1+1 (гет)

— Я правда на это согласился? — в голосе Гарри было столько удивления, что Гермиона улыбнулась.

— Даже не моргнув глазом, — подтвердила она.

— Но ведь Малфой явно меня подбивал!

— Конечно.

— И я всё равно полез на метлу?

— Ага, и чуть не убился, — Гермиона отхлебнула уже слегка остывшего чая из чашки.

— Ты так спокойно об этом говоришь.

— Ну, твоё рандеву с Малфоем на метле — сущий пустяк по сравнению с тем, что ты вытворял в воздухе после.

— Я не свалился с метлы? Просто я жутко переживал, что у меня ничего не получится, вот оно как, — удивление из его голоса никуда не делось, потому что благодаря рассказам Гермионы уже второй час подряд какие-то непонятные обрывки воспоминаний стали обретать смысл и выстраиваться во вполне связанную цепочку событий. Конечно, рассказать Гермиона могла далеко не всё, но ключевых моментов было вполне достаточно. Для Гарри они получались своеобразными точками невозврата, и сознание само восстанавливало между ними мосты. Но вспомнить события шестилетней давности — это не вчерашний день пересказать, так что некоторые моменты с течением времени просто забылись.

— Для первого опыта полётов ты держался неплохо, наплевав на наставления мадам Трюк!

— Меня исключили?! — притворно ужаснулся Гарри, хотя уже знал, что тогда всё обошлось. Ему было интересно то, как Гермиона рассказывает ему его же прошлое. Во время их первой беседы она была очень напряжена, а сейчас же вела себя вполне беззаботно для девушки, у которой лучший друг в результате действия какого-то неизвестного черномагического заклинания лишился памяти. Гермиона была единственным шансом Гарри вспомнить всё в кратчайшие сроки, а она как будто и не чувствовала всего груза повисшей на ней ответственности. Гарри был рад, что подруга поступила разумно и не стала накручивать себя лишний раз. Тем более дело пошло у них резво, правда, были моменты, с которыми возникали трудности. Например, первый урок Зельеварения и более близкое знакомство со Снейпом Гарри вспоминал через пень-колоду, не хотел, видимо.

— Нет, МакГонагалл предложила тебе место в команде. Место ловца. Ты стал самым юным ловцом за последние сто лет.

— Припоминаю, припоминаю. Малфой здорово взбесился, когда узнал, и даже дуэль мне назначил. Гермиона, только не говори мне, что я продул этому белобрысому пижону?! — взмолился Гарри и выжидательно уставился на подругу. Она молчала, хитро разглядывая прожигающего в ней взглядом дырки Гарри. Такие моменты нравились ей больше всего. Приятно было мучить его ожиданием продолжения, хотя это было немного не по-гриффиндорски, но она не могла себе отказать в такой маленькой пакости. К тому же Гарри стал более эмоциональным. Она и раньше могла его с лёгкостью прочитать, несмотря на то, что он всегда старался скрыть свои эмоции и мысли, но сейчас он был полностью открыт перед ней. Это не могло не радовать.

— Дуэль не состоялась. Малфой не пришёл, зато пожаловал другой гость. Мы тогда чуть не попались Филчу! — недовольно продолжила Гермиона после длительной заминки. Прошло уже столько лет, а она всё негодовала по поводу безрассудных поступков друзей. Но если на первом курсе она только возмущалась их безответственностью и пыталась остановить, то на последующих уже была непосредственным участником.

— Подожди, так ты там тоже была? Но там должны были быть только я с секундантом?

Гермиона объяснять не спешила. Ей было важно, чтобы Гарри тоже устраивал мозговой штурм, и говорить не переставая, оказывается, трудно.

— Судя по тому, какой ты была поборницей соблюдения правил, кто-то пытался нас остановить.

— Пыталась.

— И, видимо, у тебя ничего не получилось.

— Не получилось, упрямство у вас в крови, мистер Поттер.

— Дела… — Гарри задумчиво почесал макушку и после совсем незнакомым Гермионе движением взъерошил себе волосы.

— Вот именно! А ещё тогда Невиллу досталось, хотя он, бедолага, вернувшись из Больничного крыла, просто не смог попасть в гостиную!

— Чего ты так кипятишься-то?! — вспылил Гарри сам, когда ему надоело выслушивать реплики Гермионы на повышенных тонах.

— Пушок, — сквозь зубы процедила она.

— Какой пушок? Ах, Пушок, — Гарри сделал вид, что вспомнил, поймав на себе многозначительный взгляд Гермионы, но потом виновато поджал губы и тихонько спросил: — Что это?

— Цербер, Гарри, — как ни странно, но после предыдущей горячности, с которой были сказаны её последние слова, эта фраза прозвучала достаточно холодно.

— Да ладно, цербер в школе, — отмахнулся он от Гермионы, решив, что она разыгрывает его. Но она была серьёзна как никогда. — Ты шутишь?! Цербер в школе? Огромная трёхглавая собака по кличке Пушок? — скептически спросил Гарри. Потом он замер, и его взгляд словно остекленел. Для Гермионы это был очередной звоночек о том, что к Гарри возвращаются воспоминания.

— Ну и имечко выбрал ему Хагрид.

— Ты вспомнил, что это его питомец?

— Где-то на краю сознания болтается эта мысль, но только у него мы могли спросить про эту псину.

— Мы и спросили и узнали ещё кое-что, из чего потом сделали вывод, что Пушок охраняет философский камень.

— Притормози, Гермиона, слишком глубоко в дебри памяти приходится заглядывать. У меня уже голова пухнет.

— Может, ты хочешь отдохнуть?

— Ни в коем случае! Ты прекрасный рассказчик. Лучше поведай мне о ситуации с троллем. Что тогда произошло.

— Я не хочу об этом вспоминать, — поморщилась Гермиона.

— Но Гермиона! Пожалуйста! Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, — затараторил Гарри.

— Ох, ладно, слушай. На занятиях в этот день Рон не очень лестно обо мне отозвался, из-за чего я расстроилась и не пошла на праздничный ужин в честь Хэллоуина, проплакав весь день в женском туалете. Ой, не смотри на меня с таким упрёком. Нам тогда было по одиннадцать, вы и так с Роном до сих пор ведёте себя как дети. Так вот, в зал ворвался профессор Квиррелл и сообщил, что тролль пробрался в замок.

— И в обморок хлопнулся от избытка чувств, — не удержался Гарри, вставив свой ехидный комментарий.

