Аврелиан (гет)

— Поттер! — закричал Драко, колотя входную дверь квартиры Гермионы. За дверью послышались быстрые шаги, и в следующее мгновение она резко распахнулась.

— Малфой! Что случилось? — спросил Гарри с нотками паники в голосе.

— На меня напали, — заявил Драко.

— Где Герм…

Вопрос Гарри был прерван хлопком, и на крыльце дома появилась Гермиона, стоящая на коленях перед лежащим лицом вниз мужчиной.

— Это он? — быстро спросил Гарри.

— Я почти уверена в этом, — ответила Гермиона.

— Почти недостаточно, — заметил Гарри. — Рон, помоги мне с ним.

Драко поднял взгляд от лежащего на земле мужчины и увидел, как Уизли, пройдя мимо Поттера, схватил бородача за ноги, в то время как Гарри с трудом поднял его верхнюю часть тела. Они медленно вошли в комнату и, приподняв мужчину немного, облокотили его о спинку дивана.

— Что произошло? — спросил Рон. — Это он?

— Думаю, да, — сказала Гермиона.

— Этого недостаточно, — повторил Рон ранее сказанную Гарри фразу. — Incarcerous. — Из кончика палочки Рона вылетели веревки и обвили руки и ноги незнакомого мужчины.

— Что произошло? — повторил Гарри.

— Он пытался убить меня! — сердито проворчал Драко. Гарри и Рон явно ожидали не этого ответа. Гермиона начала с самого начала.

— Мы были в баре. Он тоже там был, — сказала Гермиона, указав на мужчину на диване, все еще остававшегося без сознания. — Он пил из пивной кружки, но иногда делал глотки из фляги. Я предположила, что там оборотное зелье. — Рон подошел к мужчине и нашел в его внутреннем кармане упомянутую флягу. — Он проследовал за нами до аптеки, а когда мы зашли в лавку «Горбин и Бэркс», подслушивал разговор с помощью удлинителей ушей. Когда мы уже почти выходили из Лютного переулка, Драко неожиданно остановился, развернулся и пошел в противоположном направлении. Я не могла угнаться за ним, упала и не понимала, что происходит. Мне и в голову сначала не пришло, что он был под Империусом. Когда я нагнала их обоих… он…

— Он старался заставить меня убить самого себя. Назвал это правосудием, — закончил Драко. Было видно, что внутри него все бушевало, губы подергивались, а руки тряслись. Гермиона мягко накрыла своей рукой его ладонь. Драко посмотрел на нее и, закрыв глаза, постарался успокоиться.

— Что ж, мы знаем, что он под оборотным зельем, — сказал Гарри, нюхая содержимое фляги, которую передал ему Рон. — Но это еще не значит, что перед нами Деннис.

— Еще удлинители ушей, — заметила Гермиона. — Не многие люди, кроме тех, кто знал о них ещё в школе, догадались бы воспользоваться ими.

— И это определенно одна из защитных мантий Фреда и Джорджа, — заявил Рон, рассматривая подол мантии мужчины.

— Согласен, но все равно нам надо быть осторожными. Гермиона, переверни фотографии изображениями вниз. Не хочу, чтобы он узнал, чей это дом, — попросил Гарри. Девушка кивнула и взмахнула палочкой, после чего все фотографии в доме опрокинулись.

— Где его палочка? — спросил Рон.

— У меня, — сказала Гермиона, передавая палочку Рону.

— А мантия-невидимка? — неожиданно забеспокоился Гарри.

— Тоже у меня, — Гермиона покраснела, потянувшись рукой к пояснице и вытащив мантию. Сказав Драко уходить, она не знала, куда убрать мантию, чтобы освободить руки, поэтому просто засунула ее за пояс, и она свисала оттуда как хвост. Никто, кроме Гермионы, не увидел в этом ничего странного.

— Когда он принял оборотное зелье? — спросил Драко.

Гермиона посмотрела на часы.

— Он начнет меняться через несколько минут. Я попыталась точно засечь время.

— Хорошо… — с трудом проговорил Гарри. В последние дни он больше всего волновался о том, чтобы найти Денниса, но теперь, когда Криви здесь, да еще и после того, что он сделал, Гарри был раздражен. Он посадил мужчину в вертикальное положение и, направив на него палочку, произнес:

— Rennervate.

Мужчина резко пришел в себя и начал осматриваться вокруг.

— Кто ты? — тут же уверенно спросил Гарри.

Взгляд незнакомца на диване сфокусировался на вихрастом темноволосом мужчине в очках.

— Гарри Поттер… — выдохнул он.

— Да. И я спросил, кто ты, — решительно произнес Гарри.

— Д-деннис, — заикаясь, ответил угрюмый мужчина.

— Какой Деннис? — продолжал допрос Гарри, желая убедиться точно в том, что перед ними тот, кто им нужен.

— К-Кр-Криви.

— Докажи, — велел Гарри.

— Что? — человек, который еще несколько минут назад был столь жестоким и уверенным в переулке, неожиданно занервничал и растерял весь свой пыл.

— Докажи. Что с тобой случилось во время первой поездки в Хогвартс? — потребовал ответа Гарри.

— Я-я упал в озеро. Гигантский кальмар спас меня.

Гарри с Роном обменялись взглядами и кивнули, после чего Уизли развязал веревки вокруг ног и рук Денниса, а Гарри просто уставился на младшего гриффиндорца. Деннис с тревогой посмотрел на Гарри, потирая запястья, не зная, как реагировать на молчание Поттера.

— Где я? Что произошло? — спросил Криви.

