Ликорис (гет)

Такемичи вряд ли была более счастливой, чем сейчас.

Такемичи уже не впервые бывала на собрании Томана, но это был первый раз, когда Майки привёл её туда не как свою подругу, а как свою девушку. Свою пару. Сердце не стояло на месте, счастье буквально текло по её венам. При всех обнимая её за талию и тем самым заставляя смущаться, он гордо вёл её через ряды гопников в чёрных куртках, широко и счастливо улыбаясь.

Ханагаки краснела, но признавала, что оказаться девушкой самого Манджиро Сано, целовать его когда угодно и обнимать где угодно — лучшее, что она испытывала в жизни. В обеих двух.

Её мечты воплотились в реальность. Надежда на самое лучшее крепчала с каждым часом с того вечера, как они объяснились друг другу.

Толпа пацанов улюлюкала, хихикала. Баджи хитро подмигивал, вот только очень быстро его лучезарная улыбка сменилась напряжением. С Кейске что-то было не так, и Такемичи понимала, что день, когда он порвёт все связи с Тосвой вот-вот настанет. К сожалению, она не знала точной даты, когда это произойдёт, но понимала, что со дня на день: Хэллоуин приближался.

И единственное, что мешало полностью отдаться кипящему внутри счастью. Развитие отношений с Майки, конечно, это чудесно, но главная задача оставалась неизменной. Её друзья были в опасности, и Ханагаки была полна решимости сделать абсолютно всё возможное, чтобы обезопасить всех близких.

Так что, оставив Майки и чмокнув его напоследок в щёку, Ханагаки пробралась к Баджи, хватая его за руку и обращая внимание на себя. Стоявший рядом Чифую мгновенно замолк. Меж бровей у него залегла морщина: он тоже чувствовал, что с его другом что-то не так. В прошлой жизни Чифую также в это время не находил себе места от беспокойства.

— Что случилось? — поинтересовалась Такемичи, не собираясь вот так оставлять всё. Девушка должна была узнать причину по которой Кейске ушёл из Томана, и может быть, сейчас когда юноша стал странно вести, она могла бы его расспросить.

— А что-то должно было случиться? — хмыкнул Кейске. Ханагаки закатила глаза и сжала его руку посильнее.

Ага, конечно, это он просто так ходит хмурый и понурый. Если не сказать, мрачный.

— Я же вижу, — горько вздохнула она и осторожно заглянула прямо в лицо парню. — Тебя что-то беспокоит. Это… Вальхалла?

— Не важно, — отмахнулся парень и резко отвернулся.

В яблочко.

— Слушай, если ты переживаешь за мою сохранность, то не стоит. — Ханагаки решила, что дело в его плохом настроении было в его беспокойстве. — Я умею драться, ты и сам учил меня паре приёмчиков. Да и Майки рядом, он защитит, если что.

Взгляд Баджи смягчился, и холод пропал из его глаз. Он повернулся к ней и усмехнулся уголками губ. Такемичи увидела промелькнувшую на лице парня нежность и не смогла не улыбнуться в ответ. Кейске всегда был ей как старший брат: защищал от врагов, плакался об оценках, ругался на уроки и делился своими переживаниями. А его Маман стала ей близким человеком, особенно в те дни, когда Баджи только-только умер.

Девушка всегда по-особенному относилась к Кейске. Майки был её возлюбленным, Чифую — близким другом, Дракена в прошлом она почти не знала, а теперь он стал ей товарищем, Эма и Хината — лучшими подругами, Такаши и братья Кавата — хорошим знакомым. И лишь Баджи был ей глупым старшим братом, о котором она старалась понемногу заботиться. Кейске по-особому был ей дорог, поэтому ещё в прошлой жизни она не могла до конца смириться с фактом его потери.

Было невероятно тяжело и больно наблюдать за тем, как история повторяется вновь. Такемичи знала, что совсем скоро Кейске предаст Томан по непонятным причинам (хотя потом Чифую будет утверждать, что он сделал это ради защиты Майки и ребят), станет членом Вальхаллы, а затем и вовсе умрёт во время Кровавого Хэллоуина. И как это остановить, Ханагаки не знала. Не имела малейшего понятия. Разве что только силой удерживать Баджи подальше от заварушки.

Но он ведь не станет её слушать, это же просто не в его характере.

Тогда оставался лишь вариант из всех возможных. Запрещённый приём. Подлый. Прямо нож в спину. За который её вряд ли простят в ближайшее время, однако… Зато тот будет мало того, что в живых, так ещё и здоровый. Так что рассказать о планах сынка Маман не такой уж плохой вариант. Хоть что-то, чем ничего.

