Наследник (джен)

Когда жар отступил, лекари позволили Финдуилас принести отцу младенца.

— Какой же он маленький… Намного меньше Боромира. — Дэнетор взял его на руки.

— Все же он появился на свет почти на месяц раньше. Правда, государь утверждает, что ты был тощий, когда родился, и что малыш ужасно на тебя похож.

— Но глаза у него светлые… — заметил отец. — Наверное, это лучше для гондорского лорда. Мои глаза вечно называли умбарскими.

— Почему?! Даже у эльфов изредка бывают темные глаза, — обиделась Финдуилас. — Вспомни Мириэль Тэриндэ или Маэглина.

Дэнетор улыбнулся и кивнул.

— Как мы его назовем?.. — спросила она.

— Мне хотелось бы, чтобы имя было созвучно имени старшего брата и заканчивалось на “мир”. Среди правящих Блюстителей больше таких имен нет. Но они были у королей Гондора и их сыновей. Альдамир, Артамир, Фарамир…

Финдуилас задумалась.

— Мне больше всего нравится Фарамир.

— Значит, будет Фарамиром, — улыбнулся отец.

— Ты же… больше не пойдешь в Итилиен? — Финдуилас положила голову мужу на плечо.

— Нет. Я же обещал тебе.

— Но ты можешь не стать Блюстителем еще несколько лет.

— Отец совсем состарился, а Боромир еще малое дитя. Я нужен Гондору.

— Ты нужен мне… — прошептала она.

На следующий день он поднялся с постели. Как он и ожидал, отец уже не мог заниматься делами, и весь стол Наследника был занят докладами и письмами. “Что ж. Начнем…” — подумал Дэнетор.

Вскоре появился старик-Блюститель.

— Я рад, что ты снова на ногах, Дэнетор.

— Я тоже рад, государь.

Сын взглянул на Эктелиона. “Совсем состарился… А ведь ему всего девяносто семь. Благословение дунэдайн неумолимо покидает Гондор. Доживет ли он до ста? Последним Блюстителем, перешагнувшим этот рубеж, был еще Белектор Второй, скончавшийся более века назад”.

— Я должен был остановить тебя. Это был неоправданный риск. Если бы ты не вернулся, то для Гондора это было бы катастрофой. И бедняжка Финдуилас так переволновалась, что родила прежде срока.

— Главное, что малыш жив и неплохо себя чувствует.

— Он очень на тебя похож.

Последние месяцы жизни Эктелион уже почти ни во что не вмешивался. Дэнетор чувствовал себя правителем Гондора. Однако в марте Старик узнал, что сын снова использует Палантир.

— Да, это так, — признался Дэнетор.

Эктелион тяжело вздохнул.

— Я… прошу тебя, не нужно.

— Не могу согласиться. В наши дни Палантир необходим. Откуда, как вы думаете, я знал о том, где находится скопление урук-хай?

— То есть… ты используешь его постоянно? — огорчился Эктелион.

— Нет, только когда чувствую необходимость. Например осенью я его почти не трогал, так как в этом не было нужды.

— Это неправильно. Король Эарнил и блюститель Мардил…

— У всего свое время, — перебил его Дэнетор. — Возможность следить за тем, что происходит в Итилиене и на юго-восточных границах Гондора, бесценна. Ни один отряд лучших разведчиков не сравнится с возможностями Палантира. Не говоря о том, что разведчики еще должны оповестить Минас-Тирит о своих наблюдениях, а на это тоже уходит время.

— Я переживаю за тебя… сынок.

Дэнетор вздрогнул: последний раз отец называл его так, когда он был еще подростком. Он помедлил, подошел и обнял старика.

— Я взрослый человек, отец, и понимаю, что все имеет свою цену. За подобные знания придется платить. Но я справлюсь. Я не имею права не справиться.

Спустя несколько дней у Эктелиона случился удар. Дэнетор, Финдуилас и Эммериль сидели у его постели.

— Ну вот и мой путь пришел к концу… Я хотел быть мудрым и справедливым правителем, но не знаю, сумел ли…

— Нет людей, которые бы не совершали ошибок, — ответил сын.

— Но ошибки государей дорого обходятся слишком большому количеству людей.

— Уверен, в памяти гондорцев вы останетесь мудрым и справедливым блюстителем.

— Простите, что обижал вас, детки… Но тогда я думал, что поступаю правильно.

Эммериль и Дэнетор на мгновение взглянули друг на друга.

— Пусть Небо хранит вас. Если предания нашего народа говорят правду, когда-нибудь мы встретимся. А теперь, мои милые… оставьте нас с Дэнетором.

Эммериль и Финдуилас по очереди поцеловали старика в лоб и вышли.

— Сынок…

— Я здесь, отец.

— Я знаю, что оставляю наш народ и страну в надежных руках.

— Спасибо, что верите в меня.

— Я хотел, чтобы ты вырос достойным человеком, и так редко хвалил тебя…

Дэнетор улыбнулся.

— Но теперь, хотя это, может быть, и поздно… я скажу…

Сын еще не один час держал старика за руку, пока не почувствовал, что тот умер. Тогда он встал, низко поклонился усопшему и вышел. Снаружи ждали заплаканная Финдуилас и Эммериль.

