Крестный для Альбуса (гет)

— Гермиона?

Гермиона услышала, как кто-то ласково окликнул ее, а затем нежно убрал с ее лица спутанные пряди.

— Джинни? — хрипло прошептала Гермиона, поняв, кто присел на край кровати. — Что ты?..

— Я беспокоилась — ты не появлялась уже три дня, — сказала Джинни, гладя ее по волосам. — Гарри рассказал мне, что произошло.

Гермиона вздрогнула, словно кто-то дал ей пощечину, и почувствовала, как глаза предательски наполнились слезами.

— Ох, — только и смогла произнести она, глядя на Джинни.

С одной стороны, ей хотелось, чтобы Джинни и другие просто оставили ее в покое и она могла cама справиться с болью. Но с другой — то, что близкая подруга рядом, успокаивало.

— Ну-ка, слушай, — тихо, но настойчиво сказала Джинни. — Ты сейчас встанешь, примешь душ и приведешь себя в порядок, чтобы снова выглядеть, как нормальный человек. А я в это время приготовлю какао и немного тут уберусь.

Джинни решительно сдернула покрывало, под которым Гермиона последние дни пряталась от всего мира, схватила ее за локоть и заставила подняться.

— Ну же, — скомандовала она. — Я не позволю, чтобы ты и дальше пряталась в своей берлоге.

Чувствуя, что любое сопротивление будет безжалостно подавлено, Гермиона кивнула и позволила Джинни подтолкнуть себя в сторону ванной. Гермионе стало стыдно, когда она поняла, какой бардак творится в ее квартире. Но Джинни лишь ободряюще улыбнулась и вытащила из сумки палочку, чтобы навести порядок.

Гермиона не относилась к людям, которые прятали голову в песок при любых неприятностях. Но сейчас было намного проще забраться под одеяло и пережить первую боль. Она знала, что проблему так не решить, но, с другой стороны, в последние дни и недели столько всего случилось, что сил бороться уже не осталось.

Она услышала, как Джинни пробормотала заклинание, и разбросанные вещи взмыли в воздух, а затем разлетелись по своим местам. Гермиона впервые за последнее время слегка улыбнулась, когда поняла, что Джинни очень похожа на Молли. И, тихо закрывая дверь в ванную, на какую-то секунду подумала, что все становится чуть проще, когда есть такая подруга.

* * *

Гермиона сидела, уставившись в чашку с какао в руках, и думала: сможет ли она найти слова, чтобы объяснить, что произошло?

— Расскажи, — тихо попросила Джинни.

Гермиона пожала плечами и отозвалась:

— Даже не знаю, с чего начать...

— С самого начала, — предложила Джинни и откинулась на спинку стула.

— Мне бы самой понять, как это произошло. — Гермиона криво усмехнулась. — Когда уважение переходит в восхищение? Где заканчивается жалость и начинается привязанность? Границы так легко размываются, и я не знаю, когда же я пересекла их, Джинни. Это как последняя секунда до восхода солнца: еще темно, а потом ты пару раз моргнула, и вот вокруг уже светло.

Джинни молча кивнула и отпила какао.

— Примерно так и случилось. Я подозревала, но не хотела задумываться. И вдруг поняла, что уже… испытываю эти чувства, — Гермиона сглотнула.

Она медленно стянула полотенце с влажных волос и начала расчесывать кудри. Почему-то казалось, что рассказывать легче, когда руки чем-то заняты.

— Я ведь не рассказывала тебе об одной нашей встрече в Хогсмиде? Я увидела его, когда он смотрел на Визжащую хижину. Потом он заметил меня и попросил рассказать, что произошло в ту страшную ночь, после того как змея чуть не убила его. И этот его взгляд... Словно Северус от всей души желал, чтобы тогда его просто оставили умирать. И я захотела это как-то исправить, понимаешь? Взять на себя часть его боли и вины, потому что было невыносимо видеть его таким. Думаю, с этой минуты все и началось. — она замолчала, пытаясь справиться со слезами, хотя и знала, что может не стыдиться Джинни.

Гермиона шмыгнула носом и посмотрела на подругу.

— Ты наверняка думаешь, что я выжила из ума.

— Нет, — твердо ответила Джинни. — Ничего подобного. — она нежно сжала руку Гермионы и улыбнулась. Джинни очень хотелось задать сотню самых разных вопросов, но она знала, что Гермионе лучше сначала выговориться.

— И с той секунды все изменилось. Теперь я смотрела на него не как ученица, а как взрослая женщина. Раньше я боялась его сарказма и язвительности, а потом внезапно именно это показалось самым привлекательным. Раньше меня злило его умение возникать словно из ниоткуда, а теперь я восхищаюсь тем, как плавно он двигается. Раньше я видела в нем только озлобленного учителя, который строго наказывал за малейшую провинность, а теперь меня поражает его великолепный ум.

Гермиона закрыла лицо руками, и Джинни с трудом расслышала слова:

— Боже, какая я дура!