Кейске кивнул на слова Такемичи, мягко погладил её по голове и посмотрел куда-то за неё:

— Майки тебя защитит, уж я в этом уверен. Ты даже не представляешь, насколько дорога ему, — на этот момент Баджи выглядел одновременно грустным и невероятно счастливым за друзей. — Хотя сам он это, козлина эдакий, до конца не осознаёт.

Девушка улыбнулась, чувствуя нахлынувшее от слов друга тепло, но понимала, что тот скорее пытается успокоить себя, а не её, и это пугало, настораживало. Что-то точно было не так. Неужели это всё влияние того преследователя из Вальхаллы?

Хотя вряд ли только лишь преследователь из Вальхаллы был причиной. Тут было однозначно нечто большее. Сама Ханагаки пыталась достать информацию о Вальхалле от того же Ямагиши, но тот рассказывал ровно то, что уже было ей известно. Так что с тяжёлым сердцем Такемичи ждала и боялась Хэллоуина.

Додумать Такемичи не успела: Дракен объявил о начале собрания. Все, как один, вытянулись по струнке, сгибаясь на девяносто градусов и приветствуя стоявшего на ступеньках Майки. Ханагаки единственная осталась с прямой спиной: она не была членом банды, так смысл ей кланяться её лидеру? Уж лучше она посмотрит на величие Сано и то, как другие признают его силу и авторитет.

В такие моменты он выглядел ослепительным, если не сияющим, серьёзным и торжественным.

— Церемония назначения нового командира третьего отряда началась! — голосисто объявил хмурый Дракен, стоя лишь на пару ступенек ниже Майки, и его громкий голос заставил всех вздрогнуть. Такемичи задумчиво прикусила губу и почувствовала, как рука Баджи напряглась и сжалась сильнее, но не настолько, чтобы причинить ей вред.

По собравшейся толпе прошлись шепотки. Гопники оглядывались по сторонам, пытаясь понять, что такое говорил Дракен. Многие ожидали, что после Па-чина новым капитаном станет Пэян, а другие с этим спорили: Пэян не подходил на роль лидера, так как не обладал должными качествами и не умел вести за собой народ.

Но не успели шепотки набрать мощь, как Майки строго приказал:

— Командир третьего отряда, выйди вперёд!

Все заозирались и начали расходиться, пропуская идущего вперёд парня. Такемичи с любопытством отступила на шаг назад, ожидая, когда новоиспечённый командир пройдёт мимо, чтобы понять, кто это был.

Судя по всему, сами свастоны не понимали, кого Майки назначает на столь важную должность: они недоумённо переглядывались и слишком громко спрашивали, кто это вообще такой.

Такемичи замерла, когда как раз мимо неё прошёл парень, чуть повернув к ней голову и замедлившись на пару секунд. Их взгляды пересеклись. Льдистые голубые глаза через стекло очков посмотрели в глаза цвета моря. Что-то внутри девушки перевернулось.

Она помнила эти глаза, помнила этот взгляд и помнила это выражение лица. Словно хищник смотрел на глупую добычу, которая непременно окажется в его лапах. Словно Такемичи была поймана им в тот самый момент, когда он обратил на неё внимание.

«Такемичи Ханагаки, может, ты и не помнишь, но однажды ты защитила меня от хулиганов, которые пристали ко мне, когда я пытался отговорить их издеваться над кошкой».

Тело девушки будто пронзило током, из-за чего она вздрогнула, а её глаза расширились от узнавания и удивления.

«Такемичи Ханагаки, я влюблён в тебя с того самого момента и с тех пор не мог забыть».

Сердце дрогнуло от смущения и неловкости.

«Такемичи Ханагаки, ради тебя я возвысился, стал новым главой Токийской Свастики. Я силён и богат, за моей спиной целая организация. Со мной ты всегда будешь в безопасности. Я обеспечу тебе безбедное будущее».

Щёки порозовели.

«Такемичи Ханагаки, ты станешь моей женой?»

И лишь один-единственный ответ, который на смогла вымолвить в тот день три с половиной месяца назад: «Прости».

Девушка едва не задохнулась от воспоминаний той ночи: она сама не заметила, как задержала дыхание.

Руки пробило мелкой дрожью, а рот приоткрылся от удивления. Сердце тоскливо сжалось, а брови поднялись вверх, заламываясь и образуя складку меж ними. Она ощутила иррациональный прилив стыда и неловкости, словно когда-то отказала именно этому человеку, а не тому, из прошлого-будущего, словно была повинна в том, что не смогла ответить на его искренние чувства.

