Дети Калипсо. В Активном Поиске (гет)

Мир не прост, совсем не прост

Нельзя в нём скрыться от бурь и от гроз,

Нельзя в нём скрыться от зимних вьюг

И от разлук — от горьких разлук.

Но кроме бед, непрошенных бед

Есть в жизни звезды и солнечный свет,

Есть дом родной и тепло огня.

И у меня — теперь есть Ты у меня.

ВИА Самоцветы — Всё, что в жизни есть у меня (1976)

В середине апреля в семье Беляевых вышел славный праздник. Произошло долгожданное возвращения Олега Степановича из длительной командировки. Притом, как ждали его и друзья и семья, шумного праздненства решено было не устраивать. Этому было несколько причин, и у каждого из семьи на то были свои доводы. Отец семейства был слишком усталым для этого, да и накопившаяся работа в офисе компании не дала бы расслабиться в полной мере. Для Ильи тоже было бы нечестным перед другом, Андреем, устраивать праздник у себя дома. Все во дворе их микрорайона были в курсе произошедшей ещё зимой трагедии.

Но немногие были в курсе всех подробностей…

Даже сам Олег Степанович ввиду собственной работы и долгого отсутствия не был посвящён в случившуюся историю. А узнав о гибели парня Алины, её госпитализации и реакции на это Андрея, немало огорчился.

— Такой светлый парень… И сколько всего навалилось... Да, мир не прост…

Но вот мама Ильи, Екатерина Андреевна, наоборот даже настаивала устроить хоть маленький праздник в честь возвращения мужа.

Вот и сегодня она снова стала выстраивать планы на ближайший выходной, когда знакомых, свободных от работы, будет побольше. С самого утра Екатерина Андреевна стала тормошить всё окружение семьи Беляевых и наводить планы на выходные.

— …И обязательно, слышишь, сына? Обязательно пригласи Андрюшку. Вы уже две недели не общались же, да? Надо как-то друга поддержать…

— Я бы рад. Но не думаю, что его теперь получится куда-нибудь вытянуть.

Отец Ильи заинтересовался подробностями беды друга семьи, когда на то выдался свободный предобеденный час. Жена была в тот момент занята домашними делами, в то время как мужалые отец и сын, наконец, завели долгую беседу.

И тут стала разворачиваться перед Олегом Степановичем до боли похожая на что-то из давнего своего прошлого пронзительная история о трагедии друга: о любви очень красивой пары, за которой следил весь универ, об их глупейшей ссоре и громком расставании, о последовавшем душевном надломе Андрея. Случайная, «слепая» авария была жутким финалом этой истории.

— Представляешь… А так всё начиналось хорошо. Андрей теперь уже сколько месяцев себя винит… Они, конечно, задолго ещё расстались. Но вот если бы...

Рассказывая о беде друга, Илья сам не заметил, как от истории Алины перешёл на ещё одну знакомую Андрея. О ней он говорил как-то по особенному трепетно. Всё, что случилось — даже у него не помещалось в голове, потому что за свою маленькую жизнь Илья не так часто встречал таких самоотверженных девушек. За исключением одной, очень похожей…

— Вот как-то так. Хорошая девчонка, мы думали Андрея не откачаем от такого горя. А у неё получилось. Правда, когда оказалось, кто же она… Мы сами в шоке были. Марсианка… Нет, я общался с зарубежными ребятами в сети. Даже девчатами, если честно.

Он вдруг понял, что сболтнул лишнего про "зарубежных девчат", ведь родители были в курсе его отношений. Потому он поспешно отшутился:

— Так! Если что, Ольке ни слова!

Подавив смятение, Илья вернулся к своей истории, правда не мог вспомнить, на чём остановился...

— Да, вышло нетривиально как-то... Всякое бывало, но чтобы с другой планеты… Ты бы видел Андрюхину реакцию. Нам с Серёгой его даже пришлось с Волги выуживать…

Олег Степанович, услышав про такое, добродушно рассмеялся.

— Вот, значит, чем вы вместо учёбы занимаетесь, а?

Но смех его вышел почему-то невесёлым.

— Погоди-ка. Как ты сказал? Анисимова?

— Ну да…

— И с другой планеты…

Эта фамилия, будто магическое заклинание, всполошила отца. Он сделался резким в движениях и ветренным в эмоциях.

— Ты точно всё правильно пересказал? — начал он неожиданно допытываться сына, — То есть, всё именно так? Ничего не напутал?

