Пазлы. Кусочки из жизни Молли Уизли (джен)

Когда дети были маленькими, Молли ужасно переживала, что отдаленность от цивилизованного волшебного мира и невозможность посещать магловскую школу не позволят им получить должное воспитание и образование. Сама она воспитывалась Синтией в строго установленных для того времени канонах, и ко времени поступления в Хогвартс была весьма начитанным и эрудированным ребёнком, обладая солидным багажом знаний для продолжения обучения в школе магии и волшебства. В Отерри-Сэнт-Кэчпоул супруги Уизли детей отдавать в простую школу остерегались, поскольку волшебников в этих местах было немного, и деревня была истинным местом проживания обычных маглов, хотя во всех справочниках значилась как место проживания и тех, и других. Вряд ли хоть один из жителей подозревал о наличии по соседству волшебной усадьбы под названием Нора, благо Артур сразу же наложил маглоотталкивающие чары на всю близлежащую территорию.

Молли очень любила книги и зачитывалась в детстве легендами и мифами волшебного мира. Но состояние семьи не позволяло тратить деньги на книги, и она ужасно переживала из-за того, что мальчишки вырастут не в полной мере узнавшими то, что должно знать волшебникам к одиннадцати годам. Но однажды, когда Чарли еще под стол пешком ходил, в Норе появилась Минерва МакГонагалл. Это была годовщина свадьбы Артура и Молли, пятилетие их совместной жизни, и Минерва появилась в уютной кухне с эльфийским вином, гостинцами и, самое главное, удивительным подарком – целой библиотекой редких книг. Минерва сказала потерявшей дар речи Молли от увиденного бесценного подарка, что это книги из её личной библиотеки, а Молли они пригодятся, чтобы читать на ночь детям сказки. Это был очень ценный подарок для Молли. Она расплакалась и кинулась обнимать свою бывшую преподавательницу трансфигурации. Листая пожелтевшие страницы до дыр зачитанных фолиантов, Молли просто трепетала, так она стосковалась по чтению, по тому волшебному чувству, когда вместе с героями уносишься в мир фантазий и грёз.

С тех пор в свободное время по вечерам Молли читала детям легенды, мифы старинной Англии, и их воображение рисовало замки, приключения и удивительные подвиги. Надо отметить, что среди волшебных книг тут были и обычные магловские детские книжки по обучению счёту и английской грамматике, чему Молли несказанно обрадовалась.

Рон обожал «Сказки Барда Бидля» и всё приставал к матери с вопросами, есть ли на самом деле фонтан феи фортуны, и правда ли, что он может исполнить любое желание.

А Чарли бредил мифологическими историями о драконах. Он пересматривал Мабиногион так часто, что, пожалуй, наизусть уже знал повесть «Ллид и Ллевелис» о короле Ллиде и его французском брате Ллевелисе, которые избавили Британию от постоянно дерущихся между собой красного и белого драконов. Согласно легенде, короли приказали выкопать яму и залить её мёдом. Когда драконы напились и уснули, их тела обернули в холст, а яму засыпали землёй. Так впервые Чарли познакомился с валлийским драконом, и эта встреча оставила глубокий след в душе мальчишки. Он буквально заболел драконами, заставлял мать вспоминать все известные ей истории и выискивал их в старинных мифических книгах.

После Мабиногиона Чарли увлёкся «Историей бриттов» Нения и «Историей королей Британии», в которых раскрывалась тайна спящих драконов, разгадать которую по легенде смог мальчик, оказавшийся не кем иным, как самим Мерлином. Мерлин предсказал победу красного дракона и приход к власти короля Артура. Всё это Чарли рассказывал матери с горящими глазёнками, увлечённо жестикулируя. Он мнил себя новоявленным Мерлином, и частенько Молли видела, что Чарли с головой уходит в свои фантазии и находится в одном ему известном и понятном мире.

Когда Чарли шёл девятый год, Молли с Артуром как-то решились отправить детей ненадолго к тётушке Мюриэль. Никто точно не мог сказать, чьей родственницей она ближе приходится, поскольку родство всех элитных чистокровных семей в мире волшебников было таким тесным, что часто родственники были двусторонними, то есть имели корни с обеих сторон. Тётушка Мюриэль была не то троюродной сестрой Синтии Пруэтт, не то кузиной отца Артура, что не мешало ей поносить Уизли при случае за отсутствие у них светскости и гордыни настоящего мага. Это была престарелая вечно молодящаяся дама неопределённого возраста, который она тщательно скрывала, хотя Молли догадывалась, что тётушке в ближайший обед стукнет сто лет. Её мерзкий характер не позволил ужиться с ней ни одному мужу, число которых умалчивалось, и, в конце концов, тётушка Мюриэль прочно осела одинокой правительницей своей немаленькой резиденции на берегу моря.

Надо сказать, что Нора тоже находилась в южной части Англии, но располагалась в глуши холмов и просторов, удалённая от побережья. А усадьба Мюриэль имела живописный вид с выходом на море. Не имея собственных детей, тётушка Мюриэль по-своему была привязана к многочисленному семейству Уизли и даже помогала Молли с Артуром деньгами, при этом каждый раз понося никчёмность Артура и недальновидность Молли, чем проела изрядную плешь у обоих супругов. Взрывная Молли еле сдерживалась, чтобы не сказануть тётушке какую-нибудь дерзость, но воспитание приучило её вежливо относиться к старшим людям. Тот факт, что благодаря меценатству Мюриэль Уизли удавалось продержаться на плаву в самые тяжёлые годы, никак не отражался на желании Молли поставить Мюриэль на место. Да, она была ей бесконечно благодарна, но всё же уязвлённая гордость не стоила никаких денежных влияний. Но по счастью, хрупкий баланс в их отношениях удавалось сохранять, и к кардинальным мерам прибегать не приходилось.

