В качестве подарка (гет)

Разыскать адрес офиса благотворительного фонда «Путь Гаранта» оказалось несложно.

Он находился в Риме в одном из деловых кварталов огромного мегаполиса. В доступной информации о фонде было указано, что основной задачей фонда является устройство жизненного пути молодых девушек и женщин к которым судьба отнеслась жестоко. Фонд предлагал свою помощь и поддержку, но ставил и ряд условий. Одним из таких условий был отказ от вредных привычек. Так же акцентировалось внимание на том, что преимуществом будут пользоваться соискательницы, обладающие хорошей наследственностью и крепким здоровьем. Внешность соискательниц не являлась параметром оценки и преимуществ не давала.

Многие девушки, ознакомившись с общедоступной рекламой фонда, задавались вопросом, что же скрывается под туманной формулировкой «судьба обошлась жестоко»? Приход на собеседование не давал ответ на этот вопрос, и многие были разочарованы, получив отказ, хотя были глубоко уверены, что именно с ними «судьба обошлась жестоко». Критерии отбора претенденток оставались совершенно непонятными. Полиция заподозрила, было, криминал и некоторое время проверяла деятельность фонда. Но результаты проверки оказались нулевыми, так как никакой противоправной деятельности обнаружено не было. Отобранные фондом претендентки отправлялись не на панель и не в операционные хирургов-расчленителей, а проходили обучение на факультативах престижных учебных заведений в основном социально-адаптационной направленности. Никто не отбирал у них паспорта и не просил переписать на фонд какое-либо имущество. С ними даже официальных договоров не заключали и не требовали ни цента за обучение и консультации. В общем, полиции тут делать было нечего, и она ничего делать не стала.

Коллеги из других фондов, которые время от времени мониторили, если так можно выразиться, рынок благотворительности, отмечали лишь одну странность. Фонд «Путь Гаранта» уделял очень мало внимания саморекламе, которая была призвана привлечь меценатов и жертвователей. Пытались прощупать не имеет ли фонд отношения к каким-нибудь религиозным сектам, но ничего не нашли. Источники финансирования фонда оставались невыясненными, но первая плановая проверка со стороны фискальных органов полагалась не ранее чем через два года после начала деятельности, а для внеплановых проверок не было никаких оснований. В конце концов были нередки случаи, когда жертвователи и меценаты требовали от фондов для себя полной анонимности. И причины этому могли быть самые разные — от банальной придури и старческого маразма, до временного сокрытия фактов благотворительности в ожидании наступления каких-либо мероприятий, например — выборов в сенат или парламент.

В общем, когда Ренесми в сопровождении Ро и Ланы вошла в офис фонда, их встретила на ресепшене юная итальянка, которая извинилась, что на сегодня прием соискательниц закончен, но можно прийти завтра, но не позже трех часов пополудни…

— Спасибо, но мы не по этому вопросу. Могу ли я видеть распорядительницу фонда?

Итальянка в сомнении покачала головой, но встретившись с взглядом Ренесми, неожиданно для себя самой, сняла трубку телефона.

— Синьора, к вам посетители… — прикрыла трубку ладонью и спросила, — как вас представить?

— Ренесми Каллен с сопровождающими.

— А, какая цель визита?

— Я доверенное лицо родителей мисс Грейнджер.

— Так и доложить?

— Так и доложите.

Итальянка на сносном английском протараторила в трубку полученные сведения о посетителях, некоторое время ожидала ответа, а потом положила трубку и пригласила Ренесми и ее сопровождающих проследовать за собой…

…

— Присаживайтесь, — повторила директриса фонда, когда на ее первое приглашение отреагировала только Ренесми, а молодой человек плотного телосложения и девушка, остались стоять, заняв места по обе стороны от двери.

— Они будут стоять там, миссис Малфой, пусть вас это не смущает.

Нарцисса внимательнее вгляделась в своих странных посетителей. От ее цепкого взгляда не укрылась преувеличенная бледность сопровождающих, темные очки-консервы, закрывающие большую часть лица, почти скульптурная неподвижность…

— Вот, значит, кто ко мне пожаловал, — она села в свое кресло и перевела взгляд на главную посетительницу. — А вы умело пользуетесь косметикой или ваша природа несколько отличается от природы ваших спутников?

