Аврелиан (гет)

Гермиона сидела, облокотившись о подлокотник дивана и прижав к груди ноги. Она изящно взяла пальцами бокал с вином и аккуратно наклонила его, наблюдая за тем, как плещется внутри темно-бордовая жидкость. Девушка вздохнула, отпила из бокала и прислонила голову к спинке дивана, взглянув краем глаза на кофейный столик, который весь был заложен пергаментами, газетами и книгами. Гермиона старалась немного поработать сегодня вечером, но, в конце концов, бросила это занятие, как совершенно безнадежное. Ей просто никак не удавалось сконцентрироваться. Тут раздался слабый стук, и Гермиона перевела взгляд на дверь, хотя в том положении, в котором она сидела, ей все равно было ничего не видно.

— Войдите, — лениво протянула она.

Девушка услышала, как щелкнул отпираемый заклинанием замок, и дверь открылась. Гермиона приподняла голову и мягко улыбнулась.

— Знаешь, на будущее, спрашивай сначала, кто пришел, прежде чем позволять входить, — Гарри усмехнулся.

— Я знала, что это ты, — просто ответила Гермиона.

— Я как-то по-особенному стучу или что? — спросил Гарри, обойдя диван и усевшись у второго подлокотника.

— Ну, возможно, я бы так и догадалась, но я знала, что ты придешь, — ответила она. — Ты же сам предупреждал об этом.

— Вино? — с любопытством спросил Гарри, взглянув на бокал.

— Да, хочешь немного? — предложила Гермиона.

— Нет, я уже выпил за обедом, — медленно произнес он. — Но что-то не припомню, чтобы видел, как ты пьешь вино, если для этого нет особого повода.

— Ну, обычно так оно и есть, но, кажется, в последнее время для меня стало обычным делом выпивать по немного, — ответила она.

Гарри нахмурился.

— И как много ты уже выпила?

— Не переживай, Гарри. Это первый бокал, — пояснила Гермиона, улыбнувшись одними уголками губ. — Просто чтобы немного расслабиться.

— Почему? Что случилось? — с беспокойством спросил мужчина.

— Ничего.

— Я же вижу, что случилось. Так что? Это связано с той девочкой? Ты сегодня ходила в полицию? — продолжал допытываться Гарри.

— Нет. То есть да, я ходила в полицию, но нет, это дело не по нашей части. Бедная девочка была ограблена и зарезана, — печально ответила Гермиона.

— Тогда в чем дело? — спросил Гарри.

— Ни в чем. Просто… по правде сказать, во всем сразу, — ответила Гермиона, уставившись на свой бокал. Девушка взглянула на друга и поняла, что он ждет пояснений. — Просто в течение дня я заваливаю себя работой, решаю головоломки, из которых состоит наше дело, и это помогает мне как-то держаться. Но когда наступает вечер и становится тихо, все происходящее начинает давить на меня.

— Тогда давай поговорим об этом, — предложил Гарри.

— Я не знаю, о чем тут говорить, — честно призналась Гермиона. — Просто все так, как оно есть.

— Что все?

Гермиона вздохнула.

— Все. Я… — Внутри у нее что-то сломалось, и она, наконец, смогла позволить себе рассказать обо всем, что было у нее на душе. — Моя жизнь перевернулась с ног на голову. Еще пару недель назад все было так просто. А сейчас… Мы стараемся поймать злобную ведьму, восставшую из мертвых. Я увидела реальные воспоминания, в которых мои друзья умирали. У меня появился двухлетний сын. Отношения с моей мамой стали натянутыми. Мой отец даже не разговаривает со мной. Я встречаюсь с Драко Малфоем. С Драко Малфоем, который является отцом моего ребенка, которого я только встретила. А теперь еще и Нарцисса Малфой знает об этом. То есть… Он ведь рассказал ей, да? — Девушка не была уверена в том, какой ответ хочет услышать. Знала, что в любом случае расстроится. Она не знала Нарциссу, но ей становилось не по себе от мысли, что она теперь в курсе ее отношений с Драко, не говоря уже об Аврелиане. Но, в то же время, ей бы было больно, если бы Драко так и не смог во всем признаться матери.