— Что произошло? Ты пытался убить меня, чертов маленький трус.

— Что он здесь делает? — закричал Деннис. В его голосе слышались одновременно возмущение и страх. Пока Малфой не заговорил, Криви не видел его и Гермиону, так как они стояли за диваном.

— Я? Я здесь, пот…

— Малфой, — перебил его Гарри. Гнев, исходящий от него, был почти осязаемым. В таком непредсказуемом состоянии Поттер был довольно пугающим, и Драко замолчал, ему было так любопытно узнать, что же предпримет Гарри, что это даже приглушило его ярость. — Малфой здесь по приглашению. Он работает с нами, — спокойно объяснил Гарри.

— Вы все еще работаете с ним? Он Пожиратель смерти! Я видел его. Вы бы только видели его в Лютном переулке! Он…

— Я видела его, — рассерженно перебила его Гермиона. — Я видела каждый его шаг, с момента, как он ступил в Лютный переулок до того, как он аппарировал сюда. Он делал только то, что мы заранее обсудили.

— Что? Но он…

— Что я? Я выпил в баре, купил несколько кроличьих селезенок и закрыл старые счета моего отца! — вскипел Драко. — В чем ты меня обвиняешь? Ты пытался убить меня, чертов кретин! Ты хотел правосудия? Тогда я…

— Хватит, — тихо произнес Гарри. — Не нужно спорить. Он работает с нами. А вел себя подозрительно специально для того, чтобы выманить тебя. Мы предполагали, что ты последуешь за ним. — Гарри замолчал. Было очевидно, что он сначала хотел что-то еще сказать, но потом передумал.

— Что вы имеете в виду, говоря, что пытались выманить меня? — спросил Деннис, скривившись так, будто попробовал лимон. Гарри подумал, что это выражение лица никак не подходит телу, в котором сейчас был Криви. Стоило ему только подумать об этом, как кожа Денниса начала пузыриться, кости смещаться, а мышцы сокращаться. Присутствующие в комнате отвернулись, хоть всем им и не раз приходилось видеть перевоплощения. Когда они снова посмотрели на Криви, перед ними уже сидел тощий восемнадцатилетний мальчик с каштановыми волосами и карими жестокими глазами. Хоть он и был напуган и сбит с толку, в глазах все же была видна тень неповиновения.

— Мы искали тебя. Мы работали над одним делом и выяснили, что ты пропал, что, кстати, оказалось большим сюрпризом для твоих родителей и директора школы, — сказал Гарри.

Деннис быстро побледнел.

— Мои родители думают, что я пропал?

— Да. После того, как я сообщил об этом профессору МакГонагалл, она лично отправилась поговорить с твоими родителями. Я удивлен, что ты поступил с ними так после всего, что им пришлось пережить, — заметил Гарри сухо.

— Вы ничего об этом не знаете! — гневно воскликнул Деннис.

— Не знаю? Ты думаешь, я не знаю, каково это терять на войне людей? — Гарри начал терять контроль, и его слова зазвучали громче и разгоряченнее. — Ты думаешь, я не злюсь на все то, что вызвало столько страданий? Это моя работа! Это то, чему я посвятил свою жизнь! Я знаю, что ты делаешь. Знаю, что ты охотишься на Пожирателей смерти, и хочу знать, что с тобой не так?

— Что ты имеешь в виду? — с негодованием спросил Деннис.

— Я имею в виду, о чем ты думал, когда бросал школу? Когда никому не сказал, чем занимаешься? Когда убежал, чтобы начать выслеживать Пожирателей смерти? Самый идиотский поступок, о котором я слышал! — произнес Гарри с упреком.

— Ты не имеешь права отчитывать меня! — сердито сказал Деннис.

— Нет, имею! Я тот, кому пришлось выслеживать тебя. Нам пришлось приостановить расследование из-за тебя! В последние несколько дней нам четверым пришлось доводить себя до изнеможения для того, чтобы найти тебя. Твоя семья, учителя, друзья понятия не имеют, где ты был, и до сих пор напуганы тем, что с тобой могло произойти. Что, думаешь, они бы почувствовали, если бы выяснилось, что ты мертв? Или ты вообще не думал? Ты глупец! Глуп и беспечен.

— Я не вел себя глупо! Я был осторожен. Я знал, что делаю, — возразил Деннис.

— Чепуха! Мы нашли тебя меньше, чем за неделю! — скептически произнес Гарри. — И тебе повезло, что мы это сделали. Ты говоришь «осторожен». Ты вышел против того, кто, как ты думал, был Пожирателем смерти. А если бы это и, правда, был он? Если бы это не Гермиона была под мантией-невидимкой? Ты бы уже был мертв!

— Если бы был? — с недоверием произнес Деннис. — Он и есть Пожиратель смерти!

— Он был им. Сейчас уже нет, — поправил его Гарри.

— Потому что ты простил его. Ты отпустил его! — прорычал Деннис.

— Я позволил ему оправдаться и отработать за все свои преступления. Но ты не знаешь его дела, не знаешь, что он сделал или не сделал. Ты не имеешь права судить о том, чего не знаешь. Не все черное или белое, как тебе того хотелось бы. Но теперь тебе придется поверить мне. Я думал, что ты хороший малый, и ты считал, что сражаешься за благое дело, но ты использовал непростительное заклятие и чуть не убил невиновного человека!

Деннис бросил быстрый взгляд на все еще трясущегося от злости блондина и снова посмотрел на Гарри. На его лице отразилась озабоченность.

— Ч-что ты сделаешь со мной?

