В качестве подарка (гет)

Глава Аврората — Гавейн Робардс подскочил к дверям Отдела Тайн и в панике заорал:

— Соул! Соул! Отрывай быстрее!

За спиной старшего аврора вспыхивали разряды молний из палочек. Там на лестнице Муффалда Хмеркирк и Сэвидж еле сдерживали преследователей.

— Соул! Крокер! Дементор тебя возьми! Открывай, а то нас тут всех перебьют!

Дверь отдела щелкнула и приотворилась. Показался худощавый пожилой маг, изогнутый крючком. Отстранив Гавейна, он швырнул в сторону лестницы стеклянную призму.

— Это нейтрализатор заклятий! Тащи своих сюда быстро! У тебя не больше минуты.

Между тем на лестнице воцарилась относительная тишина. У магов всех противоборствующих сторон разом отказали палочки, и теперь они судорожно пытались понять, в чем дело, не решаясь атаковать.

Робардс быстро схватил своих людей в охапку и затолкал их в дверь мимо посторонившегося Невыразимца. Соул Крокер тщательно запер дверь и взмахнул палочкой. Контур проема вспыхнул по контуру заклятием Недоступности Высшей степени.

* * *

Мгновения спустя, Праудфут в сопровождении десятка рядовых авроров выскочил на площадку к двери и яростно сплюнул.

— Вонючего книзла вам в дышло! Работнички! Полоумного старика, трусливого засранца и тупую бабу одолеть не можете! Ур-р-родственники!

* * *

— Вот такой крендебобель, получается! — тяжело дыша, просипел Робардс. — Это что же происходит? Государственный переворот?

Муфалда застонала и сползла по стене на пол.

— Черт! Что с ней? Муффи! Муффи!

— Прекрати орать, Гавейн! — остановил его Крокер. — Ей не вопли твои нужны, а Обезболивающее. Судя по всему, у нее болевой шок. Берите ее и быстро за мной.

Робардс с Сэвиджем подхватили женщину и через круговой холл с вращающимися дверями потащили ее куда-то вглубь отдела Тайн.

— Сюда заносите, — скомандовал Невыразимец. — да головой, а не ногами! Вам там совсем мозги поотшибало на лестнице?

В его руках уже поблескивал пузырек с зельем.

— Подождите в соседней комнате. Я все сделаю и подойду к вам. И не бузите там, пожалуйста.

Конец фразы позвучал загадочно. Они все же не ресторанные скандалисты, чтобы их предупреждали столь беспардонным образом. Низложенный главный аврор и его заместитель по оперативной работе нерешительно потоптались, но проследовали в указанном направлении.

Соседняя комната очень смахивала на лабораторию. Ослепительно яркий свет. Белые столы, уставленные какими-то блестящими штуковинами. Полки с книгами и препаратами в банках. И несколько магов-невыразимцев, занятых малопонятными манипуляциями.

Храм науки, блин! Святая святых ученых головастиков, занятых тем, что и выразить невозможно. Или не рекомендуется…

Робардс всмотрелся в ближайшего Невыразимца, и рука его сама собой потянулась к палочке.

— Это как это? — прошептал он в растерянности. — Руквуд?

Август Руквуд (а это действительно был он) обернулся и прижал палец к губам, призывая вновь прибывших к тишине. А потом как ни в чем не бывало приник к двум блестящим трубкам торчащим из стола.

Сбитые с толку авроры нерешительно переглянулись и взяли на прицел бывшего Пожирателя смерти.

— Уберите палочки, — холодно потребовал Крокер, появившись за их спинами, — мистер Руквуд является ведущим Невыразимцем отдела по вопросам темной магии.

— Бывший он Невыразимец. А сейчас он беглый военный преступник, по которому Поцелуй Дементора плачет! — возмущенно воскликнул Робардс.

— Бывших Невыразимцев не бывает. Разве что только мертвые. А раз мистер Руквуд жив, значит он работник нашего Отдела. И вы не имеете права вмешиваться в его работу или препятствовать ей любыми способами, в том числе действиями, направленными на соблюдение закона и правосудия.

— Не надо цитировать мне положение об Отделе Тайн! — взвился главный аврор, — Вы покрываете преступника! Он был одним из ближайших пособников Воландеморта.