Гарри кивнул.

— И как все прошло? — нервно спросила Гермиона.

— Как и планировалось, — ответил Гарри. — Нарцисса не была удивлена, когда увидела меня, но и счастливой тоже не выглядела. И все же враждебность не проявляла. По сути, она ничего не сказала. Ужинать было неуютно. Никто не проронил ни слова до самого окончания трапезы. Нам, правда, было не о чем говорить за ужином, и мы с Малфоем не придумали, что обсудить. Закончив ужинать, мы перешли в гостиную. Малфой извинился перед матерью за беспокойство, но сказал ей, что у него неутешительные новости. Он сказал, что уже несколько недель работает со мной над одним секретным делом, и, хотя оно до сих пор секретное, мы решили, что ей стоит знать о том, что происходит. А после этого сразу перешел к сути дела.

— Что он рассказал? — спросила Гермиона.

— Ну, он сказал, что мы получили предупреждение о том, что вскоре начнется война, и что мы сейчас занимаемся этой проблемой. Упомянул также о воспоминаниях, но не говорил об их содержании. А затем он перешел к главному и сказал, что мы только что выяснили, что Беллатриса восстала из мертвых. Всего на секунду на лице Нарциссы отразились шок и ужас, но они быстро исчезли. Кажется, талант Малфоя надевать на лицо маску равнодушия достался ему не только от отца, но и от матери. Нарцисса ничего не сказала, не задавала никаких вопросов. Но все же я видел, что она испугалась, — серьезно произнес Гарри, почувствовав вину, когда вспомнил выражение лица матери Малфоя.

— Он рассказал ей об Аврелиане? — вслух поинтересовалась Гермиона, заметив, что Гарри ничего не сказал о нем.

— Да, — ответил он. — Когда Малфой упоминал о мальчике вначале, то просто сказал, что он твой сын из будущего. Закончив рассказ о воспоминаниях и возрождении Беллатрисы, — он не сказал о крестражах, — он прямо заявил, что Аврелиан его сын.

— И? — спросила Гермиона, чувствуя, как сильно колотится в груди сердце.

— И как раз в этот момент Нарцисса впервые заговорила. Она сказала, что из рассказа Малфоя она поняла, что мальчик твой. Тогда Малфой пояснил, что Аври твой и его. Нарцисса ответила: «Понятно». Ситуация была довольно неловкой, поэтому я решил, что должен что-то сказать, и сообщил, что мы изо всех сил стараемся решить проблему с Беллатрисой. Сказал, что безопасность ее с сыном для нас очень важна, поэтому мы сделаем все возможное, чтобы защитить их. Сказал также, что мог бы прямо сразу наложить на их дом защитные заклинания, но что ты у нас лучше всего разбираешься в подобного рода чарах, знаешь обо всем, кроме заклинания фиделиуса, и что ты могла бы завтра прийти и наложить чары на дом.

— Вообще-то я уже работаю над чарами фиделиуса, — сообщила другу Гермиона. — И что она на это сказала?

— Поблагодарила меня за беспокойство и сказала, что все обдумает.

— Обдумает? — с недоверием воскликнула Гермиона. — О чем тут думать?

— Не знаю, — пожал плечами Гарри.

— Обдумает? — возмущенно повторила Гермиона. — Поверить не могу. О чем тут думать, когда речь идет об установке защитных заклинаний. Она что, настолько горда, что предпочтет рискнуть безопасностью сына, но ни в коем случае не примет помощь от кого-то из нас? Драко является одной из первых мишеней. Ему нужна защита! Я не могу просто…

— Успокойся, — убедительно произнес Гарри. — Я поговорил с ним, когда он провожал меня до двери. Он сказал, что даст матери время все обдумать, но если она не примет решение до завтрашнего вечера, то он попросит тебя прийти и наложить защитные чары. Он глава семьи, но хочет проявить уважение к матери.