— Я? Не знаю, что сделать, — закричал он разочарованно, шагая по комнате и сжимая кулаки, затем обернулся и посмотрел на Денниса. — Хотя нет, я знаю, что собираюсь сделать, по крайней мере, прямо сейчас. Ты расскажешь мне все, что знаешь. Хочу знать, что ты видел и слышал.

— Ч-что? — спросил Деннис, не ожидая подобного вопроса.

— Мне нужно знать, что такого ты видел, что сподвигло тебя стать «борцом за справедливость». Ты видел Лестрейнджа, не так ли? Где? — быстро спросил Гарри.

— Откуда ты…

— Это моя работа, помнишь? — едко заметил Поттер. — А теперь говори.

— Но подожди… Что будет со мной? — нервно спросил Деннис. Он еще раз глянул на Драко и Гермиону, а затем посмотрел на Рона. Разговор с Гарри не внушал ему никакой надежды.

— Не знаю, — честно признался Гарри. — Я бы не хотел создавать неприятности такому малому, как ты, но, боюсь, все зависит не от меня. Я не собираюсь никому сообщать о том, что ты использовал непростительное заклятие. Ты должен просить о снисхождении этого человека, — серьезно произнес Гарри, указывая на Драко, который все еще грозно смотрел на Денниса. — Ему решать, доводить ли это дело до суда.

Деннис нервно сглотнул и посмотрел на Драко, осознание тяжести содеянного отразилось на его лице. Он понял, что натворил и теперь по-настоящему испугался.

— Я-я… — он не знал, что сказать. В голову не шли нужные слова.

— Ты хочешь, чтобы я судил тебя по твоим принципам? Или принципам Поттера? — насмешливо спросил Драко, с отвращением взглянув на мальчика.

— Я… — Криви затрясся под сердитым взглядом Драко.

— Деннис, — позвал Гарри, снова привлекая внимание парня к себе. — Говори.

Деннис тяжело сглотнул и кивнул. Он подумал, что, может быть, именно это имел в виду Драко. Возможно, если он поможет, то сможет рассчитаться за свои действия. Парень снова посмотрел на Малфоя, и понял, что его судьба зависит от человека, которого он только что пытался убить.

— Деннис, — снова позвал Гарри.

Деннис посмотрел на Гарри и сделал глубокий вдох.

— Я-я был на кладбище, на мемориальном кладбище, когда увидел их.

— Кого? — спросил Рон.

— Лестрейнджей. Братьев, — пояснил Деннис.

— Когда? — спросила Гермиона.

— За несколько недель до окончания школы. В ту ночь я тайком выбрался на улицу и пошел на кладбище, чтобы увидеться с Колином, — ответил Деннис. — Придя туда, я увидел двух мужчин. Сначала я не узнал их. Я увидел, что они копаются в чьей-то могиле. Сначала я хотел просто уйти, но разозлился. Я подумал… а если бы это была могила Колина… чью бы могилу они не беспокоили, кто-то любил этого человека. Тогда я подобрался поближе, чтобы опознать их…

— И? — полюбопытствовал Драко.

— И я понял, кто это был, и испугался. Я затаился, пока они не ушли. Но слышал их разговор. Немного, правда, но услышал, что во вторник им надо было забрать что-то около «Кубка Брима». Я вернулся в школу и стал все обдумывать. Я был зол… и чем больше думал об этом, тем больше разгорался мой гнев. Мне захотелось наказать их.

— Почему ты не пошел к аврорам? — расстроено спросила Гермиона. — Ты мог пойти сразу к Гарри, если бы захотел.

— Я… — Деннис отвел взгляд в сторону, будучи не в силах рассказать то, что он чувствовал.

— Ты хотел заставить их страдать, — заявил Гарри. Криви был поражен обвинением Гарри, большей частью потому, что это было правдой. — Не думай, что я не чувствовал то же самое. Но заставлять страдать людей за то, что они сделали — не есть правосудие, это месть.

— Азкабан показался тебе недостаточным наказанием, а как ты относишься к нему сейчас, когда у тебя есть возможность оказаться там? — мрачно спросил Драко. — Правосудие должно быть беспристрастным.

— Чья? — неожиданно спросил Рон, удивив всех. — В чьей могиле они копались?

Деннис поднял взгляд на Гарри. Неповиновение, которое раньше было в его глазах, исчезло. Сейчас он выглядел по-настоящему расстроенным и раскаявшимся и, похоже, немного боялся отвечать на вопрос.

— Нимфадоры Тонкс.

И его опасения были не напрасными. Гарри изо всех сил сжал кулаки, казалось, с трудом сдерживая себя. Деннис увидел, как все четверо присутствующих обменялись многозначительными взглядами.

— На этом все, — наконец, произнес Гарри.

— Что ты имеешь в виду? Что будет дальше? — спросил Деннис с отчетливо заметной ноткой паники в голосе.

— Мы будем работать, а ты отправишься домой, — сказал Гарри.

— Что? Я-я могу просто вернуться домой? — с надеждой спросил Деннис.

— Я сказал тебе, что этот вопрос решаю не я, а он, — напомнил ему Гарри. Это была правда. Гарри не хотел, чтобы Денниса наказали за использование непростительного заклятия, но не в его власти было решить этот вопрос. Какое бы наказание Деннис не заслуживал, он сам был виноват. Гарри мог так уверенно размышлять об этом только потому, что предполагал, что Деннис не понесет полное наказание за свой поступок.

— Мал… Дра… эм… мистер Малфой, — неуверенно произнес Деннис.

