Наследник (джен)

Пока Финдуилас размышляла, как бы помочь племяннице мужа, Эктелион тоже не терял времени даром. На следующий день он снова пригласил капитана Торонгила и предложил, чтобы тот продемонстрировал свое искусство мечника.

Блюститель ждал его в Фонтанном дворе вместе с женской половиной своего семейства.

— Я не думаю, что это будет интересно леди Ротинэль, леди Финдуилас или леди Нерданэль, — попробовал отказаться тот.

— Вы ошибаетесь, капитан Торонгил.

— А кто будет моим соперником?

— Мой сын.

— Простите, государь, но уместно ли это? Принц Дэнетор сейчас сосредоточен на государственной, а не военной службе.

— Тем более, ему это будет полезно. А то дай ему волю — он забросит свой меч в самый дальний угол и не будет даже вспоминать о нем, — проворчал Эктелион.

— Вы не справедливы к своему сыну, государь.

— А то я его не знаю! — фыркнул Блюститель.

Услышав, что отец опять хочет устроить поединок, Дэнетор не обрадовался.

— Вам хочется увидеть еще одно мое поражение, отец?

— Что за настроение?! И, помнится, тогда ты доказывал, что это была случайность.

— С тех пор прошло несколько лет, и я не помолодел.

— Лучше честно скажи, что, перестав ходить в Итилиен, ты прекратил усердно упражняться с оружием.

— Пусть будет так, если вам угодно.

— Значит, тебе полезна будет встряска, — заявил Эктелион.

— Прошу вас, отец, избавить меня от этого. Сейчас я признаю, что капитан Торонгил сильнее.

— Тебе не хочется взять реванш?

— Реванш я мог взять тогда. Сейчас его превосходство очевидно.

— Мне — нет. И я хочу, чтобы ты поборолся, тебе будет это полезно.

“Что ж, он не успокоится, пока это не произойдет. Ему же нужно показать Нерданэль превосходство своего любимчика”.

Дэнетор и Торонгил надели защиту и выбрали тренировочные мечи. Когда они вернулись на площадку, Дэнетор к своему ужасу увидел там не только сестру и племянницу, но и Финдуилас. Жена была явно взволнована, но, встретившись с ним глазами, ободряюще улыбнулась. “Желая потешить себя и произвести впечатление на Нерданэль, он совершенно не думает, что мое поражение причинит боль Финдуилас…” — с горечью подумал он.

По знаку Эктелиона они начали сходиться. Обида и гнев помогали Дэнетору держаться.

Наконец Ротинэль, которая к брату относилась лучше, чем к Торонгилу, повернулась к отцу и вопросительно на него взглянула. Эктелион сделал вид, что не понимает ее намека, однако Ротинэль было не так уж легко смутить.

— По-моему, уже хватит, государь. И я, и наши юные леди вполне оценили мастерство соперников.

“А он неплохо держится… — глядя на сына, подумал Эктелион. — Я думал, что все закончится намного скорее”.

Пот начал застилать Дэнетору глаза. “У вас нет сердца, отец! — Он отбил очередной удар Торонгила и сделал выпад. — Из-за своей прихоти вы хотите, чтобы я проиграл на глазах у жены, которую я бесконечно люблю!”

Ротинэль начала скучать и обратила внимание на невестку. “Небо… Она так переживает!.. Можно подумать, что Дэнетору угрожает настоящая опасность или от этого поединка что-то зависит”.

Прошло еще несколько минут. Внезапно Финдуилас покачнулась, стоявшая рядом Нерданэль заметила это и поддержала ее.

— Леди Финдуилас плохо! — закричала она.

Дэнетор и Торонгил немедленно остановились, и муж, отбросив меч, бросился к жене.

— Милая… — Он бережно взял ее на руки и унес.

Эктелион негромко хмыкнул.

— Извините, отец, но поединки — не лучше развлечение для впечатлительных юных дев и даже юных жен, — сказала Ротинэль.

— Все зависит от жены или девицы. Как и от воина. За меня никогда не нужно было переживать.

