Significant Digits - Значащие цифры (джен)

КЭРРОУ: Сэр! Сэр! Что вы ответите на то, что наши семьи распадаются, сэр? Я говорил это тысячу раз и скажу снова: традиции — это цемент, скрепляющий волшебное общество! Когда вы выжигаете традиции, подменяя их магловскими механизмами и холодными цифрами, вы разрушаете узы, на которых держится магическая Британия! Я лично посетил архивариусов Браков и Союзов Годриковой Лощины, Косого переулка и других, и мне сообщили, что в этом году разводов было в два раза больше, чем в 1989! В два раза больше! Дома разрушаются, детям приходится летать туда-сюда по дымолётам каждую неделю, счастливые союзы разбиваются из-за всех этих стихийных деструктивных изменений. И я спрашиваю, что вы на это ответите?

[разрозненные аплодисменты]

ПОТТЕР: Благодарю за этот вопрос. Мне есть, что ответить. Во-первых, полагаю, что к метафорам вы относитесь так же внимательно, как и к логике. Мы выжигаем, подменяем или разрушаем? И если мы выжигаем, как нам это удаётся с помощью холодных цифр? Чёткая речь — признак ясных мыслей, и vice versa.

[разрозненные аплодисменты]

КЭРРОУ: Насмешки не заменяют ответа! Вы...

ХЬЮЗ: Сэр...

КЭРРОУ: Вы...

ХЬЮЗ: Сэр, пожалуйста, позвольте мистеру Поттеру закончить.

КЭРРОУ: Вы не можете...

ХЬЮЗ: Сэр, пожалуйста, позвольте...

КЭРРОУ: Да, да.

ПОТТЕР: Мне есть, что ответить. Но прежде, чем я дам ответ, позвольте мне указать на то, что два этих набора данных, два числа, не отражают тенденцию. Например, возможно, в 1989 году было необычно мало разводов. Или, может быть, в 1979 году количество разводов было ещё больше, чем сейчас. Сложно сравнивать что-то, когда у вас слишком мало чисел. Но это не единственный...

КЭРРОУ: Детские отговорки!

ПОТТЕР: Но это не единственный изъян вашей логики, мистер Кэрроу. Есть старое выражение, которое как нельзя лучше здесь подходит: корреляция не

КЭРРОУ: Да, накормите нас...

ПОТТЕР: Корреляция...

КЭРРОУ: ... своим снисхождением, мистер Поттер.

ХЬЮЗ: Сэр, я вынужден попросить вас...

ПОТТЕР: Корреляция...

ХЬЮЗ: Мистер Кэрроу...

ПОТТЕР: ... не значит следствие. То есть, за целую декаду количество разводов могло увеличиться по множеству разных причин. Не каждое изменение в мире можно записать на мой счёт, и...

КЭРРОУ: Такой сложный жаргон, а нужные слова так просты. К тому же, извинениям свойственна краткость.

ХЬЮЗ: Мистер Кэрроу, сэр, я вынужден просить, чтобы вы позволили мистеру Поттеру договорить. Вспомните о своём имени и о чести вашего дома, сэр. Мы здесь для цивилизованного обсуждения.

КЭРРОУ: Да.

ХЬЮЗ: Мистер...

КЭРРОУ: Моя честь и честь моего дома нерушимы, мистер Хьюз.

ХЬЮЗ: Мистер Поттер, пожалуйста, продолжайте.

ПОТТЕР: Тогда позвольте мне сказать вот что, мистер Кэрроу: самый большой изъян — нет, самая большая ошибка, которую вы допустили, заключается в том, что вы даже не остановились, чтобы спросить себя, плохая ли это тенденция. Если да, и если это действительно моя вина, чего я не собираюсь признавать на основании двух чисел, вырванных из контекста...

КЭРРОУ: Вы...

ПОТТЕР: ...тогда это наверняка является следствием денег.

КЭРРОУ: Денег?!

ПОТТЕР: Гринготтс начал предоставлять ссуды примерно в конце 1993, мистер Кэрроу, и к 1995 году экономический рост магической Британии составил 100%.

КЭРРОУ: Деньги стоят столько, сколько на них можно купить, но нельзя купить традиции, или счастье, или семейную жизнь. И если мы пошли на сделку, о которой вы говорите, я считаю, это негодная сделка... тем хуже это для торговца!

ПОТТЕР: Вы не поняли. Деньги дали людям свободу. Даже небольшой суммы — возможности взять на себя долговое обязательство — достаточно, чтобы человек мог позволить себе сменить работу, начать новое дело или просто улучшить своё положение. Финансовая свобода ведёт к другим разрывающим узы свободам. В том числе к свободе уйти от своего супруга. Люди, которые в ином случае чувствовали бы себя в ловушке...

