Момент вечности (джен)

Под грохот крови в ушах Гарри медленно спустился по лестнице. В самом низу его придержала чья-то рука: Теренс Хиггс задвинул и Гарри, и Драко себе за спину и встал перед ними, настороженно глядя на замерших Гермиону и Невилла, у ног которых вытянулся во весь рост Флинт, он был абсолютно неподвижен, только дико ворочал глазами.

— Петрификус тоталус? — недоверчиво спросил Теренс. — Кто из вас это сделал?

— Мне Невилл помог. — Гермиона нерешительно опустила палочку.

— Нет, — сказал Невилл. — ты сама произнесла заклинание.

— У меня рука дрожала, — объяснила Гермиона и посмотрела на Теренса, — а Невилл помог мне прицелиться.

— Я? — Невилл даже приостановился от удивления, но потом выражение его лица изменилось, он подумал и кивнул. — Я... да, совсем немного.

— Спасибо, — сумел выговорить Гарри. — Вам обоим.

Никто из них не знал, что говорить или делать дальше.

— Так что, чёрт возьми, происходит? Этот идиот, — Теренс кивнул на неподвижное тело Маркуса, — сказал, что Дамблдор убил Сами-знаете-кого?

— Что? — Невилл и Гермиона уставились сначала на Теренса, потом посмотрели на остальных слизеринцев.

— Нет, — Гарри и Драко одновременно покачали головами, — нет, он не умер, он здесь, в замке.

И Маркус это знал, судя по тому, как он стремился заманить Гарри к Волдеморту ранее и как бешено завращал глазами сейчас.

Казалось, воздух застыл, пока все, кроме Драко, осмысливали сказанное. Невилл приглушённо охнул, Гермиона прижала ладонь к губам, круглыми глазами глядя на Гарри.

— Сам-знаешь-кто в замке? — ошеломлённо прошептал Теренс. — Поттер, ты уверен?

Гарри кивнул.

— Да, — вмешался Драко. — Он сейчас в Запретном коридоре. Он... Он велел привести к нему Поттера через час. А мы уже четверть часа потратили, чтобы найти Снейпа.

— Это он тебе сказал? — резко спросил Теренс, крепче сжимая свою палочку. — Сам-знаешь-кто? Ты видел его?

— Ну... — Драко замялся. — Не совсем.

— Тогда откуда ты знаешь, что он действительно здесь?

— Я... Ну... Видишь ли...

— Это долгая история, — перебил Гарри. — Но он в самом деле здесь.

В этот момент послышались шаги, эхом отдававшиеся на лестнице, по которой они только что спустились.

Теренс поднял палочку.

— Отойдите, — прошипел он, отталкивая всех четверых себе за спину. — Не глупите и не стройте из себя героев, слышите? Если это он, я его задержу, а вы бегите, вы всего лишь первогодки, он убьёт вас в мгновение ока.

— А ты всего лишь шестикурсник, — огрызнулся Драко, и хотя в его голосе слышался страх, но он не желал отступать. — Он и тебя убьёт.

— Ну что ж... — усмехнулся Теренс, не отрывая взгляда от лестницы, шаги звучали всё ближе. — Значит, мне не повезло...

На лестничной площадке появилась фигура, и Гарри с Драко, вздрогнув, судорожно выдохнули, а Теренс замер с поднятой палочкой: застыв на краю ступеньки, на них смотрел Северус Снейп собственной персоной. Взглянув на распростёртого на полу Флинта и на направленную на него самого палочку, Снейп нахмурился.

— Мистер Хиггс, — произнёс он с тихой угрозой, — потрудитесь объяснить, что здесь происходит?

Опомнившись, Теренс поспешно опустил палочку, задним числом ужаснувшись ситуации — он целился в собственного декана над обездвиженным телом сокурсника! — и с облегчением выпалил:

— Профессор Снейп, слава богу, вы здесь!

Выражение лица профессора изменилось на озабоченное:

— Рассказывайте, что случилось.

* * *

Маркус Флинт почувствовал, как его поднимают в воздух, похоже, с помощью магии: в его нынешнем положении это было трудно определить, но плавность, с которой он скользил вдоль коридора, говорила сама за себя. Хиггс и первокурсники что-то говорили профессору Снейпу, но так тихо, что Маркус ничего не мог разобрать, а в следующее мгновение он краем глаза заметил взмах чьей-то палочки, и все голоса вокруг сменились унылым жужжанием.

