Цветы счастья (гет)

Шесть месяцев спустя он снова путешествовал по Ферелдену вместе с Искательницей. Они редко разговаривали, больше наслаждаясь окружавшей их тишиной, но когда вели беседы, они всегда были наполнены словами любви.

Каллен и не думал, что можно быть таким счастливым.

Они оба все еще жили в Скайхолде, в его комнате, где больше не было сломанной крыши. Кассандре не нравился холод, и стоило ей заметить, что голышом спать намного приятнее под крышей, Каллен практически сам ее починил. Она согласилась на предложение оставить окно в потолке, чтобы видеть звезды, и ему нравилось смотреть на них, обнимая ее.

В замке по-прежнему было людно и шумно, но Кассандра хотела остаться со своей Инквизицией, а он хотел остаться с ней. Эллана предоставляла им неограниченную возможность для путешествий, и в это мирное время они пользовались ею все больше и больше.

Однако дела Инквизиции не оставляли их, и порой во время их путешествий Кассандра часами наблюдала, как он строчит приказы и сверяется с картами. Она никогда не жаловалась на его занятость, и он перестал извиняться после того, как она отругала его за это несколько раз. Несмотря на то, что его капитаны были подготовлены лучше, чем прежде, а Эллана больше не пыталась возглавлять армию, всегда находились вещи, которые мог сделать только командир. Втайне он наслаждался работой, теперь, когда она стала менее трудоемкой, и знал, что разбирается в ней лучше, чем когда-либо будет разбираться в сельском хозяйстве.

У Кассандры тоже были свои обязанности, и многие из них она тоже выполняла во время путешествий. Они отыскали скрывающихся магов, которые боялись всех и всего, и обратили их взор к Инквизиции и уверенности, которую она дарила. Они нашли растерянных и не принимающих новый порядок храмовников, которым тоже попытались помочь. Время от времени они натыкались на группы Искателей, протягивая и им руку помощи. Каллен так и не смог чувствовать себя легко рядом с ними, и потому с Искателями всегда говорила Кассандра, а он развлекал детей, которые почти всегда были частью той или иной группы. Иногда Каллен видел, как Кассандра смотрит на него задумчивым взглядом, и без слов понимал, что когда-нибудь у них будут собственные дети, если того пожелает Создатель. Но даже если этого не случится, они оба знали, что есть дети, которым больше некуда идти.

В этот день они были свободны от работы. Каллен привел Кассандру к знакомому ручью, и она рассмеялась, когда он достал новый сборник Мечей и щитов Варрика. Гном закончил рассказ как раз в этом месяце, оказав им обоим особую услугу. Даже несмотря на собственное пафосное изображение на обложке, Каллен все равно был благодарен гному. Они с Кассандрой по очереди читали роман друг другу, хотя каким-то непостижимым образом ему почти всегда доставались для чтения более сочные части. Он подозревал, что Кассандре просто нравится видеть, как его лицо вспыхивает румянцем во время чтения вышедших из-под пера Варрика эротических сцен, хотя многие они не раз повторили в реальности.

Оказалось, что виконта все-такиубила сестра Женевьевы, и сегодняшняя глава понравилась Каллену даже больше, чем он мог себе представить.

Но потом Кассандра остановила его.

− Я бы хотела просто посидеть с тобой, − произнесла она. − И поговорить.

Он согласно кивнул и отложил книгу в сторону, чтобы она могла склонить голову ему на грудь. Он прислонился спиной к дереву, в тени которого они устроились.

− Знаешь, − сказал Каллен, − именно здесь я впервые начал думать о тебе. Я имею в виду, неподобающе.

− Неужели? И что я такого сделала, чтобы добиться этого?

− Это сделала не ты, а эта проклятая книга, − признался он. − Я читал ее и постоянно спрашивал себя, с какими чувствами ты читаешь ее, о чем думаешь...

− Конечно, я думала о тебе, − улыбаясь, произнесла она.

Каллен рассмеялся.