КЭРРОУ: Ах ты, грязнокровный кусок...

ХЬЮЗ: Мистер Кэрроу! Мистер Кэрроу!

ПОТТЕР: Мистер Кэрроу, кажется, вы...

ХЬЮЗ: Мистер Кэрроу, это...

КЭРРОУ: Она никогда...

ХЬЮЗ: Мистер Кэрроу!

КЭРРОУ:

— Отрывок из неотредактированной расшифровки вторых дебатов Тауэра о Будущем Магической Британии, записанных сертифицированным непредвзятым Прытко-пишущим пером.

≡≡≡Ω≡≡≡

— Знаю, это немного обидно, — сказала Гермиона Грейнджер, пристально глядя на пятерых Благородных, — но мы действительно рассчитывали найти вас в грязном местечке, занимающихся грязными делишками.

Она многозначительно посмотрела на пол, по которому медленно растекались струйки золотого зелья, прямо у ног Маргарет Булстроуд, Эдгара Эразмуса, Джеффри Джема и двух его помощников. Она чувствовала запах Абиссинской смоковницы. Эликсир Эйфории.

— Аврор Кванон? — обратилась Гермиона через плечо в ту сторону, где у двери стояла Хиори.

Возвращённая отошла, чтобы пропустить аврора, не отводя сердитого взгляда от схваченных ведьм и волшебников и не опуская палочки. Кванон пришлось обойти мужчину, которого она взяла с собой из ДМП, Джеральда. Он был стенографистом, и вёл записи облав вроде этой. Неудачная попытка держать авроров под контролем, подумала Гермиона. Кванон всю операцию выглядела недовольной.

Аврорам кажется, что они должны править бал и первыми ворваться в дверь. Но нет никакой причины позволять им так рисковать, пока я здесь, подумала она. Гермиона снова бросила взгляд на аврора. Кванон была относительно высокой, учитывая её японские корни, у неё был прямой нос и круглое лицо, покрытое едва заметными веснушками. Она была из тех, кого тренировал Аластор, и обычно работала в Тауэре. Однако сейчас она была здесь от имени Гарри, как и остальные четверо авроров из ДМП. Как-никак, Гарри нужны были глаза и уши здесь, на её охоте за Благородными... Запертый в Тауэре, с головой погрузившийся в лечение и исследования, он бы не знал, куда себя деть, если бы не мог грубо манипулировать всеми вокруг ради развлечения.

Но её недовольство было вызвано не манипуляциями как таковыми. Просто... Гарри никогда не учился. После их первого курса, за время которого случился суд, и тролль, и ужасные события в конце, он так и не изменился. Он просто стал... ну, больше Гарри. Он так и не выучил настоящий урок, который, как она думала, он получил: если ты пытаешься использовать тайное знание, чтобы манипулировать сложными событиями, о которых у тебя неполная информация, то очень скоро вещи пойдут очень плохо. Для человека это слишком сложно — быть достаточно умным, чтобы справиться со всем этим, и глупо пытаться, если у тебя есть друзья. У него ведь nihil supernum, а не nihil par.⁽¹⁾

Но упрямец ничему не научился, и произошла Вальпургиева ночь, и он снова не усвоил урок, подумала она с горечью. Даже несмотря на цену, что мы заплатили. Гермиона почти подняла руку, чтобы коснуться шеи, но поняла, что делает, и остановилась. Не время для подобных размышлений.

Она вернулась мыслями в настоящее. Пора мне немного отступить. Пусть я буду её ресурсом, а не начальником. В любом случае, скорее всего, она справится с этим лучше, чем я.

— Аврор Кванон, я не очень в этом разбираюсь, — сказала она, поворачиваясь с улыбкой к аврору, слегка поднимая плечи, чтобы подчеркнуть, что не уверена, какой следующий шаг правильнее предпринять. — Вы были так добры и позволили мне быстро прорваться сюда, чтобы схватить негодяев... может, дальше вы возьмёте управление на себя?

— Что ж, да... — сказала аврор, оглядывая комнату, прежде чем вернула внимание к пяти Благородным. — Вот и источник проблем.

Джем ощутимо сжался, казалось, что его худое тело вот-вот сложится вдвое. Его помощники, ведьма и волшебник, приняли обстоятельства более спокойно, и хотя они явно были ошарашены, их лица выражали смущение и отстранённость. Гермиона была почти уверена, что они всё ещё под действием дозы Эйфории.

Эразмус, напротив, гордо выпрямился. Его лицо было красным, и из-за цвета волос он до смешного напоминал большую морковку.

— Печатать и рассылать бюллетени — это не преступление, как и проводить частные исследования, я так полагаю. Даже в Британии наших дней!

Кванон испытующе посмотрела на исследователя.

