Наследник (джен)

Оказавшись у себя, Дэнетор бережно опустил щенка на пол. “Наследник великого Гондора! Будущий государь!.. Как я устал от этого. Можно подумать, я мог выбрать, кем мне родиться. Конечно, мне не хотелось бы быть простолюдином, но насколько приятнее было бы быть наследником в приморском Линхире или в том же Дол-Амроте. Не видеть этой тени!” Он подошел к окну.

Оно было распахнуто настежь, и хотя Минас-Тирит, Пеленнор и даже Итилиен были залиты ярким солнечным светом, на востоке неумолимо сгущалась тьма. Дэнетор отошел от окна и сел на кровать.

Он мысленно перенесся в прошлое и вновь увидел отцовскую присягу Блюстителя.

* * *

Несмотря на самый конец осени, было довольно тепло и солнечно, и потому даже в Тронном зале не было привычного сумрака. Ровно в полдень Эктелион торжественно вошел внутрь. Его встречали наследник, лорд-Хранитель ключей, а также старейший из советников Минас-Тирит.

Новый Блюститель остановился на полпути к старинному трону, снял свой обруч и надел его на голову коленопреклоненного сына. Дэнетор поднялся и отступил в сторону, а лорд-Хранитель вместе со старейшиной накинули на плечи Эктелиона Белую мантию, и он последовал к трону. Эктелион медленно поднялся по ступеням, преклонил колено, взял символ блюстительской власти — жезл с золотым набалдашником — и повернулся к собравшимся.

— Я, Эктелион, сын Тургона из дома Хурина, слуга дома Анариона и отныне — блюститель Гондора, клянусь править справедливо и мудро и хранить эту Страну, покуда не вернется истинный Король! — звучно возгласил он и поклонился.

Все низко склонились в ответ. Эктелион также медленно спустился к черному креслу Блюстителей, и теперь все собравшиеся лорды, капитаны, советники и старейшины клялись ему в верности и целовали жезл в его руке. Первым, по традиции, это сделал наследник и будущий Блюститель.

* * *

Дэнетор тяжело вздохнул. Маленький Митрил подошел, встал на задние лапы и передней коснулся хозяина. Юноша поднял и обнял его, и щенок лизнул его в щеку.

Наследнику так и не удалось отговорить отца от празднования своего тридцатилетия, и вскоре началась подготовка к торжеству.

— Тебе нужно сшить новый праздничный камзол, — в один из вечеров заявил Эктелион.

— У меня есть вполне…

— Ты должен произвести самое благоприятное впечатление, — перебил его Эктелион. — Какой же цвет тебе пойдет… Обычно красиво, когда оттенок подходит к глазам. Но у тебя же они черные, — проворчал он.

Темные, почти черные глаза были у его покойной жены, и именно из-за этого, несмотря на всю свою привлекательность, она не казалась мужу настоящей красавицей. Эктелион надеялся, что их дети все же родятся сероглазыми, как и положено истинным потомкам нуменорцев, но, к его огорчению, даже у наследника они были темными, словно вишни. Более того, в облике, да и в характере Дэнетора не было ничего от отца.

Однажды, еще при жизни Тургона, один из друзей Эктелиона, хорошо выпив, даже выдал глупое предположение, что, возможно, принц Дэнетор рожден не от законного супруга.

Тогда Эктелион строго осадил его: леди Эленвэ ни разу не позволила усомниться в своей безукоризненной порядочности, но теперь Блюстителю все чаще вспоминался тот разговор, хотя он и старался гнать от себя подобные мысли.

“И мой отец, и матушка всегда обожали Дэнетора и никогда не сомневались в моем отцовстве. Наверное, если бы он и вправду не был моим сыном, то они бы что-нибудь да заподозрили. Да и зная характер Эленвэ… Она скорее бы умерла, чем совершила нечто подобное. Хотя… — Эктелиона снова начали терзать сомнения, — она явно вышла за меня из послушания, хотя, что говорить, я был самым желанным женихом в Гондоре”. Действительно, в молодости Эктелион славился своей физической силой и привлекательностью.

“Ну почему в нем нет ничего от меня? Если не во внешности, то в характере или хотя бы во вкусах. Его не увлекает воинское дело, он равнодушен к состязаниям, не любит охоту. У него нет друзей, ему хватает этого лохматого пса. Предлагал же я ему подружиться с этим замечательным капитаном Торонгилом… Скромный юноша точно не отверг бы дружбы гондорского наследника. Но нет, он по-прежнему сидит в одиночестве, а пыльные книги и старинные свитки ему дороже живого человеческого общения”.