— Хорошо, — решительно сказала Гермиона.

— Он правда тебе не безразличен? — мягко спросил Гарри.

— Я просто не хочу, чтобы ему причинили вред! — страстно ответила девушка.

— Знаю. Я тоже этого не хочу, но ты не ответила на мой вопрос.

Гермиона взволнованно и смущенно отвела глаза в сторону.

— Да.

— Я не собираюсь убеждать тебя не встречаться с ним, но должен признаться, что меня это волнует, — серьезно произнес Гарри. — Отношения между вами развиваются намного быстрее, чем я думал. Просто хочу, чтобы ты была осторожна, ведь, как ты сама мне говорила, он не тот парень из воспоминаний.

— Знаю, что так говорила, но теперь я в этом не уверена, — призналась Гермиона. — С тех пор я лучше узнала его. Ты меньше с ним общался, и все равно сказал, что он изменился. Он уже далеко не тот парень, что был в школе.

— Знаю, что он изменился, но все равно вряд ли кто-то из нас по-настоящему знает, какой он теперь, — напомнил ей Гарри. — Он все еще агрессивен.

— Он занимается расследованием, как и все мы.

— Знаю. Я и не говорю, что он плохой человек. Просто не хочу, чтобы тебе было больно, — серьезно произнес Гарри.

— Да… но если мне и будет больно, то я сама буду в этом виновата, потому что слишком поспешила и открыла свое сердце, — сказала Гермиона, поморщившись.

— Так, а вот теперь я действительно обеспокоен, — произнес Гарри, посмотрев на девушку немного сердито. — Что случилось, Гермиона?

— Ничего.

— Ты боишься, что он сделает тебе больно. Что он сделал? — потребовал ответа Гарри.

— Ничего, Гарри. Правда, — уверила друга девушка. — Просто… Все это для меня в новинку. Раньше у меня никогда не было подобных отношений. То есть я встречалась с парнями несколько раз, но дальше второго свидания дело никогда не продвигалось. Я просто волнуюсь. Особенно… — Девушка замолчала, вздохнула и сделала еще один глоток вина.

— Особенно что?

Гермиона покачала головой.

— Нет. Скажи мне.

— Ничего такого. Я просто излишне эмоциональна, — Гермиона невесело усмехнулась.

— Отношения — это всегда сложно. — Тон Гарри поощрял девушку продолжить. Гермиона с опаской посмотрела на него и вздохнула. — Знаю, что я не Джинни. Не могу обещать, что смогу что-нибудь посоветовать, но точно могу выслушать.

— Он тебе даже не нравится, — настороженно произнесла девушка.

— Но и прежней антипатии к нему я тоже не испытываю. И ты мне небезразлична.

Гермиона взволнованно закусила нижнюю губу.

— Я просто не знаю, во что ввязалась. Не знаю, чего ожидать. Не знаю, чего он ожидает… И меня волнует его мать.

— Нарцисса? — удивленно переспросил Гарри.

— Ну, да. Драко еще не признался ей, что встречается со мной, но скоро собирается это сделать. Я знаю, что не нравлюсь ей. Не знаю, как сильно она меня не любит, но точно знаю, что она считает, что я недостаточно хороша для ее сына. Ты же слышал ее реакцию, когда Драко признался, что Аврелиан как его, так и мой сын. Она ничего не сказала, когда услышала о возвращении Беллатрисы, но расстроилась, узнав об Аври.

— Нарцисса Малфой не любит многих людей, — сухо заметил Гарри. — И считает, что только избранное меньшинство достаточно хорошо для ее сына. Не обращай внимания на то, что она о тебе думает.