Драко презрительно ухмыльнулся, засунул руки в карманы и повернулся спиной к заикающемуся идиоту. В комнате на несколько мгновений наступило молчание, все глаза были устремлены на спину Малфоя.

Когда показалось, что Драко ничего не собирается говорить по этому поводу, снова заговорил Гарри. Но не успел он издать и звука, как его перебил слизеринец:

— Правосудие должно быть беспристрастным. — Он развернулся и тяжело посмотрел Гарри в глаза. — Правосудие, Поттер, не прощение. Даю тебе право свершить его. Воспользуйся им правильно.

До этой недели Гарри никогда и подумать не мог, что Малфой способен совершить подобный поступок, но это доказывало, как увиденные ими воспоминания изменили их. Он теперь уважал Малфоя и верил ему, так же как и Малфой верил ему. Он знал, что Драко увидел отчасти себя в Деннисе. У Драко была немного другая ситуация, ведь Деннис совершал свои поступки не потому, что ему угрожали, но Драко все равно видел перед собой глупого, запутавшегося ребенка, каким был сам два года назад. Драко не хотел, чтобы Деннису сошло с рук то, что он сделал, но и того, чтобы он оказался в тюрьме, Малфою тоже не хотелось. Он знал, что Поттер думает так же. Гарри дал Драко второй шанс, и теперь Драко делает то же самое по отношению к Деннису.

Гарри тоже видел многое от себя в Деннисе, возможно, даже больше, чем Драко. Зная, что он натворил, со стороны Гарри мог легко увидеть ошибки Денниса и мог отругать его за них, но он сам легкомысленно пытался вершить чужие судьбы, будучи подростком… Он часто думал, что у него есть такое право, и что он знает все лучше других. Но правда заключалась в том, что он выживал из года в год только благодаря большой удаче и стечению обстоятельств.

— Рон, — произнес Гарри. — Мне нужно, чтобы ты подготовил несколько документов. Отныне Деннис заключается под домашний арест за вмешательство в официальное расследование и останется под ним вплоть до дисциплинарного слушания.

— Что это значит? — спросил Деннис.

— Это значит, что только что Гарри и Малфой спасли твою задницу от Азкабана, — пояснил Рон. — На твоем месте я бы начал просматривать каталоги с милыми подарками.

— Или написал бы директрисе с просьбой перенести даты сдачи Ж.А.Б.А., — предложил Гарри.

— Ты отведешь его домой, Гарри? — спросил Рон.

— Да. Вернусь меньше, чем через час, по крайней мере, надеюсь на это, — сказал он Гермионе и Драко.

— Мы подождем тебя здесь, — ответила Гермиона. Гарри дождался, пока Драко посмотрит на него и поймал его взгляд, после чего медленно кивнул, в знак признания и уважения. Ответный кивок Драко был практически незаметным, но Гарри увидел его. Затем Гарри схватил Денниса за плечо, и, выведя его за дверь квартиры Гермионы, дисаппарировал.

Когда Гарри ушел, Рон взял с кресла флягу, дабы приписать ее к списку доказательств, после чего посмотрел на Гермиону и Драко и закатил глаза. Они ничего не делали, просто стояли и наблюдали за ним, но сама мысль о том, что они вместе, была неприятна Уизли. Он встал и испытующе посмотрел Драко в глаза, а спустя странное и неловкое мгновение кивнул ему и направился к двери.

— Увидимся сегодня за ужином, Гермиона?

— Я приду.

Кивнув на прощание, Рон вышел за дверь и исчез с характерным хлопком.

— Ты в порядке? — спросила Гермиона, повернувшись к Драко.

— Да, — хмуро ответил Малфой.

— Нет, я серьезно, — произнесла Гермиона, снова мягко положив свою ладонь на руку мужчины. — Ты в порядке?

Драко вздохнул, ослабив оборону, и кивнул. Гермиона вытянула руку и осмотрела шею слизеринца.

— У тебя уже появились синяки. Пойду принесу мазь и обезболивающее, — тихо предложила она. Девушка уже почти развернулась, когда Драко схватил ее за руку. Гермиона удивилась и взглянула на него. Он смотрел прямо на нее, и глубоко в его глазах была видна боль.

— Извини за то, что наорал на тебя, — мрачно сказал он.

Девушка мягко улыбнулась ему.

— Все в порядке.

— Нет. Не в порядке, — серьезно произнес он.

— Все хорошо, Драко. Я понимаю. Ты был напуган. Я испугалась… — после этого признания к ней снова вернулся страх, губы задрожали и на глаза навернулись слезы. — Я на самом деле очень испугалась…

Посмотрев в его выразительные серые глаза, она опять поразилась тому, как быстро развивались события. Еще неделю назад они с трудом выносили друг друга и даже представить себе не могли, что между ними может быть что-нибудь, кроме терпимости. Но дни шли, и девушка обнаружила, что хочет видеть его чаще, с нетерпением ждет следующей встречи. Тем не менее, все это казалось ей простым увлечением. Но когда она увидела, как он сжимает свое горло в аллее, ей стало страшно. Вернее, она была просто в ужасе. Девушка испугалась бы за каждого, кто мог бы оказаться на месте Драко. Но, спасая его, она поняла, как много он для нее значит. Она чуть не потеряла его. Эта мысль казалась глупой, потому что, по сути, у нее его никогда и не было, но все же… Мысль о том, что она может никогда больше не увидеть его, ошеломила девушку. То, без чего она раньше могла спокойно обходиться, теперь стало необходимостью. Она еще не могла сказать, что любит его… но Драко уже много значил для нее. Она не знала, что именно. Она не могла подобрать слова, чтобы описать свои чувства. Просто он был «её», и её жизнь опустеет без него. И, смотря ему сейчас в глаза, пусть это было и самонадеянно, Гермиона верила, что он чувствует к ней то же самое.

