Мразь (джен)

Они шли с ужина. В коридорах уже было темно, а за окнами слышалось, как барабанит дождь по подоконникам. Гарри даже немного замерз — пора было надевать свитер поверх рубашки, теплые деньки уже прошли.

— Если наш первый матч будет в такую погоду, то шанс, что он затянется — очень велик, — говорил Малфой о квиддиче.

Его взяли в команду, и его отец купил всем членам команды новые метлы. Или хронология этих событий была иной — сам Малфой не признавался, но гриффиндорцы в один голос кричали, что место ловца в команде Слизерина куплено.

— Кто о чем, а Малфой о квиддиче, — едва слышно заметил идущий позади вместе с Гарри Забини.

— Квиддич — хорошая игра. Летать мне нравится, я бы и сам хотел играть, — ответил Гарри.

— И почему не играешь?

— Не хочу занимать свое время тренировками, — отмахнулся Поттер. — Ты лучше скажи, почему те бобы надо было нарезать полосками, а не кружочками? Вот как от этого меняются свойства?

— Нарезая кружочками, ты бы резал поперек волокон, потерялось бы много сока и состав зелья был бы уже иной.

— Но тогда почему в наших чертовых учебниках пишут просто «нарезать»?

Малфой резко остановился, и Гарри чуть не врезался в него. Впереди стояли гриффиндорцы, которые ушли раньше. Среди них была и Мей, но без своей подружки Уизли. Она стояла рядом со смуглой девочкой, имя и фамилию которой Гарри не помнил.

— Тайная комната снова открыта! — заявил вдруг Малфой.

— Что? — удивился Гарри.

— Это на стене написано, — ответил Забини, который был на полголовы выше ростом. — Тайная комната снова открыта. Враги наследника трепещите!

Гарри аккуратно пролез между Ноттом и Крэббом в первый ряд, чтобы самому увидеть причину остановки. Красным цветом, с очевидным намеком на кровь, на стене была выведена эта надпись. Но выведена она была краской, не кровью — это было очевидным. На подсвечнике висела мертвая кошка Филча.

— Вот это я понимаю уровень шутки, — сказал Гарри. — Если это сделали близнецы Уизли, то они на ступень поднялись в моих глазах.

Гарри смутно помнил легенду о Тайной комнате. Он читал ее еще давно, когда только научился читать и грезил поступлением в Хогвартс. Тогда-то он и прочел историю Хогвартса, и там была описана легенда, согласно которой Слизерин соорудил некоторую комнату, где заточил чудовище, и когда придет наследник Слизерина, то он чудовище это освободит, чтобы очистить школу от грязи. Статус крови миссис Норрис Гарри не знал, но, кажется, в ней не было магии вовсе, она даже не была книззлом или полукниззлом.

— Миссии Норрис! Моя миссис Норрис! — завопил Филч.

— Расступитесь! — к месту спешили преподаватели во главе с Дамблдором.

Директор принюхался. Сделал несколько взмахов волшебной палочкой. Гарри заметил, какая она у него старая, необычная. Он никогда не видел таких. Ему стало интересно, сколько ей лет и какая у нее сердцевина. Поттеру почему-то казалось, что внутри точно не волос единорога.

— Она не мертва, Аргус, — авторитетно сказал директор. — Она оцепенела.

— Всем студентам немедленно пройти в свои гостиные! — потребовала МакГонагалл.

Гарри еще раз взглянул на преподавателей, в числе которых был и Снейп, наблюдающий за кошкой, сощурив глаза. Что-то было не так: они все отнеслись к произошедшему серьезно, в то время как сам Гарри поначалу заподозрил в этом всего лишь шутку.

Весь вечер студенты только и говорили о случившемся, припоминая детали легенды.

— Отец говорил, что в последний раз Тайная комната открывалась пятьдесят лет назад, — рассказывал всем желающим послушать Малфой. — И тогда погибла грязнокровка. Я не знаю всех деталей.

— Обвинили Хагрида, — вдруг сказал Роберт Макнейр.

— Хагрид — наследник Слизерина? Какой позор! — тут же встрепенулась Трейси.

— Дети! — презрительно фыркнул Дэвид Селвин. — Разве не ясно, что Хагрида подставили? Наследник Слизерина — это вам не хаффлпафец с патологической тягой к справедливости, ему нужно было свалить вину за убийство на кого-то, и Хагрид был отличной кандидатурой. Полулюдей никогда не любили.

— А я знаю, что это за ужасный зверь там, в Тайной комнате! — весело заявил Ригель, сидящий на полу на пушистом ковре с историей Хогвартса в руках. — Василиск!