— Ничего не могу с собой поделать. Меня это волнует, — расстроенно ответила Гермиона. — Меня больше волнует не то, что она обо мне думает, а то, какое значение ее мнение имеет для Драко. В воспоминаниях его матери не было, когда мы начали встречаться. Она уже… была мертва к тому времени. Это не значит, что я хочу ей смерти! — быстро добавила девушка. — Но она не могла внести свою лепту. Думаю, что меня больше всего волнует то, как она и окружающий мир повлияют на мнение Драко обо мне. Мы собираемся предотвратить войну. И ты знаешь, что мы это сделаем. Мы будем жить в мире, отличном от того, что был в воспоминаниях. Что если Драко поговорит со своей матерью или друзьями и решит, что я недостаточно хороша для него?

— Тогда ты узнаешь, что он не стоит твоего времени, — произнес Гарри. — Если он или кто-то другой считают, что ты недостаточно хороша, особенно если они решили это под влиянием окружающих, значит, они не стоят твоего времени.

— Знаю… — сказала Гермиона, нахмурившись. — Но от этого легче не становится. Он… Он мне нравится. Не хочу, чтобы между нами все скоро закончилось.

— Нужно позволить всему идти своим ходом, Гермиона.

— Знаю.

— Знаешь, тебе надо перестать волноваться. Я не говорю, чтобы ты доверяла ему, но ты не сможешь быть по-настоящему счастлива, если будешь обо всем волноваться, — сказал ей Гарри.

— Знаю, — повторила она.

— Просто… Посмотрим, что будет в будущем. Будь осторожна, но… но не забывай при этом получать удовольствие от того, что имеешь, — предложил Гарри, пожав плечами. — А если он причинит тебе боль, то у тебя есть я и любой из Уизли, кто сможет превратить его жизнь в ад.

Гермиона фыркнула, а потом по-настоящему рассмеялась, поняв, что Гарри говорит абсолютно серьезно.

— Хорошо. Спасибо, Гарри, — тепло улыбнулась она. — Так... теперь о другом. Вы с Драко проверили сегодня магазин котлов?

— Да, — ответил Гарри, почувствовав облегчение от смены темы разговора. — Владелец магазина в Хогсмиде сказал, что как раз продал большой котел несколько недель назад. Мы спросили, помнит ли он точную дату, но он ответил, что нет, но сможет найти в своих записях, потому что запомнил, что в этот же день у него был специальный заказ на починку чего-то. Мы спросили, запомнил ли он покупателей, на что он сказал, что не узнал их, но они показались ему знакомыми. А потом добавил, что еще подумает об этом и даст нам знать, если что-то вспомнит.

— Замечательно, — прокомментировала Гермиона. — Если это произошло, и правда, несколько недель назад, как думает владелец магазина, то у Беллатрисы не было много времени, чтобы претворить в жизнь свои планы. Надеюсь, он найдет точную дату. И даже более того, надеюсь, что вспомнит покупателей.

— Я тоже, — согласился Гарри.

— А что насчет гоблинов? Слышно от них что-нибудь?

— Да, они согласились. Если я ускорю рассмотрение дела Кробата, они предоставят мне нужную информацию. Проблема в том, что они не доверяют волшебникам. По сути, у них уже есть нужная мне информация, но они сказали, что не раскроют ее нам, пока не увидят, что я выполнил свою часть сделки.

— В смысле? — спросила Гермиона.

— Ну, я сказал, что не могу никак повлиять на принятие решения, но прослежу, чтобы дело рассмотрели в первую очередь. Они сказали, что понимают, но подождут действий со стороны министерства. Я поговорил с Вейном. Он сказал, что уже отправил дело на рассмотрение. Как только будут заполнены все документы, и ведьма, и Кробат получат сообщение о дате слушанья в суде. Думаю, что как только Кробат получит сову с датой заседания суда, он сочтет мою часть договора выполненной. Вейн сказал, что заполнение бумаг займет день-два.

— Замечательно, — просияла Гермиона. — И ты не можешь винить их за недоверие к волшебникам.

— Да, знаю, но все же хотелось бы, чтобы они доверяли нам. Тогда бы дела пошли намного быстрее, — проворчал Гарри. — Собственно, это все, что я хотел тебе рассказать. Думаю, завтра все обсудим.