Гермиона опустила взгляд на запястье, за которое Драко все еще держал ее, и он тут же его отпустил. Девушка подняла руку и нежно прижала ладонь к щеке мужчины. Было уже слишком поздно пытаться защитить от него ее сердце. Её чувства уже были намного глубже, чем она себе представляла. Гермиона приподнялась и начала наклонять голову Драко, пока их губы не встретились в нежном поцелуе. Отклонившись от него, девушка тепло улыбнулась слизеринцу, после чего провела ладонью по его щеке и слегка покраснела.

— Пойду принесу мазь.

* * *

— Гермиона? — позвал Гарри, входя в квартиру девушки.

— Мы здесь, Гарри, — откликнулась она.

Гарри вошел на кухню и увидел, что Гермиона и Драко обедают.

— Прости. Мы не думали, что ты так быстро вернешься, — извинилась Гермиона.

— Но мы можем идти, если ты готов, — сказал Поттеру Драко.

— Нет, все нормально. Я не знал, что вы двое еще не ели, — ответил Гарри.

— А ты? — спросила Гермиона.

— Эм, да. Мы с Роном вроде как украли оставленную тобой китайскую еду, — признался Гарри, потирая шею. — Я могу заплатить, если хочешь. Я…

— Нет, Гарри, все нормально, — усмехнулась Гермиона. — Вообще-то я рада, что вы ее съели, а то она бы испортилась. Итак? Как все прошло?

Гарри вздохнул и облокотился на стол.

— Нормально, я полагаю. Я убедил его рассказать родителям, чем он занимался. Как ты можешь себе представить, они довольно сильно разозлились. Я не стал настаивать на том, чтобы он рассказал им о произошедшем в переулке. Не думаю, что это мое дело, — объяснил он. — Я уверил их, что мы занимаемся поиском тех же самых людей. Я также сказал, что мы не думали, что они знают о Деннисе, но на всякий случай установили вокруг их дома защитные чары. Я, кстати, установил чары, которые не позволят ему выйти на улицу. Его родители были рады последнему, но они нервничают из-за дисциплинарного слушания. Я сказал им, что они получат сову с точной датой, там же будет содержаться информация о том, как они могут связаться с кем-нибудь, кто сможет прийти и объяснить им все.

Гермиона кивнула.

— А как прошла твоя встреча в Гринготтсе?

Гарри стоял у открытого холодильника и наливал себе тыквенный сок, но услышав вопрос девушки, замер. Вздохнув, он поставил бутылку обратно в холодильник и закрыл дверцу.

— Ненавижу гоблинов. Алчные ублюдки, все они.

— Гарри, это нечестно, — возразила Гермиона. — Ты не можешь судить всю расу, основываясь на…

— Ладно, все гоблины, с которыми мне приходилось встречаться, тупые, алчные ублюдки, — поправился Гарри, закатив глаза. — Я сообщил им, что информация о Паркинсонах, которую я запрашиваю, нужна мне не для личного пользования. Я просил предоставить ее мне, потому что беспокоюсь о безопасности их семьи. Не знаю, поверили они мне или нет, но их это определенно не озаботило. Они вели себя так, что, казалось, их совсем не волнует безопасность клиентов. Я сказал им, что мне не нужно заглядывать в их сейф, знать номер сейфа, баланс счета и даже количество их вкладов и изъятий. Я сообщил им, что единственное, что мне интересно, это запись того, сколько раз и когда именно мистер Паркинсон посещал банк за последние шесть месяцев.

— И что они сказали? — с любопытством спросил Драко.

— Ну, они определенно были удивлены. Я понимаю, как они пекутся о секретах своих клиентов, так что просил о столь малом, насколько это возможно. Для них этот запрос совсем не является личной информацией. Если бы кто-нибудь захотел, они могли поставить кого-нибудь у входа, кто бы отмечал посещения всех, кто мне нужен. Это не секрет. Но как только они узнали, что мне на самом деле нужна эта информация, то тут же спросили, что я могу предложить им взамен, — проворчал Гарри. — Они никогда не помогают просто так.

— Что ты предложил? — спросила Гермиона.

— Что ж, я последовал совету Билла, который он дал мне вчера, сегодня его не было на встрече. Он говорил избегать сделок с обменом товаров, особенно золота и ценных вещей. На это есть несколько причин. Так что я последовал его совету и отправился в Офис по Связям с гоблинами и попросил взглянуть на их дела. Всего их три, к слову сказать. Оказалось, что один из гоблинов, Кробат, не так давно подал туда запрос на рассмотрение своего дела. Кажется, одна ведьма отказалась предоставить ему жилье, потому что он гоблин. Положение вещей такое, что дела против гоблинов рассматриваются в первую очередь, а такие, как, например, у Кробата, пылятся несколько месяцев. Я спросил у Вейна Хопкинса, он занимается сортировкой дел, сможет ли он ускорить рассмотрение какого-либо дела, если я попрошу, и он ответил, что с этим не возникнет никаких проблем. Вот это я и предложил.

— И? — подсказала Гермиона.

— И они сказали мне, что обдумают мое предложение и дадут мне знать, — ответил Гарри. — Билл сказал, что это хороший знак. Они не смогут торговаться со мной. И это предложение явно заинтересует Кробата. Гоблины никогда не соглашаются на сделки, не обдумав все хорошенько. И, скорее всего, как сказал Билл, Кробат собирается обсудить все с двумя другими гоблинами. И все же он посоветовал мне завтра быть готовым принять предложение.

