Как-то раз из-за Тимьяна (гет)

Леди Кэтрин Грейнджер трясло от волнения, когда она входила в кабинет своего мужа. Она решила, что лучше самой сообщить обо всем своему супругу, чем ждать, пока он узнает от кого-то из слуг.

— Доброе утро, Кэтрин, — произнес её муж, изучая стопку пергаментов.

— Доброе утро, Гарет. Я…

— Я только что получил часть брачного соглашения со стороны барона Бёрнела. Все вполне приемлемо. Он приезжает сегодня, не забудь. Я доволен, что все под контролем.

Леди Грейнджер громко захлопнула за собой дверь. Супруг удивленно посмотрел на нее — не в ее привычках было хлопать дверями.

— Кэтрин, — сказал он, замечая её мрачное выражение лица. — В чем дело?

Леди Грейнджер сделала глубокий вдох.

— Это касается Гермионы? Что произошло с нашей дочерью? Она наложила на себя руки? Что…

— Нет… Ничего такого, Гарет. Дай мне сказать, — обратилась леди Грейнджер к своему мужу. — И ты должен пообещать, что не станешь перебивать меня, пока я не закончу.

Лорд Грейнджер нетерпеливо взмахнул рукой.

— Если ты опять о том, чтобы позволить нашей дочери выйти замуж по любви, можешь не утруждаться, женщина. С меня довольно этих старых предрассудков.

— Ты дашь мне договорить, не перебивая? — голос леди Грейнджер прозвучал грозно.

Лорд Грейнджер был поражен.

— Как пожелаешь.

— Два дня назад я беседовала с нашей дочерью, и кое-что в этом разговоре заставило меня слишком отчетливо вспомнить о прошлом. Некоторые ее слова… Они не могли быть совпадением, Гарет. Я пошла к отцу Лоренцо, и мы испытали её Святой Водой…

— Святой Водой? Тебе же известно, что…

— Ты обещал не перебивать меня… Святой Водой. Её не обожгло.

— Не обожгло?

— Да. Все стало правдой. Я знаю, мы испытывали Гермиону годами, и всегда результатом были ужасные раны, но два дня назад её кожа осталась столь же чистой и незапятнанной, как… как… лепестки роз.

— Не напоминай мне! Это все твои старые предрассудки…

Леди Грейнджер продолжила, игнорируя своего супруга.

— Как видишь, это правда. Она способна любить. Она больше не то существо, каким, как мы думали, она была, теперь она — святое дитя Божье. Ты можешь спросить у отца Лоренцо, он сам все видел!

— Любить? Но…

— И я не могла позволить тебе разрушить её единственный шанс на спасение, принуждая к браку без любви. Какое это имеет значение, если ей удалось отыскать любовь самой, даже если и не среди тех женихов, которых мы ей предлагали? Какое это имеет значение? Гарет, все это ничего не значит, потому что…

— Не значит? Это…

— …потому что она гораздо важнее для меня, чем что-либо в мире. Я всегда считала ее своей плотью и кровью, хотя мы оба знаем, что она была рождена из розы. Бог или какой-то дух вняли моей мольбе, и это дитя стало лучшей из дочерей для меня, да и для тебя тоже, насколько я могу судить, Гарет, поэтому…

— Поэтому что?

— …поэтому я сделала то, что должна была сделать. Я искупила свой грех, совершенный восемнадцать лет назад, когда молила Бога забрать душу. Я поговорила с ними и увидела, что она и конюший Драко Малфой действительно любят друг друга. Я спросила каждого, готовы ли они пообещать друг другу свою верность и преданность, а также всё, что имеют…

— Верность и всё, что имеют? Ты хочешь сказать…

— …в болезни и в здравии, что бы ни уготовил Господь…

Лорд Грейнджер вскочил из-за стола, смяв в руках брачное соглашение с бароном Бёрнелом.

— …и они оба хотели этого! Прошлой ночью отец Лоренцо обвенчал их! Храни их Господь, сейчас они уже далеко отсюда, и я верю, что поступила правильно и искупила свой грех. Я желаю им здоровья, счастья и всего, что они заслуживают, и ты, как любящий отец, должен пожелать им того же!

— КЭТРИН! Я ДОЛЖЕН ОТПРАВИТЬСЯ ЗА НЕЙ! НУЖНО ПРИКАЗАТЬ ПОДАТЬ ЛОШАДЬ!

— ТЫ НИЧЕГО НЕ СМОЖЕШЬ ИЗМЕНИТЬ! Они уже поженились! И ничто не разрушит их союз, кроме воли Господа Бога!