— Ты не дура, — успокаивающе произнесла Джинни и приобняла за плечи. — Как будто кто-то может выбирать, в кого влюбляться. Сама не верю, что говорю это, но я понимаю, почему ты испытываешь к нему чувства.

Гермиона убрала руки и посмотрела на подругу.

— То, как ты начинала себя вести, когда встречалась с ним у нас в гостях... Уже тогда я должна была что-то заподозрить, но мысль об этом казалась слишком невероятной.

Джинни сочувственно погладила Гермиону по плечу и продолжила:

— Когда вы с Роном расстались, я долго переживала. Просто... была у меня дурацкая девчоночья мечта — я и Гарри, ты и Рон, домики по соседству, белый забор... И все же я всегда подозревала, что вы расстались не потому, что ваши взгляды на жизнь не совпадали. Рон и ты... Вы слишком разные, не говоря уже об интеллекте. Северус и ты… Я и представить себе не могла, что у вас столько общего. Вы оба очень умны и жаждете новых знаний. Помнишь, как-то вы спорили о том, почему он не считал тебя самой лучшей ученицей?

Гермиона кивнула. Как будто она могла забыть...

— Казалось, что вы перебрасываетесь мячом. Иногда он выигрывал, иногда ты. Вы равные соперники. У него больше жизненного опыта, но у тебя творческий подход. Вы очень похожи.

Гермиона сжала руки и подумала о письме, которое послала в газету под псевдонимом Леонта Пирсона, чтобы защитить Снейпа от нападок Риты Скитер. Ведь он тогда сразу всё понял и ответил ей в своем стиле. Похоже, Джинни права. Но какая теперь разница, когда Снейп ясно дал понять, как низко ценит Гермиону?

— После того как мы... После той ночи... — Гермиона замолчала. Украдкой взглянула на Джинни, которой, казалось, тоже было нелегко слышать это, и опустила глаза. Затем глубоко вздохнула и продолжила: — Он сказал мне, что между нами ничего не может быть, кроме этой... подвернувшейся возможности. И что мои представления о влюбленности бессмысленны и наивны.

Не глядя на Джинни, Гермиона повторила все, что Снейп сказал ей. И хотя она очень старалась, но всё же не смогла сдержать слез.

Джинни молча дала ей платок, обняла за плечи и шептала что-то утешающее, пока Гермиона не успокоилась и не откинулась на спинку дивана.

— Он произнес это так холодно и презрительно, словно я не более чем грязь под ногами.

Гермиона обхватила себя руками. В тот день можно было даже почувствовать холод, исходящий от Северуса. А ведь ночью он был совсем, совсем другим.

Какое-то время Джинни сидела с задумчивым видом, потом сказала:

— Да, похоже, он всеми силами старался отделаться от тебя.

На несколько секунд в маленькой гостиной воцарилась тишина, а затем Гермиона в отчаянии спросила:

— И что мне теперь делать?

— То, что ты всегда делаешь, — отозвалась Джинни. — Соберешься с силами и будешь жить дальше, не оглядываясь назад.

Это прозвучало очень легко, и Гермиона была бы счастлива, если бы так оно и было. Больше для того, чтобы успокоить Джинни, а не потому, что сама верила в это, Гермиона кивнула.

— Бывало и хуже, — произнесла Гермиона, но, как показалось ей самой, это прозвучало так фальшиво, словно она кукла, за которую говорит кто-то другой.

— Вот именно, — подтвердила Джинни и улыбнулась. Затем обняла ее, погладила по спине и прошептала: — Ты же знаешь, я и Гарри всегда поддержим тебя, если вдруг ты упадешь... Но этого, разумеется, не случится.

* * *

Ожидая чего угодно, Джинни нетерпеливо переступила с ноги на ногу и снова постучала в массивную деревянную дверь.

— Ну же, я точно знаю, что ты дома, — пробормотала она, размышляя, не вернуться ли ей домой. Гарри не знал, куда она направилась — Джинни соврала ему, что идет к родителям, — и теперь ее мучила совесть.

Последние дни она постоянно думала о разговоре с Гермионой. И чем больше прокручивала в голове слова подруги, тем сильнее становились ее подозрения.

— Северус, открой эту чертову...

Внезапно дверь распахнулась, и Джинни почти ударила Северуса кулаком.

— Чего тебе? — рявкнул он и скрестил руки на груди.

— Хочу поговорить с тобой, — выпалила она, пристально рассматривая Северуса.

Впервые она видела его в столь плачевном состоянии, поэтому несколько секунд просто ошеломленно изучала его бледное, осунувшееся лицо.

— Нет! — прорычал он. — Не хочу показаться грубым, но тебе лучше уйти.

— Ты уже груб, — поправила Джинни и воинственно задрала подбородок. — Северус, я не отстану! Я хочу поговорить с тобой, и ты обязан мне ответить.

— Я ничем тебе не обязан, — холодно сказал Снейп, сузив глаза.

Джинни пожала плечами, но не отступила.

— Ну хорошо, — медленно произнесла она. — Может, мне ты и не обязан. Но вот Гермионе...