Гарри Поттер и Год Безвластия (гет)

— Ты уверена, что он здесь, Бел?

— Конечно! Этот идиот-магл за деньги готов был маму родную продать.

— А что, если это подстава?

— Не мели ерунды, если бы это была подстава, нас бы попытались взять ещё на первом этаже.

— А чёрт их знает, этих авроров...

— Твою мать! Руквуд! Заткнись! Или, клянусь бородой Мерлина, я сама тебя заткну. Навсегда!

— Да тихо ты! Чего разоралась? Я просто просчитываю все возможные варианты, в том числе и самые паршивые.

— Ну да. Вы там, в Отделе Тайн, только и можете, что сидеть на пятой точке и маяться дурью.

Вот такую восхитительную перебранку имел честь слушать Гарри Поттер, приникнув ухом к двери — его разбудил громкий шёпот в коридоре. И с учётом того, что был третий час ночи, Гарри предположил, что шептуны явились по его душу.

Что и говорить, положение у него было отчаянное. За дверью стоят двое Пожирателей Смерти, обсуждающих, как именно лучше изничтожить ненавистного Поттера, и, попутно, грызясь между собой, а сам Поттер, пять минут назад впервые за две недели вставший ради такого случая с постели, не имел ничего, кроме своей смекалки.

— Бел, давай на счёт десять.

— Да, но сперва давай-ка мы повторим, что будем делать?

— Ты врываешься первая, авадишь Поттера. Затем я мочу его кузена. Затем, уходим, предварительно взорвав тут всё Explosio. Видишь? Просто, как всё гениальное.

— Ой, ой, ой, гений ты наш! Где же ты был, когда мы сражались в Отделе Тайн!?

— Я был там, где мне приказал быть Лорд! Кто же мог предположить, что вы, взрослые, опытные маги, не справитесь с какими-то сопляками, которые не знают с какой стороны браться за волшебную палочку.

— Заткнись! Тебя там не было, ты ничего не знаешь!

— Ладно, потом договорим. Давай, раз...

Гарри поискал глазами по палате, ища хоть что-то, что можно применить против Пожирателей.

— Два...

На глаза попался стул, на котором сидела МакГонагалл во время своего визита.

— Три...

Гарри схватил стул за ножки и занял позицию около двери.

— Шесть, семь, восемь, девять...

Гарри напрягся.

— Десять!

Дверь с грохотом распахнулась, и в комнату вошла Беллатрикса Лестрейндж и прямо с порога метнула в кровать Гарри смертельное заклятие. Гарри изо всех сил ударил её спинкой стула по спине — послышался треск ломающегося дерева, и Беллатрикса со стоном упала.

Гарри швырнул то, что осталось от стула, в Руквуда, который растерянно застыл в дверном проёме. Судя по всему, стул угодил в цель, потому что Руквуд как-то странно согнулся, и, прохрипев что-то, опустился на пол. Юноша подхватил палочку, выроненную Беллатриксой, и, перепрыгнув через полуживого Руквуда, побежал по коридору.

Но тут возникла небольшая загвоздка: дело в том, что Гарри, пролежав в больнице две недели, абсолютно не представлял, как отсюда выбраться. Он не знал даже, на каком этаже сейчас находится.

Юноша пробежал по коридору, свернул направо, и оказался перед постом медсестры — пост был пуст, и это вызывало очень нехорошие ассоциации с Министерством Магии. Тогда пост дежурного колдуна также был пуст, а потом этого колдуна, мёртвого, нашли в каком-то мусорном бачке, недалеко от Министерства.

Однако, как здраво рассудил Гарри, если он находился перед постом медсестры, значит, где-то поблизости должен был находиться выход, и действительно, пройдя по ещё одному коридору, юноша оказался на лестничной площадке. Пройдя два пролёта, он услышал отдалённый топот и крик:

— Стой, гадёныш! Ты всё равно от нас никуда не денешься! На улице твоей душонкой полакомятся дементоры!

— А вот хрен тебе, ублюдок! – заорал в ответ Гарри, – может быть, мне прямо тут и застрелиться? Чтобы не доставлять удовольствие ни тебе, ни твоим родственникам-дементорам?

— Ты за это ответишь! Попадись ты только мне в руки! Да я с тебя живого кожу сдеру! Ты у меня землю жрать будешь!

— Поймай меня сначала! Козёл!

Гарри быстро спустился ещё на три пролёта, но потом остановился: определённо, информация полученная от Руквуда, стоила того, чтобы её обдумать. Если дементоры караулят его на выходе, то шансы уйти падают в несколько раз. Удивительно, как это их ещё не запустили в больницу? Наверное, Беллатрикса и Руквуд понадеялись на свои силы? Или на то, что Гарри будет не в состоянии дать им отпор? В любом случае, сейчас это неважно, важно уйти отсюда, только вот как?

— Avada Kedavra!

Проклятье! Задумался и прошляпил Руквуда, который, мерзко ухмыляясь, стоял на верхней ступеньке и готовился произнести ещё одно заклятие.

— Silencio! – Вот что значит пользоваться чужой палочкой — Гарри чувствовал, как сопротивляется заклинанию нечто, что составляло саму суть палочки.

— Protego!

Юноша в принципе и не рассчитывал, что достанет Руквуда таким детским заклинанием, но тот потерял время, на создание щита.

— Petrificus totalus! Stupefy! Impedimenta!

Пожиратель успел отбить два заклинания, но вот на третье у него не хватило то ли сил, то ли времени — и в итоге он задёргался в невидимых путах.