Излюбленным занятием Мюриэль было говорить гадости про окружающих. Она умудрялась найти изъян везде и всюду, по любому поводу имела своё гадкое мнение, и потому терпеть её визиты для Молли и Артура было настоящей пыткой, тем более Молли опасалась, что мальчишки, в силу возраста бесхитростные и открытые, могут досадить тётушке, и получится никому не нужный конфуз.

Так вот, в то лето, когда родилась Джинни, Мюриэль предложила вывезти детей к морю хотя бы на пару недель. Молли очень долго колебалась и не решалась отпустить от себя сыновей, поскольку сама она поехать не могла, ведь Джинни, да и Рон, были слишком малы для путешествия, и хозяйство в Норе требовало постоянного присмотра. Наконец, после долгих споров и скандалов в основном со своей собственной душой, Молли решила принять предложение, так как морской воздух был полезен, и этот фактор стал решающим. У Мюриэль был отличный управляющий поместьем мистер Джон Браун, вышколенная прислуга и добрейшей души старшая горничная Аманда, которая сопровождала иногда Мюриэль в Нору и обожала детей Уизли. В сотый раз пересмотрев все вещи и уложив их в объёмные сумки, Молли проводила Билла, Чарли, Перси и близнецов в гости к тётушке. Отвезти детей взялся Артур, взяв отгул на работе. Перемещаться через камин родители поостереглись, поскольку никто из детей ещё не ходил в школу, и это было рискованно. Решили добираться сначала до Лондона на магловском автобусе, а затем воспользоваться услугами «Ночного рыцаря».

Дома воцарилась необычная тишина, и Молли с тоской бродила по комнатам, не находя себе места. Сколько раз она мечтала побыть в покое, чтобы не надо было ежесекундно куда-то бежать, кого-то откуда-нибудь вытаскивать и быть всё время в боевой готовности. А тут доселе невиданная тишина давила на уши. Рон был вполне счастлив таким положением вещей, ведь никто не претендовал на право посидеть у матери на коленях, и был на удивление спокойным и послушным. А Джинни, которой не было ещё и месяца, вообще больше спала, чем бодрствовала. Вечером появился Артур и успокоил Молли, сказав, что разместились нормально, что тётушка встретила их хорошо (Артур закатил глаза, вспомнив брюзжание старой карги по поводу пыльных ботинок главы семейства), и что он будет каждый день перед работой трансгрессировать к Мюриэль и доставлять необходимое, если что понадобится. Связь решили держать через камин, договорившись, что в случае непредвиденных обстоятельств тётушка воспользуются этим каналом связи.

Дни потекли своим чередом. Сначала Молли ужасно тосковала по сыновьям, понимая, что две недели – это слишком большой период, и столько она не выдержит. Но Артур, каждый день предоставлявший ей отчёт о состоянии дел в поместье Мюриэль, успокоил её, рассказав, как мальчишкам там хорошо, как они много времени проводят на взморье, какой там удивительный воздух, и вообще, со стороны Молли это чистой воды эгоизм, нельзя детей привязывать к себе.

– Молли, пойми, – втолковывал ей Артур. – Билл, а затем и Чарли отправятся учиться в Хогвартс, и ты не будешь видеть их месяцами. Если ты будешь так переживать, то изведёшь себя! Нельзя же всю жизнь просидеть в Норе, им надо учиться, посмотреть мир, а на побережье они хоть немного окрепнут, ты вспомни, как болели мальчишки всю зиму!

Молли согласно кивала головой, но материнское глупое сердце не желало отпускать от себя детей, и она уже сто раз пожалела, что согласилась на уговоры Мюриэль.

Так прошла неделя, и Молли немного приободрилась, понимая, что время пошло с горы, и скоро мальчишки вернутся. Это было первое её расставание с сыновьями, она ни разу в жизни не оставляла их, и от этого было ещё тоскливее. Несмотря на тоску, она всё же с удивлением почувствовала, что отдохнула и сил прибавилось, ведь не нужно было готовить и обихаживать такую свору народа.

В понедельник, как раз через неделю после отбытия ребятишек, Молли затеяла пироги, решив, что завтра Артур сможет передать гостинец мальчишкам. Джинни, наевшись, сладко спала в кроватке, а Рон, забравшись на стул, пытался улучить момент, чтобы запустить свои ручки в муку. Молли знала, что, когда Рон дотрагивался до прохладной, белоснежной муки, на его мордашке появлялся такой восторг, что удержаться от улыбки было невозможно. Беда была в том, что после его общения с мукой приходилось перемывать всю кухню, поэтому Молли строго следила, чтобы малыш не добрался до вожделенной чашки. Внезапно за спиной, в камине, почувствовалось движение, и Молли от неожиданности вздрогнула. Она совсем забыла про договорённость об экстренном способе связи, да за неделю он ни разу и не понадобился, поэтому, едва поняв причину шума за спиной, Молли почувствовала, что сердце бешено заколотилось. Обернувшись, она увидела недовольную физиономию Мюриэль, брезгливо торчащую из камина.

– Здравствуй, Молли! Я только хотела сказать, что со стороны Артура было полным свинством забрать Чарли с собой сегодня, не сказав мне не слова. Где ваша воспитанность? Хотя Уизли и воспитанность понятия несовместимые!

Молли почувствовала, что колени предательски задрожали. Ещё плохо понимая, что произошло, Молли совершенно чётко осознала, что Артур не стал бы забирать никого из мальчишек без предварительной договорённости с ней, и уж тем более поставил бы в известность тётушку.

– А вы уверены? Вы хотите сказать, что Артур забрал Чарли? Но зачем?

– Воспитанные люди здороваются, Молли, где твои манеры!

– К чёрту манеры! Где Чарли?

От возмущения Мюриэль дёрнулась и наглоталась золы.

– Вот она – чёрная неблагодарность, – каркнула она, отплёвываясь. – Спроси это у своего муженька! Когда он утром заходил перед работой, Чарли был на месте, я точно знаю, а когда ушёл, мальчишки не стало, куда ещё он мог подеваться? Наверняка напросился с отцом на работу!

– Но Чарли не стал бы так делать! – голос Молли предательски дрожал. – Тётушка Мюриэль, ради всего святого, скажи, что случилось?