Крокер поднял палец и уточнил:

— Мистер Руквуд выполнял миссию Отдела Тайн в качестве осведомителя при Темном Лорде. Он представил подробный отчет по теме «Психико-эмоциональный портрет индивидуума с ярко выраженной суперанимальной и суггестивной агрессией к окружающему социуму». Его работа в данной командировке признана удовлетворительной.

Робардс безнадежно махнул рукой.

— «Суперанальная агрессия»… Все-то у вас «супер»! И сами вы всегда белые и пушистые, только мы всегда после вас в дерьме по самые уши… Такая вот мерихлюндия…

«Мерихлюндия» на этом не закончилась. В лабораторный зал вошел еще один Невыразимец.

— Твою дивизию! — только и смог сказать старший аврор, узнав в вошедшем маге Эйвери.

Бывший Пожиратель затормозил, настороженно посверкивая глазами в сторону вчерашних врагов.

— Спокойно, Гавейн! — предостерег его Соул Крокер. — Мистер Эйвери работает в группе темной магии под началом мистера Руквуда. Он имеет статус «старшего помощника Невыразимца» и на него распространяются все привилегии нашего отдела. Понятно?

— Понятно. Сенпай! — кивнул вдруг головой Сэвидж и саркастически добавил. — Чего же тут не понятного. У вас тут случайно некий Том Реддл по кличке Воландеморт лаборантом не числится?

— Том Реддл мертв, — не приняв шутки, отрубил Крокер. — Поговорим лучше о том, что происходит в министерстве.

— Черт! С этим вашим персоналом… — Гавейн недобро покосился на бывших Пожирателей, — карта министерства есть у тебя?

Невыразимец взмахнул палочкой. В воздухе повисла полупрозрачная схема Министерства. Были видны все уровни от атриума до старых подземелий. На всех лифтовых и лестничных площадках алели плащи авроров. Здание было блокировано по всем правилам. Перед дверью в Отдел Тайн суетилась группа магов, которая сооружала толстую стену, замуровывающую вход и выход.

— Мы можем что-нибудь предпринять? — спросил Робардс, грызя ногти.

— Нет, — Крокер отрицательно покачал головой и как маленького шлепнул главного аврора по рукам, — прекрати глодать!

— Что будем делать?

— Работать, как всегда. Сейчас мы накапливаем данные и ждем, когда проявят себя те, кто затеял этот малопонятный путч.

— А нам чем заниматься?

— Я посажу вас к смотровым глазкам и будете отслеживать все события в Косом и Лютном переулках. Я же говорю, что сейчас идет стадия сбора информации…

— Ты можешь объяснить, что произошло? Почему вместо того, чтобы поймать злоумышленников, мы сами попали в замурованный каменный мешок?

Соул Крокер холодно пожал плечами и усмехнулся.

— Просто они успели начать раньше. Теперь нам придется несколько тяжелее. Но ничего еще не потеряно. Такой вот, как ты выражаешься, «пердимонокль»…

— Да пошел ты, Солли! До шуток ли? Все очень плохо!

— Поживем — увидим…

* * *

Сижу. Ни кого не трогаю. Просматриваю отчетность по тиражам за последнюю неделю. Вдруг открывается дверь из гостиной и входит Живоглот с газетой в зубах. За ним заходит Снейп, хотя мог бы и так появиться, но, видимо, эти два визита тесно связаны между собой.

« Полюбуйтесь, мисс Грейнджер, Совет министерства назначил своего Генерального инспектора в банк «Гринготтс».

Я с недоумением смотрю в газету и не верю своим глазам. С разворота первой страницы на меня смотрит и по-жабьи усмехается лицо самой ненавистной колдуньи министерства — Долорес Амбридж!

«На тебе!» — меня как по голове стукнуло.

Ясно, что появление этой стервы ничего хорошего не сулит…

Схватила я Сквозное зеркало, чтобы выяснить у старшего гоблина «Гринготтса», что собственно происходит, но все вызовы прошли впустую. Банк не отозвался.

Тогда начала вызывать «Гоблинский щит» — та же история. Схватилась за Тревожную кнопку — никакого эффекта. Это что же получается?

И тут стук в дверь.