— Несколько отличается, но не настолько сильно, чтобы я не считала себя частью их мира.

— Итак, что вас привело ко мне? Быть представителем родителей мисс Грейнджер вы не можете. Эта байка была рассчитана на привлечение моего внимания, не так ли?

— Вы правильно понимаете, миссис Малфой.

— Мы знакомы?

— Заочно.

— Имя, которым вы представились, могу я вас им называть?

— Это мое настоящее имя.

— У ваших родителей недюжинная фантазия, мисс Ренесми, создать смесь из мужского и женского имени и наделить им свое чадо — это впечатляет. Так что же привело вас ко мне. Судьба обошлась с вами, конечно, жестоко, но в вашем случае наш фонд бессилен.

— Я не рассчитываю воспользоваться щедротами вашего фонда. Мне нужно встретиться с истинным главой вашего фонда. Ведь вы исполняете лишь обязанности директора-распорядителя.

— Почему вы так решили?

— Можете не сомневаться, меня снабдили самыми точными данными.

Нарцисса была уязвлена, хоть и не показывала вида.

— Если ваши покровители столь осведомлены и всемогущи, то зачем вам посредничество какого-то директора-распорядителя?

— Это самый простой и короткий путь, который никому не грозит неприятностями и проблемами.

— О каких неприятностях вы говорите, милочка?

— Мисс Ренесми, с вашего позволения. И говорю я о неприятностях вполне конкретных. Если в ближайшее время мне не удастся встретиться с мисс Грейнджер, то работа ее фонда может резко осложниться, вплоть до его закрытия. И закрытия его филиалов, разумеется.

— Филиалов? — натурально удивилась Нарцисса.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь. Два филиала в Европе, два в Китае, один в Африке, один в Бразилии. Готовится к открытию филиал в Индии. Я ничего не забыла?

Нарцисса поджала губы. Эта Ренесми действительно хорошо информирована.

— Мисс Грейнджер не всегда бывает покладиста. Я передам ей ваше пожелание, но было бы правильнее, если бы я могла сообщить ей, от чьего имени вы собираетесь с ней говорить.

— Скажите ей, что я являюсь посланницей королевского клана старших вампиров.

Нарцисса невольно вздрогнула, но взяла себя в руки.

— Встреча в нашем мире по ряду причин для мисс Грейнджер пока неприемлема.

— Я готова проследовать в мир лепроханов вместе со следующей партией женщин, которых вы переправляете в тот мир.

Великая Моргана! Да эти старшие вампиры и впрямь следят за каждым их шагом?

— Кстати, кое-кому в этом мире, кто равен по могуществу мисс Грейнджер, может очень не понравиться деятельность вашего фонда, особенно если ее преподнесут ему в негативном ключе. Ведь если разобраться с юридической точки зрения, то вы занимаетесь воровством человеческих самок для нужд другого мира!

С Нарциссы было довольно. Эта соплячка ее просто размазала. Миссис Малфой порывисто встала. Ро и Лана за спиной Ренесми чуть шевельнулись и вновь замерли.

— Я приняла к сведению все, что услышала сегодня. Я доведу до сведения интересующего вас лица всю информацию и все доводы, которые вы сейчас привели, хоть это и не доставит мне удовольствия. Как мне информировать вас о ее ответе?

— Я сама навещу вас, миссис Малфой, скажем, послезавтра…

— Всего хорошего, мисс Ренесми!

— Всего наилучшего, миссис Малфой!

* * *

Поттер метался, как лев в клетке и даже то обстоятельство, что клетка была золотая, не могло его успокоить. Ну стал он властителем британского магического мира, привлек на свою сторону чистокровных, через день два так же приманит маглорожденных и маглолюбивых. Ну и что? Счастливее он от этого станет? Перестанет ощущать свое одиночество? Ощутит в душе мир и гармонию? Дементора с два!

Наоборот, чем дальше, тем хуже, то ли хочется кому-то морду набить, или войну объявить или просто трахнуть, не задумываясь кого и за что!

