Волей небес (гет)

Вокруг было темнее, чем в безлунную ночь. Не мерцало ни одной серебристой звезды, не горело ни единого огонька. Маринетт оказалась затеряна во тьме и не могла различить даже очертания собственных рук. Она неуверенно шагала по узкому проходу, ведя ладонью по стене. Он всё не заканчивался — лишь изгибался, царапая кожу, подобно шершавой пемзе. Пахло землёй; запах был насыщенный, влажный, как дурманящий одеколон с оттенком гнили. Единственным звуком, нарушающим тишину, помимо её собственного дыхания, была тихая пульсация. Не её сердцебиение. Нечто иное.

По шее и рукам бегали мурашки, и волоски встали дыбом. Сглотнув, она продолжила свой путь, едва не споткнувшись, когда тропа резко пошла в гору. Запах земли усилился. Пульсация стала громче и проходила сквозь Маринетт, сотрясая её внутренности.

Тук. Тук.

У неё было такое чувство, словно с каждым ударом невидимая сила давила на неё всё сильнее и сильнее. Но ей не было больно. По телу лишь проходила дрожь, а сердце колотилось, нарушая заданный ритм своим хаотичным биением.

Где-то вдалеке засиял лучик света.

С каждым шагом она шла всё быстрее. Из теней начали проступать очертания: узкие, изогнутые стены, удерживающие её внутри этого лабиринта; видневшаяся впереди комната, мерцающая красновато-розовым, напоминающим закат светом. Она остановилась, замешкавшись.

Дерево. Всё вокруг было сделано из дерева.

В горле образовался липкий комок. Сглотнув, чтобы избавиться от неприятного ощущения, Маринет всё ещё не решалась сделать последний шаг, чтобы выйти на свет.

Тук. Тук.

Теперь пульсация была настолько громкой, что она уже не могла от неё отделаться. Она притягивала её. Звала её.

Маринетт отступила обратно во тьму. Её сердце бешено билось о рёбра.

— Нет, — прошептала она. — Это же…

* * *

Она распахнула глаза. Было темно, но, по крайней мере, она была в своей комнате.

Маринетт облизала сухие, потрескавшиеся губы. Сердце до сих пор колотилось, а сама она была липкой и продрогшей от холодного пота. Она прижалась к Коту, радуясь его присутствию и теплу. Что-то сонно промычав, он подвинул руку, чтобы она могла устроиться поудобнее.

— Прости, — прошептала она. — Я тебя разбудила?

— Ничего страшного.

— Мне приснился странный сон, — призналась она, теребя воротник его рубашки.

— Да?

— По-моему, я была внутри того дерева.

Он уткнулся ей в волосы и сонно поцеловал в голову.

— Это был просто сон, Маринетт.

— Верно…

Конечно, это был просто сон. Конечно, это ничего не значило.

Она закрыла глаза, стараясь не думать об узких деревянных проходах или же пульсирующем биении. Но стоило ей заснуть, как она снова оказалась в мрачных объятиях дерева.

* * *

— Уверена, что готова? — спросил Кот, хмурясь, опираясь на шест. — Можем сделать перерыв сегодня, если…

— Я в порядке, — отрезала Маринетт, принимая боевую стойку. — Поехали.

Он ответил ей кивком. У них не было никакого сигнала, обозначающего начало тренировки. Настоящие сражения были лишены такой роскоши. Он просто напал, она инстинктивно среагировала — и вот она уже горизонтально держала шест обеими руками, сдерживая его удар. Столкновение отбросило её назад. Выдержав наступление, она замахнулась для контратаки.

Клац!

Их шесты снова столкнулись. Её руки дрожали от попыток противостоять ему. Его губы подёрнулись в улыбке.

— Уверена, что хочешь помериться со мной силой?

— Это кто тебе такое сказал?

Он удивлённо выгнул бровь.

В то же мгновение она разорвала блок, схватила его ремень и проскользила у него между ног, обмотав его лодыжку его же хвостом. А потом потянула. Сильно.

Хрясь!

