Стигийские собаки (гет)

* * *

Некоторое время спустя

Морозная январская ночь сковала всё его тело невыносимым холодом. Чистый воздух разрезал лёгкие, ноги уже не чувствовались, а руки давно покраснели от обморожения. Только горячие слёзы продолжали щекотать ледяные щёки. Он стоял здесь неподвижно вот уже третий час. Луна грустно смотрела с безоблачного зимнего неба, на котором тысячи звезд в беспорядке рассыпались и тоже занялись наблюдением. А он всё стоял и стоял, изредка лишь вытирая слёзы. «Вот новость», — пожал бы плечами Драко Малфой, если бы был жив: Гарри Поттер приходил сюда каждую ночь, и ему было глубоко плевать на метели, вьюги, морозы, на Гермиону, которая каждый вечер, рыдая, умоляла его не ходить сюда больше. Ну как он мог не ходить? Это стало привычкой, необходимостью, его тянуло сюда, как в беспорядочном сне. И вся жизнь стала такой. Во что он превратил её! Кошмар наяву, в котором он находился, был только его собственным творением. Гарри болел, болел давно, при чём эта болезнь как-то странно перерастала из моральной в физическую и наоборот. С ней всё время происходили какие-то метаморфозы. Гарри почти не спал, болезненное учащённое сердцебиение стало следствием чрезмерного употребления кофе, он почти ничего не ел, и не с кем не общался. Только ругался с Гермионой по вечерам. Отсюда как будто не было никакого выхода. Мысли о том, что его друзей убили по его вине, что убийца не найден, что он, Гарри Поттер, абсолютно бессилен, что убивают всех людей, которые ему дороги – ну куда идти с такими мыслями? И он шёл сюда, каждую ночь, к трём могилам, недалеко от чёрной лесной кромки. Здесь ничего не менялось, здесь было холодно и жутко, но спокойно. На уроках он видел то и дело рыжую голову Рона, которая тотчас исчезала, за обедом он пил только кофе, как и за завтраком, впрочем, и за ужином. Он мог уставиться в одну точку и смотреть на неё часами. Он уже четыре раза лежал в больничном крыле из-за нервных приступов, где целыми днями спал и видел один и тот же сон. Такой яркий, такой страшный. Обрывки каких-то моментов, кадры, эпизоды из жизни. Вот чёрная фигура протягивает Рону стакан с блестящей жидкостью, вот чьи-то шаги приближаются из какого-то коридора – и слышится отчаянный крик. А большую часть сна Гарри видит ночной Хогвартс, Северную башню, откуда медленно падает чьё-то тело… и он точно знает чьё именно… Солнце встаёт, а Гарри Поттер его не видит – он пьёт кофе, чтобы не спать, его постоянно рвёт из-за недоедания – он очень болен. Психически и телесно. Но он молчит по большей части, что бы ему дали возможность приходить сюда каждую ночь…

Он скользнул взглядом по трём могилам напоследок, поднял глаза к небу, вытер лицо холодной рукой и медленно развернулся, собираясь уже уходить. Но резко остановился и шумно вдохнул воздух: перед ним стоял человек в капюшоне. Гарри сделал шаг назад от неожиданности, ощупав мгновенно палочку в кармане мантии, но человек быстрым движением откинул капюшон – и Гарри облегчённо выдохнул воздух.

— Перси… это ты…напугал…

— Прости Гарри, ко мне сегодня со слезами на глазах пришла Гермиона и попросила, чтобы я любой ценой тебя отсюда вытащил.

— Мм… достала она уже своими увещеваниями, — хрипло произнёс Гарри, оглядывая свои ноги, — Ладно, Перси, пошли, а то, наверное, представителям инспекции из министерства не понравится, что их сотрудник разгуливает по ночам с полусумасшедшим Гарри Поттером, — Гарри сделал пару шагов вперёд, обойдя Перси, и пошёл медленно вперёд. Узкая тропинка позволяла идти здесь только по одному. Но Перси не сдвинулся с места.

— Ты же знаешь, Гарри, я здесь только ради своей семьи, убийца ведь до сих пор не пойман, Хогвартс нуждается в защите, а ты тут бродишь ночами… Не боишься разве?

— Те, кто боялись, разъехались по домам, — Гарри остановился. Здесь что-то было не так, и он скорее почувствовал это. Он медленно обернулся назад и встретился глазами с бывшим другом. Тот всё ещё стоял на том же самом месте. Повисла напряжённая тишина, разрезающая воздух почти ощутимыми раскатами подозрения. Наконец Перси как-то виновато улыбнулся и кивнул головой:

— Я так спросил, ладно тебе, пошли.

Гарри развернулся и пошёл дальше по узкой тропке. Гористый склон густо занесло снегом, идти было трудновато, тем более в темноте.

Слишком глубокий сугроб заставил Гарри потерять равновесие, и он упал на руки и одно колено, собираясь тотчас же встать, но сильный толчок в спину кинул его в снег лицом. Поттер оторвал заснеженную голову и вдохнул морозный воздух: дыхание сильно участилось, нервы всё же были на пределе. Он попытался как-то успокоиться. Ни впереди, ни сзади ничего не происходило, как будто Перси так и застыл посреди холма в ожидании чего-то. Гарри отдышался более-менее и тихо заговорил:

— Странные несовпадения, Перси, знаешь ли? Гермиона тебя ненавидит, а тут решила попросить твоей помощи; о семье ты своей вспомнил, хотя даже не помог матери с похоронами, когда она так нуждалась в деньгах; пинаешь меня в снег, говоришь со мной об убийствах, хотя для инспекторов это запрещённая тема… Что происходит, Перси?

— Ты многого не знаешь, Гарри. Оглянись вокруг.

Гарри отёр лицо от мокрого снега и увидел на соседних деревьях и на земле какое-то чёрное беспорядочное движение.

— При чём здесь вороны?

Но в ответ раздался лишь холодный смешок.

— Ладно, Гарри, вставай, не время для посвящения в мрачные тайны. Доживём до утра – а там, всё узнаешь. Договорились? Вставай!.. – И Перси помог ему подняться на ноги.

Гарри тяжело дышал, медленно передвигая ноги, силы покидали каждую мышцу, и он это чувствовал. Хотелось сесть на снег и застонать, но он точно знал, что это бессмысленно.

Гарри только посмотрел на чистое звёздное небо, на эту бледную луну, и вдруг увидел там, наверху, расплывчатую, еле видную рыжую голову своего друга, и в профиль повёрнутое лицо Малфоя, который как-то насмешливо – грустно посмотрел на него...

Гарри зажмурил глаза – и видение исчезло.

Он снова попытался восстановить дыхание, ощущая новый поток слёз, разглядел, наконец, свою тропинку и подумал о том, что, наверное, если мир до сих пор существует, значит, в нём есть место и для него тоже. Что он ещё хуже Перси: Гермиона плачет каждый день, нуждаясь в его поддержке, и он может и должен ей помочь!.. И что он нужен ,наверное, он нужен этим людям, живым, оставшимся здесь, среди этой чёртовой зимы, под этой мёртвой бледной луной…

И только два последних слова, сказанные в спину, врезались в сознание:

— Авада Кедавра!..