А может объявить войну европейскому магическому сообществу? С других континентов их вряд ли кто-нибудь поддержит — снобизм и наглость евромагов уже всем поперек горла. Наглее их, наверное, только североамериканцы. Их тоже можно будет нагнуть до кучи… А когда этих под себя подомну, все остальные сами как кегли под ноги повалятся. И станет Гарри Поттер владыкой магического мира всей земли!

Вовремя Воландеморт загнулся, если бы услышал сейчас его мысли, то без всякой магии подох бы от зависти…

Гарри утомился бегать из одного угла кабинета в другой и рухнул в кресло, уставившись в расписной потолок. Пустыня. Вокруг него пустыня. Ни друзей, ни родных, одни верноподданные, мать их дементору в зубы! Ну и откровенных врагов наберется пригоршни две-три. Отдел Тайн смылся в полном составе, как только он посадил под домашний арест Крокера и Робардса. Где-то бродит этот поганый жигало Струпьяр. Нарцисса эта мутная до предела, тайны даже от мужа завела… Наберется недовольных немало. И что с ними делать? В Азкабан? В тюрьму? В могилу? Хорош Гарант!

Мутно все, нехорошо и мутно. Может быть действительно войну затеять? Вон Робби регулярно осведомляется, не готовит ли его высочество поход на каких-нибудь супостатов? Развоевались эльфы, вкус почувствовали. Может быть правы были гоблины, что отговаривали их от создания гвардии из эльфов?

Тут мысли Поттера понеслись по второму пути. Отговаривали их. Его и Гермиону. Тогда они были вместе и даже клялись друг другу: «За всю стаю! За щенков и дураков! За всех воевать будем, Акелу мать твою, Маугли!» И ведь весело было. Дружно и весело. И угораздило же ее затеять возню с этой палочкой! Все испортила… все испортила… испортила все? Ну хорошо. А если бы она это не затеяла? Что тогда было бы?

«… Весело улыбаясь Рон Уизли, потрясая кубком, произносит тост на свадьбе Поттера со своей сестрой Джинни. Рядом с ним слегка придерживая своего супруга за руку, чтобы не слишком расходился, с напряженной улыбкой сидит Гермиона. Неподалеку от новобрачных сидит нахохленный Дин Томас и бросает на Джинни жалобные и укоризненные взоры. Та делает вид что не замечает их, но на лице ее против воли расцветает плутоватая улыбка. Напротив Гарри хмурая Лаванда Браун кривит лицо и объясняет какой-то подруге, что у Грейнджер безобразный вкус, да и что возьмешь с этой грязнокровки, странно, что Рон этого не замечает. Но она, Лаванда, еще поможет ему раскрыть глаза на женушку-заучку…

Кингсли сидит на другом конце стола и, вежливо улыбаясь, читает мысли присутствующих как открытую книгу. Лицо его время от времени омрачается, и он кидает на Поттера и Грейнджер разочарованные взгляды. Приглашенные министерские тузы произносят снисходительные речи, в которых прочат юному герою блестящее будущее. Они поголовно уверены, что не пройдет и десяти лет, как Поттер будет командовать небольшим отрядом авроров…»

Тьфу!

Гарри сел. Ярость и злость медленно таяли в его душе. А если предположить, что Гермиона могла просчитать такое будущее еще в первое лето после победы? Тогда картина складывается совершенно иная, чем он себе нарисовал. Не было никакого предательства с ее стороны. Была обида за их будущее, которое усилиями и близких друзей и стараниями министерских тузов обещало быть тусклым, серым и жалким. Были сомнения в надежности Рона и искренности Джинни. Была неуемная жажда действовать именно в тот момент, когда все решили, что после победы делать уже ничего не надо, все сделается само собой. А вот не сделалось…

Гарри почувствовал, что совсем запутался. Он еще пытался настраивать себя против Гермионы, но уже почувствовал, что в его, казалось бы железной обвинительной логике, воздвигшейся между ними как стена, появились здоровенные дыры, которые залатать будет не так и просто, если вообще получится…