Вскоре Маркуса пронесли через знакомый до боли дверной проём: за годы учёбы в Хогвартсе разгневанный профессор Снейп не раз протаскивал Флинта через него, особенно на младших курсах.

Перед глазами проплыли яркие флаконы с разноцветными зельями, которые всегда стояли на верхних полках в кабинете декана. Жужжание вокруг продолжалось, становясь то громче, то тише, то снова громче.

Не в силах шевельнуть даже пальцем и вынужденный пялиться в потолок, Маркус злился на себя за то, что так глупо позволил Хиггсу и кучке первогодок одержать над собой верх. Если Тёмный Лорд действительно вернулся и узнает об этом…

Его перевернули в вертикальное положение, переместили в дальний конец кабинета и уткнули носом в угол, так что кроме двух сходившихся стен он ничего больше не видел. Противное жужжание прекратилось, он услышал быстро удаляющиеся шаги, хлопнула дверь, щёлкнул запирающийся замок, и всё стихло.

Как иронично, подумал Маркус, Снейп снова загнал его в угол, и уже не фигурально, а в прямом смысле.

* * *

Северус ураганом пронёсся по подземельям и едва не врезался в первокурсников-слизеринцев в компании двух гриффиндорцев и разъярённой Миссис Норрис.

— В гостиную! — рявкнул он, и дети вздрогнули. Они привыкли к резкости декана Слизерина, но он редко повышал голос, предпочитая говорить негромким и обманчиво мягким тоном.

— Сэр, — начала Трейси, широко раскрыв глаза и прижимая к себе извивающуюся Миссис Норрис, которая настойчиво мяукала, требуя, чтобы её отпустили, — портрет старика сказал, что нам нужно найти кошку, а мы не знаем, говорил он про Миссис Норрис или...

— В гостиную! — отрезал Северус, не слушая. — Живо!

И снова сорвался с места. Томик "Дэвида Копперфильда" в кармане при каждом шаге чувствительно колотил по бедру. Северус на ходу сунул руку в карман, выхватил книгу и швырнул в стену. Утром он заметил её на книжной полке и подумал, что уже так давно не наслаждался чтением в тишине и покое. А особенно чтением именно этой книги, к которой он не прикасался с той ночи, когда караулил первокурсников во время их великого "дуэльного" приключения. Он тогда бросил томик в кожаном переплёте на полку, не в силах даже смотреть на него, не переживая заново ужас той ночи.

Северус подумал, что нечто подобное произошло в тот единственный раз, когда он ослабил бдительность и в день заседания Попечительского совета ушёл на крепостную стену пить пиво с Макгонагалл. Вот и теперь всё, чего ему хотелось — полтора-два часа спокойно почитать где-нибудь в укромном месте, где никто не станет его отвлекать, и подспудно надеяться, что за это время ничего не случится.

Минерва часто называла его параноиком за то, что он так строго следит за своими учениками, не желая допускать даже малейшей возможности хаоса. Возможно, он и был параноиком, но события последнего года (и сегодняшнего дня в частности) доказывали его правоту, хотя Северус и рад был бы ошибиться.

Он уже подошёл к лестнице в вестибюль, когда кто-то за его спиной воскликнул:

— Профессор!

Северус резко остановился у подножия лестницы и, обернувшись, увидел, как в ближайшую портретную раму влетел Гвидион.

— Гвидион, — сказал он, прежде чем портрет успел заговорить, — предупредите остальные портреты, пусть немедленно прочешут коридоры и отправят всех учеников, каких только увидят, по гостиным. Затем как можно быстрее найдите профессора Дамблдора. Скажите ему... — Северус сглотнул и, пошатнувшись, опёрся руками о каменную арку, чтобы сохранить равновесие — от несущихся вскачь мыслей закружилась голова. — Скажите ему, что в коридоре третьего этажа образовался прорыв. И что это... то, чего мы опасаемся. И предупредите, что я встречу его там.

Гвидион мгновение помедлил, молча глядя на Северуса, потом кивнул и исчез.

* * *

Теренс глубоко вдохнул и выдохнул, стоя совершенно неподвижно возле того самого книжного шкафа, из которого в течение всего года профессор Снейп давал ему различные книги. Он не сдвинулся с места ни на дюйм с тех пор, как Снейп привёл их в свой кабинет и выпытал у Поттера и Малфоя всё, что они знали.