“Чем старше я становлюсь, тем больше понимаю матушку”, — про себя проворчала Ротинэль.

— Благодарю вас, капитан Торонгил. Вы по-прежнему в отличной форме, и даже не знаю, кто бы вас мог одолеть, — заявил Эктелион.

“Небо, он что не понимает, что выглядит заискивающе? Никогда бы не подумала, что мне когда-нибудь будет неловко за него. Нужно под каким-нибудь благовидным предлогом уехать домой”.

— Государь… Я схожу и проведаю Финдуилас?.. — спросила Ротинэль.

— Конечно, дочь моя. Небо, я все же не ожидал, что она окажется настолько впечатлительной. — Он покачал головой.

“Да уж, вас трудно назвать знатоком людских сердец”.

Тем временем Дэнетор принес жену в их покои и осторожно опустил на постель.

— Как ты, милая? Мне не нужно было идти на поводу у отцовских капризов.

— Все хорошо… — Она улыбнулась и провела рукой по его щеке.

— Я позову лекаря.

— Не нужно… Ты же хотел, чтобы никто не знал о малыше. А врач может заподозрить.

— Главное, чтобы с тобой и ребенком было все хорошо, а вечно скрывать твою беременность мы не сможем.

В двери постучали, и появилась Ротинэль.

— Как ты себя чувствуешь, дитя мое? — ласково спросила она у невестки. — Вы же уже послали за лекарем?

Дэнетор хотел было ответить, но не успел.

— Немедленно пригласи врача. Что за ребячество? Она может быть беременна!

Финдуилас и Дэнетор обменялись взглядами.

— Я скажу, чтобы позвали лекаря, — кивнул он.

Скоро из Врачебных домов пришел старший лекарь. Он взглянул на бледное личико Финдуилас и проверил пульс, после чего велел позвать двух акушерок.

Они осмотрели жену наследника, после чего почти выбежали к ее супругу и его сестре.

— Миледи ждет дитя! — возбужденно объявили они.

— Я очень рад, — улыбнулся Дэнетор.

“Кто же так радуется”, — про себя заметила Ротинэль.

— Ну вот, что я говорила! — Довольная своей проницательностью, почтенная дама удалилась, дабы сообщить эту радостную новость Блюстителю.

— Беременна?! Ты уверена?! — переспросил Эктелион.

— Можете поговорить со Старшим лекарем и повитухами, — с достоинством ответила Ротинэль. “Надеюсь, теперь он перестанет навязывать Нерданэль этого капитана”.

Сначала Эктелиона очень воодушевило известие о том, сын с невесткой ждут дитя, но потом он вспомнил опасения врачей и снова помрачнел.

Дэнетор сидел рядом с женой и держал ее за руку.

— Теперь узнают все, — заговорила она.

— Все равно через месяц-другой это стало бы заметно.

— Зато теперь я смогу написать матушке и отцу и порадовать их.

— Конечно.

— Как ты? — спросила жена. — У тебя такой утомленный вид.

— Все хорошо, моя девочка.

Скоро она задремала, а измученный поединком Дэнетор пошел в купальню. Он разделся, забрался в бассейн и закрыл глаза. “Надеюсь, теперь отец немного успокоится и не будет так переживать по поводу продолжения нашего рода, а также оставит Нерданэль в покое. Странно, Торонгил не проявил к ней никакого интереса, хотя она красивая и славная девушка. Кем бы он ни был, она принадлежит высшей гондорской аристократии. Более того, вместе с ее рукой он получил бы небольшую область и даже титул… Да и жениться ему, кажется, тоже пора….”

Вечером Финдуилас все же решила появиться на ужине, чтобы не давать повода для лишних сплетен. Эктелион тепло встретил и поздравил невестку.

— Когда же можно ожидать появления наследника?

— В апреле, государь.

— Так, получается, ты уже знала? И молчала? Почему?! Я бы никогда не заставил тебя волноваться.

— Я не хотела сначала всех обрадовать, государь, а потом… разочаровать.

