, придурок, кулаками и бластером! Ты на кой хатт пасть разинул? Ты на кого вообще голос поднимал? Меня теперь сожрут и не подавятся! И тебя тоже.

Гладкая броня выскальзывала из рук. Кренник перевёл дыхание и отодвинулся, растирая кисти.

— Кто отвечает за твои действия? — спросил, пытаясь совладать с голосом. — Кто, сука, за каждый твой вздох перед начальством корячится?

— Вы, директор, — прогудел Матиз. Его лицо на фоне чёрной брони казалось серым, как дюрасталь.

Кренник стиснул зубы. Знает, всё знает, тварь, но толку-то? Он встрепенулся, склонил голову набок.

— А может, это измена? А, Матиз? Надоело на нашей консервной банке болтаться и ты решил меня подставить. В 501-батальон захотел, да?

Матиз стал не просто серым — бесцветным.

— Никак нет, директор.

Он наконец-то оторвался от невидимой точки на стене и уставился на Кренника. И тот зашипел, загораживая лицо рукой. Проклятье, проклятье, это взгляд... панический, ну просто верный и преданный вуки, долг и любовь по гроб жизни. А злой директор Кренник бедного пёсика гонит в вакуум без скафандра и отвёртки.

Кренник закрыл глаза и мысленно сосчитал до десяти. Дышать медленно получалось не очень, но уж с цифрами-то он всегда справится.

Рука сама скользнула на бедро. Бластер удобно лёг в ладонь; режим — боевой.

— У тебя есть минута, чтобы внятно объяснить свои действия, Матиз. Время пошло.

Кренник щёлкнул предохранителем. Матиз сглотнул, снова воззрившись в стену. Серые губы разлепились:

— Виноват, директор. Комендант тюремного блока обозначил свой приоритет — приказы Таркина. В случае моего физического сопротивления было указание вскрыть камеру и немедленно допросить заключённого по второй степени.

В горле встал ком. Кренник сжал челюсти и качнул бластером:

— Пятнадцать секунд.

— Штурмовики не могли открыть огонь сами, директор, потому что я дал сигнал и ваш адъютант вёл запись с камер под трансляцию в наш Оборонный центр, на ваш пульт. Так что мне оставалось продержаться возле двери до прибытия начальства. Я не мог не отвечать на прямые вопросы в этот период, это неподчинение и повод для ареста. У меня всё, директор.

— Две секунды, — Кренник опустил бластер. — Успел. Ладно.

Голова гудела.

Матиз облизнул сухие губы и добавил:

— Виноват, директор. Готов понести наказание.

— Куда ты денешься, — фыркнул Кренник. Почесал бластером висок. Металл приятно холодил взмокшую кожу.

И что делать теперь с этим... исполнительным? Старался ведь, как мог. Кренник вдавил кнопку селектора.

— Мад, зайди.

Адъютант возник на пороге, как под дверью стоял. А может, и стоял, ситх его знает.

— Мад, запись этого безобразия в тюрьме сохранена в Оборонном центре?

— Так точно, сэр. Также есть копия, где Таркин угрожает вашему человеку трибуналом за неподчинение приказу.

Мад покосился на бластер в руке Кренника.

— Свободен, — сухо велел тот. Щелкнул замок.

Что ж, надежда есть, что не может не радовать, поэтому один шибко верный штурмовик легко отделается. Наверное.

Затылок сверлила мигрень — пока не сильно, но довольно мерзко. Кренник подошёл вплотную к застывшему Матизу. Тот, кажется, перестал дышать.

От брони чуть слышно пахло металлом. Металл. Гален. Камера... Пытки. Кровь застучала в висках. Срочно успокоиться. Срочно, что-нибудь простенькое из начальной программы...

«Метрический тензор, — подумал Кренник, — задаёт квадратичную форму сигнатуры...»

Шум в ушах слегка утих. Короткий жест — и включилась дополнительная защита от прослушки.

— Три наряда в ангаре Д-56 вне очереди, — сообщил Кренник. — Если меня заберёт СИБ, активируй известный тебе протокол. Ни тебя, ни Лиру с Галеном Таркин не получит. Это приказ. Ясно?

У Матиза дрогнули пальцы вытянутых вдоль тела рук.

— Слушаюсь, директор. Я исполню любой ваш приказ.

Что-то было в его голосе...

— На меня смотри, — велел Кренник, инстинктивно вскинув подбородок.

Тёмные глаза обратились на него, и по спине пробежал озноб. Так смотрели, наверное, солдаты на командиров-Одарённых, которые закрывали их пресловутой Силой от взрывов. Кренник читал о таком.

Что там говорил Вейдер... Голова разболелась сильнее. Кренник быстро отступил к столу, почти упав в кресло, безбожно сминая плащ.

— Дежурства у камеры по-прежнему твои, — приказал, не отрываясь от датапада. — Свободен. Исполнять.

— Да, директор.

Шипение и щелчок дверей.

«Да, учитель», — отзвуком на подсознании.

Проклятье...

Подрагивающей рукой Кренник выдавил таблетку на ладонь и кинул под язык. Бодрящая горечь отрезвила. Он откинулся в кресле и прикрыл глаза. Через минуту словно обруч разжался на висках, дышать стало легче.

До зуда в пятках хочется сходить в Галену, но лучше не дразнить сарлакка. Тот странный монах с ним явно нашёл общий язык. Кренник нахмурился, но тут же отбросил лишние мысли.

«Что ж, дорогой Таркин, мы ещё поборемся. Хоть я никогда не был на приёме Императора, ты тоже не в любимчиках ходишь».

Кренник прокрутил запись из тюремного блока и ухмыльнулся. Да, Матиз подставился по-крупному, но задачу выполнил. А вот начальник тюремного блока подставился тоже, так что можно драться.

Интересно, что с ним сделал Таркин.

Кстати, о Таркине. Что-то он заигрался в кадровые перестановки, а планетоид сам себе уязвимость не починит. Кренник решительно отодвинул датапад и активировал голопроектор.

— Связь с инженерной группой МИ-38. Хочу видеть текущие чертежи, господа.

Пока за ним не пришли неприметные люди в сером, он будет работать, и плевать ему на политику.