Кисаки Тетта. Ребёнок, с которым она в детстве ходила в одну подготовительную школу. Подросток, который стал командиром третьего отряда Свастонов. Статный и состоятельный мужчина, который сделал ей предложение в самый разгар лета и которому она отказала, будучи не в силах забыть Сано Манджиро.

А Кисаки сделал шаг вперёд, проходя мимо и поднимаясь по лестнице вверх. А потом, встав рядом с Майки, уселся на ступеньки спиной к нему. По рядам гопников прошлись возмущения, а Такемичи неуверенно подняла голову. Кисаки не смотрел в её сторону, но она всё равно ощущала, что находилась в поле его зрения. Словно у него, как у Медузы Горгоны, повсюду была сотня змей, что следили за каждым её движением, за малейшим вздохом и вслушиваясь в каждое слово.

Он что, и правда её до сих пор любил? И любил всё это время? Более пятнадцати лет?

— Да что он себе позволяет, — выругался Чифую по правую руку от девушки, и та, дёрнувшись, повернулась к нему. Только сейчас до неё дошла выходка Кисаки.

И правда, как он смеет так себя вести? Майки — уважаемый лидер. Повернуться к нему спиной, а не низко поклониться, поблагодарив за доверие — это всё равно что плюнуть на его авторитет. Что-то в этом ничего не сходилось. Разве так поступает подчинённый новоиспечённый капитан к главе?

Такемичи на секунду прикрыла глаза: Кисаки всегда был таким? Или это показательно выступление перед гопниками, чтобы сразу показать, что он здесь с Майки на равных, а не подчиняется ему, как все остальные?

— Слушать всем сюда! — закричал парень, который всё время следовал за Кисаки. — Человек, сидящий за мной, — это новый капитан третьего отряда, Кисаки Тетта!

Такемичи, вопреки всем возмущениям банды, почувствовала некую величественность этого момента. Она прекрасно знала, какое будущее ждёт Кисаки, знала, каким человеком он станет. И смотреть на весь его путь, начиная с банального присоединения к банде было поразительно. Будто на её глазах творилась история, которую пусть и не запишут в учебники, но ещё долгие годы будут передавать из уст в уста: точно так же, как сейчас передают рассказы о легендарном первом поколении Чёрных Драконов.

Это определённо знаменательный момент, несмотря на всеобщие суматоху и её смешенные чувства.

Но остальные не поддерживали её взгляды, крича и ругаясь:

— Какого чёрта чувак из Мёбиуса должен быть нашим капитаном?! — возмущённо спросил кто-то первый.

— Вот именно! Мёбиус — наши враги! — поддержал его второй.

— Долой Мёбиуса! — закричал третий.

— Долой! Долой! Долой! — мгновенно разнеслось по толпе.

Ханагаки оглянулась, не веря в услышанное. Так вот, значит, как остальные приняли Кисаки? Ему, оказывается, пришлось добиваться чужого уважения, чтобы стать главой банды наравне с Майки. Интересно, что же он для этого сделал?

Такемичи повернула обратно голову в сторону нового капитана.

На этот вопрос, как ни странно, ответил Сано, зычным голосом приказывая собравшимся заткнуться и объясняя сложившуюся ситуацию. Оказалось, что Вальхалла с каждым днём представляли всё большую и большую угрозу. В их рядах было в разы больше гопников, чем у Тосвы, из-за чего последняя просто нуждалась в расширении. Единственным способом хоть как-то сравняться с новым врагом по численности было принять в свои ряды старого противника.

Такемичи стыдливо отвела взгляд. Неужели угроза её жизни заставила Майки пойти на такой шаг, настроив против него кучу свастонов, которые были недовольны произведённой без их ведома реформой? Нет, конечно, она знала о том, что Вальхалла в последние дни распоясалась, нападала на окружающие банды, дралась со свастонами и даже без капли стыда демонстративно заходила на территорию Чёрных Драконов, но всё равно чувствовала, что произошедшее с ней стало отправной точкой для начала полномасштабной войны.

Она лишь катализатор, который толкнул Тосву на путь этой войны. И от подобной мысли ей стало дурно.

Кисаки поднялся с места, опалив Ханагаки серьёзным взглядом, и повернулся к Майки, кланяясь ему и благодаря за доверие. Сано на это лишь кивнул, объявляя закрытие церемонии назначения и собираясь пойти к Такемичи, как вдруг Баджи, стоящий рядом с Ханагаки и внезапно отбросивший её руку, отошёл от неё на шаг и вышел вперёд, расталкивая собравшихся в довольно грубой манере. На его лице была написана решимость, а в глазах полыхала злость.