— Да, точно. Андрей сам об этом говорил. А почему это так…

— Значит, Анисимов Виктор Геннадьевич, — повторил слова сына отец, уже встав с дивана.

«Если ошибки быть не может…»

— Едем!

— Куда? Сейчас?

— Да, в офис…

Екатерина Андреевна с кухни услышала странный шум в прихожей, будто её мальчики вдруг решили куда-то собраться. Её это насторожило, потому как никаких планов у обоих ещё пару минут назад, явно не было. Что отец, то и сын — оба мирно сидели в соседней комнате и шумно разговаривали… Женское чутьё не подвело, ибо выйдя с кухни в прихожую, жена обнаружила и мужа и сына — уже одетых и готовых улепётывать куда-то без её ведома.

— Эй-эй-эй! А как же обед?! Мальчишки, вы чего удумали?

Отец семейства, обнаружив, что незаметное бегство накрылось, сначала ошалело уставился на жену, а затем гаркнул сыну, уже открывшему дверь:

— Малой, заводи тачку, я задержусь!

Илья не слушая возгласов матери и последующую перепалку их с отцом, ринулся на лестничную клетку. Он уже летел вниз, к выходу из подъезда. Перед взглядом — ступеньки и пролёты, а в голове только одна мысль…

«Оксана Анисимова»

Отца не было некоторое время, пока Илья ждал его в заведённом «Мираже», готовый стартовать куда угодно прямо сейчас, в девятом часу вечера. Он уже не надеялся, что мама отпустит его в такой час по срочным делам, что придётся глушить машину и идти уже наверх, извиняться за ребячество. А извиняться было за что, ведь мама не поверит в серьёзность их с отцом затеи. Тем более ему не очень хотелось заново пересказывать всю эту фантастическую историю про своего друга, потому что в её подробностях легко было запутаться и вообще напрочь сойти с ума.

«Была бы она оправданием… Но неужто всё так серьёзно, что нельзя подождать до завтра?»

Однако всё обошлось, и Олег Степанович резко открыл дверь переднего пассажирского кресла и ухнулся внутрь машины.

— Если моя догадка верна, и ошибки быть не может… Впрочем, сейчас узнаем. Трогай!

Габаритные огни «Миража» ярко вспыхнули в вечерних сумерках и сервоприводы электромобиля едва слышно зажужжали. Машина пробудилась ото сна и резко стартовала со стоянки в темноту сумеречного дворика.

Долго отец и сын ехали молча. Олег Степанович часто смотрел то на наручные часы, то на приборную панель. Илья ехал по правилам и не собирался торопить машину, что начинало действовать отцу на нервы. Он явно торопился. Наконец, Олег Степанович не выдержал, и приказал остановиться.

— Время теряем! Садись, я поведу.

Чего-чего, а лихачества от отца Илья не ожидал.

— Дорога долгая, а времени мало. Офис закрывают к десяти, нам нужно успеть вовремя.

Оправдание звучало нелепо…

— Я думал, охрана пускает директоров на объект в любое время…

— Невежливо перед подчинёнными.

Это оправдание звучало ещё нелепее, чем первое, но спорить Илья не решился.

В руках отца «мираж» будто приобрёл совсем другой характер. Машина будто нервничала вместе с водителем и рвалась вперёд, нарушая скоростной режим. В то же время отца Ильи будто прорвало.

— Слушай. Внимательно. То, что я скажу, пока что остаётся в пределах этой машины. Никому лишнего — ни слова. Особенно Серёге.

При словах о втором друге Ильи, Олег Степанович задорно ухмыльнулся.

— Эх и ушлый парень. Вот о нём и его похождениях я наслышан. Это надо было, такое пари выиграть, а потом ещё и на ксенофак прошмыгнуть. Но он слишком близко подкопался к вещам, которые «не его носа дело».

На одном из поворотов машину ощутимо занесло от высокой скорости.

— Бать, аккуратнее, черт!

— Не дрейфь, малой. И вообще, помнится, я тебе эту машину подарил. В случае чего, за свой счёт починю.

— Ага! А меня ты тоже за свой счёт починишь?!

— Мда, тоже верно… Ладно, я отвлёкся.

И перейдя к делу, Олег Степанович снова наказал сохранять услышанное в тайне.

— Переполох в универе, ясное дело, штука воодушевляющая. Я тебя видел тогда, на открытии. Подойти не смог, чёртов официоз и пережитки секретности… Шоу было годным. Но с другой стороны, вы же малой доли истины не знаете!

