Отражение нарцисса (джен)

— Мел, ты чего такая кислая? — Нанду тормошил подругу, сидевшую на диване в гостиной у Валверде с самым безучастным видом.

— Ну что ты пристал к Мел, Нанду? — вступилась за нее Телминья. — У всех бывают неудачные дни, ничего особенного.

— Да, вот только у Мел этот неудачный день длится уже не первую неделю, — заметил Сесеу, сделав глоток пива из жестяной банки.

— Сесеу! — шикнула на него сестра.

— Телминья, мы хотим помочь, — простодушно возразил Нанду. — Мел никогда такой не была, ну, до того, как познакомилась с этим парнем. Мел, будешь пиво?

— Отстань от меня, — отмахнулась от него девушка, как от назойливой мухи.

— Ну вот, хочешь, как лучше, а тебе хамят.

— А где твой косячок? — поинтересовался у друга Сесеу.

— Мне Анжела устроила обыск и выбросила, — пожаловался Нанду. — И после этого полчаса мозги компостировала.

— Вот стерва! Сама-то наверняка в молодости все перепробовала.

— Все правильно она сделала, — вмешалась Телминья. — Если вы дурачки и ничего сами не понимаете, кто-то же должен вам объяснять.

— И ты туда же, Телминья, — скривился ее брат. — Что ж вы все зануды такие?

— Я больше не могу слушать вашу болтовню, у меня голова сейчас треснет, — Мел поднялась на ноги и демонстративно ушла в комнату подруги.

— Девушки! — в недоумении развел руками Нанду.

— Мел! — Телминья присела рядом с ней и взяла за руку. — Что случилось, расскажи мне.

— Это все Лео, — Мел с трудом сдерживала слезы. — Он начал избегать меня, хотя все начиналось хорошо.

— Странно. Ни с того ни с сего?

— Я думаю, причина в маме, — предположила девушка. — Она враждебно к нему относится, и Лео это чувствует. Я сто раз объясняла ему, что мама — это мама, а я это я, но он, похоже, не понимает.

— Вам нужно откровенно поговорить, — дала совет Телминья. — Просто скажи ему прямо обо всем, что думаешь и чувствуешь, иначе он так и будет все время сбегать от тебя.

— Ах, Телминья, не знаю, — засомневалась Мел. — Лео такой странный, я боюсь откровенными разговорами отпугнуть его насовсем.

— Мел, может, я чего-то не понимаю, но если он боится откровенных разговоров, то зачем тебе такой парень?

— Телминья! — она засмеялась сквозь грусть. — Я тоже постоянно себя об этом спрашиваю и не нахожу ответа. Я стала такой плаксой рядом с ним.

— Тем более!

— Что-то случилось через некоторое время после того, как я вернулась из Англии. И мать Лео, донна Деуза, тоже это заметила. Он даже бросил подготовку к экзаменам, которой так горел.

— Мел, поговори с ним. Нельзя оставлять все просто так и мучиться неопределенностью.

— Я так и сделаю! — смело заявила Мел. — Терять мне нечего.

* * *

Лео возвращался домой с очередной бесцельной прогулки. Он вновь, как в прежние времена, взял за обыкновение часами болтаться на улице, а порой и устраивать ночлег под открытым небом где-нибудь на безлюдном пляже. Теперь все стало еще хуже — раньше Лео не осознавал причин досаждавшей ему внутренней пустоты, ныне же страшная тайна, сокрытая даже от матери, буквально разрывала душу, а мучительнее всего то, что от нее нигде нельзя было спрятаться — ни под звездным небом в шуме прибоя, ни в суетливой городской толпе. Правда о самом себе тенью следовала за Лео по пятам, и даже если бы он уехал на край земли и затерялся посреди песков пустыни, она настигла бы его и там, как хищная птица.

Он с удивлением заметил у ворот своего дома Мел. Она стояла возле калитки в легком светлом платьице с тонким поясом и с волнением высматривала Лео среди прохожих. Ее фигурка показалась ему такой воздушной, хрупкой, беззащитной, что невольно сжалось сердце. Наконец, увидев знакомое лицо, она широко улыбнулась и робко махнула рукой.

— Мел? — растерянно произнес Лео. — Не ожидал встретить тебя.

— Привет, очень хорошо, что я смогла тебя поймать. Лео, нам с тобой нужно поговорить.

— Хорошо, проходи, — он жестом пригласил ее в дом.

— Я только что оттуда. Давай пройдемся, ты не против?