Девушка сглотнула. Она поняла. Это произойдёт сейчас.

И это она должна была как-то остановить!

— Эй, Майки, — гласно позвал он. — У меня есть кое-какие новости.

— Новости? — удивился Сано, делая несколько шагов вниз по ступенькам.

— Знаешь, что? Я тут подумал и решил, что нахрен всё это. Я перехожу в Вальхаллу. — И все остолбенели от такого заявления. А Такемичи словно холодной водой облили. — Тебе ведь не нужны проблемные парни, да, Майки? Будет лучше, если ни ты, ни Такемучи не будете волноваться, как бы я не принёс новых проблем.

— Баджи! — возмущённо крикнул Майки.

— Ты что творишь, дубина! — прошипела ему Такемичи, делая несколько шагов вперёд и хватая Кейске за ухо. Тот громко ойкнул от боли и согнулся, стараясь избежать неприятных ощущений. А Ханагаки всё тянула его за ухо, отчитывая: — Я тебе, блин, уйду в Вальхаллу! Назови хоть одну достойную причину!

— Я уже назвал! Я — проблемный! И вообще, плевать я хотел на Томан! Ай-яй-яй! — закричал он, прыгая на одном месте и пытаясь руками ослабить её захват. На это девушка только хмыкнула.

— То, что ты проблемный, мы и так в курсе, придумай что-то новенькое! — возмущённо и громко объявила она ему, пока все остальные пялились на них во все глаза. — И вообще, какое нахрен «плевать хотел», если буквально вчера ты рассказывал мне о достижениях своего отряда?! Вот ни за что не поверю, что тебе плевать на хорошие оценки по географии у Вакаторы-куна и Исамы-куна! И что тебе всё равно, какой породы кошка у Мифуне-куна!

Баджи покраснел от смущения, а члены первого отряда засмеялись. Чифую чуть расслабился, тогда как Майки стал менее напряжённым и покачал головой. Такемичи поняла, что она сделала всё верно. Она знала, что Баджи её ни за что не ударит, а потому пользовалась положением, чтобы заставить его слушаться её.

Кейске явно был возмущён сложившейся ситуацией. Он пытался было что-то возразить, но Ханагаки ему и шанса не дала. Она на корню пресекла все возмущения.

— Майки-кун, мы вернёмся через минут десять. Подожди нас, — улыбнулась она и помахала рукой.

— Окей, Такемучи, без базара, — ответил он ей, широко улыбнувшись и счастливый, что его девушка вместо него собиралась разобраться с Кейске и его тараканами в голове. — Хэй, Дракен, ты принёс конфеты?

Видя, что капитан игнорирует саботаж, возвращаясь к привычному детскому поведению, все остальные также расслабились, давая Такемичи проход и посмеиваясь над Баджи, которого она всё так же за ухо выводила прочь с территории храма. Парень ругался похлеще самого матёрого сапожника, но не вырывался и не пытался дальше. Попытки были тщетны.

Лишь когда они оказались у тропинки, ведущей к храму, и где было никого, кто бы подслушивал, Ханагаки отпустила чужое ухо, и Кейске выпрямился, со злостью глядя на девушку. Девушка набрала побольше воздуха, мысленно пытаясь сообразить, как разрулить сложившуюся ситуацию.

— Какого чёрта ты творишь? — прошипел он, потирая красное ухо.

— Тот же вопрос я хотела бы задать тебе, — тем же тоном ответила она, сложив руки на бока. — Что за хрень с предательством? Нафига?

— Тебе не понять, — вздохнул парень, убирая руки в карманы штанов и чуть отворачиваясь. Такемичи закатила глаза и с сомнением посмотрела на друга.

— Баджи-кун, скажи, я похожа на дуру? Или на идиотку? Почему я не смогу понять то, что тебя гложит? Ты — мой друг, и я уж постараюсь войти в твоё положение, каким бы оно ни было.

— Это касается Тосвы, а ты не её член.

Такемичи покачала головой. Да, она была лишь девушкой Майки, но никак не свастоном. Но какая разница? Её судьба что в прошлом, что сейчас была переплетена с ними. Она, будучи практически левым человеком для большинства гопников, оставалась в курсе происходящего и делала всё, чтобы они приняли её хотя бы как добрую подругу со стороны. Так почему теперь Баджи так себя ведёт?

Ханагаки поджала губы и нахмурилась.