— Это хорошо, — произнес Драко. Он был рад тому, что дело с Паркинсонами сдвинулось с мертвой точки. Они думали, что им, скорее всего, угрожали из-за денег. Это не единственная, но наиболее вероятная возможная причина, которую, к тому же, проще всего проверить.

— Хочешь еще или ты наелся? — спросила Гермиона, кивнув в сторону пустой тарелки Драко.

— Спасибо, наелся. И готов отправляться, когда понадобится, — сказал он Гарри. Гермиона согласно кивнула.

— Хорошо, тогда пойдемте, — произнес Гарри, ставя пустую чашку в раковину. Гермиона и Драко последовали за ним. Выйдя за дверь, Поттер обернулся к ним. — Встретимся у ворот.

Гермиона аппарировала первой, прибыв на место всего на секунду раньше своих спутников. Вскоре трое молодых людей уже стояли перед большими железными воротами на входе в военное мемориальное кладбище на окраине Хогсмида. Декоративная арка была построена для украшения, в то время как остальные границы кладбища были отмечены низенькой оградкой. Кладбище было построено всего через несколько дней после падения Волдеморта. Во время войны были большие потери с обеих сторон, но это кладбище было для тех, кто храбро сражался за мир, а также для невинных жертв Волдеморта и Пожирателей смерти. Были семьи, которые предпочли похоронить своих погибших на семейных кладбищах, но большинство сочли за честь позволить своим близким упокоиться на военном мемориальном кладбище. По первоначальному плану кладбище должно было быть маленьким, но когда подсчитали всех погибших за три года войны, границы пришлось расширить, чтобы вместить более ста могил.

— Могила Колина вон там, — произнес Гарри, указывая на могилу, находящуюся совсем недалеко, справа от входа, и начал двигаться в том направлении. — А Тонкс и Люпина в заднем ряду, вон там. — Гарри указал на задний ряд слева. — Так, если Деннис стоял на коленях на могиле Колина, то они не могли его так легко увидеть. Он сказал, что потом подобрался поближе. Ему пришлось довольно далеко продвинуться, чтобы опознать мужчин, так? Иначе как он может быть уверен, что не обознался?

— Если бы я была на его месте, — сказала Гермиона, — я бы проползла у надгробий и спряталась за обелиском. Так ему не надо было бы много двигаться, да и видно его не было бы. К тому же так он мог подобраться довольно близко, чтобы узнать Лестрейнджей.

Гарри прошелся по пути, который предложила Гермиона. Он прошел шесть могил налево и две назад, оказавшись, в конце концов, перед сооружением в центре кладбища. Это был памятник, посвященный всем сражавшимся на войне, представляющий собой гладкий черный обелиск в шесть футов высотой, с двухступенчатым основанием, на котором значилось: «Никогда не забудем». Гарри выглянул из-за памятника и обнаружил, что Гермиона была права. Могила Тонкс находилась довольно далеко, но Деннис мог сосчитать надгробия и опознать братьев Лестрейндж. В конце концов, они обладают довольно запоминающейся внешностью, так что трудно спутать их с кем-нибудь другим. Гарри не пытался доказать, что показания Денниса ложны, ему хотелось верить мальчику, но следователю нужно было доказать, что история Денниса могла иметь место быть, а для этого Поттеру нужно было попытаться опровергнуть ее. И он испытал огромное облегчение, не найдя никаких недостатков.

— Ладно… пойдемте, — Гарри снова пошел между надгробий, только на этот раз в сторону заднего левого ряда. Остановившись, он грустно посмотрел на могилы Нимфадоры Тонкс и Ремуса Люпина и подумал, что неважно, как много времени пройдет, ему всегда будет трудно навещать их. — Хорошо, Гермиона, давай-ка посмотрим.

Гермиона достала свою палочку и встала на колени перед могилой.

— Подождите! — быстро сказал Драко. — Посмотрим? Вы же не собираетесь…

Гермиона сначала выглядела несколько сбитой с толку, но вскоре ее глаза расширились, когда она поняла, что имел в виду слизеринец.

— Что? Нет! Нет, мы не собираемся… копать или делать что-нибудь в этом роде. Мерлин, конечно же, нет.

— У Гермионы очень неплохо получается заклинание ультразвукового зрения, — объяснил Гарри. Увидев непонимание на лице Драко, он постарался пояснить получше. — По действию очень похоже на ультразвуковую машину. — Гарри понял, что сказанное им никак не прояснило картину. — Гермиона?

Гермиона вздохнула и закатила глаза. Гарри и Рон из всех людей из её Отдела всегда предпочитали работать с ней, и когда у них спрашивали, почему, ребята объясняли это выдающимся талантом девушки. Сначала это просто была официальная версия, но потом стало правдой, и Гермиона, независимо от того, насколько была занята, всегда находила несколько минут, чтобы помочь друзьям с чем-нибудь особенным. Самым забавным было то, что Гарри с Роном в половине случаев только понимали, что собирается делать девушка, но с трудом могли объяснить это кому-то другому.

— Ультразвуковые волны — это высокочастотные звуковые волны. Заклинание, которое я использую, посылает такие волны, затем принимает их обратно и показывает мне полученную картинку, — объяснила девушка. — Видишь ли… хм… Так, вот, например. Мы знаем, что Тонкс, как и большинство здесь, была кремирована. Ее прах находится в маленькой металлической коробочке. Когда я посылаю волны в землю, то она резонирует с определенной частотой, у металла своя собственная частота, а у праха своя. Все звуки вернутся в определенном порядке и в свое время, из чего мы сможем составить впечатление о том, что находится в могиле, без физического вмешательства. Понятно?

