Заря Валинора (джен)

в которой автор развлекается проведением как можно большего числа странных параллелей, а также происходит свадьба, причём не одна

Наступил день свадьбы Маглора.

Вообще-то это был неплохой день. Погода была хорошей, хотя по валинорским стандартам не сказать чтобы очень уж замечательной, а сама церемония — трогательной. Но над всем торжеством тёмным облаком нависала перспектива праздничного обеда: список приглашённых обеспечивал множество поводов для конфликта. Наивно было бы надеяться, что все потомки Финвэ смогут удержать в узде свой печально известный темперамент, а для подрыва такой бочки динамита достаточно крошечной искры. Несколько гневных слов, грубый жест, обнажённый меч — и не успеете вы сказать «сильмарилл», как уже начнётся гражданская война, и если не повезёт, то всё может закончиться очередным тысячелетним изгнанием.

Но хоть это и казалось абсолютно невозможным, Амариэ, похоже, как-то умудрилась справиться со своей задачей. Она усадила Тургона напротив Келебримбора, и в результате они обсуждали методы решения различных инфраструктурных проблем в построенных ими прекрасных городах. Келегорм оказался в компании нескольких ваньярских кузин Амариэ, которых больше интересовала его привлекательная внешность, чем какие-то злодеяния, которые он мог совершить во время того глупого случая с камнями. Разместить Куруфина рядом с Эленвэ было оригинальным решением, но оно, похоже, сработало: он обращался с ней необычайно учтиво, а она была приятно удивлена. Аредель очутилась между своими кузенами-близнецами и отлично с ними поладила. Карантир и Гэндальф обменивались опытом взаимодействия с гномами, Кирдан и Махтан любовались бородами друг друга, Феанор же обсуждал балрогов, а именно способы их убивания, с Фингоном и Эктелионом из дома Фонтанов.

* * *

После обеда гости разбрелись по саду и вскоре начали собираться в небольшие группы. Маэдрос, к своему величайшему удивлению, обнаружил, что ведёт вполне цивилизованный разговор с Тургоном — эльфом, который, он был уверен, должен был их вечно ненавидеть.

— Всё-таки думаю, что мне было хуже, — говорил Маэдрос. — У меня было шесть братьев. Шесть!

— Да, но у тебя не было сестры, — возражал Тургон.

— Да ладно, — не соглашался Маэдрос, — Ириссэ всегда была таким милым ребёнком.

— Да, но только пока она получала всё, что хотела, — уточнял Тургон.

— Она не посылала двоюродных братьев на верную смерть, — указывал Маэдрос, — не клялась никого убить или уничтожить чью-то державу…

— Я, пожалуй, предпочёл бы, чтобы она это сделала, — заявил Тургон.

Маэдрос уставился на него, не веря своим ушам:

— Ты не можешь говорить это всерьёз. Ты всегда был первым, кто осуждал наши действия.

— Не говорю, что твои братья не делали ужасных вещей, — пояснил Тургон, — но они всегда рушили жизнь других народов. Никто из них не умудрился вступить в вынужденный брак с сумасшедшим убийцей.

— Пожалуй, что так, — пришлось согласиться Маэдросу. — Чего-чего, но вот такого не было.

— И у них точно не было детей, которые предали бы вас Врагу.

— Формально рассуждая, мой племянник вёл кое-какие дела с Сауроном, — заметил Маэдрос. — Но это уже было не при мне. И, похоже, там произошло недопонимание.

Тургон в ответ лишь пробурчал что-то неразборчивое. Он был погружён в собственные мысли, которые, судя по тому, как он смотрел на ни в чём не повинную ветку дерева, касались Маэглина и наиболее мучительных способов казни.

— Кстати о детях, я, кажется, не видел здесь твоей дочери, — заметил Маэдрос, сделав широкий жест вокруг. — Где она?

Выражение лица Тургона изменилось, но не слишком сильно: вместо крайнего гнева теперь оно выражало крайнее раздражение.

— Понятия не имею, — сказал он. — Никто из тех, с кем я говорил, не встречал её в Мандосе, и совершенно точно её нет в Валиноре. Думаю, Ульмо и Намо что-то знают, но каждый раз, когда я пытаюсь поговорить с Ульмо, он начинает намекать, что мне не следовало прекращать слушать его советы…

В другом углу сада, на невысокой каменной скамеечке под ивой собрались четверо младших сыновей Феанора и Келебриан, которая, как они только что выяснили, приходилась им одновременно двоюродной племянницей, двоюродной невесткой по усыновлению и двоюродной правнучатой племянницей по браку (когда речь заходит о генеалогии, эльфы могут оказаться ненамного лучше хоббитов). Маглор и его жена подошли к ним ненадолго, получили свои поздравления и отправились дальше циркулировать между гостями.

— Должно быть, сейчас наступило время семейных воссоединений, — задумчиво сказала Келебриан, глядя, как они прогуливаются, держась за руки.

— Точно, — сказал Амрас. — Мать с отцом, Маглор и его жена... А вы двое собираетесь поговорить со своими? — он посмотрел на старших братьев.

— Нет, — коротко ответил Куруфин.

— Я попробовал, — сказал Карантир.

— И как? — заинтересовался Амрод.

— Ну, помните ту вазу, которую матушка подарила нам на свадьбу? Так вот, она её вынесла и шарахнула об землю прямо передо мной. А потом ещё попрыгала на осколках.

— Ох, — сказала Келебриан. — Сочувствую.

— Да нет, это хороший знак, — сказал Карантир. — Если бы она серьёзно на меня злилась, она бы разбила её об мою голову.

Амрод покачал головой:

— Я всегда знал: есть некий резон в том, что я не женат.