В начале ноября в гондорскую Столицу начали съезжаться лорды. Они, действительно, везли с собой всех барышень, чья знатность позволяла надеяться на брак с наследником Блюстителя. Дэнетора это совершенно не радовало, так как означало, что из-за подготовки к большому торжеству у него много дней не будет ни одной свободной минуты.

“Если Саурон и в самом деле может управлять огненной стихией, провоцировать извержения Ородруина и тем самым вызывать землетрясения в Гондоре, то сейчас у него отличный шанс расправиться со всей нашей верхушкой”, — желчно подумал Дэнетор, входя вместе с отцом в Праздничный зал. Все юные леди, да и их отцы, дядья и деды тотчас умолкли и с интересом взирали на Наследника.

Эктелион покосился на сына. Высокий, изящный, в темно-синем камзоле, вышитом серебром и шелковой тесьмой, с митриловым обручем в черных волосах, он, к удовлетворению отца, действительно выглядел даже не гондорским, а нуменорским принцем.

Лорды и их семейства в порядке старшинства начали подходить и поздравлять Блюстителя и его наследника. Юные леди в самых нарядных платьях, с самыми искусными прическами, сияя диадемами в черных и темно-каштановых волосах, кланялись Эктелиону и его сыну.

Каждая желала понравиться Наследнику, но за парадностью облика, блеском драгоценностей и любезностью улыбок Дэнетор не видел ничего, что хоть как-то могло тронуть его душу.

“Словно товар… — грустно подумал Дэнетор, — даже выбирая лошадь, я бы непременно захотел узнать ее характер и норов”.

Подошел к ним и капитан Торонгил. Он поклонился Эктелиону, а затем поздравил Дэнетора с тридцатилетием.

— Рад вас видеть, капитан Торонгил, — улыбнулся Блюститель, — сегодня здесь собрался весь гондорский цвет и… цветник. Замечательная возможность присмотреть себе невесту, — заговорщически закончил он.

Появились музыканты, и по знаку Эктелиона началась танцевальная часть вечера. Все девушки замерли, ожидая, кого же выберет наследник, но он прошел к одному из кресел и сел. Впрочем, недостатка в кавалерах не было: ведь тут собрались сыновья и племянники знатнейших гондорских родов, были и молодые капитаны Минас-Тирит.

Эктелион сел рядом с сыном.

— Почему ты никого не пригласил? Это неуважение к гостям. Они будут разочарованы, — тихо произнес он.

— Напротив, отец. Если бы я пригласил одну из этих юных леди, то разочарованы и раздосадованы были бы все остальные.

— Ты мог бы менять партнершу.

— Все равно, я не успел бы потанцевать со всеми.

Первый танец закончился, и теперь барышни снова смотрели на наследного принца. Они объяснили себе его поведение тем, что он хотел сначала посмотреть на них, чтобы выбрать лучшую. Но Дэнетор не шелохнулся.

— Послушай… Это переходит все границы, — снова начал Эктелион. — Они проделали неблизкий путь ради тебя и никак не ожидали, что ты будешь их игнорировать.

— Они неплохо проводят время. Здесь хватает приятных молодых людей. Они не могли не понимать, что шансы каждой из них по отдельности не так уж велики.

— Посмотри на леди Идриль, она и вправду очаровательна.

Дэнетор покорно взглянул на дочь хозяина Пиннат-Гэлин. Хорошенькая, кудрявая девушка в светлом платье легко кружилась в танце и мило улыбалась своему кавалеру.

— Живая, веселая… — Эктелион тоже смотрел на Идриль.

Наследник вздохнул.

— Или вон, в платье цвета морской волны… Леди Фириэль из Пеларгира. Говорят, она чудесно поет и хорошо рисует, — многозначительно произнес Блюститель, знавший о любимом увлечении сына.

Начался третий танец.

— Взгляни на леди Келебвэн, племянницу лорда Берегонда Ламедонского. — Блюститель незаметно указал на крепкую, полногрудую девушку.

— Отец, но она уж точно не в моем вкусе, — взмолился Дэнетор.

— У ее матери шестеро детей! И она явно пошла в нее, — горячо прошептал Эктелион, глядя на статную племянницу лорда Берегонда. — Подумай! Уж у Блюстителя точно не будет голова болеть, как выдать дочерей замуж. Разберут, — усмехнулся он, но внезапно вспомнил судьбу Эммериль и на время умолк.