Мюриэль раздувалась на манер большой американской лягушки.

– Я не понимаю твоих выпадов, Молли Пруэтт! Ты хочешь сказать, это я не доглядела за ребёнком? Чем плодить их одного за другим, лучше бы приглядывала за теми, кто уже есть! Я бы на твоём месте всыпала вечером ремня поганцу, когда вернётся с отцом.

Выдав столь убийственную фразу, голова тётушки с лёгким хлопком исчезла.

На Молли волнами накатила паника. Она так и знала! Нельзя было отпускать мальчишек от себя! Обезумевшим взглядом обведя кухню, Молли как бы со стороны увидела радостного Рона, который залез на стол и с полным восторгом копался в муке, мастеря ему одному ведомые куличики и пирожки. Весь пол был усеян мукой, а рот Рона от уха до уха был ещё и перепачкан начинкой – сладкой патокой.

Молли буквально приказала себе не паниковать. Может ничего страшного и не случилось! Может быть, Артур и правда взял Чарли с собой, а сообщить Молли не успел или хотел сделать ей сюрприз. Хороший сюрприз, она тут сейчас с ума сойдёт! Молли понимала, что если сейчас позволит панике захлестнуть себя, то та её просто сметёт. Наверняка Чарли уже нашёлся и спокойно резвится с братьями, хотя резвиться спокойно – это не про её детей. Самое ужасное, что Молли не могла ежеминутно связаться с Артуром, в его кабинете не было камина и воспользоваться собственным не представлялось возможным. А слать сову – дело долгое, пожалуй, сова и Артур разминутся по дороге, ведь время уже послеобеденное, значит, сова просто не успеет в министерство.

Что делать и как не запаниковать, Молли не представляла. Невидящими глазами она смотрела в окно и чувствовала, как ледяной страх сжал руку на самом горле. О, господи! Там ведь море! А Чарли не умеет плавать! Слёзы предательски покатились по щекам, Молли еле сдерживалась, чтобы не завыть в голос. Она была готова прямо сейчас броситься к Мюриэль, но покряхтывание проснувшейся Джинни немного вернуло её в действительность. Главное не сходить с ума. Ничего страшного ещё не произошло. Ещё? Боже, нельзя так думать! Чарли жив, здоров, с ним всё в порядке. Молли на автомате достала дочку из кроватки, переодела её и села кормить. Рон, предоставленный сам себе, едва не свалился со стола, где царствовал в мире бардака и хаоса. Пироги были безнадёжно загублены, тесто всё вывалено из кастрюли и частично свисало на пол, все тарелки с начинками были причудливо перемешаны и перевёрнуты, а Рон, пытаясь дотянуться до убегающего теста, свесился со стола и свалился бы точно, если бы Молли не успела с быстротой молнии откинуть Джинни в кресло и подхватить его. Джинни обиженно заплакала, Молли в сердцах наподдала Рону, и тот заорал дурниной, вторя сестре.

«Что я делаю!» – мелькнула мысль в голове обезумевшей матери, она прижала Рона к себе и стала гладить его по спинке, а он, уткнувшись ей в плечо, горестно плакал. Успокаивая Рона, Молли немного успокоилась и сама, от него исходила такая беззащитность и доверчивость, что женщине стало легче дышать. Успокоив сынишку, зацеловав его чумазую мордашку, Молли вернулась к Джинни, которая, как только добралась до материнской груди, сразу успокоилась. Рон, получивший в качестве компенсации за моральный ущерб большой леденец на палочке, вполне счастливый сидел рядышком. Когда Джинни уснула, Молли отмыла Рона, кухню и попыталась заняться ужином, но всё валилось из рук. Уронив кастрюлю с кипятком, которую она рассеянно левитировала с одного места на другое, Молли бросила всё как есть, понимая, что в таком состоянии не сварит ужин, а сварится сама или, не дай Мерлин, подвернётся Рон, который ходил за ней по пятам и канючил. После сладостей, до которых он был большой охотник, у бедняги разболелся живот, да ещё страшно хотелось пить, а мама никак не догадывалась дать водички. И только после того, как Рон, дотянувшись до плиты, уронил себе на ногу чайник, Молли подскочила. Хвала небесам в чайнике была холодная вода. Чувствуя, что ещё немного, и она больше не сможет справляться с собой, Молли, схватив орущего Рона, уселась с ним в кресло и стала потирать ему ушибленную ногу, приговаривая:

– Ну, ну, мой хороший, у дементора всё боли, у Ронни всё заживи.

А Рон размазывал кулачками по щекам слёзы и причитал:

– Бо-бо!

Внезапно стукнула входная дверь, и Молли, чьи нервы были натянуты в струну, с горящими глазами уставилась на вошедшего Артура. Артур был один! Понимая, что почва уходит из-под ног и последняя надежда на то, что Чарли действительно провёл весь день с Артуром на работе, рухнула, как колода магловских карт.

– Артур! Чарли не с тобой?

Радостная улыбка Артура сменилась растерянностью.

– Чарли? Почему он должен быть со мной. Он же у Мюриэль!

Последнего предложения Молли не слышала. Услужливое сознание, понимая, что силы матери на исходе, просто покинуло её, и Молли провалилась в сладкое неведение.

Артур не сразу понял, что Молли потеряла сознание. Секунду ещё он ошарашено смотрел на неё и Рона, сидевшего у матери на коленках, не понимая абсурдности Моллиного вопроса, а затем до него дошло, что что-то случилось, и если и есть кто-то, кто может прояснить ситуацию, этот кто-то сейчас лежит в кресле без признаков жизни. Артур страшно перепугался. Он подскочил к жене и стал трясти её за плечи, затем бить по щекам.

– Молли! Родная, что с тобой? Моллипусенька, ну же, очнись! Что случилось? Молли? Пожалуйста!

Не обращая внимания на Рона, Артур выхватил палочку и направил её в лицо Молли.

– Агуаменти!