Он лишь дернул плечами в ответ, выражая согласие. На город начинали спускаться сумерки, однако жизнь вокруг продолжала кипеть: с заходом солнца, как и в любой стране, где круглый год лето, улицы заметно оживлялись. Возле одного из баров посетители лихо отплясывали каримбо — национальный танец, в котором танцовщицы в длинных расклешенных юбках выделывают причудливые па. Лео бросил равнодушный взгляд на то, как мелькают пестрые, словно крылья тропических бабочек, юбки, и прошел дальше вместе с Мел мимо веселой компании, пока звуки музыки и смеха не стихли.

— Лео, что у тебя произошло? — Мел опустилась на парковую скамейку. — Я перестала тебя узнавать.

— Я тоже, Мел, — он сел рядом с ней. — Я давно уже перестал себя узнавать.

— Я расстроила тебя чем-то?

— О чем ты? — удивился Лео.

— Ты избегаешь меня, почему? — в глазах Мел читалась обида.

— Хм, — с горечью улыбнулся он и отвернулся в сторону. — Я избегаю не тебя, а себя.

— Снова ты говоришь загадками. Когда я шла к тебе, то приготовила целую речь, разве что на бумажке ее не записала. Точно знала, что и как тебе скажу, а сейчас ни слова не могу произнести.

— Почему? — Лео вопросительно взглянул на нее.

— Я ничего не буду говорить, а лучше сделаю.

Лео не успел опомниться, как Мел впилась в его губы слегка неумелым, но очень решительным поцелуем, на который он ответил с большой охотой и удовольствием. Она была права — слова только мешают тихому диалогу двух сердец, в котором, наконец, не осталось места никаким сомнениям и недомолвкам. Тем не менее, все оказалось не так просто, как думала Мел, увлекаясь взаимным и таким долгожданным романтическим порывом.

— Мел… — Лео отстранился, не разжимая, однако, объятий. — Не надо.

— О, нет! — раздосадовалась девушка. — Ты меня не обманешь, не скажешь, что ничего не чувствуешь — я теперь знаю, что это не так!

— Я не умею любить, Мел, никогда не умел.

— Я не ударила тебя только потому, что не терплю рукоприкладства, — Мел резко высвободилась из его рук. — Ты просто мерзавец, вот ты кто! Я больше не позволю играть моими чувствами!

— Видишь, ты обижаешься и кричишь, а я не понимаю, из-за чего. Я вообще очень плохо понимаю людей. Даже мама считает, что я ее не люблю. Никто мне не может растолковать, как она выглядит, эта любовь, и как ее показывать так, чтобы люди о ней догадывались.

— Но это же так просто! — воскликнула Мел. — Лео, ты будто с Марса прилетел!

— Да, точно, с Марса, — усмехнулся Лео, разглядывая камешек под ногами. — Лучше тебе не связываться со мной, я все равно тебя разочарую.

— Какие глупости ты говоришь! Просто скажи: любишь или нет?

— Люблю, — не поднимая головы, ответил он.

— Ну вот! — у Мел перехватило дух от радости. — Все куда легче, чем ты думаешь!

— Не легче, — парень закрыл лицо ладонями.

— Боже, я сейчас с ума сойду, — она начала выходить из себя. — Что с тобой не так, Лео?

— Мел, я скажу тебе одну вещь, и ты сразу все поймешь.

— Какую вещь?.. — Мел посмотрела на него с опаской, боясь услышать что-то роковое.

Лео помедлил немного с ответом. Он должен признаться ей — будет неправильно лгать, придумывать нелепые отговорки, почему их любовь не имеет права на существование. Всего одно слово расставит все по местам.

— Я… я клон, Мел.

— Что?! — она в ужасе вскочила со скамейки.

— Да, вот так, — проговорил Лео, сожалея о том, что не может провалиться сквозь землю прямо на месте.

— Так вот почему ты… — удушающий комок в горле не давал Мел договорить. — Вот почему ты искал… Но, Лео, как такое возможно?

— Мой крестный, Альбьери, создал меня. Он генетик, — парень смотрел в сторону, избегая взгляда возлюбленной. — У него погиб крестник, и он решил воскресить его таким образом. Во всяком случае, он мне так сказал.

— Не могу поверить, — произнесла Мел, несмотря на слезы, бегущие ручьем из глаз. Она подошла ближе и положила руку ему на плечо. — Ты подумал, что я отвернусь от тебя из-за этого?