Когда первая часть танцев закончилась, Эктелиону пришла в голову мысль предложить юным гостьям порадовать собравшихся пением, и действительно, леди Фириэль немедленно вызвалась и с чувством спела старинную балладу. Потом выступило еще несколько барышень, и душевное и безыскусное пение одной из них даже понравилось Наследнику, но не настолько, чтобы потерять голову. Он встал и любезно поблагодарил собравшихся, но потом снова сел в свое кресло.

— Если ты так и не вылезешь из этого кресла и не пригласишь никого на танец, я буду весьма недоволен, — сердито прошептал Эктелион.

— Я могу выбрать любую девушку? — сдался Дэнетор.

— Да!

— Это ни к чему меня не обяжет?

— Не обяжет.

Дэнетор поднялся, все барышни замерли, ожидая, кого же выберет Наследник. Он, приветливо улыбаясь, прошел мимо леди Нэссаниэ и леди Фириэль, миновал очаровательную Идриль из Пиннат-Гэлин и приблизился к скромной девушке в сиреневом платье, чьими единственными украшениями были юность и красота. Дочка одного из капитанов и бесприданница, она еще не танцевала ни одного танца и никак не ожидала внимания Наследника.

— Как вас зовут, сударыня? — вежливо спросил Дэнетор.

— Линдориэ, дочь капитана Фалборна, милорд, — поклонилась она.

Дэнетор протянул ей руку, та была настолько потрясена, что не посмела отказать. Пораженные гости замерли и смотрели, как Дэнетор ведет ее в центр Зала. Линдориэ оказалась неплохой танцовщицей, но когда отзвучал последний аккорд, она извинилась, поклонилась и почти убежала от наследника. Капитан Фалборн и его супруга, помня о судьбе Барахира и Эммериль, казалось, были напуганы не менее дочери.

“Все уйдут, и я поколочу его!” Эктелион изо всех сил старался не показать перед гостями своих чувств. Однако сын все же не вернулся в свое кресло, а направился к музыкантам и сказал им несколько слов. Заиграла музыка, и Блюститель понял, что сын попросил лэндсирит, медленный танец, в котором танцующие много раз менялись партнерами, после чего подошел к своей кузине Исильвэн, дочери лорда Мортондского. Дэнетор сделал круг с ней, потом ненадолго его партнершей стала Фириэль, потом Нессаниэ из Рингло, Идриль и даже Келебвэн… После еще нескольких барышень. Наследник вернулся к Исильвэн и закончил танец тоже с ней.

Выполнив свой долг, он вернулся в свое кресло.

— Издеваешься? — тихо, но отчетливо прошептал Эктелион.

— Вовсе нет. Я постарался хотя бы минуту танцевать с каждой из барышень, хотя, конечно, этого танца мало, чтобы уделить внимание каждой.

Блюститель не выдержал и потер лоб.

— Зато, надеюсь, никто не остался обиженным, — заявил сын.

— Хм… Капитан Торонгил, похоже, тоже не танцует, — заметил Эктелион. — Хотя кто знает, возможно, он не умеет или ему не знакомы гондорские танцы.

После танцев все прошли в Трапезный зал, где будущий государь Гондора выслушал бессчетное число витиеватых здравиц. Наконец вечер закончился, и, с позволения Эктелиона, гости начали не спеша расходиться.

— Ко мне в покои, — ледяным тоном приказал сыну Блюститель, и Дэнетор повиновался.

Эктелион отослал личного слугу и закрыл дверь.

— Что это было?!

— Что вам не понравилось, отец? — обреченно спросил Дэнетор. — Выбрав лэндсирит, я постарался не обидеть максимально возможное количество девушек.

— А до лэндсирита, умник? Ты обидел всех юных леди королевства. И что это за девчонка, которую ты всё же пригласил?!

Дэнетор понял, что отец мог совершенно неправильно истолковать его внимание к дочери Фалборна.

— Она сказала, что ее зовут Линдориэ. Я заметил, что она ни разу не танцевала, и так как девушка показалась мне приятной, решил исправить это.

— Небо!

— Клянусь, я не знал ее до сегодняшнего вечера. Мне стало ее жаль, и я хотел лишь поддержать ее.

— Добрый, — в сердцах фыркнул Эктелион.

— Не вы ли позволили мне выбрать любую девушку? — напомнил Дэнетор.