— Знаете, похоже нам, Феанорингам, не везёт с жёнами, — сказал Куруфин и, увидев, что остальные смотрят на него, ожидая дальнейших разъяснений, добавил таинственно: — Эленвэ и Эльдалотэ вполне ничего.

— Да, но их мужья не давали нерушимых клятв, — заметила Келебриан.

— Да какое это вообще имеет отношение?.. — не понял Куруфин.

— Не следует призывать Эру в свидетели, кроме как при заключении брака, — объяснила Келебриан. — А вашу клятву вообще можно посчитать личным оскорблением.

Повисло молчание. Потом Куруфин проговорил намного тише, чем обычно:

— А вот об этом я никогда не думал…

Фокус изложения продолжал плавать над освещённым луной садом, выхватывая там и сям обрывки множества бесед. Мириэль расспрашивала королеву Эарвен, как телери шьют паруса; Келебримбор уговорил Гэндальфа показать Феанору Нарью, и тот немедленно заявил, что это самое лучшее из Трёх; Гил-Галад и Кирдан вспоминали о жизни в Гаванях… Но вот в кадр попали двое, гневно кричащие друг на друга:

— …развлекался с этими пустоголовыми блондинками; небось уже собирался похитить одну из них?

— …если какой-то проходимец из синдар может без разрешения жениться на нашей принцессе, не вижу, почему бы мне не поступить с ними так же!

Разумеется, это были Аредель и Келегорм. Громкость они развивали такую, как будто стояли на противоположных сторонах Хэлкараксэ, хотя на самом деле их разделяло не больше нескольких футов.

— Ты и в самом деле так думаешь?! Неудивительно, что Хуан тебя бросил! Я поступила бы так же, будь я в его шкуре!

— Кажется, ты это и сделала, разве нет?!

— Это как прикажешь понимать?! — Аредель гневно топнула ногой, что оказалось совсем не так впечатляюще, как задумывалось, потому что мягкая трава поглотила звук.

— Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду! Взяла и вышла замуж за того психа, боящегося света! Что, не так?

— Мог бы потрудиться быть дома, когда я явилась к тебе в гости!..

— Могла бы заранее предупредить, что собираешься ко мне! — закричал Келегорм, его обычно красивое лицо исказила злобная гримаса. — Как я мог знать, что ты будешь у меня, если ты пропала давным-давно?! А вместо того, чтобы подождать моего возвращения, ты пошла и ухватилась за первого попавшегося тёмного эльфа! Поделом тебе, что он оказался психованным убийцей!

— Да как ты смеешь?! — Аредель выглядела устрашающе. — Как ты смеешь обвинять меня, будто бы я бросила тебя?! Это ты меня оставил на той стороне Скрежещущих Льдов, забыл уже?!

— Но мы же не были тогда обручены! Если бы ты приняла моё предложение…

— Я ценила свою свободу!

— Ага, и совершенно счастливо жила пленницей в той жалкой дыре, которую твой гад-муж звал своим домом!

Двое застыли на мгновение в совершенно одинаковых позах: ноги чуть расставлены, руки сжаты в кулаки, грудь вздымается от яростного дыхания. А на взглядах, которыми они обмениваются, можно жарить яичницу.

— Идём просить у валар разрешения на свадьбу! — трясясь от гнева, выкрикнула Аредель.

— Идём! — рявкнул Келегорм.

* * *

— Ты же понимаешь, — произнёс Манвэ, — что своим решением о разрыве брака ты обрекаешь своего мужа на пребывание в чертогах Мандоса до конца времён?

Аредель слегка заколебалась под взглядами валар, что сидели полукругом перед двумя эльфами и молча смотрели на них сверху вниз.

— Давай! — сказал Келегорм. — Он убил тебя. Он пытался убить твоего сына.

Аредель дерзко глянула в лицо владыке Арды:

— Да, понимаю. И всё ещё хочу этого.

— И только попробуй сказать, что это невозможно, — пригрозил Келегорм, бросив гневный взгляд на Намо.

Тот проигнорировал его и обратился к Аредели:

— Твой муж утратил права на тебя. Если ты остаёшься тверда в своём намерении…

— Остаюсь, — сказала Аредель.

— …то я объявляю твой брак расторгнутым.

— Значит, я могу выйти за Тьелкормо? — спросила Аредель.

Меж валар произошёл обмен неловкими взглядами.

— У эльдар не принято брать в жёны двоюродную сестру, — напомнила Нэсса.

— У нас родство только по одной линии! — запротестовал Келегорм.

— Законом это не запрещено, — сказал Аулэ задумчиво, — но…

— Отлично, — заявила Аредель и ухватила Келегорма за руку. — Мы женаты.

— Точно? — засомневался Келегорм. Последние следы гнева исчезли с его лица, сменившись озадаченностью.

— Точно, — сказала Аредель и потащила его прочь. — Идём, Тьелко.

— Обычно бывает церемония… — проговорил Манвэ. — То есть я имею в виду… Так ведь принято…

— Если думаешь, что я собираюсь терять время на споры со своей семьёй, то ты ещё больший дурак, чем Саруман! — припечатала Аредель. — Я сказала идём, Тьелкормо!

Ошеломлённое молчание, воцарившееся после ухода эльфов, было прервано низким, звучным смехом Яванны:

— Можно подумать, что эта девочка — потомок Мириэли, а не Индис. Такая же упрямая.

Манвэ вздохнул:

— Должен сказать, что не уверен, правильно ли это. Супружество — дело серьёзное, туда не следует бросаться очертя голову…

— Они думали об этом целые эпохи, любимый, — сказала Варда. — Всё у них будет хорошо.

— Если будут держаться от меня подальше, — заметила Эстэ. — От их криков у меня голова разболелась.