Он говорил отчасти обрывками, отвлекаясь на дорогу и постоянно сбиваясь со своего рассказа. Для Ильи было удивительно видеть именно такую реакцию отца.

— Давным-давно я тоже уезжал в такую же командировку. Но она продлилась невероятно долго. В то время я ещё не был начальником, да и к фирме отношения не имел.

— Я помню, ты говорил про «оборонку»…

— Верно. Когда тебе и пяти лет не было, меня позвали в центр вирусологии. Близко к тайнам Родины я не подходил, задача была в другом. Нам поручили работать с добровольцами для одного проекта. Лично я был знаком с полусотней. Видимо, Анисимов, один из них. Фамилия знакомая. Да, ты помнишь байку Серёги про трагедию на Венере?

— Так это не байка, я знаю же.

— Не совсем. Всё сложнее. Те люди, которых мы готовили, должны были отправиться на Венеру через пять лет. Но никто тогда даже не мог представить, что планета окажется ящиком Пандоры.

— Я что-то об этом слышал… Вирусный менингит же, да? Его тогда подцепили на одной из станций?

— Ещё одна байка. В научпопе ни за что не расскажут о реальных причинах трагедии. Наверняка я тоже сказать не смогу. Но видимо, этот ящик Пандоры по распоряжению кого-то из верховных… Люди притащили на планету вместе с собой. САМИ. А затем его содержимое вышло из-под контроля. Учитывая нюансы нашей работы с опасным, не без чьей-то помощи. Случайных утечек в такой сфере работы — не бывает. САМО оно не могло бы выйти.

Олег Степанович будто сам себя убеждал, что так оно и было. Илья между тем, впервые слышал такие подробности. Поначалу он весь стал вниманием, а при последних словах отца, пришёл в ужас.

— То есть…

— То есть, чё там на самом деле случилось — очень хороший вопрос. Если бы хоть доля истины всплыла на поверхность… Восемнадцать лет назад люди избежали мировой войны. А уж вооружения сейчас для эпических разборок накоплено предостаточно. Поэтому о том, что произошло на самом деле, говорить до сих пор не принято. А дальше — сам понимаешь, «концы в воду».

Олег Степанович нехило рассерчал при этих воспоминаниях. Он даже выругался на приватности судьбы и свирепо бахнул запястьем руки по рулю.

— Свиньи из интерконгресса! На такой проект рука поднялась… Наша делегация пыталась отстаивать колонизацию Венеры в конгрессе ООН, но их деликатно послали… А вместе с ними были посланы тысячи кандидатов. Миллионы рабочих со всего мира. Сколько труда было вложено… Понимаешь? Один выстрел на Венере перечеркнул всё. Когда началась пандемия, следом за ней чуть не началась война.

— В смысле «выстрел»?..

— Да в прямом! Когда случилась утечка, в колонии Земли Санникова ввели военное положение. Кому-то понадобилось пальнуть. Сам до сих пор не понимаю многого. Случилось то, что случилось. «Есть тайны неба, и случилось что-то»… А потом сразу же начался такой ад, о котором даже Мирисс не писал перед смертью… Это сложно объяснить, и вообще. Это мне «приснилось».

Наступило молчание. Илья переваривал всё, что обрывками наговорил отец, а сам чуял как изнутри к горлу подбирается холодок. Даже сказанного при «додумках» хватало для того, чтобы представить, что произошло. Он только сейчас стал понимать, какого мужества стоило отцу признаваться в случившемся. Он отвечал всё это время за неведение близких, оберегал семью, платя непомерную цену молчания. Потому что истина могла бы стоить слишком многих жизней.

— На Венеру кроме гражданских отправляли и спецгруппы. Это мне тоже «приснилось», как ты понимаешь. Видимо, они друг с другом не поладили. Самое главное, что люди привезли на обитаемую планету дрянь, которую создали сами, а затем выставили ситуацию, будто всё произошло само собой. Что пандемия — самородная и с Венеры…

Отец некоторое время помолчал, а затем глухим голосом прибавил:

— Мне горько осознавать, что я к этой катастрофе тоже причастен. Мы вообще не над этим работали, но на нас тоже многое свалили… Но сейчас есть шанс всё изменить.