— Да… но где ты этому научилась? — изумленно спросил Драко.

— Вообще-то у мадам Помфри, — ответила Гермиона. — В маггловском мире ультразвуковые приборы используют для медицинской диагностики. Мадам Помфри была первой, кто использовал тот же принцип в магической медицине. У нее возникла идея, которую она в течение десяти лет пыталась воплотить в жизнь, пока не достигла идеального результата. Когда я узнала об этом заклинании, то подумала, что оно может пригодиться и в полевых работах.

— Гениально, не правда ли? — спросил Гарри.

— Да, — впечатленно согласился Драко.

Гермиона покраснела и наклонила голову так, чтобы мужчины не смогли этого заметить.

— Мы использовали это заклинание всего пару раз, но работает оно только, если я могу сконцентрироваться, а вокруг тихо.

— Прости, — в один голос извинились Гарри и Драко.

Гермиона закрыла глаза и медленно начала водить палочкой над могилой, стараясь сконцентрироваться на маленькой коробке. Палочка замедлила свое движение и остановилась, после чего девушка вздохнула и понурила плечи. Посмотрев на Гарри, она покачала головой.

— Земля твердая и уплотняется вокруг коробки. Ее не трогали с момента погребения. Однако, земля над ней рыхлая. Это совпадает с историей Денниса о том, что ее копали, к тому же ожерелья там нет. Его взяли либо они, либо кто-то до них.

— Думаешь, это крестраж? — спросил Гарри. Никто из них раньше не задавал этого вопроса, но он был уверен, что, несмотря на это, все думали так же.

— Думаю, да, — ответила Гермиона. — С той информацией, что у нас есть, мы не можем быть уверены на сто процентов, но, похоже, что так оно и есть. Беллатриса получила опаловое ожерелье примерно в то же самое время, как исчезла с Волдемортом. Не секрет, что он ценил ее больше других. Мы знаем, что она узнала откуда-то о крестражах. Думаю, что как раз от него. Да и само ожерелье имело для нее большое значение. Не говоря уже о том, зачем еще Рудольфусу и Рабастану оно могло понадобиться?

— Согласен. Но как нам узнать наверняка? И если все на самом деле так, то осталось ли ожерелье еще крестражем, или Белла уже возродилась? — спросил Гарри. Все трое тихо задумались.

— Ее палочка, — ответил Драко. — Мы знаем, что в воспоминаниях у нее ее же палочка. Сейчас она у Гермионы. Но палочка была похоронена вместе с Беллатрисой, как и ожерелье с Нимфадорой.

Гермиона поднялась на ноги и улыбнулась Драко.

— Это определенно стоит проверить. Ты знаешь, где она похоронена?

— Да, на семейном кладбище Блэков, — сказал Драко, протянув одну руку Гермионе, а вторую Гарри, собираясь перенести их в нужное место. Затем Драко закрыл глаза, сконцентрировался и аппарировал. Когда все трое открыли глаза, то обнаружили, что уже стоят на другом кладбище. Оно было намного больше мемориального и хорошо просматривалось с того места, на котором стояли трое гостей. Кладбищу явно было несколько веков, что можно было понять по надгробиям. Надгробия в центре были самыми старыми, местами поврежденными, те же, что находились на окраинах, принадлежали к более поздним захоронениям.

— Сюда, — сказал Драко и повел своих спутников к определенной могиле, на надгробии которой просто значилось «Беллатриса Лестрейндж, в девичестве Блэк. 28 марта 1951 — 2 мая 1998» и никакого намека на «Покойся с миром» или на душевную эпитафию. Просто вот тогда она родилась, а тогда ее не стало. На самом же деле могила не была столь проста, как выглядела на первый взгляд.

Гермиона с трудом сглотнула и подошла к могиле поближе. Она, в отличие от могилы Тонкс, создавала более мрачное и тяжелое впечатление. Девушка встала на колени и закрыла глаза. Поначалу ее рука дрожала немного, и Гермиона побранила себя за излишнюю нервозность. В этом задании не было ничего необычного. Здесь больше нет человека, всего лишь останки и больше ничего. После таких настроев палочка начала двигаться более уверенно над травянистой почвой.

Гермиона открыла глаза, встала на ноги, оттряхнула колени и только потом посмотрела на Драко и Гарри.

— Ее здесь нет. Могила выглядит так же, как и у Тонкс. Почва вокруг коробки твердая, а вот землю над ней явно перерывали недавно. Палочки там нет, — заявила она как ни в чем не бывало.

— Это, конечно, очень полезная информация, но она все же не дает нам ответ на вопрос, использовался ли уже крестраж, или он еще содержит в себе часть души Беллатрисы, — сказал Драко немного расстроенно. Его идеей было проверить палочку, и он надеялся, что это даст ответы на интересующие их вопросы, но на деле оказалось, что полученная информация только еще больше пугала.

Трое молодых людей задумались. Гермиона смотрела на надгробие Беллатрисы, когда ее неожиданно осенило.

— Кость отца… — тихо выдохнула она. — Гарри, если она узнала о крестражах от Волдеморта, может, он и рассказал ей, как возродиться? Что, если она последует тому же ритуалу?

— Кость отца, взятая силой, — сказал Гарри, пораженно посмотрев на Гермиону. — Могила ее отца, где она?