Небольшая струя воды окатила Молли, и она, захлёбываясь, очнулась. Несколько мгновений она отплёвывалась, не понимая, где она и что с ней, а потом, внезапно всё вспомнив, подняла на Артура полный ужаса взгляд. Артур, на секундочку испытавший облегчение оттого, что жена наконец-то очнулась, и потянувшийся к Рону, который угрожающее начал подвывать – признак того, что сейчас он даст волю своему рёву – наткнулся на её взгляд и чуть не выронил сына. В глазах Молли стоял такой ужас и такой страх, что сердце Артура дало перебой.

– Молли? Что случилось? – голос пропал, и слова эти были сказаны шёпотом.

Молли с надеждой посмотрела на Артура. Верить в то, что он не знает, где их мальчик, так не хотелось, Молли отчаянно цеплялась, как за соломинку, за его взгляд, но уже понимала, что Артур не брал с собой Чарли.

Когда Молли сбивчиво и несвязно рассказала Артуру про визит Мюриэль, он выглядел пригвожденным к месту. А Молли вдруг почувствовала, что раз Артур рядом, сейчас всё наладится и он что-нибудь придумает.

– Так. Значит, так. Ты оставайся тут, а я срочно отправлюсь в поместье Мюриэль.

– Нет! Я не останусь здесь! Я тоже пойду с тобой!

– Молли, одумайся, куда ты пойдёшь? А Рон? А Джинни?

Но глаза Молли сверкнули стальным блеском:

– Я не буду тут сходить с ума, я пойду с тобой!

Артур увидел во взгляде Молли такую нестерпимую муку, что он внезапно понял, как она тут сходила весь день с ума, что ей пришлось пережить тут в неведении. Он подошёл к Молли и прижал её к себе.

– Ты моя девочка, моя сильная маленькая девочка. Всё будет хорошо, даже не думай о плохом.

Молли, уткнувшись в плечо мужа, наконец-то позволила себе разреветься, её Артур обязательно найдёт Чарли, и всё будет хорошо.

Артур, как всегда в минуты чрезвычайных обстоятельств, развил бурную деятельность. Для начала он послал говорящего патронуса к соседям Лавгудам, и уже через пятнадцать минут на пороге Норы появилась Кандида Лавгуд. Лавгуды были ближайшими соседями-волшебниками, Уизли знали их шапочно. Все, что знала Молли, это то, что совсем недавно, в июле, у четы Лавгуд родилась дочка Полумна, и что Ксенофилиус Лавгуд работает в журнале с весьма неординарной репутацией «Придира».

Но сейчас Молли просто была благодарна Кандиде, которая согласилась присмотреть за малышами Уизли, пока родители будут искать Чарли. Полумну Кандида принесла с собой, и сейчас две девочки посапывали рядышком в кроватке, обе хорошенькие и похожие на ангелочков, с той только разницей, что у Джинни макушка была покрыта рыжим пухом, а у Полумны белоснежными кудряшками. Кандида уверила Молли, что в случае надобности она сможет покормить Джинни, и что ей совершенно не о чем беспокоиться. Молли доверилась этой, по сути, незнакомой женщине и была ей бесконечно благодарна, так как понимала, что тревога за Джинни с Роном не даст ей сосредоточиться на поисках Чарли, а зная, что с ними всё в порядке, ей будет намного легче. Раздав торопливо ещё пару указаний, и получив в ответ уверения, что беспокоиться решительно не о чем, супруги Уизли спешно покинули Нору.

Едва оказавшись за пределами антитрансгрессионных чар, Молли с Артуром, взявшись за руки, переместились к самому побережью, оказавшись на каменистом берегу лимана. Если бы Молли оказалась здесь в другое время и по другому поводу, она, может, и смогла бы оценить всю прелесть раскинувшегося перед ними пейзажа. Но страх и тревога в неведении за сына не давали никакой возможности ни вдохнуть терпкий морской воздух, ни насладиться удивительной картиной слияния там, на горизонте, двух стихий. Молли с Артуром торопливо пересекли прибрежную полосу и поднялись на гору, за которой открывался прекрасный вид на усадьбу Мюриэль. Был уже вечер, а август заметно отбирает у добродушного лета световой день, поэтому поместье предстало в таинственном загадочном свете уходящего дня.

Близнецы страшно обрадовались матери и начали наперебой рассказывать про свои подвиги, но взгляд Молли был прикован к Мюриэль, которая по своему обыкновению любила посиживать в кресле-качалке с какой-нибудь книгой. Подняв взгляд на вошедших, Мюриэль отложила книгу, педантично пометив страницу. Брови её поползли вверх:

– Молли? Что ты тут... О, боже! Чарли? Его не было с Артуром?

Ответа не понадобилось, всё читалось по тревожному лицу Артура и отчаявшемуся виду Молли, которая до последнего верила, что всё произошедшее – недоразумение, и Чарли найдётся здесь живой и здоровый. Она поняла, что ноги её не держат, и села бы прямо на пол, если бы её не подхватил Артур.

На некоторое время воцарилась мёртвая тишина, даже близнецы притихли. Билл стоял рядом с каминной полкой и выглядел очень серьёзным. В отличие от трёхлетних близнецов, которые просто не понимали всей серьёзности происходящего, он прекрасно осознавал, что произошло. Весь день Билл пытался самостоятельно найти Чарли, он обошёл все излюбленные уединённые места, в глубине души страстно надеясь, что Чарли не утонул. Билл чувствовал себя в какой-то мере виноватым и сейчас с болью искоса поглядывал на потерявшуюся мать, боясь посмотреть ей прямо в глаза и прочитать в них немой укор. Но Молли, конечно же, ни в чём не обвиняла никого вокруг, тем более Билла. Винила она себя, и мука раздирала её сердце.