Их история казалась такой же нереальной, как и то, что произошло на лестнице с Маркусом, и в то же время Теренс понимал, что это правда. Сколько ни говорили родители о неизбежности возвращения Тёмного Лорда, Теренс не верил, что этот день наступит. Он смутно — ему было всего шесть лет! — помнил, как плакала мать в день окончания войны, а отец метался в поисках алиби — ни для кого не было секретом, что они, хотя и не были Пожирателями, поддерживали Волдеморта и общее дело.

То самое дело, от которого Теренс отказался в этом самом кабинете на следующий день после того, как их с Маркусом выпороли на глазах у всего факультета. Хотя не только это позорное событие стало причиной, по которой он принял такое решение. Нет, Теренс и до того ужасного дня был на пути к отречению от родительских убеждений, но по-настоящему, окончательно он всё решил, когда наутро сидел, рыдая, напротив Снейпа и просил у своего декана прощения, а вместо этого получил выговор, положивший конец всем колебаниям; когда, пристыженный и измученный чувством вины, всхлипывал, сморкаясь в носовой платок Снейпа, и слушал, как он негромко говорит о разнице между желанием поступить правильно и реальным поступком.

На этот раз он поступил правильно, Теренс знал это. И даже если Тёмный Лорд действительно вернётся и наступят прежние времена, Хиггс ни капли не жалел о своём поступке и готов был делать точно так же снова, и снова, и снова, потому что альтернатива — просто держать рот на замке — была бы предательством всего, чему учил его профессор Снейп. Тем не менее это не означало, что Теренса не пугало всё происходящее.

Драко Малфой сидел в кресле у двери, обхватив руками голову. Теренс подошёл к нему, пытаясь подобрать слова — слизеринцы не отличались сентиментальностью, и он не знал, с чего начать. Подумав, Теренс протянул руку и неловко похлопал первокурсника по плечу.

— Послушай, Малфой... — негоромко сказал он и запнулся. — Драко... Ты поступил правильно, когда рассказал обо всём профессору Снейпу. Я понимаю, это было нелегко, но правильно.

— Я знаю. — Драко медленно кивнул, не поднимая глаз, и добавил так тихо, что Теренс едва его расслышал: — Только почему мне так паршиво?

— Потому что это тяжело — действовать наперекор своей семье. — Хиггс опустился рядом с Драко на колени и посмотрел на пустое кресло Снейпа на другом конце комнаты, намеренно отводя взгляд от неподвижного тела Флинта в углу. — Мне ли этого не знать?

— Я не хочу быть таким, как ты, — прошептал Драко, и в его голосе не было и намёка на злобу, наоборот, в нём прозвучало больше сочувствия, чем Теренс когда-либо слышал. — Я не хочу делать то, что сделал ты. — Драко поднял голову, и Теренс увидел, что он отчаянно пытается сдержать слёзы. — Я не хочу жить в чужой семье и не разговаривать со своими родителями. Я хочу возвращаться домой на каникулы, и чтобы всё было нормально... чтобы всё было как всегда.

— Я понимаю, — слегка дрогнувшим голосом сказал Теренс. — Мерлин, ты даже не представляешь, как я тебя понимаю.

* * *

Как пройти мимо трёхголового пса, знали только Дамблдор и Хагрид. Северус знал решение только своей собственной загадки на пути к философскому камню и понятия не имел, что обнаружит, когда доберётся до Запретного коридора, а когда увидел приоткрытую дверь — похолодел. Заглянув в щель так тихо и осторожно, как только смог, он прямо перед собой увидел три пары прищуренных глаз, выругавшись, поспешно захлопнул дверь, несколько мучительных мгновений сквозь грохот пульса в ушах слушал, как рычит и лает трёхголовое чудовище, и пытался сообразить, что делать. Впрочем, он успел заметить маленькую арфу и открытый люк под ногами монстра и понял, как решить эту загадку.

Когда пёс перестал бесноваться, Северус снова приоткрыл дверь, прошипел "Акцио арфа!", поймал прилетевший ему в руки инструмент, но отскочить не успел: монстр оказался слишком проворным для своих габаритов, и челюсти одной из его голов вцепились в рукав мантии, разодрав его в клочья. Снова захлопнув дверь, Северус привалился к косяку, тяжело дыша и стараясь не думать, что было бы, если бы пёс схватил его за руку.