— Не без этого. Директор дал команду увести всех студентов в гостиные. Ты вспомнил, что я ничего не знаю про тролля и, прихватив в охапку Рона, помчался мне на выручку. Ну а саму стычку с огромным зелёным вонючим чудовищем ты уже вспомнил, — скороговоркой закончила она и уколола друга предупреждающим взглядом, как бы намекая на то, что лучше о подробностях не спрашивать. Вспомнил, и ладно. Пошли дальше. И так работы непочатый край.

Гарри молчал, переваривая только что полученную информацию и сопоставляя её с теми воспоминаниями, которые ему уже были доступны. Пауза затягивалась.

— Я, конечно, не всё понимаю, Гермиона, но почему ты избегаешь разговоров о Роне? Он фигурирует в моих воспоминаниях не реже, а даже чаще тебя. Что произошло?

Гермиона окинула друга печальным взглядом.

— Знаешь, Гарри, Рон, как и я, твой лучший друг. Но сейчас я не готова говорить об этом.

— Он жив? — настороженно спросил он.

— Господи, с чего такие умозаключения?! Конечно!

— Ну, ты просто сама упоминала о противостоянии с тёмным волшебником, всякое ведь бывает, — объяснил Гарри менее взволнованно, но его немного смущал тот факт, что Гермиона здесь, а Рона рядом нет. Хотя на то могли быть свои причины.

— Он ушёл, Гарри, — прошептала Гермиона, — но об этом ещё говорить рано. Сейчас в твоих воспоминаниях он твой лучший друг, который всегда с тобой плечом к плечу в любом приключении. Хотя когда я буду рассказывать тебе про Турнир Трёх Волшебников, у тебя будет возможность в этом усомниться. Но пока не забивай себе посторонним голову.

Они молчали. Тишина начала угнетать, и Гермиона первой нарушила её.

— Ну что, твой первый полёт мы вспомнили, может, пора вспомнить первый матч?

— Есть что вспоминать? — спросил Гарри скептически.

— Уж поверь мне. Он был достаточно запоминающимся. Ты чуть не свалился с заговорённой метлы и поймал снитч ртом, чуть не проглотив его.

Гарри удивлённо уставился на подругу и закрыл глаза.

Вот вся команда готовится к выходу на поле. Капитан желает ему удачи и искренне надеется, что он не очутится после матча в Больничном крыле. Все вышли на поле. Приветствие капитанов. Старт. Дальше всё расплывалось, потому что Гарри стал как угорелый носиться по полю, выискивая снитч и изредка зависая на месте, чтобы ознакомиться с ситуацией на поле. Вот он заметил снитч и погнался за ним, когда его метла взбрыкнула, как жеребец, недовольный тем, что его вдруг оседлали…

— Ты сказала, что метлу заговорили. Кто это сделал? Нет, подожди, не говори. Я знаю! Снейп? — Гарри был взволнован своей догадкой, но Гермиона только отрицательно покачала головой.

— Нет, Гарри, мы тоже сначала так думали, но на самом деле он шептал контрзаклятье, а с метлы тебя пытался сбросить Квиррелл.

— Верится с трудом, я встречался с ним в Косом Переулке.

— Я знаю, но внешность бывает обманчива.

— И к тому же, когда Снейп смотрел на меня, у меня всегда болел шрам, — настаивал на своём он.

— Но вспомни, Гарри, когда у тебя начинал болеть шрам, рядом был не только Снейп, но и Квиррелл, — она продолжила переубеждать друга. Заметив, что Гарри всё равно ей не верит, она решила сменить тему. — Ладно, когда придём к сути, ты сам, надеюсь, всё вспомнишь и поймёшь.

— К сути? А сейчас мы что, вокруг да около ходим?

— Ну… Подбираемся потихоньку к главному.

— О чём ещё ты хочешь мне поведать? — Гарри устало зевнул и руками потёр глаза. Гермиона встрепенулась и вспомнила, что он не спал больше суток.

— Ты устал, не хочешь отдохнуть?

— Нет, всё в порядке, продолжай, — он зевнул вновь, прикрыв рот ладонью. Гермиона нахмурилась.

— Так, давай-ка попьём чайку,— стала зазывать его она и отправилась пополнить запасы чая.

— Ну, давай, — Гарри развалился на кровати и задумчиво начал разглядывать книжку Риты Скитер о Дамблдоре.

Оглянувшись на друга, Гермиона невербально призвала из своей сумочки флакон с зельем и накапала около десятка капель в чашку Гарри. Вернувшись к его кровати, она подала ему чашку. Гарри принял сидячее положение, откинул в сторону книгу, взял чашку и сделал глоток:

— М-м-м, какой-то странный вкус.

— Я добавила настойку валерианы, а то событий слишком много. Лично у меня уже нервишки шалят, — и в подтверждение своих слов она прихлебнула из своей чашки. Пожав плечами, Гарри осушил свою за несколько глотков. Откуда ему было знать, что привкус валерианы — это от растворённого в чае зелья сна без сновидений? Он ведь никогда с Зельеварением не ладил.

Гермиона знала, что растворённое в чае зелье подействует не сразу. Она расположилась рядом с Гарри. Расслабленный чаем с зельем, он положил голову на плечо подруги. Гермиона решила ускорить процесс и начала спокойным убаюкивающим голосом рассказывать историю с вывозом Чарли Норберта с территории школы и с их походом в Запретный Лес в качестве наказания.

Когда Гарри заснул, она аккуратно уложила его на кровать и заботливо укутала одеялом.

“Я для него словно старшая сестра, — улыбнувшись, подумала Гермиона. — С упоением рассказываю ему о том, каким он был в глубоком детстве, о котором он не может ничего вспомнить”.

Тяжело вздохнув и прихватив книжку Скитер, Гермиона отправилась на улицу возобновлять прервавшуюся череду дежурств…

По прошествии второго часа строчки стали расплываться перед глазами. Информация воспринималась плохо, Гермионе просто не хотелось верить, что Дамблдор был таким.

Очень сильно клонило в сон. Эмоциональное напряжение давало о себе знать. Гермиона ещё посопротивлялась полчаса, а потом, плюнув на всё, обошла купол защитных чар по периметру и добавила в некоторых местах сигнальные. Вернувшись в палатку с чувством выполненного долга и взглянув на мирно спящего Гарри, она завалилась на свою кровать и тут же уснула без всякого зелья.