− Хоть это и тешит мое эго, я рад, что не знал об этом в то время. Иначе я бы не смог удержать руки на расстоянии от тебя .

Она взглянула на его руку, которая поглаживала ее, с каждым движением все смелее лаская ее грудь.

− Да, я вижу, − сказала она и улыбнулась. − И ты не побоялся бы навлечь на себя гнев Железного Быка?

Каллен зарычал, но в его голосе не было гнева. Кассандра никогда не позволяла ему забыть о его убеждении, что между ней и Железным Быком мог быть роман, и они подшучивали над этим вместе постоянно, едва представлялась такая возможность. И только тот факт, что каждый вечер она всегда горячо доказывала свою любовь в ответ на его ревность, которая была лишь наполовину фальшивой, удерживал командира от ежедневных дуэлей с кунари. Это − и неодобрительный взгляд Элланы, которая постоянно напоминала, что дуэли на почве страсти недопустимы, поскольку наносят вред моральному облику солдат . Каллен был с ней полностью согласен, полагая, что его пример может положить начало череде дуэлей за благосклонность Дориана, который на свою беду был слишком популярен.

Кстати, об Инквизиторе...

− Ты понимаешь, что Эллана планировала для нас тайную свадьбу? − спросил он.

− Да, она нарядила меня в платье под предлогом того, что мне необходима официальная одежда для будущих балов, − сказала Кассандра. − Мне кажется, она планировала просто застать нас врасплох и поженить. − Она повернула голову, чтобы посмотреть на него. − Уверена, твои сестры ее поддержат.

− Однозначно, − произнес он, качая головой.

Но возникшее было раздражение быстро испарилось в свете предвкушения возвращения домой. На этот раз их путь лежал в Хоннлит, где они собирались помочь его близким собрать урожай, а затем отправиться вместе с ними на зимовку в Скайхолд. Желание его семьи перезимовать в Морозных горах Каллену казалось идиотизмом, но он был очень рад, что они будут рядом.

− Я скучаю по ним, − признался он.

− И Мия обещала научить меня быть более женственной, − произнесла Кассандра.

− Не смей, − тут же откликнулся Каллен. − Ты мне нравишься такой, какая есть.

Он крепче обнял ее, и она еще сильнее прижалась к нему. Каллен вздохнул и погрузился в такое приятное чувство полной гармонии. Река смеялась и пела, лошади махали хвостами в такт его сердцебиению, а тень от листьев над головой давала приятную прохладу. Хоть мир вокруг него продолжал постоянно меняться, наконец-то он чувствовал покой и стабильность.

Когда он рассмеялся, Кассандра сжала его руку.

− Что смешного?

− Мне просто интересно, смогу ли я сделать что-нибудь, чтобы это место стало достойным другого цветка, − сказал он. За последние месяцы Каллен постарался создать новые воспоминания для Кассандры и не видел повода останавливаться на достигнутом.

Он почти почувствовал, как она закатила глаза.

− Ты ненасытен. Иногда мне кажется, что все эти годы ты просто хранил в себе весь пыл своего шестнадцатилетнего “Я”, ожидая подходящую женщину.

− Ты недовольна? − спросил он, но в вопросе не было его былой неуверенности. Он поцеловал кончик ее уха, затем мочку, потом двинулся вниз по шее. − Я могу остановиться.

В ответ она выскользнула из-под него и оседлала со скоростью, которую часто демонстрировала в поединках. Он усмехнулся, когда она властно посмотрела на него сверху вниз. Каллен никогда не уставал от смеха, который жил в глубине ее глаз. Подчиненные часто поддразнивали его из-за постоянно блуждавшей на лице улыбки, но он не желал скрывать свое счастье. Не дожидаясь приглашения, он приподнялся и стянул через голову рубашку. Кора дерева, которой он касался спиной, была шершавой, но ее жадный взгляд заставлял забывать о любом дискомфорте.

− Так лучше? — улыбаясь, спросил он.