— Это было бы логично, — согласился пятикурсник Тормод Роули, который был назначен старостой в этом году. — Салазар Слизерин говорил со змеями.

Ригель улыбнулся Гарри, и Поттер зло посмотрел на него в ответ. Только этого ему еще не хватало!

— Тогда и то, что миссис Норрис окаменела — логично. Убивает только прямой взгляд! — подхватила четверокурсница Кейти Гэмп. — А из яда василиска есть окаменяющее зелье. Конечно же, сейчас такое никто делать не будет, есть аналоги. Но... в теории, понимаете, да?

— Точно, я слышал про этот яд, — продолжил Забини. — Все сходится.

— Кроме одного, — Ригель лишь на мгновение посмотрел на Гарри, но тут же окинул взглядом всю разновозрастную компанию, собравшуюся в гостиной. — Кто же этот наследник Слизерина, умеющий говорить со змеями?

* * *

Другие факультеты тоже не теряли зря времени: на следующий день о легенде про Тайную комнату мог не знать только слепой и глухой. Легенда всеми трактовалась по-разному, и вариаций ее Гарри насчитал не менее десятка — это из тех, что он услышал на уроках, переменах и в библиотеке. Возможно, их было больше.

Они сидели вечером с Блейзом в библиотеке, пытаясь писать огромное эссе по трансфигурации. У МакГонагалл была традиция — она каждый год в первое же занятие задавала огромное сочинение. Чтобы его написать, приходилось перебирать горы литературы. Старшекурсники объяснили, что так она пытается заставить всех прийти в норму после двух месяцев безделья.

— Тут говорится, что ошибка в формуле не даст результата, но у Крэбба была ошибка, и произошло неполное превращение, — Гарри пытался понять, в какой из книг ложь — в двух была совершенно разная информация.

— Но неполное превращение и есть отсутствие результата, может быть автор имел ввиду это? — ответил Забини.

— Я тоже так решил, но смотри. Вот тут, — Гарри перелистнул книгу на несколько страниц вперед, — сказано, что в случае ошибки в формуле происходят ошибки в трансфигурации. Значит, в первом случае он имеет ввиду, что результата не будет вообще!

— Значит откладываем эту книгу, на нее не ссылаемся.

— Может быть это Лестрейндж, — услышал Гарри шепот через стеллажи. Они с Забини переглянулись и замерли. — Все сходится: чистокровный, поступил в Слизерин, кто его отец — неясно.

— Может быть он вообще сын Сами-Знаете-Кого!

Гарри прыснул, но тут же постарался держать себя в руках, чтобы не выдать себя. Он оглянулся, вытащил пару книг со стеллажа, пытаясь рассмотреть говорящих. Среди них были его сокурсники: Рон Уизли, Невилл Лонгботтом, Дин Томас, Симус Финниган, а также хаффлпафцы Джастин Финч-Флетчли и Эрни Макмиллан.

— Он сын Блэка, это всем известно, — сказал Макмиллан.

Блейз встал со своего стула и повторил за Гарри — вытащил несколько книг, чтобы видеть говоривших.

— Тем более, Блэки всегда были… Ну, вы знаете. Белла Лестрейндж же в девичестве Блэк.

— Они брат и сестра? — скривился магглорожденный Джастин.

— Кузены, — ответил Макмиллан.

— А новенькая девочка Блэк?

— Она нормальная, — сказал Уизли. — Гриффиндорка же. Ее отец ведь в Гриффиндоре учился, хоть и Блэк.

— Ну тогда точно мелкий Лестрейндж! — сказал Лонгботтом. — Хотя его отец, получается, тоже был гриффиндорцем.

— А как же Малфой? — спросил Рон.

— Может быть и Малфой, он тоже всегда кичился своей чистокровностью.

Гарри поставил книги обратно.

— Скучно, — сказал он довольно громко.

— Да, и теории какие-то дурацкие, — подхватил Забини.

— Эй! — тут же материализовался между стеллажами Уизли. — Подслушивать нехорошо!

— Мы тут вообще-то до вас сидели, — ответил Гарри. — Хотите сохранить свои секреты, нужно вначале убедиться, что никого поблизости нет. И теории у вас одна отстойнее другой!

— Почему это они отстойные?

— А тебе не приходило в голову, Уизел, — ответил вместо Гарри Забини, — что Наследником должен быть кто-то из старшекурсников? Чтобы суметь обхитрить преподавателей и избежать наказания? Какая проблема — открыть Тайную комнату! Это полдела. Если кто-то умрет или оцепенеет человек, начнется расследование, прибудут авроры. Наследником должен быть человек, который готов бросить им вызов, понимаешь? Или твоих мозгов недостаточно?