— Нет, — он печально улыбнулся ей. — Я верил, что ты не станешь бояться меня, как другие. Но нам не нужно быть вместе. Ты будешь страдать рядом со мной, как страдаю я. Раньше я думал, что получу образование и узнаю все о себе, но я жестоко ошибался. Еще никто в мире не может сказать, какова будет судьба клонов, даже их создатели. Все проверяется опытным путем, то есть, на мне.

— Лео… — потрясенно прошептала Мел.

— Я живой эксперимент. Я могу резко состариться через год или через пять лет, могу заболеть неизвестной болезнью, которую не сможет вылечить ни один врач. Мой организм — загадка, и мне как-то нужно с ним жить, но лучше я буду делать это один. Запомни меня таким, какой я сейчас, Мел, и иди своей дорогой. У тебя впереди долгая счастливая жизнь.

— Мне не нужна никакая своя дорога! — неожиданно вспылила девушка. — Почему ты делаешь мой выбор за меня?

Вместо ответа Лео еще раз с нежностью поцеловал ее, стараясь навсегда запечатлеть этот момент в памяти.

— Прощай, Мел, — сказал он и быстрым шагом пошел прочь под покровом сгущающихся сумерек.

* * *

Маиза в волнении набирала сотовый дочери, расхаживая туда-сюда по просторной гостиной.

— Недоступен! — в отчаянии проговорила она. — Эта девчонка доведет меня до нервного срыва!

— Маиза, тише, — успокаивал ее муж. — Нужно позвонить Телминье, они наверняка пошли куда-то всей компанией.

— Нет, Кайо, я сердцем чувствую неладное. Разве ты не видишь, что творится с дочерью? Это все тот парень так на нее влияет, я бы и близко его к Мел не подпустила, но ты же играешь в демократию! Мел еще ребенок, она многого не понимает, но ты!

Мел настежь распахнула двери дома и побежала наверх вся заплаканная, даже не взглянув в сторону родителей.

— Мел, ну наконец-то! — облегченно воскликнула Маиза. — Дочка, почему ты не предупредила, что уходишь? Мы волновались. Мел!

— Я пойду к ней, — жестом Кайо призвал жену не беспокоиться.

Девушка упала на мягкую кровать и закрыла голову подушкой, чтобы никто не слышал ее рыданий. Сквозь неплотно прикрытую дверь в темную комнату пробивалась тонкая полоска света.

— Мел, можно войти? — постучался к ней отец.

— Папа, я не хочу разговаривать! — эмоционально прокричала она в ответ.

— Мел, я не буду спрашивать, что случилось, просто посижу с тобой, хорошо?

— Ладно, — Мел села, опершись спиной на каретку кровати, и вытерла ладонью слезы со щеки. — Такой ужасный вечер.

— Вижу, дочка, — Кайо убрал с ее лица прилипшую прядь волос.

— Пап, хочешь, я расскажу тебе историю?

— Расскажи, милая.

— У меня есть подруга, — начала говорить Мел, периодически всхлипывая, — Аманда, наверное, ты ее помнишь. Однажды она влюбилась в необычного парня. У него с рождения не было руки по самый локоть, только об этом мало кто догадывался — у него был протез такой, что не отличишь от настоящей кисти. Этот парень всегда носил одежду с длинным рукавом и так ловко управлялся в быту, что она ничего не заподозрила, а когда узнала, плакала два дня. Я не понимала, осуждала Аманду, ведь какая тут, по большому счету, трагедия? Живут же люди по-разному. Да только не сложилось у них ничего.

Мел снова зашлась слезами и кинулась на шею отцу.

— Дочка, ну что ты, — гладил он ее по голове.

— Папочка, почему мир такой жестокий?

— Мел, если бы я мог, то оградил бы тебя от всех невзгод и жестокостей судьбы. Но я не могу, ты уже не та малышка, что бегала дни напролет по саду, где я старался убрать каждый лишний камешек, каждое возможное препятствие, чтобы ты не упала и не поранилась. Кажется, пришла пора взрослеть, дочка.

Маиза, притаившаяся в дверном проеме, тяжело вздохнула. Она понимала все без объяснений — это было сродни дежавю, мать досконально знала все, что чувствует дочь. «Лукас не разрушил мою жизнь, но теперь его сын пытается разрушить жизнь Мел», — с возмущением подумала сеньора Кадоре. Похоже, семейство Феррасов было ее личным проклятием, но она не собиралась сдаваться. В конце концов, кто защитит дочь, если не Маиза?