Было обидно. Между ней и Кейске словно возникла стена, разделяющая их. Раньше они были дружны, а теперь он пытался от неё отдалиться. И да от всех остальных, судя по его выходке. Это больно ранило и заставляло слёзы наворачиваться на глазах. Но девушка не позволила себе так по-глупому расплакаться. Вместо этого она сжала руки в кулаки и с вызовом посмотрела на друга.

— Я не член Тосвы, ты прав, — начала она спокойным тоном, — но я всё ещё твой друг, товарищ. Я переживаю за тебя и, боюсь, имею представление о том, чем может закончиться твоя сумасшедшая выходка. Я хочу тебя защитить.

— От чего ты меня защитишь? — хмыкнул он, приподняв одну бровь и со скепсисом косясь на неё.

— Если расскажешь, что творится в твоей голове, я расскажу — от чего, — тут же предложила она. Баджи на её слова кисло улыбнулся, делая выводы, что девушка просто заговаривала ему зубы, чтобы он не делал глупостей. И тут Ханагаки решила, что пора идти ва-банк. — Полагаю, что в Вальхалле есть что-то важно для тебя, но… Ты понимаешь, что твои действия могут привести к плачевным последствиям?

— Каким? — фыркнул парень.

— К смерти, — лаконично объяснила Такемичи. Страх смерти обычно заставлял людей задуматься, но, к сожалению, перед ней был буйный пятнадцатилетний подросток, который о своей смерти и не думал.

— Меня не волнует, если этот ублюдок Кисаки сдохнет. Я готов сам сесть за решётку, лишь бы уничтожить его.

Ханагаки искренне удивилась. Кисаки? А при чём здесь Кисаки? Он же вроде никого не трогал и ничего такого не делал, так откуда у Баджи к нему такая ненависть? Почему он готов пожертвовать своим будущим за возможность убить Кисаки?

От одной мысли о том, что её лучший друг превратится в убийцу, Такемичи поплохело. Но она заставила себя говорить дальше:

— Не знаю, что там с Кисаки-куном, — начала она, качая головой и отбрасывая плохие мысли, — но умереть можешь ты. В Хэллоуин.

А вот теперь замолчал Баджи, шокировано смотря на девушку. А та вдруг почувствовала, что готова рассказать ему всю правду о своём перемещении во времени, о том, с чем она столкнулась и о том, что станет с ним самим.

Ханагаки не знала, как объяснить нахлынувшую на неё уверенность, но она чувствовала, что сейчас может быть тот самый переломный момент, который изменит будущее не только для Кейске, но и для всей банды в целом.

По крайней мере, ей нужен был человек, который знал бы, что она пыталась сделать и мог бы помочь в случае чего. Баджи был отличным кандидатом, одним из самых близких.

К тому же смерть Баджи как ничто другое отразится и на Майки, и на всей верхушке Свастонов, и на первом отряде. Это станет отправной точкой для того, чтобы Сано начал сходить с ума, всё больше и больше делегируя свои обязанности на других. Более того, это послужит причиной, чтобы сперва сблизиться, а потом и резко отдалиться от Такемичи.

Потеря Кейске Баджи — слишком сильный удар по всем, который она собиралась предотвратить. И ради этого была готова рассказать всю правду о себе.

— Баджи-кун, — мягко начала девушка, — я понимаю, что что-то сейчас происходит. С тобой, с Томаном. Банду ждут большие изменения, и они уже начались пару минут назад, когда Кисаки-кун был объявлен новым капитаном. Но я хочу, чтобы эти изменения были только в положительном ключе. Я не хочу терять тебя.

— Почему ты думаешь, что ты меня потеряешь? — удивился парень, внимательно смотря на подругу.

— Потому что однажды уже потеряла, — горько ответила Ханагаки, хватая юношу за ладонь. — Моя история покажется тебе безумной, будто я пересмотрела научной фантастики или перечитала каких-то исекаев, но это что-то, что ты, как мне кажется, должен знать. И неважно, поверишь ты мне или нет. Просто… давай выслушаем друг друга? Ты поделишься своими переживаниями, а я — своими. Как в старые добрые, а?

Кейске смотрел на неё странным взглядом, но в итоге решительно кивнул.

— Тогда я напишу сейчас Майки-куну, чтобы не ждал меня, и давай поедем, например, к тебе? Нам нужна спокойная обстановка, а домой возвращаться я пока не хочу.

И вряд ли в ближайшее время. Страх увидеть там ещё один «подарок» был слишком велик.

— Хорошо, — согласился Баджи. Тогда пошли на стоянку.

Их ждал непростой разговор.