Закрыв глаза и стиснув зубы, он принялся терзать арфу, пытаясь изобразить что-то музыкальное. Пёс, похоже, тоже не считал это музыкой и продолжал бросаться на дверь с такой силой, что Северус опасался, как бы она не разлетелась на куски. Но постепенно сила ударов стала уменьшаться, потом за дверью что-то глухо грохнуло, так что сотряслись пол и стены, и наконец наступила тишина. Одной рукой сжимая арфу, а другой дёргая за струны, Северус неловко приоткрыл дверь, боком протиснулся в щель и осторожно перевёл дух: монстр мирно спал рядом с открытым люком. Продолжая бренчать на арфе, Северус подобрался вплотную, пристально вглядываясь в спящую собаку и с ужасом представляя, что сделает с ним это чудовище, если проснётся. Помедлив секунду, он бросил арфу на пол и прыгнул в непроглядную тьму.

* * *

Драко водил пальцем по кожаному подлокотнику кресла, из которого он не вставал с тех пор, как профессор Снейп покинул кабинет, и разглядывал обстановку.

Маркус Флинт по-прежнему торчал в углу и не сдвинулся с места ни на дюйм. Драко не мог прийти в себя от изумления: он хорошо знал, как наложить приличное заклинание, связывающее ноги, но петрификус Грейнджер посрамил его арсенал.

Грейнджер и Лонгботтом расположились на каменном полу и тихо переговаривались, рядом с ними молча сидел Гарри, морщился и потирал ладонью свой шрам. Теренс Хиггс устроился на одном из стульев перед столом декана и хотя и поглядывал на более удобное кресло профессора, но что-то не позволяло ему пересесть и занять это место.

— Ты забыла свою сумку в классе Снейпа, — наконец сказал Драко, не глядя на Грейнджер. — Я видел её до того, как всё случилось.

— Я знаю, я нашла её. — Она приподняла свою сумку, но Драко не заметил этого, упорно отводя глаза. — Вот почему Невилл вернулся в подземелья.

С минуту они сидели молча, затем Грейнджер открыла рот. По выражению её лица Драко понял, что она собирается сказать что-то доброе о том, что он сделал для остальных, и почувствовал, как у него внутри всё сжалось от ужаса при одной этой мысли. Теренс уже сказал кое-что, и это было достаточно неприятно, но приемлемо, потому что это было другое, потому что родители Хиггса были похожи на его родителей.

Когда Грейнджер, замявшись, закрыла рот, Драко почувствовал облегчение и молча кивнул ей в знак благодарности. Она кивнула в ответ, на её лице появилось понимающее выражение.

Тем не менее Малфой знал, что гриффиндорцы были другими. Им нравилось говорить обо всём на свете. Какое-то время Драко отчаянно боролся сам с собой, съёжившись в своём кресле, но в конце концов не выдержал, встал и подошёл к Лонгботтому и Грейнджер. Если они были достаточно порядочны, чтобы поблагодарить его так, как это делают слизеринцы, то с его стороны будет правильно поблагодарить их так, как это делают чёртовы гриффиндорцы.

— Хорошо, что ты помог Грейнджер прицелиться, — засунув руки в карманы и глядя себе под ноги, пробормотал он Лонгботтому, а для Грейнджер добавил: — А ты молодец, что справилась с проклятием. — Он помолчал и буквально заставил себя сказать: — И прости, что назвал тебя грязнокровкой, когда ты обыграла меня в "Эрудит".

Оба гриффиндорца уставились на него, открыв рты, и Драко испугался, что они сейчас разразятся многословными речами. Но вместо этого они переглянулись и просто кивнули, как это сделали бы слизеринцы.

— Извинения приняты, — кратко сказала Грейнджер, и Драко преисполнился благодарности, которую изо всех сил старался скрыть, возвращаясь в кресло.

* * *

Северусу удалось наконец поймать ключ со смятым крылышком. Выругавшись одновременно с торжеством и яростью, он направил метлу вниз. Надо же, какое ужасное препятствие! А на самом деле — мелкая неприятность, как и дьявольские силки. Любой, у кого есть хоть капля мозгов, сообразит, какой ключ правильный, хотя ловить его, конечно, мучительное занятие.

Он вставил ключ в замочную скважину, повернул его, открыл дверь и, шагнув через порог, уже почти закрыл её за собой, как вдруг распахнулась дверь в противоположном конце комнаты.

— Директор... — начал он и осёкся, потому что ворвавшаяся в комнату фигура меньше всего походила на Альбуса Дамблдора. — Минерва...