— Ну и кто это может быть? — сказал ошарашенный Уизли, даже не заметив, что его обозвали Уизелом.

— Так мы тебе и выложили тут все свои соображения, конечно, — сказал Гарри.

— Да вы просто своего дружка прикрываете! — убежденно заявил Уизли, прежде чем вернуться к своим друзьями.

* * *

Все уже забыли про кошку миссис Норрис, и разговоры про тайную комнату утихли. Дни шли своим чередом, Гарри много времени проводил за книгами, пытаясь не отстать от Грейнджер с которой он даже ни разу не разговаривал, но при этом они оба знали, что являются главными конкурентами на курсе.

Еще он пытался найти что-то про такую магию, о которой говорила Лестрейндж. Ту самую, жуткую и страшную, что и Непростительные в сравнении с ней — полная ерунда. Конечно же, в библиотеке ничего подобного не нашлось, тут все книги по темной магии были в Запретной секции.

И вот, спустя несколько недель спокойной жизни, произошло нападение. Пострадал в этот раз человек — полукровка Дженна Лич, внучка бывшего министра магии, которая училась на третьем курсе Райвенкло.

— Гарри, — кто-то поймал Поттера за рукав мантии, пока он шел к кабинету Локхарта. У Гарри возникла идея спросить у того разрешение на посещение Запретной секции под предлогом интереса к его предмету.

— Ты меня напугал, — сказал Гарри, увидев, что это всего лишь Ригель Лестрейндж.

— Ты никогда не бываешь один, да? Всегда или в толпе всех второкурсников или с Забини? — широко улыбнулся наблюдательный Ригель.

— Так проще, и никто вроде тебя не застанет врасплох, — ответил Гарри, так же улыбаясь.

— Отличная тактика! Правда. Я уже три недели хочу поговорить с тобой один на один, а все никак не выходит.

— Мне нужно к Локхарту, боюсь, если я надолго задержусь, могу не успеть, — намекнул Гарри на то, что долго говорить не намерен.

— Скажи, это ты открыл Тайную комнату? — прямо спросил Ригель.

— Глупости! Я бы не стал этого делать. В такое время, — Гарри ожидал, что Лестрейндж задаст именно этот вопрос.

— Какое?

— Неподходящее. Дамблдор — сильный маг, не признать это может только дурак. Полагаю, он быстро вычислит того, кто совершает нападения.

— Если не найдут виновного, Дамблдора могут снять с должности.

— Возможно. Я не открывал Тайную комнату, Ригель. Если это все, я пойду. Мне, правда, некогда.

Гарри, распрощался с Ригелем и поспешил к кабинету Локхарта. Уходя, Поттер не заметил, что их разговор слышал Малфой. Он не видел, что Ригель тут же подошел к своему кузену, что-то шепча ему на ухо.

Локхарт обставил свой кабинет в полном соответствии со своим дурным вкусом: со стен на студентов смотрели Локхарты в огромном количестве, они все улыбались, поправляли золотые локоны и стряхивали с мантий несуществующие пылинки. Как преподаватель, Локхарт оказался бесполезен.

Гарри не повезло. В кабинете Локхарта была Грейнджер.

— Гарри, проходите, — радушно сказал хозяин кабинета.

На нем была светлая бежевая мантия и ботинки ей в тон. Грейнджер что-то показывала Локхарту в его же книге.

— То есть, вас интересует рецепт этого зелья, Гермиона?

— Да, и я уточнила у мадам Пинс, что книга, в которой я могла бы прочитать этот рецепт, находится в Запретной секции.

— Не стесняйтесь, Гарри, — у Локхарта была противная привычка называть всех студентов по имени, как будто он хотел казаться всем добрым другом. — Проходите. Тут Гермиона интересуется зельем из моей книги. Что вы скажете по этому поводу?

Гарри глубоко вздохнул, подошел ближе, заглянул в книгу, чтобы узнать, о каком зелье шла речь. Гермиона бросила на него неприязненный взгляд, но тут же тряхнула головой, как будто ей так было проще убрать с лица ненужное выражение.

— Я тоже хотел уточнить этот рецепт, профессор, — улыбнулся Гарри. — Как раз у нас с Гермионой и вышел спор по этому поводу, — не глядя на Грейнджер сказал Поттер. — Она считает, что зелье получится, если положить вместо корней арморации обычный чеснок, а я считаю, что ничего из этого не выйдет.

Гарри понятия не имел, о каком зелье идет речь, но книжка была о вампирах, поэтому оставалось только импровизировать. Гермиона Грейнджер была занудой, но дурой никогда не являлась.

