Гордость и предубеждение и лепреконы (гет)

В нескольких минутах ходьбы от Косого переулка, в пресловутой немагической части Лондона, жила очаровательная молодая ведьма, которая была близко знакома с неволшебниками. Мисс Гермиона Грейнджер, маглорождённая и орденоносная героиня Второй великой войны волшебников, ранее являлась одним из ведущих общественных работников в департаменте по регулированию и контролю магических существ министерства магии. После продвижения закона об улучшении обращения с домашними эльфами в первые годы её работы, она вернулась к своей первой страсти.

Исследованию.

В настоящее время Гермиона работала специальным следователем от архивов министерства. Она служила связующим звеном между департаментом по регулированию и контролю магических существ и ещё более крупным департаментом магического правопорядка. Как свидетельство того, что она была самой яркой ведьмой своего поколения, она являлась единственной женщиной, имевшей отдельную комнату в штаб-квартире аврората, расположенную там специально, чтобы помогать аврорам и доставлять волшебникам справочную информацию по их делам.

Кроме того, она была единственной небольшой проблемой в плане Драко Малфоя оставаться самым завидным холостяком волшебного мира.

Хотя когда-то они неизбежно обнаружили бы существование этого факта, сейчас ни один из них ни о чём не догадывался. Они оба занимались своими делами, совершенно не подозревая о том, что ждёт их в будущем.

— Мой дорогой Гарри, — сказала однажды Гермиона привычным тоном сестринской привязанности, — чем вызван такой переполох, появилось новое дело?

— Что заставило вас так думать? — спросил Гарри.

— И правда, Гарри, — прервал его Рон, — вы прежде всего должны помнить, что наша лучшая подруга — ведьма исключительного ума. — Он подмигнул Гермионе, отчего та покраснела.

— Именно, — ответила Гермиона. — Смею надеяться, что я не испытываю недостатка в проницательности. За последние три часа я замечала то тут, то там тихий шёпот, гуляющий по аврорату.

Гарри вздохнул.

— Признаюсь, я собирался обратить на это ваше внимание чуть позже. В Лютном переулке замечены следы новой противоправной торговли. Мы столкнулись с несколькими случаями, связанными с проклятым четырёхлистным клевером.

— Как это? — спросила Гермиона. — Четырёхлистный клевер можно зачаровать, но я никогда не слышала, чтобы его проклинали. Бессмыслица какая-то.

— Мы считаем, что это безумная работа сумасшедшего лепрекона-мошенника, возможно, в сговоре с тёмными волшебниками, — сказал Гарри, вручая Гермионе перевязанный лентой пергамент. — Мы могли бы использовать вашу проницательность и связи в сообществе магических существ, чтобы выяснить мотивы преступника. Вот разрешение на работу над этим делом.

— Насколько я знаю, лепреконы — самые озорные из волшебного народца, но я никогда не видела, чтобы их выходки были злонамеренными или умышленно незаконными, — ответила Гермиона, принимая пергамент.

— Полагаю, одному из этих маленьких негодяев стало скучно, — пошутил Рон. — Вы же знаете их нравы.

Гермиона нахмурилась, взглянув на него.

Гарри кашлянул.

— Гермиона, ваши связи были бы полезны в этом деле. Я назначаю вас помощником Рона, ведущего следователя.

— Я думала, аврор Малфой специализируется на делах, которые касаются волшебного народца, — сказала Гермиона.

На лице Рона промелькнуло мрачное выражение, но исчезло прежде, чем Гермиона смогла его расшифровать. Она смутно помнила что-то о том, что Драко втянул Рона в какой-то скандал — подробности ей никогда не сообщали, — в результате которого карьерному росту Рона был нанесён серьёзный ущерб.

— Обычно так и было, — медленно произнёс Гарри, — но мы с Роном сошлись во мнении, что если вы присоединитесь к работе над этим делом, то, возможно, кто-то менее склонный к чистокровному пристрастию лучше подойдёт в качестве ведущего следователя.

— Для меня большая честь, что вы хотите, чтобы я занималась этим делом, но я и понятия не имела, что у аврора Малфоя сохранились предубеждения против маглорождённых. Он ни слова обидного не сказал мне с тех пор, как мы вместе начали работать в департаменте авроров.

— Он тут следит за своим положением, — сказал Рон. — Я поднял столько шума, что одно неверное движение — и его отпустят на все четыре стороны. Это только вопрос времени. — Рон улыбнулся. — К тому же разве вы не предпочли бы работать со мной? — спросил он, подмигнув.

Гермиона снова покраснела.

— Конечно, Рон, — ответила она, и мужчина добродушно улыбнулся ей в ответ.

— Что ж, — подытожил Гарри. Он вручил копии толстого досье, перевязанного красной зачарованной лентой, Гермионе и Рону. — Вот все подробности, которые мы имеем на данный момент о четырёхлистном клевере и его воздействии на жертв.

Гермиона постучала палочкой по ленте, из папки вылетели пергаменты и аккуратно расположились на столе. Гарри кивнул и слегка поклонился на прощание, а затем оставил Гермиону с Роном вдвоём знакомиться с ходом расследования.

Рон бросил один взгляд на аккуратные стопки документов и провёл рукой по рыжим волосам, возвращая себе юный и озорной вид. Он быстро пробежал глазами пергаменты, хмуря брови и раздражённо фыркая, после чего повернулся к Гермионе, одарив её самой очаровательной улыбкой, и потёр глаза.

— Давайте засечём час, чтобы просмотреть бумаги, а потом почему бы нам не пойти пообедать и не обсудить дело. Однако, поскольку завтра состоится бал, мы можем даже решить сократить рабочий день.

Гермиона натянуто улыбнулась: ей не нравилась идея уйти с работы пораньше. И всё же Рон был прав. Предстояло многое сделать до самого крупного бала года, который должен был состояться менее чем через день.

— Хорошо, — сказала она. — Звучит как отличный план.