И больше ничего сказать не успел: Макгонагалл, сжимая палочку, буквально налетела на него, вцепившись свободной рукой в разорванный рукав его мантии, дёрнула на себя так, что он едва устоял на ногах, и обрушила на его макушку кулак с зажатой в нём рукояткой палочки с такой силой, что у Северуса искры из глаз посыпались.

— Северус Снейп! — Она снова ударила его по голове и отчеканила, сопровождая каждое слово новым ударом: — Ты! Полный! Идиот!

Северус попятился и перехватил в воздухе её руку.

— С ума сошла, ведьма старая?! — рявкнул он.

— Это я-то с ума сошла? — возмущённо фыркнула Минерва.

— Ну не я же! — огрызнулся Северус. — Это ты на меня напала!

— А ты чем думал, когда заявился сюда в одиночку?! — Макгонагалл не кричала на него так с восемьдесят второго года, когда он выгнал троих слизеринцев. — Это ты рехнулся! Хочешь, чтоб тебя убили?

— Времени не было, я велел Гвидиону сообщить Дамблдору.

— Разве ты не слышал? Он уехал. — Минерва попыталась высвободить свою руку из хватки Северуса. — Сегодня утром его вызвали в Министерство по срочному делу.

Они оба переглянулись, прекрасно понимая, что это значит, и через мгновение Минерва попросила:

— Отпусти меня, Северус.

— Только если ты пообещаешь больше не бить меня.

— Вопреки здравому смыслу, я обещаю больше не бить тебя.

Северус отпустил её руку и, помассировав ладонью свою макушку, упрекнул:

— Это было слишком, Минерва.

— Ты заслужил! — без малейшего сожаления отрезала Минерва. — И сам это прекрасно знаешь!

— А ты? — Северус поднял бровь. — Я что-то не вижу, чтобы и у тебя было сопровождение.

— Не было времени, — повторила Минерва его слова, сказанные несколько мгновений назад. — Альбус ушёл, а ты уже спустился в люк.

— Лицемерка, — фыркнул Северус, — ты просто лицемерка! Я бы посоветовал тебе убираться подобру-поздорову и... — Взгляд Минервы заставил его прикусить язык. — Ладно-ладно, я расскажу, что произошло.

* * *

Странно, ещё совсем недавно Гарри больше всего боялся, что его выпорют. Сейчас же он думал, что с радостью примет порку, лишь бы профессор Снейп благополучно вернулся из коридора третьего этажа. Ну, может, не совсем с радостью, но всё же. Он просто хотел знать, что с деканом всё будет в порядке. Что всё будет хорошо.

Болел шрам. Он болел несколько раз в течение года — например, когда Гарри столкнулся на лестнице с той фигурой в мантии. Но сегодня, перед тем, как всё полетело к чертям, шрам начал болеть не так, как раньше, теперь это была не резкая боль, а тупая, ноющая и как будто усиливающаяся с каждой минутой.

— А раньше тоже было так? — спросила Гермиона, глядя на Гарри, который, прижав руку ко лбу, тихо объяснил, что с ним происходит.

— Нет, не так, — слабо качнул головой Гарри, не переставая тереть ладонью ноющий шрам. — Обычно это резкая вспышка острой боли, и тут же всё проходит.

Теренс взмахнул палочкой, и самонаполняющийся кувшин, который профессор Снейп держал на книжной полке, слетел вниз. Гарри смотрел, как в кувшине появляется свежая вода, а Теренс оглядывался по сторонам в поисках какой-нибудь ткани. Ничего не найдя, он стянул с себя мантию, окунул рукав в прохладную воду и протянул Гарри.

— Держи, вдруг поможет?

Гарри прижал влажный рукав ко лбу и обнаружил, что это действительно немного облегчает боль.

— Спасибо. — Он закрыл глаза, пытаясь отогнать образы, которые навязывало ему воображение. Не в силах удержаться, он спросил: — Как вы думаете, кто победит, профессор Снейп или Волдеморт?

Никто не ответил. Гарри не открывал глаз, внутри у него всё сжималось от тревоги.

— Послушай, Гарри, — наконец сказал Теренс, — если даже такой мелкий засранец, как ты, смог развоплотить Сам-знаешь-кого чуть ли не на десять лет, то профессор Снейп уничтожит его навсегда.

Гарри фыркнул, не открывая глаз. Он был не совсем согласен с логикой Теренса, но с готовностью принял её, хотя бы для того, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце.