— Спасибо, что пришел, Гарри, а то я бы всю ночь волновалась, — сказала Гермиона с искренней благодарностью.

— Знаю. Больше не волнуйся. Спокойной ночи. — Гарри бросил в огонь летательный порошок и исчез в языках зеленого пламени.

* * *

На следующий день Гермиона снова сидела одна на диване и, неудобно склонившись над блокнотом, внимательно изучала только что оставленные в нем пометки. Неожиданно девушка вырвала верхний листок бумаги, раздраженно скомкала его и бросила в камин. Отложив блокнот на стоящее рядом кресло, Гермиона сосредоточилась на древнем трактате, лежащем в центре кофейного столика. Раньше девушке не приходилось читать такие сложные тексты, и это не добавляло веры в собственные силы. Большая часть трактата была на латыни, многое изображалось древними рунами и все это разбавлялось нумерологией. Взглянув на текст в первый раз, девушка подумала, что в написанном просто невозможно разобраться. И, спустя два часа изучений, Гермиона в этом еще больше убедилась. Несмотря на то, что девушка хорошо разбиралась в нумерологии и ей отлично давались переводы, страница казалась ей беспорядочным набором латинских букв, восточных и западных цифр, рун и неправильных знаков.

Гермиона выпрямилась, глубоко вздохнула и заставила себя расслабиться. Снова взяв себя в руки, девушка взялась за трактат с новой силой. Она была полна решимости расшифровать текст и овладеть техникой наложения заклинания фиделиуса, пусть даже это будет последним, что она сделает. Аккуратно отложив трактат в сторону, Гермиона придвинула к себе ксерокопии. Вооружившись тремя маркерами разных цветов, девушка начала выделять каждый язык своим цветом. Только девушка перешла ко второй строчке, как в дверь постучали.

— Секундочку, — громко сказала она, продолжая выделять розовым цветом длинный отрывок на латыни. Закончив выделять последнюю строчку, девушка отложила маркер и выхватила волшебную палочку, сделала ею несколько взмахов, и тут же все движущиеся фотографии в доме застыли, а волшебные игрушки Аврелиана запрыгнули в коробку для игрушек. Все еще обдумывая содержание трактата, девушка открыла дверь и ахнула, увидев на пороге блондина. На ее лице расплылась счастливая улыбка.

— Драко.

— Привет, — сказал он. — Прости, что пришел без предупреждения, но не хотелось ждать ответа совы. Потом я подумал о камине, но хотел дать тебе шанс проигнорировать меня.

— Что? — спросила Гермиона, удивившись его откровенному признанию. — С чего ты взял, что я захочу тебя проигнорировать?

— Ну, определенной причины для этого нет, просто иногда людям хочется, чтобы их не беспокоили, и тогда у них есть право игнорировать весь мир, — пояснил Драко.

— Да, полагаю, что так, но я в любом случае не прогнала бы тебя. Заходи, — пригласила она, тепло улыбнувшись мужчине. Они встретились глазами, и Гермиона почувствовала, как её охватило волнение и желание поцеловать его, но всё это сменилось тревогой при виде того, что он чем-то обеспокоен. Драко улыбнулся в ответ и вошел в квартиру.

— Где Аврелиан? — спросил он, быстро окинув взглядом тихую гостиную.

— О, — произнесла Гермиона. Сердце ее болезненно сжалось, когда она подумала, что Драко, должно быть, пришел, только чтобы увидеться с Аври. Она понимала, что Драко в последние дни мало времени проводил с мальчиком, но все равно эгоистично надеялась, что он пришел к ней. — Он спит. Прости. Я только недавно уложила его вздремнуть немного. Если бы я знала, что ты придешь повидаться с ним, то…

— Нет, — перебил ее Драко. — То есть, не то, чтобы я не хотел увидеть его, но я пришел, потому что надеялся, что смогу поговорить с тобой.