− Немного, − ответила она, проводя ладонями по его животу, и усмехнулась, когда он глубоко задышал от дразнящего прикосновения ее пальцев. − Это ты начал.

− А ты хотела поговорить, − ответил он.

− Мы еще успеем поговорить, − произнесла Кассандра, дотрагиваясь пальцами до его ключицы. Он обвил рукой ее талию и прижал к своим бедрам. Она продолжила гладить его грудь. − Я тебе здесь снилась?

− Нет, − ответил он. − Я еще был глуп. − Но ему не стоило вспоминать о своих снах прямо сейчас, иначе он не сможет оставаться сдержанным под ее ласками. − Знаешь, ты никогда не говорила мне. Почему цветы?

− Что ты имеешь в виду? − спросила Кассандра и потерлась о его бедра.

Каллен попытался собраться с мыслями.

− Зачем собирать цветы, чтобы напоминать себе обо мне? Я не очень похож на цветок, − сказал он, оставляя на ее шее и плече поцелуи. Сначала легкие и невесомые, а потом все более жаркие. И когда она застонала и запустила руку в его волосы, что было верным признаком ее желания, Каллен достаточно сильно захватил губами нежную кожу, посасывая и собираясь оставить след.

− Эй! − воскликнула Кассандра, шлепнув его по плечу, когда он отстранился с улыбкой. − Люди же увидят.

− И хорошо, − произнес он. − Я не хочу, чтобы у кого-нибудь сложилось впечатление, что ты можешь быть свободна.

− Тогда, возможно, мне тоже следует пометить тебя, − сказала она. − Если только ты не хочешь, чтобы местные лавочницы уделяли тебе меньше внимания, чем в прошлый раз.

Он рассмеялся и открыл ей свою шею, чтобы она оставила такой же след. Когда она закончила, Каллен расстегнул ее бриджи и провел пальцем поверх нижнего белья. Кассандра вздрогнула и прикусила губу, но не сводила с него глаз. Он усилил давление, и она резко вдохнула.

− Ты готова? − спросил он, и получив в ответ кивок, улыбнулся. − Чего ты хочешь?

− Тебя, − глубоко вздыхая произнесла она и потянулась к завязкам его собственных штанов. Он смотрел, как ее ловкие пальцы пробрались сквозь ткань, пока не исчезли в его штанах, чтобы прикоснуться к нему. Он задрожал, но еще не хотел перестать дразнить ее.

− Ты уверена, что хочешь этого? Не этого? − спросил он, проводя пальцем по ткани трусиков, по тому месту, где она застонала и прижалась к нему. − Или этого? − Он поцеловал ее в приоткрытые губы и погрузил свой язык в ее рот и поводил им, чтобы не оставалось сомнений в том, что он намеревался сделать.

Ее глаза были полны желания, когда отодвинув ткань брюк, она высвободила его член. Каллен застонал, наблюдая как ее рука обхватила ствол и провела по нему вверх вниз.

− Я хочу тебя, Каллен. Здесь, сейчас и всегда, − с непередаваемым акцентом, перекатывая на языке его имя, произнесла она.

− Тогда я твой, любимая, − ответил он. − Все эти дни в любое время как пожелаешь, и я надеюсь это будет случаться довольно часто, − с усмешкой добавил он.

Кассандра явно была полна желания, раз даже не закатила глаза и шлепнула по нему. Вместо этого она сняла с себя одежду и замерла над ним, мокрая и горячая. Он ждал, затаив дыхание, разрываясь между желанием смотреть ей в глаза или увидеть, как его член исчезает внутри нее. В конце концов она сделала выбор за него, и ее собственные глаза опустились, чтобы посмотреть, как они соединяются.

− Я люблю тебя, − тихо сказала она.

Он притянул ее к себе для еще одного поцелуя, но на этот раз мягкого и нежного. Пытаясь дать ей почувствовать, что под этим открытым небом, вдали от мира, его шума и потребностей, он был только ее.

− Я тоже тебя люблю, − произнес он, отстраняясь от нее.