—ТЫ ХОТЬ ПРЕДСТАВЛЯЕШЬ, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА С НАМИ?

— Ч-что?

— Вчера я подписал свою половину соглашения! Я отправил ее гонцом, и сейчас она у барона Бёрнела! Из-за твоих действий нам придется разорвать помолвку и утратить приданое нашей дочери!

— Т-ты уже подписал его? — леди Грейнджер побледнела. — Но, муж, не принято подписывать брачное соглашение до тех пор, пока обе стороны не встретятся лично!

— Не принято… Ха! Я пошел на это, чтобы поскорее все завершить. Наша дочь вела себя настолько безрассудно, что я опасался за ее жизнь и сделал все так быстро, как только мог! Ты знаешь, что в ее приданом?!

— Что? — робко спросила леди Грейнджер.

— Три четверти наших земель! ТРИ ЧЕТВЕРТИ НАШИХ ЗЕМЕЛЬ! — лорд Грейнджер расхохотался.

— Т-так много! Почему?

— Я хотел отдать ей должное — я не желал, чтобы она думала, что я не любил ее и заставил вступить в брак без любви! Ха-ха! Поэтому я отдал ей так много, как только мог! ТАК МНОГО, КАК ТОЛЬКО МОГ, ЧТОБЫ ПОКАЗАТЬ, ЧТО Я ЛЮБИЛ ЕЕ!

Её супруг швырнул брачное соглашение в стену и перестал смеяться. Он начал дрожать и трястись. Испугавшись, леди Грейнджер обхватила своего мужа руками и попыталась успокоить.

— Тише, Гарет. Тише, мой милый. Не все потеряно!

— Я всего лишь обычный лорд, Кэтрин. Барон Бёрнел — член королевской семьи. Он — пятиюродный кузен короля. Если он подаст жалобу на меня Короне…

— Ох, Гарет, тише…

— …утверждая, что наша семья опозорила его… Он беспринципный человек. На самом деле, я не хотел, чтобы Гермиона выходила за него замуж. Но он так богат и титулован, а я так разозлился на эту девчонку…

— Тише!

— Я НЕ СТАНУ МОЛЧАТЬ! — воскликнул лорд Грейнджер, поднимаясь и сбрасывая с себя руки жены. Леди Грейнджер отшатнулась.

Лорд Грейнджер прошествовал вперед и подобрал с пола смятый контракт. Он хлопнул им по стоявшему между ними столу.

— Видишь, какое несчастье эта… это существо навлекло на нас!

— Гарет, не называй…

— Дьявольское отродье! Помнишь слова отца Грэшема?

— Всегда! Но…

— НЕ СМЕЙ БОЛЬШЕ ГОВОРИТЬ СО МНОЙ ОБ ЭТОЙ ТВАРИ! У меня нет и не было дочери. Наша единственная дочь умерла при рождении.

— Восемнадцать лет она была для нас лучшей из дочерей! Она любила тебя и называла отцом, а теперь ты отрекаешься от нее? Разве не ты всегда хотел, чтобы она вышла замуж по любви? Чем она тебя опозорила?

— Ты лишилась рассудка, женщина? Наша дочь развлекалась с прислугой! Сейчас она замужем за этим босяком! Когда они занимаются любовью, его пот воняет конским навозом!

Леди Грейнджер закрыла глаза. Ее муж продолжал:

— Дочь нашей семьи породнилась с последней чернью! Более того — барон Бёрнел будет невероятно унижен! Она ужасно опозорила нашу семью!

— Нет, ты ошибаешься! Ошибаешься! — леди Грейнджер попыталась вложить в ладонь мужа клочок пергамента. — Прочти, и ты увидишь, что у этого так называемого босяка конюшего золотое сердце.

— Что это? — лорд Грейнджер покосился на письмо.

— Это его предложение о замужестве! Уму непостижимо назвать обороты, которые он использовал, низкими!

Лорд Грейнджер тут же разодрал листок и швырнул обрывки обратно жене.

Его супруга ахнула.

Лорд Грейнджер повернулся и вылетел из кабинета, на прощанье бросив своей дрожащей жене:

— Барон Бёрнел приедет через два часа! Предоставляю тебе честь сообщить ему обо всей этой дрянной ситуации. Надеюсь, тебе понравится.

* * *

Альдебург оказался значительно крупнее Милденстоува. Приехав туда в полдень, Драко и Гермиона поняли, что отыскать Мэри Калдон в тот же день у них не получится. Они очень устали, а город был слишком большим. Кроме того, она могла жить в одной из отдаленных крестьянских общин. Они решили снять комнату в «Бычьей голове», где предполагали оставить лошадь.