Когда стало понятно, что мальчика нет здесь и он не прибыл с родителями, Джон Браун, который имел собственный небольшой домик здесь же на территории поместья «Daybreak» и был вызван в спешном порядке для экстренного совещания, организовал поиски Чарли на побережной косе и прилегающей территории в радиусе трёх миль. Аманда Эйбрамсон взяла на себя обязанность уложить близнецов и Перси спать, за что Молли ей была бесконечно благодарна. Билл наотрез отказался ложиться и с поразительной для десятилетнего ребёнка решительностью заявил, что он никуда не пойдёт и будет ждать Чарли.

Увидев вокруг себя такую бурную деятельность, Молли немного успокоилась. Появилась надежда, что это недоразумение, как горячо в глубине души она надеялась, скоро разрешится, и Чарли отыщется быстро. Сложности поискам подбавлял тот факт, что уже совсем стемнело, и поисковой группе пришлось прибегнуть к помощи фитилей и свечей. Джон и Артур разделили людей и отправились в строго оговорённые участки, чтобы охватить всю территорию. Молли места себе не находила, она готова была тоже сорваться в ночь и искать, звать Чарли, но Артур железным тоном приказал ей сидеть здесь и никуда не выходить, и Молли послушалась. Всё же тревоги сегодняшнего дня здорово подкосили её, и сил совсем не осталось. Вместо того, чтобы уйти с мужчинами и принять участие в поисках, ей приходилось выслушивать брюзжание тётушки Мюриэль о том, что Молли плохая мать, что надо было сразу организовать поиски, а не ждать вечера, что нормальные дети не сбегают от родителей, что в порядочных семьях показатель детей не их количество, а качество воспитания, и всё в таком же духе. Молли, которая вроде и не замечала ехидных замечаний тётушки, а прислушивалась к звукам с улицы, всё же не выдержала один раз, когда распоясавшаяся тётушка заявила, что Артур похож на кролика производителя, и лучше бы он думал о достатке семьи, а не о своих страстях.

– Знаешь что, тётушка Мюриэль! Я, конечно, бесконечно тебе благодарна за помощь и за детей, но не могла бы ты заткнуться!

Молли было уже абсолютно всё равно, что сейчас может разразиться вселенская катастрофа. Вошедшая с чайным подносом Аманда, которая уложила детей, так и ахнула. Никто не смел так разговаривать с самодержавной Мюриэль! Мюриэль пристально посмотрела на гневную Молли и вдруг неожиданно расхохоталась:

– А ты молодец, Молли, не даёшь в обиду своего Артура. Настоящая Пруэтт! Теперь я понимаю, что имела в виду Синтия, когда говорила, что вы, увы, как будто созданы друг для друга.

Молли продолжала гневно взирать на тётушку, и ей было плевать, что она про неё подумает в данный момент. Ночное бдение тянулось долго. Никто не ложился, только Билл задремал, свернувшись калачиком на диване. Молли укрыла его пледом и присела рядом. Какой же Билли у неё взрослый, какой молодец! Молли гладила сына по мягким длинным волосам и улыбалась сквозь слёзы. Почему-то Билл не любил стричься. Каждый раз Молли буквально с боем применяла заклинание ножниц, но часто терпела сокрушительное поражение, так как на утро волосы Биллиуса были ещё длиннее. Она почти смирилась с этой его прихотью, хотя и не одобряла, ей казалось, что это не очень красит мальчика.

Наконец, часа в четыре, ближе к утру, в гостиную ввалился сначала Джон Браун, а спустя полчаса и Артур. Оба удручённо сообщили, что Чарли нигде не нашли, и что отпустили людей домой немного передохнуть, а утром примутся за поиски по новой. Молли уже не понимала, что она чувствует. Она была так уверена, что стоит ей оказаться здесь, как Чарли сразу найдётся, и вот теперь паника с новой силой поднимала в ней свою голову. Молли схватилась за сердце, она почувствовала, что сознание опять ускользает от неё и, наверное, побледнела, потому что к ней подскочил встревоженный Артур, который сам выглядел немногим лучше – под глазами залегли тени, он был осунувшимся и уставшим. Артур силком заставил Молли выпить сонного зелья, которое приготовила заботливая Аманда, и Молли провалилась в тревожный сон.

Очнулась она через несколько часов, и все события, тут же всплывшие в сознании, навалились тяжёлым грузом, придавив со страшной силой. Где искать Чарли и куда вообще он мог деться, Молли не представляла. Паника и ужас не давали ей сосредоточиться и попробовать рассуждать здраво. Единственное, что она чувствовала, это страх, дикий первобытный страх, будто случилось непоправимое. Как бы в подтверждение её слов к ней подошёл Джон Браун и, теребя в руках шляпу, сказал:

– Миссис Уизли, мы с ребятами решили поискать мальчика в море, но, сами понимаете, если что, не дай Мерлин, случилось, шансов найти его мало, если только выбросит где на берег.

Молли не понимала, что ей говорит Джон. Слова упорно не желали доходить до сознания. О чём это он? Кого выбросит? Куда выбросит? Джон взглянул в глаза Молли, полные ужаса и боли, и спешно ретировался, не в силах больше выдерживать этот раздирающий душу взгляд. Сам он был почти уверен, что мальчонка не справился с волнами и не смог выбраться на берег, вот только как это объяснишь матери?

Прошёл ещё один день постоянных поисков и волнений. Молли впала в ступор. Ближе к вечеру из раздумий её вывел Билл, неловко тыкавший ей в руки чашку с чаем. Почему-то эта сыновья забота так тронула Молли, что она разрыдалась, а Билл гладил по голове мать и уговаривал не плакать.

– Мамочка, пожалуйста, не плачь. Ну, пожалуйста, он найдётся, вот увидишь, он обязательно найдётся.

Молли прижала к себе Билла, и так они и сидели, маленький мальчик, который был уже настоящим мужчиной, и взрослая женщина, которая была сейчас беззащитной девочкой.

