Орнейские хроники (джен)

Ливень прекратился так же внезапно, как и начался, небо быстро прояснилось. Но, покачиваясь в седле, Раймон то и дело бросал взгляд назад, на юго-восток, где так и стояла туча, временами расчерчиваемая беззвучными молниями. После пекла битвы и изнуряющего перехода свежесть леса казалось благословением. Дорога вела на север, а значит, они и в самом деле прилично сократят путь. Здесь не ездили уже несколько лет: поднялись молодые деревца, а высокую траву не иссушило даже жаркое солнце этого лета. То и дело приходилось перебираться через упавшие стволы, а корни, вольготно расползшиеся во все стороны, так и норовили попасться под ноги людям и лошадям. Промокшие мушкетеры молча шагали по раскисшей земле. Оденар заметил, что кое-кто из них скрещивал пальцы от сил зла или торопливо очерчивал перед собой знак рассеченного круга. Сам он не спешил поддаваться суевериям: внезапной грозе могли быть вполне естественные причины, а не силы демонов Ночи. А лес был как лес, с солнечными пятнами на стволах буков, с птицами и порскнувшим из-под копыт Дрого зайцем. И как бы там ни было, жрец им помог. Одаренных не рождалось уже лет двести, но кто способен постичь мироздание? Добравшись до Брейтца, Оденар, веря и не веря, дал себе зарок разыскать флейт «Аят» и его капитана.

Дорога медленно поднималась, изрядно выматывая силы. В лесу, под зеленым ковром мха все чаще проглядывали гранитные валуны. Солнце давно перевалило полуденную черту, его лучи, пробиваясь сквозь переплетение ветвей над головами, начали припекать. Впереди деревья расступались, и, заехав на пригорок, Оденар натянул поводья. Перед ним лежала извилистая лощина, зажатая каменистыми, с редкими кустами вереска холмами. На вершине одного из них высились величественные развалины какого-то святилища. Храм был построен в виде прямоугольника, с южной стороны оканчивающегося полукруглой апсидой. Своды рухнули, однако изящные стрельчатые арки из светло-розового камня все еще тянулись к небу. А внутри, являя собой контраст с покрывающей холмы бедной растительностью, выросло несколько высоких деревьев.

— Дол-без-Возврата, — выдохнул теньент, останавливаясь рядом с ним. — Сюда богиня Аэрис заманила многих славных рыцарей, под цветущим багрянником даря свою благосклонность самым достойным из них. И минута неземного блаженства, проведенная в ее объятиях, превращала юных в стариков…

Раймон покосился на него: мальчишка явно слишком много слушал россказни нянек.

— На всех парней никакой богини не хватит, — хмыкнул подошедший Стерен.

— С возвратом этот дол или без, но старик сказал не сворачивать с дороги, — проговорил Раймон, цепко оглядывая лощину.

По ее дну протекал ручей, берущий свое начало из полускрытого зарослями кустарника озерца. Дорога спускалась вниз, продолжалась по другому берегу ручья, затем вела дальше, через седловину меж двух холмов и вновь пропадала в чаще. Не заметив ничего подозрительного, Раймон спросил:

— Что же, этот храм возвели в честь богини Аэрис?

— Так много столетий назад строили храмы Странника, — вновь смутился ап Бенодет. — Но святилище Аэрис наверняка тоже было где-то здесь.

Капитан кивнул и тронул Дрого каблуками:

— Значит, богиня повержена, так что не надейся, Стерен. Да и место благое, вон как деревья-то разрослись. Сделаем привал. Оставим дозорных на дороге, в четверти лиги. Теньент, сегодня назначьте ваших людей в арьергард.

Мысль о том, зачем принца Лодо понесло в Арморию, царапала, подобно попавшему в сапог камешку. Вряд ли он в самом деле преследовал остатки армии Лонея. Тогда что ему понадобилось? И вдруг, если наводнение не умерило прыть, принц возжелает продолжить свой путь?

На этот раз Оденар не видел необходимости скрывать присутствие отряда: они достаточно наследили на дороге. Вскоре на поляне возле ручья разгорелись костерки. На воткнутых колышках сохли башмаки и куртки из буйволиной кожи. Мушкеты составили пирамидой, причем Стерен придирчиво осмотрел оружие, не попала ли влага внутрь, и упаси Странник, не подмочил ли кто заряды.

Оденар тоже стянул куртку и пристроил ее сушиться к ближайшему костру. Рубаха высохнет и так. Затем снял перевязь и, вытащив из ножен шпагу, тщательно протер клинок мягкой тряпицей.

Ап Бенодет вместе с пожилым капралом «Молний» по имени Лорент осмотрели копыта лошадей, затем Лорент и восемь всадников, вооружившись карабинами и прихватив припасы, отправились назад, на дорогу.