— Прямо здесь, — объявил Драко. Он провел гриффиндорцев мимо нескольких надгробий и неожиданно остановился. Гарри и Гермиона подошли к нему и увидели то, на что так уставился Малфой. Прямо перед ними была перерытая могила, которую никто не потрудился даже вернуть в первоначальное состояние. Гарри прочел надпись на надгробии: «Кигнус Блэк III».

— Это он, да? — спросил Гарри. — Кигнус был ее отцом?

Драко кивнул.

— Моим дедом.

— Что ж, вот и ответ на вопрос, — тихо произнесла Гермиона. — Это доказывает мою точку зрения. Сомнений больше нет. Она вернулась.

Гарри, не мигая, с каменным лицом уставился на могилу.

— Это плохая новость, но мы уже знали, что это не просто вероятно, а скорее всего, случилось. Больше нам гадать не надо. У нас есть ответы, так что будем составлять план дальнейших действий.

Гермиона кивнула.

— Давайте составлять план.

— У меня? — предложил Гарри. Драко кивнул. — Можете аппарировать прямо к входной двери.

Драко посмотрел, как оба гриффиндорца дисаппарировали, бросил последний взгляд на могилу деда и последовал за ними. Когда он прибыл, дверь дома на площади Гриммо уже была открыта, а в холле его ждала Гермиона. Драко мягко ей улыбнулся и вошел.

— Добро пожаловать домой, хозяин Гарри, — поприветствовал Поттера Кикимер. — У хозяина гости. Принести ли Кикимеру чай?

— Нет, но, может, немного тыквенного сока, — ответил Гарри.

— Это все, хозяин? — спросил Кикимер.

— Эм… — Гарри на секунду задумался. — Сегодня я собираюсь ужинать у Уизли. Может… Не мог бы ты испечь несколько пирогов на десерт?

— Да, хозяин! — ответил Кикимер, широко улыбнувшись.

Гарри вздохнул. Ему не нравилось все время просить эльфа делать что-нибудь, но для существа это явно много значило.

— В гостиную.

Гермиона взглянула на Драко и направилась вслед за Гарри, который остановился посреди комнаты, не предпринимая никаких попыток сесть куда-нибудь, так что Гермиона прошла мимо него и села на диван, неуверенно посмотрев на друга. Драко сел рядом с ней, нервничая из-за резкой перемены настроения Поттера.

— Нам нужен план, — повторил Гарри, расстроено потирая лоб, — но я даже понятия не имею, с чего начать.

— Давай начнем с основных целей, — предложила Гермиона.

— Нам нужно убить ее, — просто заявил Драко.

Гермиона была немного ошеломлена.

— Что ж… Они, возможно, будут посылать в нас смертельные проклятия, и у нас есть разрешение применять смертельные проклятья в отношении Пожирателей смерти, которых все еще множество в стране, но наша цель — поймать ее.

— Никаких «возможно», Гермиона. Они воспользуются непростительным заклинанием, как только увидят тебя. Даже не сомневайся, — уверенно произнес Драко.

— Согласен, — сказал Гарри. — И она уже мертва, Гермиона, так что не обращай внимания на этическую сторону вопроса.

Гермиона кивнула, но сменила тему разговора.

— В воспоминаниях мы были твердо уверены, что после возрождения она создала новый крестраж, так что нам надо узнать, сделала ли она его уже или еще нет.

Драко никак не отреагировал. Гермиона даже не была уверена, слышал ли он то, что она сказала. Он просто продолжал смотреть на нее с сомнением.

— Для того, чтобы создать крестраж, ей придется убить кого-нибудь. А в последнее время не происходило никаких убийств, — заметил Гарри.

— Не было убийств в магическом мире, но мы не знаем, были ли они в маггловском. Она могла просто выбрать любого человека, — произнесла Гермиона. — С этого и стоит начать. Я спрошу маму о недавних новостях и попрошу смотреть новости каждый вечер. Уверена, что у моих родителей остались газеты за всю эту неделю.

— Хорошо, — сказал Гарри. — Что еще?

— Поттер, — серьезно произнес Драко. — Мне нужно поговорить с моей матерью.

Гарри и Гермиона удивленно посмотрели на слизеринца.

— У нее есть причина бояться Беллатрису. В воспоминании Беллатриса, не колеблясь, убила мою мать. Она имеет право знать, — объяснил Драко.

— Да, — согласился Гарри.

— Что я могу ей рассказать? — продолжил Драко.

— Если мы можем доверять ей в том, что она будет хранить молчание, то все, — сказал Гарри, удивив тем самым Гермиону.

— Спасибо, — произнес Драко.

— Хочешь, чтобы я присутствовал при этом? — предложил Гарри.

— Вообще-то… да, — признался Драко. — Ей нужно знать, что все очень серьезно. Не хочу, чтобы она испытывала какие-то сомнения.

— Х-хочешь, чтобы я т-тоже…

— Нет! — быстро ответил Драко. Увидев испуг и обиду на лице Гермионы, он поспешил пояснить: — Для нее это уже будет слишком. Не знаю, как она все воспримет. И… я собираюсь рассказать ей об Аврелиане. Думаю, что тебе лучше не присутствовать при этом. Дело не в тебе… просто…

— Я понимаю, — уверила его Гермиона. Ей было трудно объяснить даже часть происходящего родителям, и то все прошло не очень хорошо. Даже страшно представить, как бы все обернулось, если бы при этом присутствовал Драко. Вдвоём лучше пойти в следующий раз.

— Завтра, Поттер? Во время ужина? — спросил Драко.

— Да, завтра обсудим подробнее, — согласился Гарри, как будто для него это было в порядке вещей. — А теперь вернемся к плану.