Ликорис (гет)

Следующим утром Такемичи с трудом встала. Прошедший день оставил на девушке настолько сильный отпечаток, что ночью ей снились кошмары, в которых труп Эмы лежал на большом столе, накрытый белой тканью, в которых Майки стрелял себе в голову, шепча слова любви, в которых Ханагаки осталась совсем одна в тесной квартирке в Токио, без особой цели или мечты.

Проснулась девушка вспотевшей и тяжело дышащей от ужаса, сковавшего её тело на добрые пять минут. Лишь потом она с трудом поднялась и отправилась в душ, дабы смыть пот. Из-за этого едва не опоздала в школу, совсем не успев поесть.

Так даже к лучшему. Она не была уверена, что еда бы осталась у неё надолго.

— Выглядишь не очень хорошо, — произнесла Хината, которую Такемичи нагнала у самой школы. Видимо, она тоже опаздывала.

— Ага, ночка выдалась не самой приятной, — тускло и грустно ответила Ханагаки.

Переобуваясь в здании школы, девушка приметила вчерашнюю троицу: Казуши Ямагиши, Ацуши Сендо и Макото Сузуки. Четвёртого, Такуи Ямамото, среди них не было, что нисколько не удивило девушку: вероятно, травмы, полученные вчера парнем, оказались настолько серьёзны, что врачи решили оставить его в больнице на ближайшее время.

Значит, нравоучений от учителей всё же стоило ждать.

— О, Ханагаки! — бодро воскликнул Сендо, махая рукой. — Доброе утро!

— А? Да, утречка, — удивленно кивнула она.

— Ещё раз спасибо за вчера, — улыбнулся Сузуки, проводя рукой по убранным гелем волосам.

— Ничего такого, — отмахнулась девушка. — Как там Ямамото-кун?

— Полежит недельки две в больнице, а потом будет как новенький. Если бы не ты…

Такемичи лишь покачала головой, вновь возвращая всё внимание к ничего не понимающей Хинате и обещая рассказать ей всё во время обеденного перерыва.

Первая половина уроков прошла тягуче медленно, как жвачка. Ханагаки разлеглась на парте, прикрыв глаза и вспоминая вчерашний день. Перед глазами предстало улыбающееся лицо Майки, и сердце девушки пустилось вскачь.

В мире была поговорка, что любовь живёт три года. Такемичи как-то умудрилась опровергнуть её. Её любовь жила вот уже двенадцать лет. Глупая любовь, которую она много лет считала безответной и нужной лишь ей одной. А когда узнала правду, когда услышала столь долгожданные слова из уст Майки, было уже слишком поздно.

«В этот раз я буду внимательнее к его чувствам! Я обязательно признаюсь Майки-куну, я изменю будущее!» — смело подумала она, закусывая губу и смущаясь собственной решимости. В голове было так много «но»: а вдруг в этой версии прошлого Майки её не полюбит? Или она сама каким-то неведомым образом разлюбит? Или, как и в прошлый раз, их история не закончится ничем хорошим?

Раздираемая противоречиями, Такемичи с трудом дождалась обеда, заходя за Хинатой в соседний класс и вместе с ней поднимаясь на крышу школы, где уже разместилось несколько человек.

— Ты без обеда? — удивилась Тачибана, глядя на булочку с соком в руках подруги.

— Не успела приготовить, — безразлично пожала плечами Ханагаки. — Ничего страшного, вот приду домой и поем хорошенько.

Хината на её слова лишь поджала губы, а потом, подхватив палочками кусок сосиски из собственного бенто, внезапно сунула его Такемичи в рот.

— Я поделюсь, так что ешь, — сурово произнесла девушка, и Ханагаки, проглотив кусок, не сдержала смеха. Хина была очаровательной.

И почему Такемичи не смогла полюбить её в ответ? Это же так просто!

Но она знала ответ. Сердцу не прикажешь.