Остальные солдаты блаженно растягивались на траве, жуя сухари, благо что в воде теперь не было недостатка. Кристально чистая, холодная — Оденару казалось, что вкуснее этой воды ему в жизни пить не доводилось. Кое-кто из его людей, и вовсе сбросил штаны и рубаху и полез в ручей, сопровождаемый подначиваниями товарищей. Вездесущий сержант, бывший благодаря своему опыту кем-то вроде лекаря роты, менял немногим раненым повязки.

Неплохо было бы поспать, но такой роскоши капитан позволить себе не мог. Поэтому, расправившись со своей порцией сухарей, он присел возле ручья и плеснул водой в лицо, прогоняя сон. По его прикидкам они одолели около пяти лиг. Если слова старика правдивы, то в лучшем случае это четверть пути, и идти им еще несколько дней. Сегодня они еще обойдутся сухарями, но без обоза и возможности разжиться съестным будет туго.

— Стерен! — подозвал он сержанта. — Заночуем здесь. Утром я видел зайца, наверняка и другая дичь водится. Выбери самых метких и опытных и на закате отправляйся на охоту.

— Есть, сьер капитан.

Сержант поклонился и отошел. Вскоре донесся его зычный голос, отдающий распоряжения. Оденар оглядел стоянку и заметил, что и ап Бенодет не спешит отдыхать. Постояв возле ручья, теньент зашагал вверх по течению. Оденар проводил его хмурым взглядом: хоть лес и выглядит безопасным, не стоило бродить по нему в одиночку.

Он посидел еще немного, затем встал и пошел следом. Русло ручья круто изгибалось, и стоянку закрыли прибрежные заросли. Впереди послышался плеск. Несколько удивленный такой стыдливостью теньента, Раймон, бесшумно — скорее, по укоренившейся за годы войны привычке, чем намеренно, — пробрался через кустарник и застыл на месте, ошарашено уставясь на то, что открылось его взгляду. Сбросив мундир и зайдя по пояс в круглое озерко, ап Бенодет самозабвенно плескался в воде. И в этом не было бы ничего предосудительного, да вот только у него обнаружились две острые грудки и еще некоторые особенности строения тела, наличие которых никак нельзя было заподозрить у бравого офицера «Молний».

Под ногой Оденара хрустнула ветка, девушка вскинула голову и в свою очередь замерла, опустив руки и не делая попытки прикрыть грудь.

— Так, — тяжело произнес он. — И что же это значит?!

Она молчала, только щеки заалели. Пытаясь справиться со злостью, Раймон медленно выдохнул и отвернулся:

— Оденьтесь.

За спиной послышались шлепанье босых ног и шорох ткани.

— Ваше имя, сьера? — выждав, спроси он.

— Ивэн.

— Кем вам приходится Эрвью ап Бенодет ап Понте и прочее?

— Братом.

— Вот как? И где же он?

— Погиб во время штурма галейцами Туара, — она говорила подчеркнуто сухо, но голос все-таки дрогнул: — И отец… тоже.

Оденар понимающе кивнул: Туар пал полтора года назад, и бойня была страшная. Но это знание отнюдь не облегчало теперешнюю ситуацию. Гнев вновь всколыхнулся в нем.

— С чего вам взбрело в голову, что вы можете заменить брата, сьера Ивэн? — жестко бросил он и обернулся, едва сдерживаясь, чтобы не начать орать. — А главное, как вам это удалось?

Девушка, успевшая одеться, ответила неожиданно спокойно:

— Я умею сражаться. Отец учил нас с братом одинаково, не делая для меня снисхождения. Так было заведено в его роду с незапамятных времен. Когда я узнала про Туар, то написала письмо сьеру Делюку, старому другу отца, да будет легок их путь по Звездному Мосту. И подделала подпись.

— Полковник Делюк ничего не знал о гибели ваших родных?

— Нет. И... мы с Эрвью близнецы. Были.

— Сколько вы в армии?

— Год.

Капитан присвистнул:

— И что, до сих пор никто не догадался?

— Кроме вас — никто.

— Вот повезло-то мне. И что теперь с вами делать?

Ивэн пожала плечами:

— В Эйрланде, откуда берет начало род ап Бенодетов, бывало, что женщины сражались наравне с мужчинами.

— Нет.

Раймон приготовился к тому, что девушка начнет упрашивать его, и даже к слезам, но та лишь нахмурила брови.

— Могу ли я попросить вас пока не раскрывать моей тайны?

— В Брейтце вы собираетесь увести «Молний», продолжая выдавать себя за брата? — язвительно спросил Оденар.

Однако сьера Ивэн твердо ответила:

— В Брейтце «Молнии» не останутся в неведении относительно того, кто ими командует.

Оденар задумался. Смущение умов среди солдат сейчас было бы нежелательным. Да и какое ему дело, кому захотят подчиняться кавалеристы?

— Хорошо, — согласился он. — До Брейтца вы будете сьером Эрвью. А теперь вернемся в лагерь... теньент. Солнце уже садится.