— Что ж, это, пожалуй, разумно… — согласился Эктелион.

Однако надежды Ротинэль, Дэнетора и самой Нерданэль не оправдались. Упрямый старик не отказался от мысли женить любимца на своей внучке.

В конце концов Ротинэль не выдержала.

— Моя старшая девочка — самая знатная и желанная невеста в Гондоре, особенно после того, как замуж вышли Ивриниэль и Финдуилас, дочери Дол-Амротского принца. По-моему, капитан Торонгил уже неоднократно и совершенно ясно показал, что не заинтересован в браке с ней. Это может даже сказаться на ее репутации.

— Ты ничего не понимаешь, дочь моя. Он очень скромный человек.

“Ну конечно, я ничего не понимаю”.

— Он видит, что девушка холодна и, естественно, не смеет навязываться. Если бы Нерданэль подарила ему хотя бы какую-нибудь надежду, — не сдавался Блюститель.

“М-да… Теперь я понимаю Дэнетора и ему не завидую. Чтобы терпеть вашу блажь круглый год, нужна воистину нечеловеческая выдержка”.

Терпение самой Ротинэль уже окончательно иссякло, и она вместе с дочерьми уехала в Долину Рингло.

Финдуилас довольно долго легко давалось ее положение, но к началу весны она начала уставать. Обеспокоенные врачи сообщили Блюстителю и его сыну, что ребенок крупный, и нужно готовиться к трудным родам.

Дэнетор заметно побледнел.

— Конечно, мы сделаем все возможное, чтобы помочь миледи, — заверил Старший лекарь.

Рядом с покоями Дэнетора и Финдуилас отремонтировали комнату для детской. Счастливая будущая мать сама сшила и вышила несколько рубашечек для долгожданного малыша. Однако, если для Финдуилас эти дни были временем радости, то для Дэнетора они были еще и временем мучительной тревоги за любимую жену, хотя он и старался это тщательно скрывать.

В начале апреля наступило время родов. Дэнетор не отходил от жены ни на минуту. Наконец начались схватки, и он приказал позвать акушеров.

Появились старший лекарь, акушер-Сириондил и несколько женщин.

— Простите, милорд, но вам нужно выйти, — заявили они.

— Роды длятся не один час, позвольте мне пока остаться с ней.

— Муж не должен видеть жену в подобном состоянии.

Дэнетор взглянул на Финдуилас. Она протянула к нему руки, он наклонился, и она обняла его.

— Все будет хорошо, милая, — прошептал он, прижал ее к груди и не отпускал.

— Дэнетор… — прошептала она. — Обещай мне одну вещь.

— Какую, любимая моя?

— Если что-то все-таки пойдет не так… Спасите малыша.

Его лицо исказилось от боли.

— Обещай мне, — настаивала она.

— Я не смогу без тебя, — едва сдерживая слезы, с трудом ответил он.

— Милорд, пожалуйста выйдите.

— Вы должны жить оба, — сказал он, поцеловал ее и все же вышел.

Теперь он сидел у дверей ее спальни и ждал.

Узнав, что у невестки начались роды, пришел Эктелион.

— Сидишь? — спросил он.

— Да, государь.

Блюститель сел рядом и положил руку сыну на плечо.

— Первые роды длятся долго. Пойди и попробуй отвлечься. Ты все равно ничем не сможешь ей помочь.

Дэнетор покачал головой.

— Думай о хорошем. Как бы ты хотел назвать дитя?

— Не знаю…

— Не знаешь? — удивился Эктелион.

— Мне кажется, когда ребенок родится, станет ясно какое имя ему подойдет, — отрывисто ответил сын.

— Тоже верно. На тебе лица нет.

Блюститель еще приходил не один раз и уговаривал Дэнетора хотя бы немного поесть, но тот отказывался. На улице стемнело, наступила ночь, окаменевший муж ждал известий. Снова появился Эктелион и даже приобнял сына.

Казалось, время остановилось.

— Скоро утро… — заметил старик, когда тьма начала потихоньку отступать.