Отец будто бы хотел закончить на том. Он вёл машину дальше и отвлёкся на время от разговора. Илья молчал. Ему было нечего сказать, потому что всё им услышанное перевернуло всё разом с ног на уши. И тут — ему определённо послышалось, но будто-бы отец через долгую паузу молчания, наконец произнёс…

— …У Андрея и Оксаны.

В приёмной фирмы, кроме пары офисных сотрудников и девушки консьержки, которая уже собиралась сматывать домой со службы, больше никого не было. Офис после напряженного трудового дня слишком устал, опустел, угасли его фонари, а кабинеты давно были намыты и готовились ко сну. Сегодня был один из необычных дней, когда глава фирмы отсутствовал, взяв выходной, чтобы хоть какое-то время в году побыть дома. Естественно, что его появления в девятом часу вечера никто не ожидал.

Увидев начальство, молоденькая девушка растерянно поспешила к своему рабочему месту — стойке консьерж-менеджера. Двое парней, уже собиравшихся уходить, замерли в вестибюле и натянуто улыбнулись, приветствуя начальство.

— Олег Степанович? Но вы же…

— Уехал в отпуск восемь часов назад. К сожалению, отпуск закончился.

Ничего более не сказав, Олег Степанович живо направился по коридору, а Илья поплелся вслед за ним.

— Молодой человек, будьте любезны… А вы, собственно, куда?.. — протороторила девушка.

Отец остановился и смерил её озадаченным взглядом, не ожидал такого приёма для собственного сына.

— Вы… Я вижу, вы новенькая?

— Ой… — она растерялась, не найдя, что ответить, но быстро стала вспоминать собственное резюме.

— Меня направили на стажировку… Уже третий месяц…

— Едрить меня на работе не было… Извиняюсь, не предупредил. Я сегодня это… С семьёй, — с улыбкой отвечал отец, кивнув в сторону сына, который стоял за ним.

— Да ладно! Вы! А я смотрю, вы похожи… Простите… Минутку… Аллочка, подай ключ от директорской! Шеф просит…

Снова лестницы-лестницы, повороты, коридоры…

Отец пояснил, зачем они здесь. Ему нужно было убедиться в правильности сказанного Ильёй, а это можно было бы сделать лишь в корпоративной системе.

— Бать, а почему на «облаке» нельзя было всё сохранить? Сейчас бы из дома всё посмотрели. Ну или на хард какой-нибудь… — причитал Илья, прыгая за отцом по лестнице со ступеньки на ступеньку.

— Глупый вопрос. Это не тот случай, чтобы совать базы данных во всякое ненадёжное фуфло.

Вот, наконец, они добрались до кабинета, в котором Олег Степанович провёл внушительную часть своей рабочей карьеры. Илья несколько раз бывал в этих апартаментах, потому и не удивлялся чему-то незнакомому. Удивление, пожалуй, вызвала лишь эта самая «новенькая» внизу, ведь персонал фирмы прекрасно знал его физиономию. В некотором смысле, офис компании был продолжением его собственного дома, хоть Илья и не собирался работать здесь, а пошёл в собственную профессию. Но как известно, даже собственный дом может выдать пару сюрпризов…

До того момента, пока отец не провернул прямо на его глазах фокус, Илья даже скучал в привычных опортаментах кабинета директора.

Олег Степанович проследовал вдоль длинного приёмного стола к краю кабинета, туда где располагался один из шкафов. Некоторая возня с содержимым полок задержала его там, но всё же, искомый пульт с парой кнопок был найден.

— Это чего? — спросил Илья, едва опередив действие.

Пульт мягко пискнул, запуская неведомый ему электронный механизм. Шкаф по потайным направляющим съехал в сторону, открыв проём в малую комнату.

Олег Степанович молча кивнул сыну, приказав следовать за собой.

В потайной комнате располагалась серверная. Судя по ней, можно было догадаться, что несколько стоек с аппаратурой не были подключены к общей мировой сети или даже к системам фирмы.

— А это… и есть тот самый «надёжный» хард? — ткнул Илья в сторону старенького терминала типа «Электроника ВН-901». Такой раритет сохранился, пожалуй, только на самых древних складах-отстойниках для хлама ушедших исторических эпох.

— То есть, это и есть «корпоративная система»…

— Зря ухмыляешься. Это самое надёжное место в мире, — коротко парировал его шутку Отец.

Ожидание, пока старенькая система проснётся после многолетнего простоя породило в голове Ильи массу сарказма:

— Слушай, а на чём это старье вообще работает? На святом духе? На перфокартах?