Все поисковые группы к вечеру вернулись без результатов. Никто не знал, где ещё можно искать Чарли, а Артур всерьёз предлагал обратиться за помощью в магловскую полицию. Молли чувствовала себя совершенно разбитой. Тупая боль, поселившаяся в висках, молотком цокала в чугунной голове. Да ещё ужасно разболелась грудь, и Молли с тоской думала про Джинни и Рона, оставленных в Норе. Какая же она мать! У неё грудной ребёнок, а она бросила его на попечение незнакомой женщины. Днём Артур связывался с Кандидой через камин и узнал, что всё у них в порядке, но Молли от этого было ни труднее, ни легче. Она почувствует себя счастливой только тогда, когда все дети соберутся под её крылом!

Когда пили чай на терраске, на крылечко поднялся паренёк. Это был сын садовника Том. Он вежливо поздоровался и обратился к Артуру:

– Сэр, может, это окажется важным. Думаю, вы должны знать. В садовом домике на участке всегда стоят мётлы, мы с отцом пользуемся по необходимости, когда нужно куда-нибудь. Так вот, одной метлы нет, старенького «Чистомёта». Сначала мы с отцом не обратили внимания, но, кроме нас, никто не пользуется этими мётлами, а тут смотрим – их не четыре, а всего три. Отец старается во всём поддерживать порядок, поэтому на то, что метла просто затерялась, не приходится надеяться. Кто-то её взял, и вот я подумал, может быть, это Чарли?

Тишину на терраске нарушали только сверчки, по-домашнему стрекочущие в своих невидимых норках. Артур обвёл взглядом всех присутствующих и прочитал в глазах полное понимание всего масштаба важности этой информации. Они ищут Чарли рядом, здесь, в окрестностях «Daybreak», а Чарли может быть где угодно!

Молли не понимала, зачем Чарли сбежал от тётушки Мюриэль, и что вообще происходит! Может, его кто обидел? Она терялась в догадках, но теперь хоть появилась надежда, что он не утонул в море, о чём она просто боялась подумать.

Никто не знал, в какой стороне искать Чарли, и решили с утра обратиться за помощью в министерство, в отдел по отслеживанию магических перемещений. Понятное дело, мётлы не входят в список транспорта, имеющего ограничения по возрасту, как, допустим, трансгрессия, есть ведь и семейные летательные аппараты, и как искать Чарли никто понятия не имел.

Молли устало поднялась в комнату к мальчишкам, где разместились Чарли, Билл и Перси. Близнецы спали в другой комнате, а старших разместили в уютной спаленке с большим окном, из которого открывался умопомрачительный вид на море. Но сейчас Молли было не до красот. Она поцеловала Перси, отобрав из его сонных рук книжку, подоткнула одеяло Билла, который вымотался за эти два дня и просто рухнул без сил сразу после ужина. Затем Молли подошла к кроватке, на которой всю ту неделю спал Чарли. Она села, погладила простыню. Потом взяла подушку и, уткнувшись в неё, тихо заплакала. Так она сидела какое-то время, горячими слезами промочив подушку насквозь. Когда слёзы немного облегчили душу, Молли, горестно вздохнув, хотела положить подушку на место, но вдруг обнаружила листок на кровати, темневшийся на белоснежной простыне. Молли взяла листок и при свете волшебной палочки развернула его. То, что она увидела, буквально заставило её подскочить вместе с сердцем, которое забилось как сумасшедшее. Ну конечно! Вот оно! Вот куда подевался Чарли! Как же она сразу-то не додумалась! Это была вырванная страница из магического кругозора местных достопримечательностей. На фото, прилагавшемся к статье, заманчиво высились останки башни Певереллов, с осмотра которых начинались все экскурсии замка Дувра.

Молли, отложив подушку в сторону, схватила статью и бегло пробежала глазами. Она узнала, что Дувр – гигант среди замков. Этому сооружению принадлежит самая длинная история среди основных замков Великобритании. Многие легенды приписываются Дувру, но только однажды замок был в серьезной опасности. Он долгое время служил местом жительства королей. Начал существовать непосредственно перед началом нашей эры. Ров, защищающий замок, был выкопан в доисторическом железном веке. В первом столетии нашей эры римляне построили два маяка – один на мысу, а другой на Западных Высотах. В десятом веке, или ранее, этот высокий мыс, уже частично укрепленный, населили англосаксы. Они построили укрепленный город. Маяк и церковь сохранены до сих пор.

Вот куда отправился Чарли! Ведь если Молли правильно поняла, Дувр находился совсем недалеко от поместья «Рассвет» тётушки Мюриэль. Слёзы высохли, Молли знала, что ей делать. Она не станет никому ничего говорить, чтобы зря не наводить лишней паники, она справится сама! Озираясь вокруг, чтобы никто не попался на пути, Молли тихонько выбралась на улицу. На терраске сидели Джон Браун с парой рабочих. Но на Молли никто не обратил внимания, и она благополучно выбралась наружу. Хорошо, что ей не попался Артур, ему бы она соврать не смогла, но и тешить его неоправданными надеждами не хотелось. Она всё проверит, а там видно будет. Осознание того, что впереди есть лучик надежды и что, возможно, Молли на верном пути, придало ей сил, которых она напрочь лишилась из-за всех волнений. Отойдя на приличное расстояние, туда, где можно было беспрепятственно трансгрессировать, Молли закрутилась волчком и исчезла в завихрении, чтобы появиться через минуту у подножия той самой башни, которую она только что разглядывала на картинке.

Трансгрессия – удивительная вещь! Можно перенестись почти мгновенно с одного места в другое, беда только в том, что чем больше это расстояние, тем больше трудностей, и даже у трансгрессии есть ограничения на расстояние, то есть предельно допустимые мили. Но в данном случае хлопот никаких особых не было – Дувр находился буквально в десяти милях от поместья Мюриэль.