“Двадцать… Уже двадцать часов”, — подумал Дэнетор.

Небо за окном стало сначала голубым, потом светло зеленым, а затем золотистым. Первые лучи осветили Башню Эктелиона и внезапно Дэнетор услышал плач младенца.

Он вздрогнул, вскочил и шагнул к двери.

— Погоди, скоро тебя позовут.

Малыш еще долго возмущался, а молодой отец с замиранием сердца ждал, когда ему позволят войти внутрь.

Дверь распахнулась и появился старший лекарь.

— Рад сообщить вам государь, и вам, лорд Дэнетор, что ваша невестка и супруга родила мальчика! — торжественно сообщил он.

Эктелион выдохнул, Дэнетору разрешили войти. Он немедленно взглянул на постель, где отдыхала счастливая Финдуилас.

— Ты его уже видел?! Он такой большущий! — с гордостью сказала она.

Одна из женщин принесла сверток с младенцем, и Дэнетор бережно взял его на руки.

— Настоящий богатырь, — сказала повитуха. — Почти девять с половиной фунтов.

В комнату вошел Эктелион.

— Ну-ка покажи мне этого богатыря, — велел он.

— Небо, вот это крепыш! — с восхищением сказал Блюститель. — Уверен, он станет великим воином.

Мальчик начал кряхтеть, и Дэнетор вернул его жене. Эктелион и Дэнетор вышли.

— Иди отдохни, не то свалишься.

Счастливый молодой отец пришел в свою спальню. Она была залита солнечным светом, и казалось, даже мгла над Мордором почти рассеялась. Он разделся и лег.

“Как бы его назвать?” — размышлял он, но вскоре провалился в сон.

Спустя несколько часов он снова прибежал к жене. Та кормила малыша.

— Мне кажется, он все время хочет есть… — поделилась она.

Дэнетор сел рядом и осторожно погладил малыша по густым темным волосам, покрывавшим головку.

Впрочем, лекари не рассчитывали на то, что Финдуилас сможет сама прокормить младенца, и заранее подобрали кормилицу. Она взяла мальчика и приложила к груди, а юная мать откинулась на подушки, чтобы отдохнуть. Дэнетор взял жену за руку. Она была очень бледна, но глаза светились от радости.

— Ты придумал имя?

— А как бы ты хотела его назвать?

— Возможно, Нандорион? Ведь через Митреллас он потомок эльфов-нандор.

— Да, я помню. Но он родился, когда взошло солнце и его лучи заполнили Цитадель. Может быть, Алькарион?

В комнату зашел Эктелион.

— Не нужно ничего изобретать. Этот мальчик — будущий Блюститель, а значит имя нужно взять из родословной Дома Хурина. И лучше из тех Блюстителей, имя которых пока встречалось лишь один раз, как у лорда Мардила или лорда Бэрэна, например.

— Кирион? — предложил Дэнетор имя одного из своих любимых прапрадедов.

— Величайшими блюстителями были Мардил, Боромир, Кирион и Берегонд. Но Боромир и Берегонд были еще и великими воинами. Особенно Боромир. Кстати, он же был сыном Дэнетора первого. Если назвать мальчика Боромиром, то он будет полным тезкой своего выдающегося предка.

Финдуилас не стала возражать, однако, когда Эктелион ушел, Дэнетор догнал его.

— Отец, мне кажется, Боромир — не лучший вариант.

— Почему? — остановился и обернулся тот.

— У него самая трагичная судьба в нашем роду.

— Ты настолько суеверен? — хмыкнул Эктелион.

— Отец…

— Если бы он родился тощим и черноглазым, как ты, я бы, может быть, и не вмешивался. Но этого мальчика ждет слава великого воина, и как глава рода я уже решил, что его будут звать Боромиром.

— Отец…

— Ты когда-нибудь прекратишь со мной спорить?! Я ведь еще и твой государь, а не только отец. Боромир второй, чьи подвиги не уступят деяниям его великого предка, — закончил Эктелион и оставил сына.

(C) 2023 murzwin