Наглый и беспардонный. Нормальные люди так не стучат.

«Кто там?»

«Вам повестка»

«Какая еще повестка?»

«Получите и распишитесь. Мне долго ждать? Я еще полсотни адресов обойти должен!»

Открываю. Стоит перед дверью молодой парень. Этакая бледненькая поганочка — спина крючком, нос в пол смотрит. И лицо его мне очень даже знакомое. Покопалась я в памяти и сообразила: это же Стен Шанпайк!

«Здравствуй, Стен», — говорю.

А он словно и не узнает. Тычет мне квитанцию, показывает траурным ногтем, где я должна расписаться, сует свернутый трубкой пергамент и уходит, так и не сказав больше ни слова. То ли не узнал, то ли привык, что его, как бывшего кондуктора «Ночного Рыцаря», каждая собака знает.

Закрыла я дверь на замок, рассматриваю печать министерства на пергаменте, а сама чувствую, что меня потряхивать начинает. Не к добру все это. Совсем не к добру.

«Читайте же!» — хмурится Снейп.

Развернула я пергамент, читаю:

«Клиенту банка «Гринготтс» Гермионе Джин Грейнджер.

Настоящим вам предписывается составить точный реестр принадлежащей вам собственности, денежных средств, ценных бумаг и прочих ценностей, и представить его в трехдневный срок в комиссию министерства.

До вынесения вердикта комиссии о правомерности использования собственности и денежных средств, ваше обслуживание в банке «Гринготтс» приостановлено.

Для производства текущих платежей вам следует обратиться к Генеральному инспектору банка — советнице Долорес Амбридж.

С уважением, Лаванда Браун. Отдел финансового контроля».

Злость меня буквально задушила. Да еще эта Браун, как красная тряпка. И когда успела пролезть в министерство, спрашивается?

«Затрахаетесь меня ждать!» — ляпнула я сгоряча.

И прикусила язык. Снейп ведь рядом.

«Вы приняли меры?» — зельевар сама невозмутимость, словно и не слышал ничего предосудительного.

«Да. У меня есть наличность в собственном обороте между фондом и редакцией. И еще кое-что отложено на черный день. Хотя на содержание нынешнего огромного аппарата денег надолго не хватит. Но что произошло в министерстве, что они стали так нагло домогаться моих денег?»

«Заметьте, что не только ваших. У этого парня была полная сумка повесток и квитанций. Похоже, что это массовая акция. Они закрыли банк и теперь обрабатывают его клиентов. Непонятно, как они на это решились, и какими средствами будут добиваться денег магического мира. Массовое неповиновение им, можно сказать, гарантировано. И не исключена война с гоблинами, которые не покорятся такому вмешательству в свои дела».

Заломило у меня висок. Села я на стул, а у самой одна мысль в голове:

«Это война. Опять война. И опять ничего не готово!»

* * *

Гермиона быстро оправилась от первой растерянности и приняла решение покинуть квартиру в Лютном. Она быстро собрала самые ценные вещи и артефакты, посадила Живоглота в сумку и направилась в офис фонда. Там ее встретил растерянный Персифаль Уизли и доложил последние новости. В здании фонда уже побывали авроры и, неизвестно на каком основании, опечатали несколько помещений. Кабинет председателя. Бухгалтерию. Кассу.

— Они сослались на указание Долорес Амбридж. Сказали, что скоро прибудут проверяющие, которые произведут выемку документов.

Гнев застлал девушке глаза. Отпустив своего распорядительного директора, она поднялась к двери в свой кабинет и со злостью осмотрела министерскую печать. Было известно, что ее невозможно снять обычными заклинаниями. Разработка Отдела Тайн, как-никак.

Странное чувство овладело Гермионой. Словно по ее пальцам потек расплавленный металл. Было больно и горячо одновременно. Вдруг печать съежилась в ее руке и стекла на пол. Девушка отдернула пальцы. Раздался щелчок, и дверь кабинета приоткрылась.

— Вот значит как, — произнесла Грейнджер, задумчиво рассматривая свои чуть влажные пальцы, — знай темную ведьму. Ладно, раз так, то мы еще поборемся и поставим на место эту министерскую жабу.