* * *

Гермиона проснулась от чувства, будто на неё кто-то недобро смотрит. Несмотря на это, сон всё же помог ей отдохнуть. Разлепив глаза, она уставилась на Гарри:

— Ну что?! — немного нервно сказала она, ей не понравился такой его взгляд.

— Ты усыпила меня! Более того, ты соврала, когда я спросил по поводу того, почему у чая такой вкус. Ты не моргнув глазом сказала, что просто добавила валерианы. Я даже подумать не мог, что в вас столько коварства, мисс Грейнджер!

Гермиона рассмеялась.

— Мерлин, Гарри, видел бы ты сейчас своё выражение лица. Хватит на меня дуться, а то щёки лопнут, — наставительно заявила она. — Ты не спал сутки! И только чудом не валился с ног. Я же предложила вздремнуть, а ты отказался. Вот я и пошла на крайние меры. Ну хватит уже дуться! Я вообще не понимаю, куда ты спешишь. Последнее время прогресса в нашем деле не было, за исключением утреннего инцидента, так что время у нас есть. Меньше чем за три часа я рассказала тебе практически год из твоего прошлого. Да прекрати ты дуться, моё мнение всё равно не поменяется, ты же знаешь, что я права. Ты ведь отдохнул?

— Да, — недовольства в его голосе поубавилось.

— Ну вот и славно, сейчас перекусим и продолжим. Я зверски голодна. Кстати, какой сейчас час?

— Не знаю, около часа назад я выглядывал наружу, солнце уже вовсю опускалось к горизонту.

— Я проспала больше шести часов?! — ужаснулась Гермиона.

— Кстати о покушать, там на столе картошка. Всё под заклинанием подогрева. Я не нашёл своей палочки, так что воспользовался твоей, — Гарри протянул Гермионе её палочку. Во рту у неё резко пересохло. Ещё раз сообщить другу о том, что его палочка сломана, а её отрикошетившее заклинание тому виной, было выше ей сил. Заметив, что она помрачнела, Гарри спросил:

— Гермиона, ты чего?

— Да так, — выходя из оцепенения, ответила она. Он больше не спрашивал о своей палочке. Не то чтобы это было хорошо, но пока с рассказом можно было повременить и сообщить Гарри об этом чуть позже, когда Гермиона и сама морально будет готова и Гарри вспомнит гораздо больше.

Тот подозрительно посмотрел на неё, но потом махнул рукой. Пусть он и сердился на неё, обижался, злился, но она сейчас была единственная, кто рядом. И большего ему пока что от неё было и не надо, потому что чувство потерянности и ненужности не могла перекрыть никакая амнезия. Это сейчас он, по словам Гермионы, совершеннолетний и сам отвечает за свою жизнь, но он не помнил этого. А помнил только десять лет невесёлой жизни с Дурслями и ещё не до конца восстановленный в памяти первый год обучения в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс. Несмотря на все те опасности, которым он с друзьями подвергался, Гарри любил это место всем своим сердцем. И ему, видимо, пришлось принять серьёзное решение, чтобы покинуть Хогвартс. “Так, стоп, Гермиона же говорила не торопиться. Всему своё время”, — притормозил он сам себя в своих размышлениях.

— Я уснул на том моменте, где ты рассказывала, что нас с Малфоем вывели из Леса кентавры. Мы вернулись в школу, что было после?

— Ой, дальше потянулись обычные будни, ничего особенного. Правда, мы не стали сообщать кому-то из профессоров о своей догадке, а учредили у коридора на третьем этаже чуть ли не посменное дежурство.

— Да, представляю, как мы сидим на заранее приготовленных раскладушках и травим друг другу байки о том, что ждёт того счастливчика, который рискнёт познакомиться с Пушком, — перед глазами Гарри вырисовался очень яркий и такой реалистичный образ, что он улыбнулся.

— Не было такого, Гарри! — возмутилась Гермиона.

— Да знаю, мне просто в голову эта идея пришла.

— Мы выводили Филча из себя тем, что постоянно крутились рядом, поэтому пришлось привлекать к операции и других ребят, в том числе и Невилла. Так прошёл примерно месяц, пока мы не узнали, что профессор Дамблдор покинул школу по каким-то очень важным делам. И всё сразу стало ясно.

— Ой, Гермиона, давай без лишнего драматизма, и так на некоторых особо щепетильных моментах икать хочется. Так напрямую и скажи, что мы, как последние идиоты, сразу помчались к Пушку камень спасать, — раздражённо сказал Гарри. Он прекрасно понимал, какого склада характера все гриффиндорцы и он в частности, но столь откровенное безрассудство не было характерно для них. Хотя в одиннадцать суровые реалии этого жестокого мира не так сильно давят на плечи. Не тогда, когда ты выбрался из серых будней своей никчёмной жизни и попал в волшебную сказку. Но, как и за любую сказку, за неё надо бороться. Гарри немного успокоился.

— Не совсем, сначала мы пошли к профессору МакГонагалл.

— О, этот поступок я одобряю.

— Но она нам не поверила.

— Почему? — Гарри сделал страшные глаза, но, увидев кислую мину Гермионы, сразу же всё понял. Даже более того, он поставил себя на место своего профессора: какие-то непоседливые первогодки заявляются в кабинет и начинают наперебой рассказывать о том, что они знают о философском камне, что Дамблдор покинул школу, а это отличная возможность похитить камень, и что за этим, скорее всего, стоит Снейп.

Гарри даже отчётливо вспомнил, что именно им ответила МакГонагалл, потому что в тот момент он был очень зол и разочарован.

— И после этого мы полезли к Пушку, — энтузиазма в его голосе не было.

— Но хотя бы мы были правы в том, что туда кто-то полез.

— От осознания этого мне ничуть не легче. Так, стоп, погоди, — Гарри немного встрепенулся и оживился, — ты же говорила, что это не Снейп, а Квиррелл, как это вообще стало известно?

— Давай по порядку. Пушка мы обошли без особых проблем, если можно так выразиться. Потом мы угодили в какое-то растение…

— Да-да-да, “Гермиона, ведьма ты или кто?” — процитировал он сам себя.

— Так ты уже вспомнил?! — искренне удивилась она.

— Видимо, события, случившиеся в том коридоре, произвели на мою память неизгладимое впечатление. Я даже сейчас как будто чувствую, как тогда билось моё сердце. Дам подсказку, чтобы тебе в дальнейшем легче пришлось: события с ярко выраженным эмоциональным отпечатком, и неважно каким — позитивным или негативным, — вспоминаются намного проще, чем какие-то более блёклые.