— О, конечно. Присаживайся, — мимоходом обронила Гермиона, почувствовав, как все внутри скрутилось в тревожный узел. Девушка только что хотела именно того, чтобы Драко пришел к ней, но то, как он это сказал, заставило ее занервничать. Как так получается, что все, что бы он ни делал или говорил, вызывает у нее такие бурные эмоции?

Драко кивнул и сел на диван. Гермиона расположилась рядом с ним.

— Что случилось, — спросила она.

— Ну, ты знаешь, что вчера вечером я приглашал Поттера на ужин, чтобы мы могли поговорить с моей мамой… что мы, собственно, и сделали, — произнес он.

— Знаю, — ответила Гермиона. — Гарри приходил ко мне вчера вечером и рассказал об этом.

Драко неожиданно посмотрел на девушку, и она, к своему удивлению, увидела в его глазах ревность.

— Прости. Я должен был сам прийти. Я бы так и сделал, но подумал, что моя мать захочет поговорить со мной лично после ухода Поттера.

— Да нет, все нормально. Я понимаю, — уверила его Гермиона. — И она это сделала?

— Что сделала? — спросил Драко в замешательстве. Гермиона постаралась скрыть улыбку. Она не могла не чувствовать себя польщенной от того, что Драко из-за своей беспричинной ревности даже не мог сконцентрироваться на разговоре.

— Она поговорила с тобой после ухода Гарри? — пояснила девушка.

— Да. Она ненадолго уединилась у себя в комнате, а потом позвала меня, — сказал Драко. — Она мало говорила, была расстроена новостями. Она… — он вздохнул. — Она напугана.

Гермиона кивнула. Любой бы испугался из-за возвращения Беллатриса, но для Нарциссы это, должно быть, особенно тяжело. Гермиона понимала чувства Драко. Было видно, что он на самом деле беспокоится о своей матери, и ему больно видеть ее напуганной. — Она сказала что-нибудь о возведении защитных заклинаний вокруг дома?

— Нет, пока нет, — ответил Драко, все еще думая о чем-то своем. — Сегодня она снова позвала меня к себе. Она… Она спрашивала об Аврелиане.

— Что? — удивленно произнесла Гермиона.

— Она хочет увидеть его, — сказал ей Драко, посмотрев девушке в глаза, стараясь прочесть по лицу ее реакцию. Выглядела она удивленной и обеспокоенной, и именно так себя и чувствовала.

— Я-я-я… эм… — Гермиона не знала, что сказать.- Я... Не хочу, чтобы показалось, что не доверяю ей, но… Драко, я, правда, не знаю твою маму. Пусть я и доверяю тебе, но не думаю, что смогу спокойно позволить тебе забрать Аври туда, когда…

— Нет, — перебил ее мужчина. — Ты не поняла. Я не жду, что ты просто отпустишь его ко мне и моей матери. Вы оба приглашены.

— Твоей мамой? — неуверенно спросила Гермиона.

— Да.

Гермиона посмотрела на него скептически, и Драко почувствовал, что стоит немного прояснить ситуацию.

— Она узнала, что у нее есть внук, и хочет встретиться с ним. Даже она не считает, что ты оставишь его в незнакомой компании, — объяснил он.

Гермиона кивнула. Она была удовлетворена ответом Драко.

— Когда?

— Сегодня. На ужин. Если тебе это подходит.

Гермиона кивнула, ей с трудом удавалось дышать от охватившего её подозрения.

— Она знает, что мы... эм… встречаемся?

— Я предпочитаю не скрывать ничего от матери, — произнес Драко вместо ответа.

Гермиона снова кивнула, задумалась на секунду, а потом нерешительно спросила:

— Что она обо мне думает?

Драко был застигнут врасплох этим вопросом.

— Она не знает тебя, — ответил он неуверенно.

Гермионе не понравился столь уклончивый ответ, в конце концов, ей было сложно задавать такие вопросы.

— Я знаю это, но… что ж, твоя мама не любит… людей моего происхождения.