Они разделили бенто и булочку на двоих, кое-как наевшись ими. Затем Такемичи, откинувшись на сетку позади, поставленную специально, чтобы школьники не дай бог не упали с крыши, принялась пересказывать подруге вчерашний вечер. Хината слушала внимательно, в отдельные жестокие моменты прикладывая ладошку ко рту.

— Ты… Тебе не сильно досталось? Где болит? — тут же взволновалась она, осматривая подругу. Её глаза бегали по всем появившимся синякам, пластырям.

— Всё хорошо, просто пара синяков. Я их уже помазала, так что скоро сойдут. А вот Ямамото-куну действительно досталось.

— Надеюсь, этот Майки хорошенько избил Киёмасу, чтобы неповадно было, — нахмурилась Тачибана, и её злость была такой искренней, что Такемичи не сдержала смеха: подумать только, и это говорила дочь полицейского!

— Ну, в ближайшее время Киёмаса будет ходить со сломанным носом, — посмеялась в ответ девушка, представляя, как он будет ходить с перемотанным лицом целый месяц.

После этого лицо Тачибаны разгладилось, а на лице появилась приятная улыбка.

— Но всё же я не советую тебе общаться с такими, как Майки или Киёмаса, — обеспокоенно вздохнула она, покачивая головой.

— Потому что они — хулиганы? — уточнила Такемичи, получив в ответ кивок.

— Именно. Сейчас уже не так модно быть хулиганом, как раньше, но их всё равно много. Они остаются опасными ребятами, связавшись с которыми, ты можешь пострадать. Либо влезешь в драку не вовремя — а я тебя знаю, ты обязательно влезешь, — либо на тебя просто нападут, желая насолить кому-нибудь ещё.

Ханагаки не могла не согласиться со словами подруги. Как ни прискорбно, но та была права. Такемичи в прошлом уже переживала подобные нападения, и именно из-за них Майки и решил оставить её в стороне от Тосвы, тем самым ограждая от опасности. Это действительно помогло, но каждый день сердце Такемичи разрывалось от тоски по своим друзьям.

Ханагаки тяжко вздохнула и посмотрела вверх, на облака. Их было не так много. Они мирно плыли, небо было почти чистым, солнце хорошо грело.

— Я понимаю твои переживания, но… Я не знаю, как тебе это объяснить, но я не могу остаться в стороне. Есть свои причины.

Хина выглядела напряжённой и явно недовольной недомолвкой подруги, но Такемичи не могла рассказать ей правду. Как её воспримет Тачибана? Не сочтёт ли её, Ханагаки, за больную на голову?

Возможно, в будущем Такемичи и расскажет ей всю правду, но только не сейчас.

Помотав головой, откидывая мысли о будущем, девушка поднялась со скамейки, и сетка позади неё скрипнула, возвращаясь в изначальное положение. Ханагаки протянула Хине руку, и та приняла её, поднимаясь на ноги. Обеденный перерыв практически закончился, пора было расходиться по классам.

И вновь потянулись скучные уроки, самым неприятным из которых была алгебра. У Ханагаки всегда были проблемы со всем, что касалось формул. Она сидела за партой, безуспешно пытаясь решить задачку и просто мечтая о том, чтобы урок поскорее закончился.

Её мечты были услышаны. В коридоре раздались крики, отвлёкшие и учителя, и одноклассников. Мощным движением руки дверь была отодвинута в сторону, и в кабинет вошёл Майки. Такемичи вздохнула. Конечно, он и раньше пару раз врывался к ней в класс во время уроков, но в своё время девушка смогла отучить его от этой дурацкой привычки.

— Эй, Такемучи, пойдём гулять! — улыбнулся он, игнорируя опешившего учителя. Ханагаки перевела взгляд на Дракена, на лице которого отражалось вселенское смирение. Однажды и она смирилась, но это не значит, что она оставит всё как есть. Девушка вздохнула.