— Ты должен помнить, что я покинула тебя после загадки с зельями и вернулась к Рону, — сделав вывод из услышанного, Гарри решил, что он особо не распространялся о подробностях случившегося, когда шагнул в пламя. И понимал, почему было решено оставить подробности при себе.

— Ага, а ещё я помню вот это, — и пока Гермиона пыталась сообразить, что именно он вспомнил, Гарри порывисто обнял подругу. Гермиона немного смутилась:

— Я, кстати, так и не поменяла своего мнения, — прошептала она ему в шею.

— По поводу? — не понял Гарри, отстраняясь.

— Что ты великий волшебник, Гарри.

— Готов оспорить сей факт, мисс Грейнджер, — официально заявил он.

— Не переубедишь, — фыркнула Гермиона, — что было дальше, помнишь?

— Всё остальное как в тумане. Помню только обжигающую боль в шраме и жар, — он постарался как можно абстрактней сгладить острые углы своих воспоминаний, — а ещё отблески огня в зеркале.

— Зеркало! Я же совсем забыла про зеркало. Меня не было с вами на рождественских каникулах, и я как-то подзабыла историю ваших с Роном приключений.

— Да, — мечтательно протянул Гарри, — это было моё первое счастливое Рождество. Тогда Дамблдор вернул мне мантию отца. И я нашёл зеркало Еиналеж.

— Я помню, ты говорил, что это было последнее испытание на пути к философскому камню.

— Смутно припоминаю объяснения Дамблдора после того, как я очнулся в Больничном крыле: “Если ты хочешь бессмертия или золота, то до камня тебе не добраться, а вот если тебе нужен просто камень, без оглядки на его возможности, то ты его получишь”.

— Семиступенчатая трансфигурация с охранными ментальными чарами, комбинированная магия. Всё-таки профессор Дамблдор был мастером, — Гермиона резко сменила тему. — Гарри, почему ты не хочешь делиться тем, что случилось с профессором Квирреллом?

— Какова официальная версия? — осторожно спросил он, раздумывая над тем, рассказывать или нет.

— Несчастный случай.

— Ты же знаешь, что он был одержим?

Положительный кивок.

— Прикосновения ко мне убивали его благодаря защите, которую оставила мама, — неохотно сказал Гарри, потупив взгляд в пол. Глаза Гермионы расширились. Гарри продолжил:

— Он просто превратился в прах, а дух, оставшись без телесной оболочки, атаковал меня, поэтому я так долго пролежал в Больничном крыле — у меня было магическое истощение.

— Боже, Гарри! Я не знала! — Гермиона положила руку ему на плечо в качестве поддержки.

— Всё нормально, особых угрызений совести я не испытываю. В конце концов, я защищался. Смирился, видимо, я с этим, хоть и не помню этого, — Гарри тоже решил резко сменить тему: — Это, я полагаю, всё?

— Ну, почти, тебя выпустили из-под надзора мадам Помфри аккурат перед праздничным обедом в честь окончания учебного года.

— Стой, подожди, а что стало с камнем, за который мы чуть костьми не легли?

— Ты сказал, что профессор Дамблдор и Николас Фламель решили его уничтожить.

— А как-то сразу этот момент обговорить было нельзя? — скептически процедил Гарри.

— История об этом умалчивает, — многозначно пожала плечами Гермиона.

— Что, и даже история Хогвартса? — не удержался и подколол её Гарри. Воспоминания даже о первом годе совместного с ней обучения напомнили главную панацею его подруги.

— Да ладно тебе, Гарри, — с наигранной обидой отмахнулась от него Гермиона. Он в примирительном жесте поднял руки.

— Дальше, я так понимаю, мы все на поезде отправились в Лондон, и мне пришлось вернуться к дражайшим Дурслям? — сухо спросил он.

Гермиона сдержанно кивнула.

— Прости, Гарри, знаю только, что тебе пришлось несладко. Ты получил предупреждение из Министерства за несанкционированное использование магии.

— Да ладно, уверен, как только я вернулся, дядя запер все мои школьные вещи, в том числе и волшебную палочку.

— Ну, колдовал, вообще-то, не ты.

— А кто? — искренне удивился Гарри. — У меня друзей среди взрослых магов как-то не завелось за тот год, может, мы, конечно, что-то забыли вспомнить, — Гарри задумался. В памяти почему-то маячил огромный летающий торт, скорее всего, кулинарный шедевр тёти.

— Это был Добби, — возвращая его из воспоминаний, пояснила Гермиона.

— Добби? Кто такой Добби? Ах, Добби, — повторил он свой словесный трюк, как в предыдущий раз с Пушком — не прокатило. — Не помню я, кто такой этот Добби! — в сердцах воскликнул Гарри.

— Добби — эль… — но Гермиона не успела договорить, потому что раздался характерный хлопок аппарации и её инстинкты сработали быстрее, чем мозг. Палочка указала на незваного гостя, в голове с запозданием мелькнула мысль, что они находятся под куполом защитных чар и аппарировать к ним невозможно. Все вопросы отпали, когда она поняла, кого к ним занесло. Рука с палочкой опустилась.

— Гарри Поттер, сэр, звал Добби. Гарри Поттеру понадобилась помощь Добби? — спросил с благоговением в голосе только что прибывший и своими огромными глазами с надеждой уставился на Гарри, глаза которого были на выкате. Наконец, совладав с собой, Гарри произнёс:

— Гермиона, это что, инопланетянин? А почему он не зелёный? — шокировано спросил он, не переставая удивлённо таращиться на незваного гостя.

Добби, поняв, что говорят про него, но при этом услышав незнакомое слово, как-то стушевался и виновато поджал уши. Но взгляд его не изменился.

Оценив представшую перед ней картину в полном объёме, Гермиона расхохоталась.

* * *

Смех Гермионы нервировал Гарри всё больше и больше. Отсмеявшись, она сделала глубокий вдох.

— Гарри, расслабься, это всего лишь Добби. Он — домовой эльф и твой друг, — в подтверждение слов Гермионы Добби активно закивал. Его уши смешно заколыхались в такт движениям. Гарри расслабился и улыбнулся, но потом нахмурился.

— Меня же из-за него чуть не исключили.

— Добби всего лишь хотел защитить Гарри Поттера! — воинственно произнёс тот, но лицо Гарри не изменилось. Добби с недоумением уставился на него и начал теребить уши, тем самым выражая своё волнение. — Гарри Поттер, сэр, забыл Добби? — печально спросил он.