И только спустя несколько минут до него дошло, что Теренс впервые назвал его "Гарри".

* * *

У заколдованных шахматных фигур не было ни единого шанса, и результат не стал неожиданностью — Северус гордился умением просчитывать стратегию на несколько ходов вперёд, а Минерва Макгонагалл была непобедимой чемпионкой Хогвартса по шахматам с семьдесят девятого года.

— Молодец, — похвалил Северус, когда Минерва подняла корону, брошенную королём к её ногам, и, не удержавшись, восхищённо добавил: — Я впечатлён, Минерва, такая блестящая работа с заклинаниями, чтобы пройти это испытание.

— Замолчи, — Макгонагалл подозрительно посмотрела на него, — а то я начинаю нервничать от твоих комплиментов.

— Ладно, как скажешь, — покладисто кивнул Северус. — В таком случае это из-за тебя мы оба чуть не погибли, когда ты хотела отправить слона за ладьёй. Хорошо, что я вовремя заметил...

— Вот это уже больше похоже на правду, — проворчала Минерва и искоса взглянула на него. — Признайся, наложил в штаны?

— Конечно. А ты?

— Перепугалась до смерти, — призналась она, опёрлась на его плечо, и они вместе направились к открывшейся двери.

* * *

В битком набитой гостиной Слизерина стоял невнятный гул: обитатели подземелий тихо обсуждали случившееся. Эллен Грейборн расхаживала взад-вперёд, не сводя глаз с каменной стены — ей отчаянно хотелось, чтобы та открылась и впустила Теренса, который непонятно куда подевался.

Миллисента наблюдала, как донельзя раздражённая Миссис Норрис забралась под диван. Кошка юркнула в открытую дверь вместе с несколькими заходившими в этот момент учениками и теперь злилась, что её не выпускали обратно в коридор — слизеринцы опасались и того, что сделает с ними профессор Снейп, если они осмелятся открыть дверь, и того, что за этой дверью было такого, что заставило декана срочно запереть всех в гостиной. Причём если одних учеников нашли портреты и передали им приказ вернуться, то других профессор выловил сам и рычал на них так, что они неслись в гостиную, словно за ними гнался бешеный оборотень.

Впервые в жизни Миллисента не находила слов. Она никогда раньше не видела профессора Снейпа таким испуганным, как тогда, в коридоре. Сама мысль о том, что декан может бояться, приводила её в ужас. К тому же и Гарри с Драко до сих пор не нашлись, и Теренс Хиггс не вернулся...

Она посмотрела на своих сокурсников, потом повернулась к двум гриффиндоркам и, замешкавшись, нахмурилась, присматриваясь к Парвати Патил. Что-то в ней было не так. Это была она, но как бы и не она.

— Ты не Парвати... — наконец медленно сказала Миллисента.

Патил раскрыла рот, запнувшись, покачала головой.

— Просто ты сказала Парвати... Ну... ты же говорила...

— Что было бы неплохо, если бы вы поменялись местами, чтобы посмотреть, сможем ли мы вас различить, — несмотря на свое взвинченное состояние, засмеялась Миллисента. — Ты ведь Падма, да?

Падма кивнула.

— Прости меня, — смущённо пробормотала она, — просто ты говорила, что всё будет нормально.

— Так и есть, — подтвердила Миллисента, — всё нормально, просто не могу поверить, что так долго не замечала подмены.

— Добро пожаловать в гостиную Слизерина, — несколько нервно улыбнулась Дафна. — Если только ты не бывала здесь раньше.

— Один раз, — призналась Падма, — когда рассказала, что у Рона Уизли позеленела и распухла рука. И в тот раз вы не догадались.

Не удержавшись, Миллисента снова рассмеялась.

— Что ж, значит, один-один, — резюмировала Трейси. — С возвращением, Падма.

* * *

— Отвратительно, — пробормотал Северус, зажав нос. От поверженного огромного тролля воняло так, что слезились глаза.

— Боже правый! — Минерва прижала к губам ладонь.

Торопливо проскочив комнату, они захлопнули за собой дверь, с облегчением выдохнули — зловоние становилось невыносимым — и дружно ахнули, когда позади них вдруг взметнулось фиолетовое пламя, отрезав дорогу назад, а впереди, не давая двигаться дальше, — такое же пламя, только чёрное. Даже Северус был впечатлён, хотя сам же и устроил эту ловушку.

— Тролль наверняка работа Квиринуса, — тихо пробормотала Минерва, — он всегда прекрасно с ними справлялся. А это — твоё?