— Да, профессор Локхарт, — тут же подхватила она. — Поэтому мы и хотели получить разрешение на посещение Запретной секции.

— Хорошо-хорошо, — улыбнулся Локхарт во весь рот, но было в его улыбке что-то фальшивое и наигранное. — Всегда приятно, когда студенты интересуются предметом.

Локхарт своим красивым почерком, натренированным переписками с поклонницами его творчества, на пустом листе написал, что разрешает Гермионе Грейнджер и Гарри Поттеру проход в Запретную секцию. Грейнджер, мило улыбаясь не менее фальшивой улыбкой, тут же выхватила из рук Локхарта разрешение.

— Огромное вам спасибо профессор, — сказала Гермиона. — Мы пойдем. И все же, в это зелье можно добавить чеснок, вот увидишь!

— Нельзя! Всего доброго, профессор Локхарт.

Гарри поспешил выйти за Грейнджер, которая взяла его разрешение.

— И куда ты спешишь?

— Воспользоваться возможностью посетить Запретную секцию, конечно.

— Это общее разрешение, Грейнджер. Мне тоже прискорбно это признавать, но нам придется подойти к мадам Пинс вместе.

— Ты забываешь, что оно у меня в руках.

— Нет, это ты забываешь, что оно у тебя в руках, — лениво сказал Гарри. — А там моя фамилия. Если ты решишь им воспользоваться без меня, то я пойду к МакГонагалл и расскажу ей, что ты запрещаешь мне посетить Запретную секцию по общему разрешению. А уж если она это разрешение отменит вовсе, то извини, Грейнджер. Не думаю, что вашему декану понравится, что второкурсники выпросили разрешение туда, где всякие страшные книжки по жуткой черной магии!

— Я и забыла, что слизеринцы еще и ябеды.

— Любые средства хороши. Ты вот только что неплохо этому индюку врала, а вроде как честная гриффиндорка.

— Профессор Локхарт — не индюк!

— А я считал тебя умнее…

Под эту нехитрую перебанку, они спустились на этаж ниже и подошли к библиотеке. Гарри был очень рад, что по пути им никто не встретился, и о его позоре — шествии по коридорам с Грейнджер — никто не узнал.

Мадам Пинс долго смотрела на разрешение, прежде чем неодобрительно покачать головой, но все же впустить их в Запретную секцию. Существовало несколько видов разрешений — на конкретную книгу, на день или вообще на посещение секции, бессрочно. Последнее как раз и написал Локхарт, и такие разрешения не могли не огорчать мадам Пинс. Гарри был уверен, что скоро его у них заберут.

— И что же тебе нужно тут найти? — спросила Грейнджер.

— Книги по темной магии, конечно же, — ответил Гарри. — Хочу прочитать про один ритуал, где используется кровь девственницы. О, кажется, ты подойдешь для этого ритуала!

— У тебя чувство юмора хуже, чем у Уизли.

— А зачем ты спрашиваешь? Я же не спрашиваю, что понадобилось тебе в Запретной секции.

— Ну и ладно, — сказала Гермиона.

Гарри посмотрел, что она и в самом деле направилась к полкам, где были книги по зельям. Гарри тоже не соврал — он пошел в противоположную сторону, где значилась табличка «Защита от темных искусств». Ничего про сами темные искусства тут как будто бы и не было, но Гарри рассудил, что в защите найти что-нибудь можно.

Он провел в Запретной секции три часа, но никак не продвинулся в своих поисках. Зато книги по темной магии тут действительно имелись в большом количестве. Он пытался структурировать как-то темную магию по способу воздействия, использованию заклятий или ритуалов, по разным критериям, чтобы как-то отделить от всего этого разные сферы, но выходила полная ерунда. Все выглядело довольно прилично. Гарри не нашел ничего о магии, за которую полагалось такое страшное посмертие, как предрекала Лестрейндж.

— Я думала ты шутишь про темную магию, — произнесла Грейнджер брезгливо, взяв в руки одну из книг на его столике.

— Хорошее чувство юмора никогда не было моей сильной чертой, Грейнджер, — сказал Гарри, поднимая книгу повыше, чтобы не видеть лица Гермионы. — Все архетипично. Я слизеринец, сижу с книгами по темной магии.

Она фыркнула и покинула библиотеку, прихватив с собой какой-то фолиант. Видимо, в отличие от него, ее поиски увенчались успехом. Гарри же оставалось только прямо спросить или у Хвоста, или у Лестрейндж.

Поттер достал из сумки тот чистый лист, который передал ему летом Хвост, почесал нос, прежде чем написать простое:

«Привет, Хвост.

Кто такая Алиша, и как она была создана?»