Молли, справившись с небольшим головокружением после стремительного протаскивания через расстояние, осторожно ступая, подошла к стенам башни. Мелкие камешки и гравий шуршали под ногами, отдаваясь в ночной тишине гулким звуком. Было немного не по себе. Молли посветила впереди себя палочкой и негромко позвала Чарли по имени, но в ответ услышала только эхом отозвавшийся её собственный испуганный голос. Молли вошла в один из проходов и постояла в нерешительности. Вся обстановка выглядела немного устрашающей и пугающей. Под ногами валялись обломки кирпичей, выломанные из стен стихией, имя которой Время! Казалось, в воздухе витают духи давно ушедших королей, а стены шепчут удивительные истории, свидетелями которых они стали. Молли знала, что по легенде этот удивительный замок перенёс множество войн и осад, и что он сохранился прекрасно благодаря тому, что был захвачен во времена Английской революции парламентёрами обманом без единого выстрела. В замке было множество подземных туннелей, и Молли, отыскав вход в один из них, осторожно ступая, зашла внутрь. Слабый мерцающий огонёк на конце её палочки, подчиняясь заклинанию Люмос Максима, причудливо отражался на сводчатом потолке туннеля, перепрыгивая с одного места на другое и выхватывая из темноты серые камни, покрытые капельками конденсата, насытившего воздух запахом сырости, плесневелости и таинственности. Молли прошла немного вперёд, затем, боясь говорить громко, прошептала:

– Гомениум Ревелио!

Ничего не произошло. Только не поддаваться панике, ничего страшного, поищем в другом месте! Молли переходила из одного коридора в другой, совершенно не представляя, в котором она уже была. Наконец, когда она поняла, что в одном коридоре точно уже присутствовала, так как наткнулась на характерный узор на одной из стен, догадалась пометить вход огненным крестом Флагрейт и теперь уже не путалась, в какой отвилок заходить. Попутно в голове мелькнула мысль, что давешние строители пытались, видимо, сделать всё для того, чтобы попавший сюда не нашёл выход. Отчаянью Молли не поддавалась, а поджав упрямо губы, прочёсывала каждый отрог. Тот факт, что есть хоть какая-то зацепка, вдохнул в неё такие силы, что Молли сейчас с удвоенной энергией обследовала коридоры, повторяя себе каждый раз: «Ну, значит в следующем. Он здесь, я знаю. В следующем то уж точно».

Молли не знала, сколько прошло времени, так как внешний свет не проникал сквозь толстые стены башни, а бойницы, расположенные гораздо выше, не были видны отсюда, снизу. Вот в очередном коридорчике, вход в который Молли пометила Флагрейтом, и огненный крест которого присоединился к веренице других со всех сторон мерцающих волшебным свечением, она в очередной раз произнесла:

– Гомениум Ревелио!

Темноту пронзил тоненький вибрирующий лучик, сотканный из магического матового света. Он оторвался от палочки и, тоненько зазвенев, потерялся в тёмном далеке. Сердце Молли так скакнуло, что на секундочку ей пришлось прижаться к холодной стене. Главное, не паниковать! Так, там кто-то есть. Спокойствие, только спокойствие!

Молли дрожащей рукой направила палочку вперёд и повторила заклинание. На этот раз лучик стал более заметным и материальным. Пока его след не растаял в воздухе, Молли поспешно, насколько позволяла темнота, последовала по направлению убегавшего вдаль лучика. Так, повторяя заклинание, Молли и двигалась почти на ощупь, петляя коридорчиками и отвилками, углубляясь всё ниже под своды туннеля. Через какое-то время, которое для Молли остановилось и осталось там, наверху, она уткнулась в узенькую щель, в которую никак уж не могла бы пробраться.

– Дефодио! – стены свода стали шире, обломки пыльной кучей рассыпались по сторонам.

Молли, протиснувшись внутрь, оказалась в большой пещере, которая освещалась синеватыми бликами, исходящими от подземного озера. Берега озера терялись в дымке, и определить размеры подземного водохранилища на взгляд не представлялось возможным. Молли, замерев от непонятного чувства таинственности и исходящего магического притяжения этого сказочного места, тихонько двинулась вдоль кромки берега. Своды потолка пещеры были так высоко, что казалось, будто Молли оказалась в неком Храме, хранящем свои тайны и загадки. Нервы были так натянуты, что хруст камушка под ногой прозвучал, словно выстрел петарды, и Молли испуганно дёрнулась. Она ещё раз прошептала заклинание обнаружения человека, и лучик, теперь уже совсем слабый в рассеивающейся синеве, метнулся за группу валунов, нагромождённых недалеко от того места, где стояла Молли.

Молли поспешила туда. Валуны образовали своеобразную расщелину, натыкаясь один на другой. Молли вскарабкалась на самый пик причудливой конструкции и заглянула в чёрную щель. Ничего не было видно, а насколько глубока была расщелина, Молли не представляла. Она посветила палочкой вниз. Свет отразился сначала от узких стенок, а затем упёрся в земляной пол, находившийся примерно на высоте в десять футов. На самом дне этого каменного мешка виднелась маленькая фигурка, свернувшаяся клубочком. Это был Чарли!

Сердце Молли пустилось в такой галоп, что не понятно, как оно вообще не выскочило из груди. За долю секунды Молли сначала обрадовалась, потом почувствовала облегчение, затем её пронзил испуг, что она пришла слишком поздно. Всё это пронеслось в её голове за то время, за которое можно разве что моргнуть. Она свесилась, насколько позволяла ширина расщелины вниз, и с отчаянием позвала Чарли по имени. Если бы Мерлин всемогущий присутствовал здесь в пещере, он бы ни за что не позволил этой истории закончиться печально, такая надежда и мольба были в голосе матери! И Чарли открыл глаза, поднял голову в поисках источника голоса, звавшего его по имени. По правде говоря, он подумал, что ему это мерещится, что голос матери ему почудился. Но нет, вот она, наверху, тянет к нему руки и плачет!

Молли при помощи заклинания Инкарцеро обвязала сынишку верёвкой и вытащила на поверхность. Несколько минут ни один из них ничего не мог сказать, а просто оба сидели, обнявшись, и боялись отпустить друг друга. Молли казалось, что никакие силы в мире не заставят её отпустить сына от себя. Теперь, когда она держала в своих объятиях Чарли, некий барьер, который держал её на поверхности сознания, не давая сломаться и впасть в окончательное отчаяние, рухнул. Молли вдруг с удивлением поняла, что она просто не может встать. Силы совсем покинули её, и ей стоило невероятных усилий подняться. Молли взяла Чарли на руки и стала выбираться обратно из всех этих туннелей и коридоров. В голове билась только одна мысль, что Чарли жив, а всё остальное можно выяснить и потом. Сейчас главное было добраться до дома.