— Да, — кивнул Северус. — Полагаю, дьявольские силки — работа Помоны, а ключи зачаровал Филиус. Шахматная доска, очевидно, твоя, а чёртова собака принадлежит Хагриду.

Северус отвернулся от Минервы и шагнул дальше в маленькую комнату, к столу, уставленному зельями.

Минерва поспешила за ним и развернула лежащий сверху флаконов свиток. Северус через её плечо заглянул в пергамент и перечитал написанную его собственным почерком загадку, которую он сочинил ещё в августе:

Перед тобой — опасность, а позади — спасенье,

Помогут тебе двое, кого найдёшь средь нас;

С одной из семерых вперёд продолжишь ты движенье

Другая же назад тебя перенесёт тотчас.

В двоих из нас найдёшь ты лишь крапивное вино,

А три несут погибель, стоят в ряду тайком.

Так выбирай же, из какой отведать суждено,

Для этого четыре подсказки мы даём.

Напрасно яд пытался скрыть свой смертоносный жар,

Всегда его найдёшь ты слева от вина,

И знай, что те, кто по краям, различный держат дар,

Но если хочешь дальше, не поможет ни одна.

Разнимся мы размером все, от края и до края,

Сидит не в меньшей смерть твоя, но и не в большей тоже;

Вторая с правого конца и с левого вторая

По вкусу — словно близнецы, хоть с виду непохожи.⁽¹⁾

Беззвучно шевеля губами, Минервы прочитала написанное, повернулась к Северусу, с нейтральным выражением лица посмотрела на него, потом на загадку, потом снова на него и расхохоталась.

— Что? — Северус выпрямился во весь рост, недоумевающе глядя, как Макгонагалл, зажимая ладонью рот, отчаянно пытается справиться с хохотом.

— Прости... Прости меня, Северус, — едва выговорила она сквозь смех, — но ты написал стихотворение. И не просто стихотворение, а рифмованное стихотворение. Филиус и Помона будут в восторге от того, что ты наконец-то проявил свою творческую натуру.

Она безуспешно пыталась справиться с разыгравшимся воображением, представлявшим, как Снейп скрупулёзно корпит над рифмами, и взять себя в руки под сердитым взглядом Северуса.

— Возможно, мне повезёт и я умру здесь, — огрызнулся он, — вместо того, чтобы слушать их злорадство.

— Не шути так, — моментально посерьёзнела Минерва и посмотрела на огненную стену, отделявшую их от последней, насколько они знали, комнаты. — Северус, если мы...

— Самая маленькая бутылочка, — перебил её Северус, не в силах подобрать слова, если она начнёт говорить о том, что случится, если они погибнут здесь, — её содержимое поможет пройти сквозь чёрное пламя.

Флакон был уже почти пуст, в нём оставалось жидкости едва ли на один глоток.

— Возвращайся, — тихо сказала Минерва. — Я уже отправила сову Дамблдору, встретишь его, когда он вернётся, и приведёшь сюда. А пока убедись, что ученики в безопасности, подготовь их к эвакуации, если потребуется...

— Минерва, — сказал Северус так мягко, как только мог, — не говори глупостей, ты не пойдёшь вперёд.

Минерва пристально посмотрела на него.

— Конечно, пойду. Я заместитель директора, это мой долг. — Её губы снова дрогнули, но на этот раз не от смеха. — Северус, я... — Следующие слова дались ей с трудом, но она всё же произнесла их: — Я пренебрегала тобой, когда ты был учеником... Но я не позволю тебе идти на смерть теперь, когда ты стал взрослым.

— А я не позволю умереть тебе, — спокойно ответил Северус. — Если у кого-то из нас и есть шанс выстоять против Тёмного Лорда, так это у меня. — Он внимательно посмотрел на неё и твёрдо добавил: — Минерва, ты слишком стара.

— Я в курсе, — сухо сказала Минерва. — А ещё я сильнее, чем ты думаешь.

— Я верю, тем не менее у меня всё равно больше шансов при встрече с Тёмным Лордом один на один, — возразил Северус. — Я попробую убедить его, что я по-прежнему на его стороне, это наша единственная надежда задержать его до прибытия Дамблдора, и это может сработать, особенно если там будет Люциус. Кроме того... — Не успела Минерва оглянуться, как Северус молниеносно схватил флакон, одним глотком осушил его и усмехнулся: — Я быстрее тебя.