— До конца урока осталось пять минут. Подожди, пожалуйста, немного за дверью, — ответила Такемичи, игнорируя направленные в её сторону взгляды. Майки нахмурился, явно впервые сталкиваясь с человеком, который мог бы дать отпор его дурным затеям. — Я обязательно выйду, и мы прогуляемся, обещаю.

Майки помолчал с минуту.

— Буду ждать на первом этаже, — наконец произнёс он, выходя из класса. Повисла тишина.

Учитель перевёл тяжёлый взгляд на Такемичи.

— В следующий раз скажите своему парню, чтобы не врывался посреди занятий, — недовольно произнёс он.

— Мы не встречаемся, — ответила Ханагаки, унимая радостное сердце от подобной мысли, — но я обязательно передам.

— Вот и славно. Ну, а раз ваш друг чуть не сорвал нам урок, то выйдите к доске и решите пятнадцатую задачу.

Такемичи подавила разочарованный стон, в миг пожалев, что не ушла вместе с Майки. Вместо этого ей придётся пять минут позориться у доски.

Девушка тяжело вздохнула, беря учебник и вставая из-за парты. Честное слово, алгебра её убьёт.

* * *

Майки с Дракеном, как и обещали, ждали её внизу. Такемичи, взяв сумку и наплевав на оставшийся урок, спустилась вниз, пробиваясь сквозь толпу школьников. Те обступили холл, глядя на Майки и Дракена, как на пришельцев.

— Кого они там выжидают? — шёпотом спросил кто-то.

— Чёрт, не знал, что в нашей школе кто-то состоит в Тосве, — в шоке ответил ему второй. Шепотки и гул от школьников не прекращались и, казалось, становились только больше.

Такемичи вздохнула: примерно такая же реакция была, когда эта парочка заявилась к ней на уроки впервые. Только в этот раз всё происходило куда раньше, чем тогда.

Она наконец вышла из толпы, поправила сумку на плече и чуть улыбнулась двум парням. Дракен кивнул в знак приветствия, а на лице Майки расплылась широкая улыбка.

— Ты задержалась, — произнёс он, чуть наклонив голову в бок и разглядывая ворчливую Такемучи.

— Прости, из-за кое-кого учитель разозлился на меня и заставил решать примеры по алгебре, — ответила Ханагаки. И тут же добавила недовольным тоном: — По алгебре, которую я совершенно не понимаю.

Ответом ей был смех.

— Ну что, пойдём?

Девушка согласно кивнула. Она прошла к своему шкафчику под многочисленные взгляды собравшихся вокруг школьников, и достала сменную обувь. Дракен с Майки тоже принялись переобуваться, причём если первый носил высокие сапоги, то второй — простые шлёпки.

И тут раздался требовательный голос Хинаты:

— Куда это вы уводите Ханагаки? — спросила она, приближаясь стремительным шагом.

Такемичи знала этот взгляд подруги: Тачибана собиралась воевать.

— Это те самые Майки-кун и Дракен-кун, — поспешила представить их Ханагаки, пока Хина не натворила глупостей. — А это моя подруга, Тачибана Хината.

Хината нахмурилась, поджала губы и уверенным шагом прошла к своему шкафчику, доставая уличные балетки и переобуваясь.

— Не знаю, кто из вас двоих главный, но пойдём выйдем.

Такемичи переглянулась с Майки и Дракеном: те явно были удивлены действиями Хины, но последовали за ней к выходу из школы. Ханагаки пошла следом, подхватывая школьную сумку. Ей тоже было интересно, что хотела сказать Хината.

Тачибана, оказавшись снаружи неподалеку от входа школы, резко остановилась и развернулась к ним, сурово смотря на парней. Майки выглядел безмятежным, как и Дракен. Им явно было интересно, что же такого им может предъявить слабая девчонка на год младше их.