Она улыбнулась − прекрасное зрелище, но самое прекрасное было, когда она кончила под ним, крича и содрогаясь.

* * *

− Спасибо, − произнес он, когда все закончилось. − За доставленное удовольствие.

− Могу в ответ сказать сказать тоже самое, − сказала она. Ее одежда была аккуратно переложена, и единственным признаком удовольствия, которое он ей доставил, был яркий румянец на ее щеках. Они растянулись на траве бок о бок, целуясь, прикасаясь и разговаривая, как будто у них был впереди целый день.

На самом деле они не могли остаться здесь на ночь, ведь Мия ждала их уже к вечеру этого дня, но несколько часов у них было в запасе.

− Кроме того, − добавила Кассандра, − я компенсирую многие и многие годы тоски. Ты совершенно не представляешь, насколько ты возбуждал меня. Всех. Искатели, которые отправились в Киркволл в первый раз, не могли перестать говорить о тебе по возвращении. И не только о твоём психическом состоянии.

Он рассмеялся.

− Рад, что произвел впечатление, − сказал он, глядя на нее сверху вниз. − Ты влюбилась в меня с первого взгляда? − Его голос был дразнящим, но честно говоря его это всегда удивляло. Последние полгода он старался не касаться этой темы, чтобы не бередить ни свои раны ни ее, но это было место покоя, место, где все началось для него, и время казалось, наконец, подходящим, чтобы спросить об этом.

Кассандра покачала головой.

− Нет, − ответила она. − Я знала о тебе, конечно, из-за твоей истории и потому, что это был мой долг − знать всех храмовников, находившихся у власти. А ты ещё и был очень красив, что было заметно любому.

Каллен улыбнулся.

− Да, расскажи мне побольше о том, как я красив, − сказал он.

Кассандра фыркнула.

− Тебе вряд ли нужно напоминание, − произнесла она. − Но я была готова к твоей внешности благодаря обсуждениям других искателей, и хотя считала, что ты хороший человек попавший в ситуацию, которую не смог контролировать, это было верно для многих храмовников того времени.

− Так когда же?

− Лелиана заметила, что ты каждый день уходишь на час. Это было не запрещено, просто ты не казался человеком у кого-то что-то есть помимо своих обязанностей, а у не у нее не хватало ресурсов, чтобы определить, что ты делаешь. Она рассматривала и роман, и дополнительную дозу лириума. Предполагала, что ты мог просто спать, − сказала она. − Хотя мы и не ожидали никакой подрывной деятельности, ни измены, всегда приятно знать, что задумал рыцарь-командир. Я вызвалась выяснить.

− Я молился, − удивленно произнес он. − Я и не знал, что это когда-то тебя беспокоило.

− Перестало, когда я узнала. Я никогда не рассказывал Лелиане подробностей, да она никогда и не настаивала. Наверное, потому, что понимала, что мои чувства к тебе выходят за рамки моих обязанностей, − произнесла она как ни в чем не бывало.

− Значит, ты полюбила меня, потому что я был набожен, − спросил он и нахмурился. − По какой-то причине это казалось даже более греховным, чем просто похоть. Как Себастьян, который всегда уговаривал Хоук присоединиться к нему в целомудренной Любви.

Она улыбнулась.

− Нет, не совсем, − ответила она. Она закрыла глаза. − Ты будешь смеяться надо мной.

− Никогда.

Кассандра вздохнула.

− Это трудно описать. Киркволл был мрачным местом, и хуже всего Казематы. Сами камни были наполнены отчаянием, которое жило в них, и неспособность Искателей почувствовать это тяжким грузом легло на меня. А ты был хорошим человеком, но ущерб, нанесенный этому месту, не мог быть исцелен одним человеком. Даже очень хорошим. А у тебя было мало помощников, − сказала она. − Но когда я увидела тебя в саду, молящегося среди цветов, это было что-то новое . Что-то обнадеживающее. Ты нес огромную ношу на своих плечах, но не отчаялся. Ты все еще верил, после всего, что Создатель найдет силы, чтобы принести свет в это место.