Минерва поражённо уставилась на него и, поникнув, буркнула:

— Ну ты и сволочь.

Помедлив, Северус сделал то, что было ему очень не свойственно, но разум подсказывал, что так и надо поступить: он крепко обнял Минерву. На мгновение застыв, она обхватила его руками за шею, притянула к себе, но на этот раз не для того, чтобы ударить палочкой по черепу, а просто убрала несколько прядей волос с его глаз и, прижав ладонь к его щеке, тихо попросила:

— Будь осторожен, Северус.

— Я всегда осторожен. — Он легонько похлопал её по спине, затем взял со стола пузатый флакончик, протянул ей и кивнул на фиолетовое пламя между ними и дверью в комнату с троллем. — Выпей и возвращайся. Мы скоро увидимся. Но... — Он запнулся. — На случай, если что-то пойдёт не так, присмотри за моими слизеринцами, хорошо?

Не дожидаясь ответа, Северус отвернулся и стремительно прошёл сквозь стену чёрного пламени.

* * *

— Я должен был пойти туда, — чуть слышно пробормотал Гарри, — не профессор Снейп.

— Куда ты должен был пойти? К Сам-знаешь-кому? — Теренс скептически посмотрел на него. — Дурак, что ли? Тебе всего одиннадцать.

— И что? — Гарри уставился на свои колени, жалея, что он заперт в кабинете Снейпа, а не сражается в бою. — Пусть мне одиннадцать, но я смог справиться с ним более десяти лет назад, хотя и не знаю, как мне это удалось. А теперь он здесь из-за меня, и если профессор Снейп умрёт, это тоже из-за меня.

— Заткнись, шрамоголовый, — фыркнул Драко, как показалось Гарри, достаточно добродушно. — Снейп сам сказал, что твой шрам не делает тебя особенным. И я могу сказать тебе, как никто другой, что ты точно не особенный. Идти к Тёмному Лорду — это самоубийство для тебя.

— Да, но...

— Ну да, однажды ты его победил. Только это не значит, что ты и теперь его победишь. — Драко подался вперёд. — Ты понимаешь, чего мне стоило рассказать Снейпу о том, что я сделал? Если ты готов наплевать на это и бежать к Сам-знаешь-кому, тогда... тогда... — Драко задумался, а потом выпалил: — Тогда ты и вправду такой идиот, каким выглядишь!

— Заткнись, Малфой, — невольно улыбнулся Гарри в ответ на ухмылку Малфоя и посмотрел на Невилла и Гермиону. — Вы как, нормально?

— Нервничаю, — признался Невилл дрожащим голосом. — Но я верю профессору Снейпу. Раз он сказал, что вернётся, значит, вернётся. Кроме того, с ним будет Дамблдор, а он единственный, кого боится Сами-знаете-кто, верно?

— Верно, — подтвердил Гарри с большей уверенностью, чем чувствовал на самом деле.

* * *

Чёрное пламя окружало Северуса со всех сторон, но он не чувствовал ни ожогов, ни боли, а едва он добрался до двери, огонь исчез. Северус переступил порог последней комнаты и замер. В отражении стоявшего посреди комнаты зеркала он увидел отражение Квиринуса Квиррелла, чуть поодаль стоял Люциус Малфой.

Тюрбан Квиринуса валялся размотанным у его ног, рядом валялась скомканная серебристая ткань — Северус догадался, что это и есть та самая мантия-невидимка, о которой говорил Поттер.

Он перевёл взгляд на Квиринуса. Некогда каштановые волосы исчезли, вместо них из затылка торчало то, что всё это время находилось под тюрбаном — лицо Тёмного Лорда. Северус и представить себе такого не мог.

Темный Лорд посмотрел на него.

— Северус, — раздался высокий голос, тот самый голос, который Северус не слышал более десяти лет, но знал так же хорошо, как свой собственный.

— Мой лорд, — выдохнул Северус и упал на колени, отключив свой разум и сделав единственное, что мог сейчас сделать. — Мой лорд, наконец-то вы здесь.

Тёмный Лорд продолжал пристально смотреть на него, затем произнёс всего одно слово:

— Квиррелл.

— Да, повелитель. — Квиринус повернулся с таким холодным и непреклонным выражением лица, какого Северус у него никогда не видел, и поднял палочку. — Круцио.

---

1)

Из "народного перевода" книги "Гарри Поттер и философский камень" (прим. пер.)

Вернуться к тексту