— Да, Добби, — обречённо вздохнув, ответила Гермиона, — он попал под неизвестное нам проклятье и частично лишился памяти. Но это не фатально, он потихоньку всё вспоминает. Нужно ему только помогать и рассказывать о случившихся с ним событиях. Ты появился очень кстати, потому что мы как раз перешли к обсуждению лета после первого курса. Видимо, ты и откликнулся на произнесённое имя.

— Добби может рассказать Гарри Поттеру, сэру, о том, как Гарри Поттер и Добби познакомились? — его глаза загорелись неподдельным энтузиазмом. — О, это большая честь, оказать помощь Гарри Поттеру, сэру, Добби снова сможет поблагодарить Гарри Поттера за освобождение! Когда Добби может приступить к этим обязанностям? — Добби стал необычайно серьёзен.

Гарри с мольбой посмотрел на Гермиону. Добби, конечно, был милым и забавным, но его фанатизм немного пугал, да и хитрое выражение никак не хотело покидать лица Гермионы.

— Конечно, Добби, можешь приступить хоть прямо сейчас. Мы как раз недавно поужинали, и у нас есть несколько часов до сна. К тому же тебе нужно будет вернуться в замок, ты ведь работаешь на Хогвартс, правильно? А отлынивать от работы — это нехорошо, — наставительно сказала Гермиона. Добби активно закивал и уселся на кровать рядом с Гарри, с полнейшим обожанием, чуть ли не впритык, уставившись на него. Тот сначала немного смутился, но быстро взял себя в руки. Однако, когда Гермиона направилась в другую часть палатки, Гарри запаниковал.

— Гермиона, ты куда? — слегка нервно спросил он.

— Вы общайтесь, а мне нужно кое-что сделать, — ответила она и, оставив Гарри на попечение Добби, расположилась за столом, за которым они практически два месяца назад обсуждали способы уничтожения крестражей. Совсем немного осталось до конца книжки Скитер о Дамблдоре. А точнее, последняя глава — “Жизнь после смерти”, в которой говорилось, что его портреты повесят в зале памяти Министерства Магии — как бывшего Верховного Чародея Визенгамота, в зале славы Международной конфедерации магов в Женеве — как её президента, и в Хогвартсе — как его директора. И, по непроверенным слухам, холст, на котором должны были изобразить его величественную персону, и краски Дамблдор заколдовал сам.

* * *

— Гермиона, — заговорщицки зашептал Гарри, когда Добби аппарировал, добровольно вызвавшись пополнить их запасы продуктов, — я, конечно, понимаю, что очень интересно знать, сколько я спал, что я ел, сколько раз сходил в туалет, но тебе не кажется, что Добби странный?

— Согласна, он достаточно своеобразный даже для эльфа, но не забывай, что он твой друг.

— Его фанатизм меня пугает, а то, как он пытался отвадить меня от Хогвартса…

— Он пытался защитить тебя как мог! — она продолжала заступаться за Добби.

— Лишив общения с друзьями и заблокировав вход на платформу? А потом чуть бладжером не убив?

— Как мог, Гарри. Он же был домовиком у Малфоев, и насилие над собой было для него в порядке вещей, так что какие-то физические травмы у других он не воспринимал как что-то серьёзное. К тому же магия у домовиков такая, что он не смог бы причинить тебе серьёзного вреда, — пустилась в рассуждения Гермиона.

— Хорошо, в очередной раз соглашусь и скажу, что ты права, — смирился Гарри.

— Что-то быстро вы смирились, мистер Поттер,— съехидничала она.

— Ой, да ладно, лучше скажи, что задумала. По глазам ведь вижу! — воодушевился Гарри, сменив тему. Темп, конечно, они взяли быстрый. Ещё суток не прошло, а он уже вспоминал второй год из своей жизни. Иногда надо было устраивать перерывы, такие, как, например, этот, и беседовать на отвлечённую тему.

— Ну, я даже не знаю, — засомневалась Гермиона, наглядно показывая, что не горит желанием посвящать его в свои планы.

— Скрытничать будешь? — подозрительно спросил Гарри.

— Да какое там! Просто не знаю, как тебе это сказать! — выпалила Гермиона.

— Так ты говори как есть! — поддержал её Гарри на той же эмоциональной волне.

— Ну… — Гермиона засомневалась, но потом отрицательно покачала головой. — Нет! Давай-ка мы эту тему отложим до утра и обсудим всё на свежую голову. И я всё тебе расскажу и объясню, ладно? — не то чтобы она не хотела делиться с Гарри своими планами, но были ещё кое-какие сомнения, и для начала стоило бы их развеять. Хотя бы для себя самой.

Гарри проницательно посмотрел на неё:

— Ну, уговаривать тебя бесполезно. В некоторых вопросах ты неумолима, — упрекнул он, — но, думаю, ты мне всё расскажешь. Тогда продолжим историю с того места, на котором остановился Добби?

— Видишь ли, Гарри, — слегка замялась Гермиона, — тут я тебе тоже не особо хороший помощник. Большую часть второго курса я провела в Больничном крыле. Два месяца после неудачи с оборотным зельем в облике домашнего питомца Милисенты, — после этих слов Гарри как обухом по голове ударили: перед глазами, как по щелчку пальцев, встал образ Гермионы в облике кошки. Сердце немного ускорило свой ритм. Он вспомнил, как тогда переживал за неё. Хотя это ведь Гарри предложил выведать всё у прихвостней Малфоя, а Гермиона придумала, как это сделать, и реализовала подготовительную часть их плана вполне блестяще. Он ведь согласился, даже не подозревая, что это может быть столь опасно, если они напортачат. Благо, судя по опыту школьной медсестры, мадам Помфри приходилось сталкиваться с “болячками” и пострашнее.

Гермиона словно и не замечала изменений, которые затронули Гарри, и продолжила небольшой экскурс в своё не самое приятное прошлое, связанное со вторым годом её обучения в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс:

— А потом я провела ещё два месяца в окаменении после непрямого взгляда василиска, — Гермиону в облике кошки сменила другая Гермиона, неподвижно лежащая на кушетке в Больничном крыле с испугом, застывшем на лице. Гарри помрачнел. В сознании крутилась информация о василиске — это король змей, который может жить тысячи лет. Прямой взгляд его превращает в камень, а яд смертельно опасен. Как только Гарри осознал это в полной мере, глаза его расширились от ужаса. Гермиона была на волосок от смерти и только чудом избежала её.