— Ну, кажется, Бену не помешает чуток передохнуть, — сказал Крантер, трактирщик из «Бычьей головы». Он принял поводья у Драко и отвел лошадь на конюшню. Стоило ему свистнуть, как двое конюших поспешили расседлать коня.

— Моя жена очень устала, — произнес Драко. — У вас есть комнаты для нас?

— Да, — ответил Крантер, оценивающе оглядев Гермиону. Даже в самом простом платье она была чрезвычайно красива. — Только на одну ночь?

Драко и Гермиона переглянулись.

— Я точно не знаю, — сказал Драко. — Мы ищем здесь кое-кого, кто, возможно, примет нас.

— Ищете кое-кого? И кто же он? — спросил Крантер, открывая перед ними дверь в трактир.

— На самом деле, это «она», — произнесла Гермиона. — Вы знаете Мэри Калдон?

Крантер встрепенулся.

— Мэри Калдон? Та, что вышла замуж за Питера Морвина? Что вам нужно от матушки Мэри Морвин?

— Мы по личному делу, — коротко ответил Драко. — Вы знаете её или нет?

— Ну да, я знаю её. Но поверьте мне, под её крышей вы приюта не получите!

— О чем вы? — с любопытством спросила Гермиона.

Крантер понизил голос.

— Матушка Морвин, которую вы знаете как Мэри Калдон, мертва! Три года назад её сожгли на столбе за колдовство!

Драко и Гермиона побледнели.

— Она мертва? — воскликнула Гермиона.

Крантеру понравился тот эффект, который произвела на пару эта часть скандальной истории.

— Лучше бы вам не рассказывать людям, что у вас дело к матушке Морвин. Не то и вас мигом сцапают за колдовство!

— К-колдовство? — проговорила Гермиона.

Крантер кивнул.

— Я всегда считал ее безобидной старушкой, немного слабоумной, но каждый знал, что она обладала Оком. Она читала по ладони и делала обереги и всякие другие хитрости. Не было в городе молодой девушки или парня, которые не ходили бы к старой матушке Морвин для каких-нибудь любовных гаданий. Но три года назад случился неурожай, ужасный неурожай, потом последовала лихорадка, затем тяжелые случаи лошадиного паралича… Поэтому лорд Альдебурга позвал охотников на ведьм. Они схватили матушку Морвин и её мужа, старого Питера Морвина. И матушку Гудвин, матушку Олбрайт, и матушку Круквел и мужа ее тоже. Для всех нас то были печальные выходные. Так значит, вы снимете комнаты на более долгий срок?

Драко ощутил, как внутри него поднимается паника, но сохранил самообладание. Насколько он мог судить, Гермиона находилась на грани обморока, и ему срочно нужно было проводить ее в комнату и успокоить прежде, чем они смогут обсудить, куда им отправиться дальше.

— Мы снимем их на неделю, — произнес Драко, доставая кошель.

Крантер кивнул и открыл книгу счетов.

— Ваше жилье на втором этаже. Заплатите половину сейчас и половину потом. Счастливого пребывания.

* * *

Крантер наблюдал, как красивая молодая пара поднималась вверх по лестницам.

— У нас гости, Джордж? Ты чего такой довольный? — спросил чей-то голос. Это оказалась его раскрасневшаяся жена, хлопотавшая на кухне.

Крантер хихикнул.

— Влюбленная парочка. Они в бегах, попомни мои слова. Явно напуганы, насколько я могу судить — особенно девушка. У нее отличное платье, хотя и у парнишки вполне приличный костюм, так что это ни о чем не говорит. Возможно, его бедному парню дал её отец.

— С чего ты взял, что они в бегах? — спросила его жена. — У тебя в голове один вздор, старик.

Крантер пожал плечами и вернулся к своим книгам.

— У них нет никакой поклажи. У них ни лоскутка, кроме той одежды, что на них самих. И они ищут матушку Морвин, а единственными, кто обычно это делал, были влюбленные…

— Матушку Морвин? — миссис Крантер перекрестилась. — Храни нас, Господь. Ты рассказал им, что произошло с этой несчастной старухой?

— Да, и они явно огорчились.

Миссис Крантер покачала головой.

— И что только в голове у нынешней молодежи? Но мое дело — работать и не задавать лишних вопросов. Ладно, старик, хватит мечтать, помоги-ка мне лучше с этими бочонками с элем.

* * *

— Не плачь, Гермиона, — произнес Драко, обнимая жену. — Мы что-нибудь придумаем.

— М-мы застряли тут навсегда! Нам не у кого просить помощи! К-как мы соберем травы на Самайн?