— Нельзя сказать, что моя мать ненавидит магглорожденных, — решительно ответил Драко, рассердившись оттого, что под обсуждение попал характер его матери. Но потом мужчина вспомнил, с кем разговаривает, и успокоился. Он знал, что Гермиона не хотела как-то обидеть Нарциссу. Он сам говорил девушке, что она не должна все время думать о том, как бы не обидеть его, но стоило ей высказать свое опасение, как он разозлился. Гермиона немного боялась предстоящей встречи с его матерью, а теперь выглядела еще более обеспокоенной. Драко посмотрел на девушку извиняющимся взглядом и медленно продолжил, тщательно подбирая слова: — Нельзя сказать, что моя мать не любит магглорожденных. Она… она рассматривает их как необходимую часть общества, но… — Драко не знал, как лучше выразить то, что он хотел сказать. Любое объяснение было бы неприятно Гермионе. — Она считает, что магглорожденные находятся по социальной лестнице ниже нее… нас… меня… Так ее воспитали. Но у нее не возникает никаких проблем, когда она ведёт с ними дела. Просто она не рассматривает их как часть…

— Личной жизни, — любезно предложила окончание фразы Гермиона, заметив, что Драко не может подобрать правильные слова. После этих слов мужчина посмотрел на девушку, только сейчас поняв, что все это время избегал ее взгляда. В его глазах читалась печаль, расстройство и отчаяние. Ему нужно было, чтобы Гермиона поняла его, и нежный тон ее голоса, и мягкий, но решительный взгляд говорили ему о том, что она старается.

— Да. Но это не значит, что у нее возникают какие-то проблемы в общении с ними. Если бы у меня появился магглорожденный друг, она не была бы против, — сказал Драко.

— Магглорожденный друг? Только один? — спросила Гермиона, пытаясь разгадать, что же на самом деле стояло за этими уклончивыми словами.

Казалось, Драко стало еще более неловко. Раньше он не задумывался об этом, но теперь он понимал, что, возможно, так оно и есть. Его мать не возражала бы, если бы у него появился один магглорожденный друг, но если бы все его друзья, большинство их, да и даже больше одного из них были бы магглорожденными, его мать бы явно выразила свое беспокойство. — Уверен, что она предпочитает, чтобы я общался преимущественно с чистокровными и полукровными волшебниками.

— Что ж, ты сказал «друг». Твоя мама не будет возражать против магглорожденного друга. А что насчет кого-то более… близкого… чем друг? — неуверенно спросила Гермиона. Внутри у нее все сжалось от напряжения.

Драко вздохнул.

— Ты должна понять… Моя мать представляла, какой будет моя жизнь еще до моего рождения. Она думала, что все надежды на исполнение мечты лопнули, когда Темный Л… Волдеморт вернулся. Когда мне простили все мои преступления, у неё снова появилась надежда. Больше всего она надеялась, что у меня будет чистокровная жена. Она уже пару раз пыталась свести меня с кем-то. — Говоря это, Драко не мог смотреть в глаза Гермионе. — Поэтому… мысль о том, что я… она думает… — Он снова не знал, какие слова лучше всего подобрать.

— Я недостаточно хороша, — подавленно закончила его мысль девушка.

— Я не говорил этого! — негодующе воскликнул Драко.

— Знаю… но она ведь так и думает, не правда ли? Думает, что я недостаточно хороша для тебя, — Гермиона грустно улыбнулась.

— Потому что она недостаточно хорошо тебя знает, — решительно произнес Драко в защиту своей матери. Мужчина был сильно расстроен. Он не хотел, чтобы у Гермионы сложилось неправильное мнение о его матери, как о человеке, не вызывающем доверия. В то же время ему не хотелось, чтобы девушка даже на мгновение подумала, что она недостаточно хороша. — В любом случае я не понимаю, почему тебя так беспокоит ее мнение. Оно не имеет никакого значения. Если она или кто угодно другой не могут принимать тебя такой, какая ты есть, из-за того, кто твои родители, то они не стоят твоего времени. — Пусть Драко и искренне верил в это, ему было немного больно от того, что еще совсем недавно он сам был одним из этих людей.