Она быстро распечатала бухгалтерию и кассу. Отлевитировала большой мешок с галеонами в подвальный каземат, закрыла его дверь и внутренне напряглась. Если она смогла снять неснимаемую печать, то и надежно запереть дверь хранилища у нее должно получиться. Она припомнила инструкции из книг библиотеки замка Лестренджей. Надо проникнуть в глубину вещей и просто соединить их друг с другом.

Опять по пальцам потек магический поток. Правда, теперь он был морозно-ледяным.

Дверь срослась с косяком и притолокой прямо на ее глазах, а потом побледнела, сливаясь с серой шершавой стеной подвала.

— Вот теперь, Долорес, можешь искать деньги фонда пока не обосрешься! — торжествующе выкрикнула непристойность девушка, чувствуя, как в ней набирает силу новая, запретная и могучая магия. Это ощущение было таким восхитительным, что она даже немного отпустила свои эмоции, которые привыкла держать под контролем.

Так вот, что такое темная магия! Не постоянное напряжение чувств и памяти для выполнения заученных и втемяшенных заклинаний, а огромные крылья парящего творения, которое соединено невидимыми нитями с ее руками, глазами, губами, душой!

Кисти девушки засветились внутренним светом. Она нажала одной рукой на каменную стену, и на той остался отпечаток ее ладони. А потом с твердой уверенностью, что знает, что делает, небрежно стерла отпечаток другой рукой. И он исчез.

— Знай темную ведьму, — повторила Гермиона неизвестно откуда всплывшую присловку и направилась наверх, успокаивать сотрудников фонда.

* * *

Гарри взял в руки эльфийскую глефу, внимательно рассмотрел и начал заглаживать небольшие зазубрины на обоюдоостром лезвии. Также было замято вспомогательное острие на задней поверхности. Все это были результаты тренировок его эльфийской гвардии.

Поттер за прошедшую неделю с головой ушел в это дело. Он обложился рыцарскими гравюрами и романами, и с жадностью поглощал все, что касалось правил ведения боя холодным оружием. Потом выводил свою гвардию в чисто поле и… и тут начиналось неизбежное — столкновение клинков, случайные удары по камням, земле и прочие рабочие моменты.

Он научился было исправлять эти повреждения, но они вновь и вновь возникали с удручающей постоянностью после каждой тренировки, которые проводились уже по два раза в день.

Гарри надоело чувствовать себя кузнецом, и он захотел решить проблему раз и навсегда. Поковырявшись в томах, которые до этого штудировала Гермиона, он откопал-таки темномагическую процедуру, сохраняющую клинок от повреждений.

Оставалось применить ее на практике. Полдня ушло на подготовку, но, наконец, все было готово.

Гарри положил глефу на гранитный пол Ритуального зала и быстро нарисовал вокруг нее пентаграмму. Каббалистический знак послушно вспыхнул, осветив зал зеленоватым сиянием. Пока все шло хорошо. Положив руки на лезвие и древко, Поттер проник в металл и дерево, а потом медленно повел большим пальцем по лезвию, чувствуя, как холодное жало оружия начинает теплеть. Проведя по всем режущим и колющим граням, он отдернул руку и руна погасла. Зато вспыхнула внутренним светом сама глефа. Юный темный маг взмахнул свободной рукой и сияние погасло.

— Так, теперь посмотрим, что у меня получилось, — пробормотал Гарри, подхватил с пола глефу и выскочил во двор замка.

— И-и-е-ех!

Срубленная одним ударом тридцатилетняя ель завалилась прямо на незадачливого лесоруба, который никак не ожидал такой прыти от заклятого оружия. С трудом избежав знакомства со стволом несчастной елки, Поттер отскочил, но получил-таки чувствительный охлест колючей веткой по заднице.

Потирая рукой пострадавшее место, Гарри осмотрел клинок. Он был абсолютно чист и даже, как будто немного мерцал в лучах зимнего солнышка.

Испытывать, так испытывать. Он ударил с размаха острием по камню. Камень раскололся. Острие осталось без малейшей отметины.

— Вот это оружие! — удовлетворенно процедил Поттер и тут же тяжело вздохнул.

Чтобы вооружить такими глефами всех своих «иголок», ему предстояло повторить магическую процедуру сто девяносто два раза!