Отец не остался в долгах и мигом нашёлся, что сказать.

— Нет, — невозмутимо ответил он. Затем оторвал взгляд от консоли и посмотрел на сына.

— На транзисторах Петра Великого. Кончай язвить, а то леща вломлю.

Он оставил сыну для размышлений вопрос о том, к какой именно корпорации принадлежит эта система.

Несколько минут ожидания, и искомая база данных вышла на монитор.

— Я бы ни за что не сорвался в такие вечерние приключения, если бы не важность дела, — бормотал себе под нос Олег Степанович, разыскивая ту самую, бесценную для «важности дела» информацию.

— Так я так и не понял, что происходит? И причём тут Оксана с её отцом?

— А ты знаешь, что это за база данных?

— Нет… А должен?

Отец ухмыльнулся, явно получив удовольствие от обладания большими знаниями и тайнами, чем сын.

— Об этом месте, о существовании этих списков и этого терминала в мире знают всего… четверо? Теперь пятеро. Эти строки — участники эксперимента «110763-Биомир». Проект «Калипсо».

— Мне это ничего не дало, бать… Подробнее? Это про вот это ты говорил в машине?

— Именно. — Олег Степанович искал, не отрываясь от монитора, а сам однообразно бормотал себе под нос, — «Противодействие биологическому оружию». «Трансгенетические технологии». «Адаптация к биосфере Венеры…» «Доступ по бумаге «о неразглашении». Вся жизнь в неразглашении. «Даже не пытайся влезть дальше, ибо двадцать лет с конфискацией». Как меня всё это достало в своё время, ты бы знал… О, точно, вот оно!

Своим восклицанием Олег Степанович будто оживил лазерный принтер, мирно спавший где-то в недрах терминала. Железяка недовольно поскрежетала, зашипела, запищала и выплюнула в лоток распечатку списков из базы данных.

Торжественно и бережно отец передал этот листок сыну, будто он был самой главной ценностью в мире.

— Читай. Строка двенадцатая…

Взгляд Ильи пролетел по строчкам с первой на двенадцатую…

— «Анисимов… Виктор… Геннадьевич…»

Отец внимательно наблюдал за реакцией сына, которая, надо сказать, пришла к нему не сразу. Илья прочитал эту строчку ещё несколько раз, убеждаясь в реальности данных…

— «Сын. Младший. Анисимов Даниил Викторович. Без номера инициализации. Дочь. Старшая. Анисимова Оксана Викторовна. Номер инициализации… Дата обновления…» Девятнадцатое ноября? Так это в начале зимы же было?

Как только до парня дошло, что происходит, он сначала окаменел. Шок прошёл не сразу, потому что наконец дошло до Ильи всё разом. Он задорно ухмыльнулся и с упрёком посмотрел на отца:

— Батя, едрён магнетрон, где же ты раньше был?

— Я то ладно, вас самих днём с огнём не найдёшь!

Повисла тяжелейшая пауза. Олег Степанович наблюдал, как трепетно сын держал в руках теперь этот листочек. Картина эта напомнила ему самому, как когда-то давно в историческом архиве он наткнулся на наградные документы на присвоение ордена и звания своего же далёкого предка, участника войны…

— Значит, я был прав. Андрюха выбил джек-пот по ставке «один к миллиарду». Господи же, восемнадцать лет…

Илья оторвался от листка, который был на самом деле тоненькой ниточкой, приглашением на ту сторону бездны для его друга…

— В начале ноября мы стали искать всех, кто мог остаться. Был дан приказ «на всплытие». Из моего списка участников ещё не разыскали никого. Анисимовы — первые.

Отец улыбался так, будто из директора солидной фирмы превратился в мальчишку, который совершил подвиг. Но он быстро собрался с мыслями, потому как нужно было дать для ситуации определённые указания.

— Вот что…

Отец властно протянул ладонь к сыну, жестом давая понять, что листок не покинет потайную комнату. Илья бесприкословно вернул его, а Олег Степанович продолжил:

— Эта девушка… Обязана явиться в этот кабинет. Есть разговор.

— Явиться?!

— Ты не ослышался.

— Но… Когда? Как?

— Как — это мы обсудим. Когда… Вчера? Восемнадцать лет назад? Лучше будет, если она здесь возникнет немедленно.

Закрывая дверцу потайной северной, отец сказал напоследок:

— Звони Андрюхе. Сейчас же. Он должен знать.