Молли вдруг почувствовала укол совести – Артур, наверное, там с ума сходит! Молли даже не представляла, сколько сейчас времени, ночь ли на дворе или давно день. Когда они выбрались с Чарли на поверхность, предрассветная дымка, окутавшая августовским туманом всё вокруг, подсказала, что уже утро. Молли решилась воспользоваться парной трансгрессией, сил искать метлу Чарли и лететь сейчас просто не было, а переместиться нужно было недалеко. Молли покрепче прижала Чарли к себе, попросив его закрыть глаза, и через минуту уже стояла на прибрежной полосе перед тропинкой, убегавшей в гору по направлению к поместью «Daybreak».

Молли чувствовала дикую усталость, но нужно было ещё добраться и до самой усадьбы. Когда женщина поднялась на крыльцо терраски с сыном за руку, все, кто там сидели в этот тревожный час, просто лишились дара речи. Часом раньше Артур, уверенный, что Молли уснула в комнате мальчишек, и не обнаружившей её там, поднял буквально на уши всю усадьбу. Были задействованы все работники, оба домашних эльфа, но поиски результатов не дали, Молли нигде не нашли. И вот в тот момент, когда Артур собирался отбыть в Министерство за отрядом Чрезвычайной помощи, на крыльце появилась Молли с Чарли!

Все одновременно кинулись обнимать Чарли, пытались выяснить, где Молли его нашла и как она узнала, где его искать. Но так как все пытались выяснить это одновременно, то никто ничего не понял из её сбивчивых объяснений. В глазах Артура стояли слёзы, одному Мерлину известно, что он пережил за этот час, когда не нашёл Молли на месте. Он даже ничего не мог говорить, а просто сидел сейчас рядом и обнимал жену и сыновей, рыжие макушки которых подворачивались под руку.

После завтрака – вернее, никто и не завтракал, кроме мальчишек – семейство Уизли отбыло в Нору, воспользовавшись на этот раз камином в гостиной Мюриэль. Молли было наплевать, что этот способ немного неудобный, главное, они быстро окажутся дома, а ничего на свете она так больше не желала, как наконец-то оказаться в милой Норе. Артуру пришлось летать через камин туда-сюда несколько раз. Он сначала перенёс Фреда, потом Джорджа, а затем и Перси. Билл справился самостоятельно, а Чарли взяла Молли, боясь отпустить его от себя.

Когда Молли последней вывалилась из камина на пол в кухню Норы (она всё время выпадала из камина, ну никак ей не удавалось вовремя затормозить!), прижав Чарли к себе, её встретил громкий рёв Рона, который сначала испугался вываливывающихся из камина родственников, а потом, увидев мать, пытался ей рассказать, как это мерзко было с её стороны вот так исчезать и бросать его одного!

Молли не знала, за что схватиться. Она гладила Рона, слушала Кандиду, которая уверяла, что в её отсутствие всё было нормально, дети сыты и здоровы. Тут же кинулась целовать Джинни (боже, как же она соскучилась по своей крошке!), сняла одного из близнецов со стола, не переставая боковым зрением наблюдать за Чарли. В общем, жизнь завертелась в привычном русле.

Уже вечером, когда суматоха немного улеглась, вещи, привезённые Артуром отдельно, были разобраны, дети накормлены и уложены спать, Молли рассказала Артуру подробно о найденной вырезке под подушкой Чарли, о её поисках, о том, что она, конечно, виновата, что ничего не сказала ему сразу, но мысль о том, что этот след может оказаться ложным так пугала её, что просто не хватило духу сказать. Рассказала она и о том, как нашла Чарли, как они сидели на полу в пещере, не в силах оторваться друг от друга, как Чарли ей поведал, что был уверен, что в этом замке обязательно есть драконы. Он только хотел взглянуть одним глазком, какие они. Как стащил метлу из домика садовника (летал Чарли потрясающе для своих лет, хотя об этом никто и не догадывался), собрал кое-какой провиант и на рассвете, когда папа трансгрессировал на работу, осуществил свой побег. Он сразу нашёл Дувр и нужную башню Певереллов («Мамочка, это те самые Певереллы, ты понимаешь? Это волшебная башня!») А потом он попал в коридор, ведущий к подземному озеру, и очень обрадовался, так как читал, что драконы любят прохладу и воду. Чарли хотел исследовать пещеру, но не заметил расщелины и провалился. Сначала он звал на помощь, но потом понял, что никто не придёт и просто сидел и плакал. Когда закончилось печенье и тыквенный сок во фляге, Чарли испугался, что умрёт тут от голода, а потом незаметно уснул.

– Мамочка, мне снилось, что ты меня зовёшь, а я спрятался в нашем сарае среди сапог и сижу, молчу. Я хочу крикнуть, а никак не получается. А потом я открыл глаза, а это и правда ты.

Артур крепче прижал к себе свою удивительную жену, свою драгоценную Молли, чуткую мать, с огромным добрым сердцем и необъятной душой. Мерлин великий, спасибо тебе за это счастье, быть рядом с ней и детьми!

Любовь Чарли к драконам только окрепла после поступления в Хогвартс, где в недрах необъятного царства мадам Пинс можно было беспрепятственно выискивать редкие книги о породах драконов, об их условиях обитания и привычках. Поэтому, наверное, ничего удивительного не было в том, что после школы Чарли отправился навстречу приключениям, а его руки были украшены постоянными шрамами от ожогов. Чарли был счастлив, а для Молли это было главным, хотя, с головой уйдя в разведение драконов, Чарли так и не нашёл время для женитьбы, что не могло не огорчать Молли, мечтавшую о внуках.