— Но она твоя мать, — тихо сказала Гермиона.

— Я сказал кто угодно, — решительно произнес Драко, смотря прямо в глаза девушке. — Почему тебя так волнует, что она думает? Она не имеет к тебе никакого отношения.

— Меня это волнует, потому что она много значит для тебя, — ответила Гермиона, заглядывая в серые глаза мужчины.

Драко был ошарашен этим ответом. Он уставился на девушку с недоверием, когда суть разговора, наконец, стала ясна для него.

— Тебя волнует, что ее мнение значит для меня?

— Она много значит для тебя. Я же вижу это. Так что ее мнение…

— Ее мнение это ее мнение. Она может думать, что угодно. Ее мысли не имеют никакого отношения к моим чувствам. Я сам могу и выберу того, кого сам захочу, и она это знает, — пылко заявил Драко. — В этом ведь все дело, да?

Гермиона смущенно кивнула, но она испытала такое облегчение, что ее не заботило, как это выглядит.

— Мне нет дела до того, кто и что думает, — категорично заявил Драко. — Я и сам способен все решить, без вмешательства чьей-либо точки зрения. Сколько лет мне понадобилось, чтобы по-настоящему увидеть тебя? Ты думаешь, что я позволю предвзятым идеям моей матери повлиять на мое решение?

— Я-я полагала, что да, — тихо призналась Гермиона.

— Это не так, — уверенно заявил Драко.

Глаза Гермионы засияли, а дыхание участилось от испытанного ею облегчения. Драко нахмурился, только сейчас поняв, как сильно все это волновало девушку. Он расстроился из-за того, что не заметил этого раньше… того, что она вообще беспокоилась. Драко вытянул руку и провел пальцем по одному из выбившихся из прически завитков, обрамляющих лицо девушки. Гермиона встала на колени, обхватила рукой шею Драко и медленно и горячо поцеловала его. Малфой ответил ей с той же страстью. От уверенного нажима его губ, её рот раскрылся, их языки переплетались, и с губ девушки сорвался гортанный стон, когда мужчина нежно провёл рукой по её бедру. Потеряв голову от нахлынувших эмоций, Гермиона позволила сильным рукам Драко увлечь её на диван.

Но в следующее мгновение Драко отстранился и с удивлением посмотрел на девушку.

— Ты боялась, что я брошу тебя, — понял он. Она посмотрела на слизеринца и, тяжело дыша, робко кивнула. Её признание и невинный взгляд воспламенили Драко, и он припал губами к изгибу её шеи, оставляя дорожку горячих, ласковых поцелуев на нежной коже. Её дыхание сбилось, а сердце, казалось, готово было выпрыгнуть из груди. — Забудь об этом, Грейнджер, — прошептал он ей на ухо. — Ты моя.

Девушка застонала от удовольствия и прошептала его имя, затем тяжело вздохнула и снова произнесла его имя, на этот раз более уверенно.

— Драко, слишком быстро, — выпалила она. Малфой тут же замер, но не мог заставить себя отодвинуться. Ощущение его разгоряченного дыхания на влажной после поцелуев коже заставило ее задрожать.

— Прости, — сказал он и снова сел, облокотившись на спинку дивана. Его извинения были искренними. Гермиона была права, они спешили; его слова и поцелуи были настолько страстными, что мужчина боялся того, какое влияние они могут оказать на их с Гермионой отношения, которые и так казались очень хрупкими. Еще никогда ему ничего не хотелось так сильно, как того, чтобы у их отношений было будущее, но он опасался, что его решительность и напор могли отпугнуть девушку.

— Нет, — выдохнула Гермиона, отклонив его извинение, и покачала головой. Она тоже села и в последний раз легко поцеловала Драко. — Просто… слишком быстро. — Драко кивнул и нежно дотронулся до разрумянившейся щеки девушки. Гермиона тепло улыбнулась ему. — Так во сколько ужин?