— Не знаю, во что вы хотите ввязать Ханагаки-чан, но я не прощу вам, если вдруг она пострадает, — тяжёлым тоном произнесла девушка, скрестив руки на груди. Её прекрасные персиковые глаза метали самые настоящие молнии. — Такемичи — прекрасная девушка, которая по собственной глупости, граничащей с сумасшедшей храбростью и отвагой, может ввязаться в серьёзную передрягу.

— И вовсе я не глупая, — обиженно пробормотала Ханагаки.

Внезапно Хината низко поклонилась, чем удивила Такемичи.

— Пожалуйста, позаботьтесь о ней и не дайте ей пораниться, раз уж говорите, что вы теперь её друзья.

Майки сделал несколько шагов к Хине, кладя руку ей на плечо.

— Не бойся, мы своих не бросаем. Я прекрасно осознаю, что Такемучи — девушка, и именно поэтому она не будет причастна ни к каким дракам. В Тосве нет места девушкам, но, тем не менее, я бы хотел подружиться с Такемучи. Если ты не против, конечно.

Хината выпрямилась, и напряжение исчезло с её лица, будто его и не было. Вместо этого девушка тепло улыбнулась.

— Спасибо вам большое.

Такемичи умилённо покачала головой. Она подошла к Хинате, крепко-крепко обнимая её и трепля по голове. Тачибана залилась румянцем.

— Спасибо, что переживаешь за меня, но всё в порядке, правда, — улыбнулась девушка. — И я очень ценю твою заботу.

Хина кивнула, отводя смущённый взгляд в сторону. Она поспешила распрощаться с троицей, сбегая обратно в школу.

— Ого, а она, кажется, очень привязана к тебе, — задумчиво произнёс Дракен.

— Мы с ней друзья, это неудивительно, — отозвалась Ханагаки, смотря вслед подруге.

Хина была действительно потрясающим человеком. Своим теплом она согревала всех, кто был рядом, своей заботой она вновь и вновь поднимала Ханагаки на ноги, не давая ей хандрить.

Тем не менее, в какой-то момент в прошлом они перестали общаться, и вся вина за это лежала на одной лишь Такемичи. Так уж произошло, что после смерти Эмы и скорого отъезда Майки из города, сама Ханагаки больше не могла здесь находиться. Она распрощалась с Хиной, испытывая искренний стыд за то, что так и не нашла в себе сил ответить на её чувства, за то, что даже подругой нормальной стать не смогла.

Такемичи сбежала, оборвала всякую связь, чем, несомненно, ранила Тачибану. Долгие годы Ханагаки проклинала себя за этот дурной импульсивный поступок, но так и не смогла притронуться к телефону и набрать номер Хины.

Глубоко вздохнув и отгоняя неприятные мысли, девушка обернулась к Майки и Дракену.

— У тебя хорошая подруга, — внезапно заметил Сано, и Ханагаки кивнула.

— Да, она такая.

Девушка ожидала, что парни приехали на своих байках, но в этот раз оба предпочли велосипеды. Возможно, чтобы не пугать её или прохожих.

Майки сел на велосипед и похлопал по сиденью позади себя. Такемичи едва не присвистнула: чтобы сам Майки, да кого-то подвозил! Небось сегодня и рак на горе свистнет.

Они ехали какое-то время в тишине, затем Майки и Дракен начали свой привычный разговор о Тосве и дальнейших планах. Ханагаки слушала вполуха, так как большинство названий группировок было ей неизвестно. Однако если она собиралась спасти Дракена, Баджи и Эму, ей следовало начать разбираться со всем этим.

Такемичи посмотрела вперёд, натыкаясь взглядом на широкую спину Майки, облачённую в накинутый на плечи чёрный школьный пиджак. На губах сама собой появилась улыбка: как же она скучала по этим временам, по этому виду.

Ей было спокойно. Рядом с ней были живые старые и новые друзья и возлюбленный, у них была мирная поездка на велосипедах вдоль набережной, и Такемичи с легкой улыбкой на губах была уверена, что она не оставит их и постарается отвести клинок смерти с их пути.