— Кто же знал, кого ты выберешь?! И в результате разочарованы и огорчены все самые желанные невесты Гондора. У тебя просто удивительная способность всё портить. Сначала сидел, будто у тебя задница к этому креслу приросла… Потом потащился к какой-то совершенно незнатной девчонке, а потом…

— Я вообще не хотел танцевать, — проворчал Дэнетор. — Кстати, капитан Торонгил тоже не танцевал, — заметил он.

— Сравнил! Это были торжества в твою честь. И тебе необходима супруга. Капитан Торонгил не настолько нуждается в наследниках.

— Мне всего тридцать. Позвольте мне подождать с женитьбой.

— Так вовсе и не обязательно жениться немедленно. Год-два, а то и три можно побыть женихом и невестой.

— Отец, скажу прямо. Я считаю свою женитьбу не только моим личным делом: брак будущего гондорского блюстителя очень важен и для Гондора. Поэтому я не хочу торопиться. Не думаю, что мое правление окажется легким, и потому я хочу, чтобы хотя бы в моей семье царили мир, любовь и согласие. Как я уже говорил, мне не нравится ни одна из знатных гондорских девиц на выданье, но я еще молод. Возможно, лет через пять какая-нибудь неизвестная мне сейчас барышня достигнет совершеннолетия.

— Еще пять лет… А если с тобой что-нибудь случится? И род Блюстителя тоже прервется? — настаивал Эктелион.

— Если я умру женихом, наш род тоже прервется. Однако вы только что говорили, что со свадьбой можно два-три года подождать.

Эктелион откинулся и устало закрыл глаза.

— Уходи. Я не желаю тебя больше видеть.

Дэнетор поклонился и оставил его. В покоях его ждал Митрил. Он завилял хвостом и засеменил к хозяину, тот подхватил его на руки и поцеловал в макушку.

На следующий день юноша решил навестить сестру.

— Ну, как прошел праздник? Тебе кто-нибудь… понравился?.. — осторожно спросила она.

— Увы.

— Жаль…

— Возможно… Возможно, я даже хотел бы, чтобы рядом со мной появилась милая, любящая девушка. Но по-настоящему мне не понравилась ни одна. Более того, мне кажется, что все они видели во мне лишь будущего Блюстителя. А я хочу, чтобы любили меня. Не гондорского принца, а человека. И даже если бы… если бы я вдруг превратился всего лишь в одного из капитанов Минас-Тирит… — Дэнетор внезапно вспомнил о Торонгиле, — моя жена все равно бы любила меня.

— Что ты такое говоришь? С чего бы ты превратился в капитана Минас-Тирит? — ужасно удивилась Эммериль.

— Наверное, я неудачно выразился… — спохватился Дэнетор. — Но мне бы хотелось, чтобы мой статус не затмевал меня. Чтобы моей будущей жене было безразлично, будущий ли я государь Гондора или простой капитан.

— Понимаю, — кивнула сестра.

— Чтобы найти свою любовь, нужно настоящее, не поверхностное знакомство, поэтому искать жену на выставке невест я не хочу.

— Жаль, мне нельзя посещать Цитадель… — покачала головой Эммериль. — Возможно, я бы поняла, на кого тебе все же стоит обратить внимание.

— Спасибо, сестричка.

Тем временем танец Дэнетора и Линдориэ все же возымел последствия. Блюститель велел капитану Фалборну явиться во Дворец.

— Простите, государь. Я… Мы… Наше… Мы никак не ожидали, что принц Дэнетор заметит Линдориэ, — начал оправдываться несчастный Фалборн.

— Вот что, капитан Фалборн. Вы уже много лет верой и правдой служите Гондору и Минас-Тирит.

— Надеюсь, милорд.

— Мне кажется, я могу отпустить вас со службы и наградить.

— Наградить?.. — не понял Капитан.

— Я дам вам денег на дом… в Эделлонде.

— Простите, государь?

— А также на приданое для вашей дочери.

— А?!

— С единственным, но очень важным условием. Вы должны уехать как можно скорее и проследить за тем, чтобы ваша дочь больше не встречалась Наследнику, — закончил Эктелион.

— Конечно, милорд!

Едва веря своим ушам, обрадованный Фалборн поцеловал Блюстителю руку.

“Небо! Дом в Эделлонде! Там же море! Уехать из Минас-Тирит от этой тени!.. Да еще и приданое для Линдориэ! Валар благословили нас!” — размышлял он по дороге домой, спеша поделиться этим радостным известием со своим семейством.

(C) 2023 murzwin