Он упал на спину, и полы его чёрной туники распахнулись. Через секунду она уже сидела на нём, прижимая шест к шее.

— Проиграл.

Отойдя от шока, он рассмеялся.

— Молодец, Маринетт. Такого хода я не ожидал, но сработало же.

Она убрала шест в сторону.

— Я знала, что мне не победить тебя, полагаясь на приёмы, которым научил меня ты. На твоей стороне, как ни крути, сила и опыт.

— Слова настоящей воительницы. Нет навыка лучше, чем умение компенсировать свои слабости.

От его улыбки у неё в животе запорхали бабочки и разлилось тепло. А может, это было от того, что она до сих пор сидела на нём верхом и он, казалось, был не против лежать под ней с растрёпанными волосами и обнажённой грудью. Она была не в силах отвести взгляд.

Ей нужно было срочно отвести взгляд.

Вспыхнув, она поторопилась слезть с него и откашлялась, чтобы прочистить горло.

— Н-ну, и что теперь, когда я победила?

Он сел.

— Теперь попробуешь с настоящим оружием.

В его руке появился чёрный шест, блестящий, как оникс. Кот протянул его ей. Металл был гладкий на ощупь, и в нём чувствовалась магия. Помимо этого, он был лёгкий. Маринетт сделала парочку пробных замахов и поразилась тому, как непринуждённо он рассекает воздух.

— Я не могу наделить тебя божественной силой, как это может отец, но с этим, — он кивнул в сторону шеста, — ты сможешь сразиться с богом, если будешь умна. — Он смотрел на неё с такой теплотой, что без слов давала понять, что он не считал, что это станет для неё проблемой. — В нём заложена особая сила, ты можешь удлинять или укорачивать его, и ещё он гибкий.

— А как поменять размер?

Он объяснил ей, как пользоваться шестом, а затем откинул в сторону свой деревянный и принял боевую стойку.

— Теперь давай посмотрим, как ты справишься, когда я буду сражаться без оружия.

— Разве это не облегчит мне задачу?

— У меня же есть когти, — пошевелил пальцами он.

Ничего глупее она от него не слышала и потому рассмеялась.

— Да что такое? — оскорбился он.

— Ладно, котёнок, — улыбнулась она. — Покажи, на что способны твои коготки.

* * *

Вечер наступил слишком скоро. Дерево ждало во дворе, всё такое же искривлённое, тянущееся за листьями своими веретенообразными ветками. Её сердце бешено колотилось. Она до сих пор помнила сон: беспросветную тьму, оглушающую пульсацию. Стоит ей прикоснуться к стволу, как она снова почувствует её. Жизнь, которую она подарила. Жизнь, которая взывала к ней.

— Чего ты стоишь? — спросил Бражник. — Не до утра же нам тут торчать.

Маринетт медленно подошла к дереву и нерешительно дотронулась до сероватой коры. Дерево загудело, словно приветствуя старого друга. По коже пробежало неприятное покалывание. Сегодня дерево было более активным. Более… разумным. Однако её совсем не радовало, что её старания оказались не напрасны. Что-то ей не нравилось в этом дереве, словно оно видело её насквозь, смотрело в самую её душу.

— Это из-за заключённой внутри богини дерево наделено сознанием? — спросила Маринетт.

— О чём ты? — поднял брови Бражник.

Она лишь покачала головой, не желая вдаваться в подробности. Он хранил слишком много секретов, и на неё ему абсолютно плевать. Она не могла доверять ему.

Сдержав вздох, она призвала магию и позволила ей сочиться сквозь неё, выпуская на свободу розоватое сияние, цветущее, словно туманная роза. Каждая капля целебной силы, перетекающей в дерево, крала частичку её жизненной энергии, но у неё не было иного выхода, кроме как помогать осуществлению плана Бражника. По крайней мере, пока. Это был единственный способ выиграть время, чтобы стать сильнее, больше узнать о дереве и богине. А самое главное, время ей нужно было для того, чтобы придумать, как вырвать Кота из лап его отца.

«Я спасу его, — подумала она хмуро. — Любой ценой».