Драко задумался, пока Гермиона пыталась унять рыдания.

— Может, попросить твою мать собрать их для нас и переслать в Альдебург? — предложил Драко.

Гермиона внезапно подняла голову.

— Драко! Мы могли бы попросить Томаса!

Драко кивнул.

— Да, думаю, что могли бы. Вот видишь, я знал: мы что-нибудь придумаем! А теперь перестань плакать.

Гермиона вытерла глаза.

— Напишешь ему прямо сейчас? — нетерпеливо спросила она.

Драко ударил ладонью по колену.

— Черт, Томас же не умеет читать! Нам придется попросить кого-то другого.

— Мэри Лудлоу, конечно же, — тут же ответила Гермиона. — Но не станут ли они задавать вопросы о том, зачем нужно собирать на Самайн все эти странные травы? Ты же знаешь, как здесь относятся к к-колдовству.

— Мэри Лудлоу не выдаст нас, — сказал Драко, скидывая ботинки. — Если они начнут расследовать, и секрет Грейнджеров выйдет наружу, им конец.

— Ты знаешь о секрете? — удивилась Гермиона.

— Да, твоя мать все мне рассказала о тебе, мой маленький подменыш. Разве в Хогвартсе я не говорил всегда, что в тебе что-то не так?

— Я не подменыш! — вспыхнула Гермиона.

Драко ухмыльнулся и сбросил рубашку. Откинувшись на мягкие простыни, он притянул полуодетую Гермиону в свои объятия.

— Как скажешь… девочка-роза, — сказал он, утыкаясь носом в ее шею.

— Драко, надеюсь, ты понимаешь, что единственной причиной, по которой меня забросило в эту жизнь и никто не заметил различий, было то, что я заняла место подменыша… как и ты, должно быть!

Драко на секунду прекратил щекотать ее носом.

— Отлично. Мы оба фрики.

— Нет… Мы — нет, — Гермиона пыталась не обращать внимания на исследующие ее кожу губы и пальцы Драко, в то время как ее разум работал усерднее, чем за все эти месяцы. — Мы заняли их место. Два подменыша, пришедших на места умерших детей наших семей, возвратились к феям…

Изучающие пальцы Драко на секунду застыли.

— Два подменыша? — вслух спросил он. В голове всплыло размытое воспоминание о двух призрачных фигурах, которые он видел на Литу…

— Да… — продолжила Гермиона, не замечая реакции Драко. — Я знаю, что дочь леди Грейнджер умерла и была заменена подменышем, но как насчет тебя? Есть ли в округе Малфои… Ой!

«Ой» относилось к тому, что Драко внезапно укусил ее за плечо.

— Ммм… нет, мои предки родом из Франции. Впервые Малфои появились на острове в девяностых годах девятнадцатого века, когда мой прадед Ладон Малфой приехал в Англию из Парижа.

Гермиона обвила шею Драко руками и прильнула к его груди. Он уложил ее на мягкую постель. Оба знали, что наверняка проспят весь день и всю ночь до следующего утра. Они чертовски устали, и потрясение от открытия, что Мэри Калдон мертва, не прибавило им сил.

—Ну, ты, наверное, ошибаешься. Каким-то образом то, что произошло с леди Грейнджер, должно было случиться и с одной из женщин Малфоев в Англии много лет назад. Возможно, вы были проездом, или гостили, или еще что-то…

— Томас рассказывал, что в деревне судачат, будто бы меня оставила там работать, когда мне было четыре, моя бабка.

— Твоя бабушка? Почему ты мне раньше не рассказывал?

— Я узнал об этом только после того, как нам запретили видеться, и у нас с тобой просто не было достаточно времени для разговоров с тех пор, как мы снова встретились… — Драко поцеловал жену в макушку.

— Твоя бабушка… Интересно, кто она…

— Не думай об этом слишком много, Гермиона, — мягко произнес Драко. — Я об этом размышлял всю прошлую неделю, и это сводило меня с ума.

— Кажется, будто каждый раз, когда мы думаем, что вот-вот соберем паззл воедино…

— Мы находим еще кусочек… Да, я знаю. В самом деле, не нужно так сильно ломать над этим голову.

— Не нужно ломать голову? Но я никогда не бросала проблему, прежде чем…

— Гермиона Грейнджер из Ордена Зубрящих Первокурсниц… Ай!

Гермиона отыскала чувствительное место, чтобы ущипнуть Драко.

— Теперь я Гермиона Малфой, — сказала она, поворачиваясь, чтобы страстно поцеловать Драко. — Не забывай об этом.