Гарри порывисто обнял Гермиону. Тогда не до конца осознанное чувство беспокойства и потери сейчас накрыло его, как волна, с ног до головы. Он достаточно чувствительно вцепился в плечи Гермионы. Она сначала вздрогнула от столь резкого движения, но потом расслабилась, положила голову ему на плечо и обняла в ответ.

Ощутив рядом её сердцебиение, Гарри немного успокоился. Хвала Мерлину, что тогда всё обошлось, и сейчас, уже спустя столько лет, Гермиона сидит здесь с ним рядом, целая и невредимая.

— Как ты спаслась? — дрогнувшим голосом спросил он.

По прошествии пяти лет, которые тоже были достаточно полны на события, ощущения от пережитого подтёрлись, да и Гермиона сама толком понять ничего не успела: отблеск жёлтых глаз, и вот она уже в Больничном крыле, правда, почему-то учебный год уже подошёл к концу.

— На меня напали в библиотеке. Я как раз догадалась о монстре, который бродил по школе, и использовала небольшое карманное зеркальце — только это меня и спасло, — тихонько прошептала Гермиона.

Они так и сидели, обнявшись и не шелохнувшись в течение нескольких минут, пока не раздался хлопок аппарации, возвестивший о прибытии Добби.

— Добби собрал для сэра Гарри Поттера и его подруги немного провианта с кухни Хогвартса в специальный мешок. Не хотите ли вы отведать чая перед тем, как ложиться спать? — слегка смутившаяся Гермиона отпрянула от Гарри, недовольного беспардонным вмешательством Добби.

— Было бы неплохо, Добби, если тебя не затруднит, — согласилась она.

Лицо Гарри тут же поменялось, когда он увидел сияющую неподдельным энтузиазмом мордашку Добби, и то не слишком позитивное впечатление, которое сложилось у него о Добби после рассказов эльфа о защите его персоны от приближающейся опасности, развеялось.

— Ни в коем случае, юная мисс. Добби будет только счастлив помочь, — тот направился на кухню их палатки.

— Ты правда хочешь лечь спать? — удивился Гарри.

— Да, Гарри, сегодня был насыщенный день: и событийно, и информационно, и эмоционально — для тебя и для меня тоже. Если честно, то я устала. Было бы неплохо отдохнуть и с новыми силами завтра продолжить. Нам предстоит ещё много дел.

— Как скажешь, Гермиона, — неожиданно покладисто согласился Гарри и отправился на кухню вслед за Добби, устало зевнув. “Так он сдерживался, чтобы я его опять силком спать не загнала?!” — вяло возмутилась Гермиона про себя и последовала за ним.

* * *

Гермиона открыла глаза с неприятным чувством беспокойства на душе. Была глубокая ночь. Она ещё не до конца проснулас и поэтому не понимала, чем это беспокойство вызвано. От размышлений её отвлёк посторонний шорох. Гермиона навострила уши. Сначала было тихо, но потом шорох повторился, и после она услышала приглушённый стон. “Гарри!” — догадалась она и, резко соскочив с кровати, направилась к нему.

Гарри беспокойно метался в кровати, запутавшись в одеяле. Гермиона нахмурилась. Судя по всему, ему снился кошмар. Заклинанием увеличив пламя в стеклянных банках, которые они использовали на манер керосиновых ламп, Гермиона посмотрела на Гарри. Увиденное ей не понравилось. Его лицо было напряжённым, меж бровей залегла хмурая складка, на висках выступила испарина. Дыхание было надсадным, как будто Гарри был простужен.

Гермиона приложила ладонь к его лбу. У него была температура! Гарри со стоном перевернулся на другой бок и сбросил руку Гермионы. Она стала тихонько теребить его за плечо, но во сне он только отмахивался от неё. Гермиона была настойчива и продолжала играть роль будильника:

— Гарри, проснись, — звала она его. Ей никак не удавалось вырвать его из цепких лап сна. — Гарри! — как можно громче воскликнула она. Тот мгновенно открыл глаза и резко вскочил. Они чуть не столкнулись лбами, Гермиона отпрянула. Ей чудом удалось избежать столкновения: движения Гарри после сна были заторможенными.

— Гермиона? — сонно позвал он её и сфокусировал взгляд.

— Да, Гарри, это я, — немного облегчённо сказала она, осознав, что ей удалось разбудить его, — ты слишком беспокойно спал. Кошмар?

— Угу, — удручённо ответил он, устало прикрыв глаза. По нему было видно, что сон его был достаточно тяжёлым и он ни капельки не выспался. После паузы он продолжил: — Мне приснилась схватка с василиском.

Гермиона охнула. Именно этого она и опасалась. Некоторые моменты в его жизни были далеко не радужными, и сыпать соль на старые раны не стоило бы — они могли ещё не затянуться. Ей бы не хотелось, чтобы Гарри испытывал всё это вновь. В некоторых вопросах ей нужно было быть очень аккуратной. И её огорчал тот факт, что в жизни Гарри было слишком много таких подводных камней.

Гермиону слишком поглотили её достаточно пессимистичные размышления, поэтому она не сразу услышала, что Гарри к ней обращается.

— Гермиона, — судя по всему, по имени он её назвал далеко не первый раз. Заметив, что она обратила на него внимание, Гарри продолжил: — Скажи мне, почему я туда вообще полез? В двенадцать лет по собственной воле полез к василиску? — его голос прозвучал слишком убито.

Гермиона обречённо вздохнула и поведала Гарри всё, что знала сама. Он слушал внимательно и не перебивал. Даже вопросов не задавал. Ближе к концу своего монолога Гермиона немного подустала.

— Так, давай-ка на кухню, я приготовлю тебе бульона и закончу рассказ. Заодно сама чаю попью, — Гарри беспрекословно подчинился.

Гермионе потребовалось несколько минут, чтобы извлечь из мешка, оставленного им Добби, кусочек мяса, несколько овощей и специй. Столько же потребовалось, чтобы покидать в кастрюлю и поставить вариться. Всё это время Гарри неотрывно наблюдал за ней, словно гипнотизировал. Хоть взгляд Гарри и был пристальным и внимательным, но его тяжести Гермиона почему-то на себе не ощущала. Она быстренько заварила себе чай и уселась за стол напротив Гарри, спокойно продолжив свой рассказ.