Неужели он так себя чувствовал? Он помнил только отчаяние, растерянность и одиночество.

− В общем, ты был набожен, но дело было не только в этом. Ты был верным. Ты был упорным. И твоя вера в то, что однажды каждый станет творцом мира, который ты видел была так реальна, — произнесла Кассандра.− Было так похоже, что я наблюдаю за сотворением мира. — Она покраснела.− Знаю, звучит мелодраматично. Но, возможно, это и правда. С того дня ты был для меня тем человеком, который жил в моем сердце, даже когда тебя не было рядом со мной. Я не могла отвернуться от тебя.

− Как я могу смеяться над этим? − тихо спросил он. − Жаль только, что я не был достаточно мудр, чтобы увидеть тот дар, что ты мне предлагаешь.

− Честно говоря, зная о твоей истории с Амелл и Хоук, я и не думала, что стану женщиной, которая тебя заинтересует. Ты никогда не смотрел на меня как-то по особенному. А когда в твоем сердце поселилась Эллана, я и перестала надеяться, − печально закончила она.

− Не напоминай мне об этом, − сказал он. − Я бы предпочел услышать о том, как я покорил тебя только молитвой.

Она улыбнулась.

− Ты спросил меня, почему цветы. Ты прав, ты не цветок, но все же можешь стоять на коленях среди них, будто принадлежишь их миру. И цветы, где бы они ни были всегда счастливы и отдают всего себя, не требуя ничего взамен. Когда ты был там, ты казался таким же. Ты укоренился в Киркволле, в месте боли, но ты все еще мог оставаться хорошим. Мирным. Так же я чувствовала себя и рядом с тобой, − сказала она. − В первые дни инквизиции, после конклава, после смерти Джустинии... твое присутствие было моим счастьем.

Он медленно поцеловал ее, потом взял за руку и, откинувшись назад, уставился в небо.

− Скажем инквизитору, что мы уже женаты? − Он знал, что когда-нибудь они поделятся со всем миром своей любовью. Но прямо сейчас ему нужна была уверенность в ней, твердая, спокойная и только его. Когда он спросил ее об этом на дороге, которая ничего не значила, возле деревни, ничем не отличавшейся от любой другой, она с готовность согласилась. И за это он любил ее больше всего на свете.

Кассандра рассмеялась.

− Она никогда не простит нас, − сказала она. − Пусть радуется пока готовит нашу свадьбу, и удивит нас ей. И я с радостью снова принесу свои клятвы, вместе с тобой. Думаю, Создатель простит нам этот маленький обман.

* * *

Когда они въехали в ворота его дома, то взору негде было упасть от земли покрытой посевами, от спелых плодов и виноградных лоз для складов и рынков. Хоть приближались последние дни посевной, но ферма все еще была полна жизни. Когда они соскочили с лошадей и бросились в объятия его семьи, он рассмеялся, глядя как Кассандра пыталась обнять каждого члена его семьи одновременно. Они были готовы любить ее так же сильно, как любили его, и он был бесконечно этому рад.

Мия втащила их в дом, накормила и напоила, пока они не разомлели и не отдохнули с дороги. Дети неохотно пошли спать, а Питер повез Дину домой на своей телеге. Так что в конце, сидящими возле камина остались только братья и сестры и их возлюбленные.

Его сестры ухмылялись каждому любящему взгляду, который он бросал на Кассандру, каждому прикосновению ее руки, но он не возражал. Лучше им подшучивать над ним, когда он счастлив, чем беспокоиться, видя его в отчаянии. Когда Мия спросила, где они хотят остановиться в главном или в гостевом доме, он улыбнулся.

− В гостевом доме. Но нам понадобится только одна комната, − сказал он и поцеловал Кассандру в макушку, от чего она удовлетворенно вздохнула. − И если у тебя найдутся цветы для подоконника, то они будут очень кстати.