— Stupefy! – Дёрганья прекратились.

Гарри осторожно подошёл к оглушённому Пожирателю. Мда... Судя по всему, стул попал прямо в лицо Руквуду: иначе, как объяснить этот замечательный фингал? Или сломанный нос? Или... Ладно, надо отсюда уходить, пока он не пришёл в себя, да ещё, не дай Бог, Беллатрикса очнётся, кто их чистокровных, знает?

«Так-с, значит выход заказан? Постойте-ка! Выход-то заказан, но вот, кто сказал, что выходить из больницы можно только через двери?» Гарри спустился на второй этаж и посмотрел в окно: ну вот, около входа дементоры. «Штук двадцать», — про себя прикинул Гарри. Он зашёл в отделение и направился вглубь больницы, чуть не заблудившись в хитросплетениях коридоров, палат и подсобок, он, наконец, подошёл к окнам, которые вели на задний двор. Беглый осмотр показал, что дементоры здесь не водятся. Быстро выбив окно сногсшибателем, Гарри встал на подоконник. И засомневался: на первый взгляд здесь было довольно невысоко, но левитировать себя, ослабленного, да и ещё с чужой, непослушной палочкой, было, мягко говоря, рискованно. С другой стороны, если он тут останется, то на следующую ночь он может ожидать к себе в гости десяток-другой Пожирателей или дементоров. Ни с теми, ни с другими он, Гарри, не горел желанием встречаться, поэтому лучше сейчас попытаться себя отсюда левитировать, чем потом отбиваться от озверевших смертоедов.

Юноша глубоко вздохнул.

— Vingardium Leviosa! – и шагнул из окна.

Палочка сопротивлялась, как только могла: она сначала ослабила заклинание, затем, наоборот, усилила — из-за этого Гарри взвился чуть ли не до облаков. Потом заклинание опять ослабело, и он чуть не разбился, остановившись в каком-то дюйме от земли.

Ощутив под ногами твёрдую поверхность, Гарри с трудом подавил в себе желание разломать эту своевольную палку — в конце концов, она могла ещё пригодиться.

Рассуждая таким образом, Гарри вышел из подворотни и тут же остановился: воздух вокруг словно заледенел, перед глазами мелькнуло лицо Сириуса, падающего в Арку... Гермиона, лежащая на полу в Отделе Тайн... Дьявол! Он всё таки проглядел их!

Обернувшись, он увидел парочку дементоров, неспешно плывущую к нему — всё ближе... ближе...

Гарри встряхнулся, поднял палочку. «Самое счастливое воспоминание, – мелькнуло у него в голове, – счастливое...». Неожиданно, он вспомнил, как тогда, в конце четвёртого курса, прощаясь, Гермиона поцеловала его в щёку. Такое незнакомое ощущение... Ощущение, что ты кому-то нужен, что для кого-то ты дорог... Это ощущение грело его всё время пребывания у Дурслей...

— Expecto Patronum! – Гарри почувствовал, что поток магической энергии, вдруг словно натолкнулся на невидимую преграду — палочка сопротивлялась заклинанию. Гарри вложил все силы в этот поток, ему казалось, что он давит на бутылку с некрепко привинченной крышкой. Вот она поддалась, ещё... ещё...

Он чувствовал, как ломается преграда, вот... Ну, ещё чуть-чуть...

Что-то хлопнуло, и Гарри почувствовал, что преграда рухнула — из палочки вырвался огромный серебристый олень и с ходу бросился на дементоров, которые попытались отступить, но олень оказался проворнее. Он подскочил к одному из дементоров и ударил его рогами туда, где у человека располагается печень. К огромному удивлению Гарри, дементор не отступил — он исчез, просто исчез, оставив валяться на асфальте лишь свой плащ с капюшоном.

Второй дементор, видя такое развитие событий, попытался тихонько смыться, но чуть-чуть не успел — рога оленя настигли его на выходе из переулка. Миг — и от дементора осталась лишь кучка тряпья.

Патронус подошёл к Гарри, величественно поклонился и растаял в воздухе серебристой дымкой.

Юноша постоял ещё некоторое время, глядя на рассеивающуюся дымку, потом двинулся по улице прочь от больницы.

Это было странное зрелище: высокий, стройный молодой человек, с тонкими, но резкими чертами лица, босиком и в больничной пижаме бредет по тёмной улице и сжимает в руке какую-то палку.

Гарри только сейчас понял, как он устал: беготня по этажам, перестрелка с Руквудом, вызов Патронуса... Всё это вымотало юношу. Хотелось прямо сейчас упасть на асфальт и хоть чуть-чуть отдохнуть... Лишь одна мысль гнала его вперёд:

«Подальше от больницы, — пульсировало у него в голове, – подальше от дементоров, Пожирателей и прочих товарищей... Подальше...»

Он не помнил, как попал на эту улицу, просто вдруг он, повернув, оказался на опрятной улочке: тихо шумели деревья, где-то журчала вода...

В одном из домов, несмотря на поздний час, ещё горел свет. Гарри открыл калитку, дотащился до двери и длинно позвонил... Мир перед глазами как-то подозрительно покачивался, он мельком удивился, зачем надо было красить дом в багровый цвет...

За дверью послышались шаги, щёлкнул, открываясь замок... На пороге появилась смутно знакомая фигура...

— Гарри!

Мир вокруг завертелся, словно в центрифуге, и потом, резко наступила темнота...