Когда она закончила, Гарри не спешил что-то говорить. Он с хмурым видом обдумывал услышанное, но потом всё же решился нарушить тишину, положив локти на стол, оперевшись на них и склонившись к Гермионе поближе.

— Поправь меня, если я что-то не так понял, — она кивнула, — мы с Роном узнали, что в Тайную Комнату утащили его сестру. Зная, кем является монстр, обитающий там, мы пошли за помощью к профессору по Защите от Тёмных Искусств, прекрасно понимая, что он своими познаниями в этой сфере не блистал в течение всего учебного года, — Гермиона в очередной раз кивнула. — Несмотря на всё вышеперечисленное, нам удалось затащить его в тайный проход силком, под прицелом палочек. Мы спустились по трубам вниз, и там произошёл инцидент, из-за которого Локонсу отшибло память, а в катакомбах случился обвал, разделивший меня и Рона. Ты знаешь, что произошло? — голос Гарри был раздражённым. Он хмурился, когда пересказывал услышанное от Гермионы. Она решила, что он всё вспомнил, раз ему приснился кошмар со схваткой. Гермиона отрицательно покачала головой.

— Тогда столько всего произошло, что было не до таких подробностей, — она в самом деле не знала, приняв на веру то, что ей рассказали, в том числе и сам Гарри. Но это было давно, и, видимо, тогда он что-то оставил за кадром, по юности лет посчитав это неважным.

Поджав губы, Гарри сдержанно кивнул. Это был настолько нехарактерный для него жест, что Гермиона насторожилась.

— Ну, тогда слушай. Как только мы спустились вниз по канализационным трубам, то тут же оказались в помещении с огромной сброшенной змеиной чешуёй. Тогда-то Локонс и проявил чудеса ловкости и выхватил палочку Рона из его рук. В конце концов, он взрослый мужчина, а мы были какими-то перепуганными двенадцатилетними школьниками. Поняв, что ситуация под его контролем, Локонс немного расслабился и поведал нам свою историю. В кратком пересказе, так сказать: он рассказал о том, как написал все свои книги и кто на самом деле совершил все эти подвиги, описанные им, и что он сделал с теми людьми, чтобы присвоить их деяния себе. С нами он намеревался проделать то же самое. Уже и историю придумал: два студента — брат похищенной девочки и его лучший друг, который по совместительству оказался великим Гарри Поттером, — сошли с ума, увидев обезображенные останки девочки. А великий Златопуст Локонс расправился с чудовищем, наводившим ужас на учеников и учителей весь учебный год, — теперь пришла очередь Гермионы внимательно слушать Гарри. Она поморщилась — столько желчи было в его голосе. А когда Гарри назвал себя по имени, он как будто выплюнул эти слова. Хотя, судя по тому, как он скривился, так оно и было.

— Этого я не знала, — почему-то немного виновато прошептала она. Однако всё было ещё хуже, чем она могла себе представить. Оказывается, официальная версия, которую предали огласке, была полна неточностей. И сам Гарри тогда умолчал о некоторых моментах, видимо, не сочтя их столь значимыми, как это было на самом деле, либо не желая, чтобы Гермиона лишний раз волновалась.

— Но даже не это самое страшное, — Гарри посмотрел на неё расфокусированным взглядом, погружаясь в восстанавливающиеся воспоминания, и продолжил повествование: — Хорошо, что он выхватил палочку Рона — она была дефектной. А что было бы, схвати он мою? — при слове “мою” Гермиону ощутимо кольнула совесть. Она сглотнула подступивший к горлу комок и ещё раз мысленно сказала себе, что пока не время рассказывать об этом Гарри, а тот и не замечал изменений на её лице: — Думаю, со временем во всём бы разобрались, в конце концов, я видел вещи и похуже. Даже если бы там лежали обглоданные человеческие кости, — на этой фразе Гермиона вздрогнула, ей вспомнился рассказ Гарри о стычке с Квирреллом и о его не очень лицеприятной кончине. Гермиона обеспокоенно уставилась на Гарри, но тот после этих слов в лице не поменялся: — Джинни бы тогда спасти не удалось, и воспоминание из дневника обрело бы плоть и кровь. Что бы произошло дальше — одному Мерлину известно, но воплощение юного Риддла натворило бы дел.

Гермиона прекрасно знала, что это было за воплощение и что произошло бы.

Взгляд Гарри стал осмысленным, но сухим и колючим. Гермиона поёжилась. Ей казалось, что она чувствует волны раздражения, исходящие от него. Чтобы хоть как-то отвлечься от гнетущих мыслей, она заклинанием сняла с плиты приготовившийся бульон.

— Но ведь всё обошлось, — немного малодушно сказала она. Ей просто как можно скорее хотелось сменить тему разговора, но, похоже, Гарри никуда не торопился.

Смирившись с фактом её фантомной потери, он решил вывалить на Гермиону весь груз воспоминаний, которые сейчас тяжестью лежали на его плечах.

— Ну да, согласен, миновало. Локонс пришиб сам себя Обливиэйтом. Причём он отрикошетил так, что между мной и Роном образовался немалый завал, и мне пришлось продолжить путь в одиночку, — Гермиона осторожно кивнула. Она могла только догадываться о причинах раздражения Гарри.

Эту часть истории она более-менее знала, но в то же время опасалась услышать продолжение из уст Гарри, потому что сказанное им ранее оставило неприятный осадок.

— Гарри, я не уверенна, что хочу знать какие-то душераздирающие подробности, — она умоляюще посмотрела на него. Гарри не сводил с неё проницательного взгляда, видимо, раздумывая, как лучше рассказать дальнейшее.

— Я мило побеседовал с материализующимся воспоминанием юного Риддла, — как ни странно, но после этих слов Гарри стал смотреть на Гермиону мягче и даже слегка виновато: — После он натравил на меня своего питомца. Подробности я, так и быть, упущу. Думаю, ты и так прекрасно понимаешь, что в дальнейших событиях мало приятного, раз ты еле вырвала меня из овладевшего моим сознанием воспоминания-кошмара. Скажу только одно. Этот факт тоже почему-то остался за кадром, — Гермиона нахмурилась, а Гарри продолжил нагнетать атмосферу. — Всё-таки смерть в таком юном возрасте не воспринимается столь остро, даже если ты сам на волосок от неё, — как-то слишком по-философски сказал Гарри и закатал правый рукав, продемонстрировав на тыльной стороне предплечья небольшой шрам в виде четырёхконечной звезды. — Сама догадаешься или рассказать? — окончательно смирившись со случившимся, Гарри усталым взглядом посмотрел на Гермиону. Она как зачарованная провела подушечкой указательного пальца по едва заметному на бледной коже затянувшемуся рубцу и шумно вздохнула, отрицательно покачав головой.