— Умер? — тихо спросила сестра.

Дэнетор кивнул.

Эммериль и Финдуилас поднялись и склонились перед новым государем Гондора.

— Небо, что с вами? — тихо сказал он, по очереди обнимая их.

— Вот уж не думала, что буду плакать, когда он умрет, — усмехнулась Эммериль и промокнула глаза.

— Он изменился, — ответил брат. — Жаль, что многое он понял лишь незадолго до смерти.

— Боромир расстроится… — прошептала Финдуилас. — Они так дружили.

Дэнетор пришел к себе, переоделся в траур, и отдал приказ приспустить флаг. Вскоре появился лорд-Хранитель ключей и вручил новому государю ларец, где хранились старинные свитки, с которыми должен был непременно ознакомиться новый Блюститель.

Среди них Дэнетор заметил и завещание Эарнила о Палантире. Он развернул и его, и хотя уже знал от Эктелиона содержание, прочел.

На торжественных похоронах он думал о скоротечности человеческой жизни и краткости ее расцвета и о том, какая ответственность отныне легла на его плечи. “Самая тяжелая доля в нашем роду выпадет тебе, мой мальчик… Но я знаю, ты сможешь… Иначе ты бы не был послан нашей семье… Много поколений в Гондоре не рождался такой наследник”, — снова и снова вспоминал он пророческие слова Деда.

В Усыпальнице Дэнетор взглянул на уснувшую вечным сном фигуру Тургона. Он вспомнил его добрые глаза и улыбку, и ему стало не по себе. “Лучше бы нас хоронили как обычных людей”, — подумал он.

На соседний стол торжественно опустили Эктелиона. Взгляд Дэнетора упал на еще один стол, ближе к выходу, и новый Блюститель понял, что это его место, и еще острее ощутил неумолимость смерти.

Выйдя из Усыпальницы, он глубоко вздохнул, глядя на затянутое облаками небо.

— Государь… — услышал он, — государь?..

“Это же мне”, — сообразил Дэнетор.

— Да.

— Когда вы планируете принести присягу? — на него смотрел лорд-Хранитель ключей.

— Через десять дней, — ответил Дэнетор и зашагал в сторону Цитадели.

Чтобы отвлечься самому и порадовать жену, Дэнетор предложил ей сшить новый наряд к церемонии.

— Поскольку еще довольно прохладно, мне кажется, платье должно быть из бархата. — Он взглянул на Финдуилас. — Из синего бархата с серебряной тесьмой. А к нему — синяя мантия, украшенная звездами.

— Должно получиться очень красиво! — улыбнулась она.

Наступил день присяги. Из провинций приехали представители знатных семейств, включая Ротинэль с мужем, и, к большой радости Финдуилас, принц Адрахил и леди Келебриан.

Церемония должна была начаться в полдень. Дэнетор снял траур, облачился в длинный праздничный камзол из светло-серого бархата и последний раз надел митрилловый обруч, так как Блюститель не мог носить венец или корону.

В комнату зашла Финдуилас в своем новом наряде. “Моя королева”, — сказал Дэнетор, подошел к ней, поцеловал в лоб и предложил руку. Вместе они спустились к дверям Тронного зала, где были вынуждены расстаться.

Жена ушла в Зал, где заняла свое место неподалеку от родителей. Дэнетор взглянул в окно, весеннее солнечное утро сменилось ветреным пасмурным днем.

Когда колокол пробил полдень, с последним ударом двери распахнулись, и Дэнетор медленно вошел. В центре Зала его ждали лорд-Хранитель ключей и старейший из членов Совета Минас-Тирит, капитан Эрадан.

Дэнетор остановился и снял обруч. “Как жаль, что он больше никогда не наденет его”, — с грустью подумала Финдуилас. Обычно новый Блюститель возлагал свой обруч на голову наследника, но Боромир был еще слишком мал. Восхищенный и взбудораженный мальчик стоял рядом с матерью и не сводил с отца глаз.

Лорд-Хранитель и капитан Эрадан надели на Дэнетора мантию Блюстителей, после чего он взял белый жезл и проследовал к трону, не спеша поднялся по ступеням, преклонил колено и положил жезл к подножию. Затем поднялся и повернулся лицом к собравшимся. Лишь один раз в жизни Блюститель видел Тронный зал так, как некогда видел его Король, и Дэнетор на миг задержался.

Я, Дэнетор, сын Эктелиона из дома Хурина, слуга дома Анариона и отныне — блюститель Гондора, клянусь править справедливо и мудро и хранить эту Страну, покуда не вернется истинный Король! — торжественно возгласил он и поклонился.

Взволнованная Финдуилас смотрела на мужа.

Все немедленно низко склонились перед ним, и Дэнетор начал медленно спускаться. Вдруг все вокруг загудело и задрожало, ступени начали уходить у Блюстителя из-под ног. Храня спокойствие и стараясь не оступиться, он продолжил идти.

Встревоженные люди озирались по сторонам. “Ородруин извергается, это дурной знак!” — громко прошептал кто-то. Дэнетор остановился у черного кресла Блюстителей.

Внезапно Финдуилас закрыла лицо руками и выбежала из Зала. Дэнетор проводил ее глазами, тихо вздохнул и начал принимать присягу.

(C) 2023 murzwin