Несколько взмахов палочкой, и перед ними стоят две чашки горячего наваристого куриного бульона. Гарри благодарно посмотрел на Гермиону. Вся та атмосфера, которую он до этого нагнетал, рассеялась. Вот только он неоднозначно истолковал отрицание Гермионы и умиротворённым голосом продолжил:

— Подарочек от поверженного василиска — последний его укус. Когда я сразил того мечом Гриффиндора, то напоролся на верхний клык. А они, как ты знаешь, у него ядовитые, — оправившись окончательно от вновь пережитых воспоминаний, он принюхался к приятному аромату и сделал небольшой пробный глоток, довольно прищурившись. — Именно им я и проткнул дневник. Правда, сам чуть не умер. Не знаю, что было бы со мной, не окажись там Фоукса и не пролей он по моей нелёгкой судьбе пару своих бесценных слезинок, — Гарри поморщился, — и вообще, Джинни стоило бы переговорить с деканом по поводу странного дневника, “волшебным” образом очутившегося у неё среди учебников, — недовольно буркнул он.

— Гарри, ей было одиннадцать, — возразила Гермиона.

— Она росла в семье волшебников и, что такое хорошо и что такое плохо в магическом плане, должна была тогда понимать получше нас с тобой.

— Дневник околдовал её разум, она просто жертва! — Гермиона услышала нотки раздражения в голосе Гарри и не могла понять причину их возникновения. Если только… Она уже была готова задать вопрос, но Гарри опередил её со своей репликой.

— Ладно, давай просто закроем эту тему, хорошо? — примирительно сказал он, предположив, что их перепалка может перейти в ссору. Тем более он сейчас на эмоциях, и, судя по Гермионе, та тоже была немного взвинчена.

Она утвердительно кивнула, хотя и была готова дальше доказывать свою точку зрения, считая предыдущие обвинения Гарри в адрес юной Джинни безосновательными. К тому же она его девушка. Правда, он об этом не помнит. Но ничего страшного. Вспомнил столь неприятные моменты из своего прошлого, касаемо второго года обучения в Хогвартсе, и те приятные моменты вспомнит. Наверное.

Заметив скепсис на лице Гермионы, Гарри протяжно вздохнул:

— Просто я не в восторге от того, как разбрасывался собственной жизнью. Это достаточно безрассудно.

— Окажись кто-нибудь из твоих друзей в подобной ситуации, ты бы пошёл к ним на выручку, прекрасно осознавая, что твоей жизни может угрожать серьёзная опасность? — голос Гермионы не дрогнул, но у неё были смутные подозрения, что мировоззрение Гарри слегка поменялось. И выводы такие она делала совершенно небезосновательно — чего стоила их утренняя беседа в течение нескольких часов о его первом курсе, когда он сам же ставил под сомнения свои же решения и поступки. И что сейчас.

Гарри же серьёзно задумался над словами Гермионы. “Утащи сейчас наследник Слизерина Гермиону в Тайную Комнату, подорвался бы я спасать её?” Ответ созрел ещё до того, как он окончательно сформулировал вопрос.

— Да! — выпалил он и обжёг Гермиону решительным взглядом.

— В твоей жизни было много подобных моментов, Гарри, — осторожно сказала Гермиона, тактично умалчивая о том, что люди из его окружения, ведомые им, становились такими же. Чего стоила их с Гарри миссия по спасению Сириуса на третьем курсе или вылазка в Министерство, уже на пятом, но с той же целью.

— Серьёзно? — спросил он, но при этом его голос не был удивлённым. Скорее, смирившимся. Гермиона не нашла что сказать.

Некоторое время они посидели в тишине, опустошая свои чашки.

— Знаешь, — Гарри первым нарушил повисшую между ними тишину, — я бы ещё вздремнул немного, а то на мне как будто тролль чечётку танцевал, — устало сказал он, протяжно зевнув.

На угрюмом лице Гермионы мелькнула мимолётная улыбка. Всё же Гарри удалось разрядить обстановку.

Она собралась было встать из-за стола, но Гарри придержал её за запястье. Она обернулась и вопрошающе на него уставилась. Он уткнулся взглядом в столешницу.

— Гермиона, — голос его немного дрогнул, но рука на запястье сомкнулась крепче. — Не уверен, что после всего, что мне приснилось, я смогу спокойно заснуть… — он немного замялся, а потом выпалил: — Не могла бы ты составить мне компанию?

Гермиона удивлённо уставилась на почему-то стушевавшегося Гарри. Словно почувствовав её смятение, он поднял на неё взгляд.

Она была готова отшатнуться от него, потому что её обдало таким холодом от боли одиночества, что она не знала, куда деть себя от этого щемящего чувства понимания, цепкой костлявой рукой вцепившегося в её сердце. Один. Всегда один. Против одержимого мага. Против тысячелетнего монстра. Против нескольких дюжин дементоров… И эту миссию с крестражами он хотел выполнить один.

Она не смогла совладать с собственным голосом, поэтому просто ободряюще погладила его по вцепившейся в её запястье руке своей свободной. Сглотнув комок в горле, она нашла в себе силы и прошептала:

— Конечно, Гарри, нет проблем, — и легонько улыбнулась ему. Он посмотрел на неё и ослабил хватку и сам как-то расслабился. Гермиона это увидела, и хватка костлявой руки на её сердце ослабла. При этом свою руки из его она убирать не спешила, а потом аккуратно вложила её в его всё ещё раскрытую ладонь.

— Пойдём, до рассвета ещё есть время, отдохнёшь, а я покараулю твой сон, — она потянула его за собой, а Гарри без колебаний подчинился.

В полутьме их кухни она не могла заметить, насколько он был уставшим, но когда они прошли по освещённой части палатки, она увидела его уставшие поникшие глаза, тени под ними. Она понимала, что со стороны сама выглядела так же, но всё же…

Гарри уснул быстро, правда, руку её он не отпустил. Гермиона не возражала. У неё самой сна не было ни в одном глазу — как раз было время обдумать дальнейшие их действия и текст письма профессору МакГонагалл. Она не заметила, как эти размышления утомили её, и она сама уснула.