— Мистер Эразмус, вы правы. Однако, вне закона — использовать частную Каминную сеть, вне закона — проводить опасные исследования в ста метрах от жилых домов, и категорически вне закона — продавать эликсир Эйфории без лицензии.

— Все эти запреты несправедливы! — сказал Эразмус. Его блестящие голубые глаза сузились от возмущения. Для большей убедительности он стукнул кулаком по стопке коробок, которые нёс, когда Гермиона прорвалась через вход и выломала их дверь. — Кем себя возомнило правительство, чтобы говорить мне, что делать с дымолётным порохом, где я могу проводить исследования, и какие зелья я могу варить, а? Моё исследование — это моё исследование!

— Помню я ваше исследование, сэр, — сказала Кванон и сжала губы.

Насколько Гермиона помнила, бывший исследователь Тауэра занимался конструированием магических устройств, до того, как его уволили, исследование арестовали, а ключевые воспоминания стёрли. Эразмус полностью игнорировал меры предосторожности и настаивал на том, чтобы просто рваться вперёд, продолжая строить его ветряные устройства. Они использовали динамику текучей среды: тугие воздушные вихри вращались, как шестерёнки, приводимые в движение столбиками тепла под ними; маховики герметичных зон хранили и передавали энергию; переключателями служили чередующиеся зоны слабых турбулентных и ламинарных потоков.

Устройства были гениальными — Эразмус был гениален — но они также были до безумия опасными. Одного Вентуса хватало, чтобы запитать их на несколько дней, и самое первое, что они делали в соответствии с проектом, — это поглощали отходы любого типа и превращали их в энергию. Если бы Эразмус перешёл в своих исследованиях магловской науки от машиностроения и аэродинамики к чему-то вроде программирования... опасность была невероятно серьёзной даже по меркам волшебников. Он был почти сказочным персонажем: безумный учёный, не обременённый заботой о последствиях. Гарри был не просто в ярости, он чувствовал себя откровенно оскорблённым.

Гермиона полагала, что после изменения памяти способности Эразмуса были достаточно подавлены, чтобы убедиться во всеобщей безопасности. Но видеть его, вернувшегося к своему занятию, но оставшегося без присмотра... нужно что-то предпринять. Это следует обдумать. Но теперь хотя бы ненадолго Эразмус не будет угрозой.

— В Штатах любой может установить себе дымолёт. Неправильно, что в Британии есть только одна Каминная сеть, — заявила Маргарет Булстроуд.

Она была красивой девушкой, но явно чувствовала себя не в своей тарелке. Гермиона немного знала Маргарет — она на несколько лет раньше закончила Хогвартс, и ответственные за расследование взрыва в Косом переулке авроры приводили её предстать перед Визенгамотом для допроса на основе показаний информанта. Ничего из этого не вышло.

— Боюсь, я не знала об этом, — жёстким голосом проговорила Кванон. — Но я точно знаю, что здесь это незаконно, как и Фальшивый летучий порох. Там на полке стоит настоящий двухсиклевый порох?

— Да, — Эразмус надул щёки.

— М-м-м, — неопределённо промычала Кванон. Она обошла комнату, внимательно рассматривая всё вокруг. — Что ещё у вас тут есть, хм? Идём, Джеральд,

Она направилась к двери, ведущей в коридор и в другую комнату. Джеральд нервно последовал за ней вместе с парящим в воздухе пергаментом и Прытко-пишущим пером.

— Это частная собственность, — крикнул пойманный врасплох Джем, приходя в себя. Он поставил на пол коробку, которую держал. — Никто вам не разрешал тут разнюхивать... — он обеспокоенно замолчал. Видимо, его сбивал с толку страх перед Богиней вкупе со сверхъестественной аурой невинности Гермионы. Иногда такое случалось.

— Она аврор, — сказала Гермиона. — У нас с Тауэром запланировано ввести надлежащие ордера на обыск, хабеас корпус и правила обыска, но до них ещё не дошло. На данный момент, вы застряли в традиционной системе, какой она была до нас. В основном неизменной, кажется, с восемнадцатого века, с некоторыми нововведениями, вроде Ударных групп волшебников. Но ведь традиции — это замечательно... не так ли?

Язвительные замечания, чтобы отвлечь внимание... но всё же, лучше не заходить слишком далеко. Сьюзи это показалось забавным, она с ухмылкой подошла к ящикам с копиями Нерушимой чести и уселась на один из них.

— Как говорится, «для нас закон не писан», обожаю, — сказала Возвращённая.

Эразмус снова фыркнул.

— По любой системе правосудия, магловской или магической, это незаконно.

Гермиона подошла к нему.

— Да ну? Я бы с удовольствием послушала, что вы скажете в оправдание вот этого, Эдгар, — Она указала на ящик с разбитым зельем и скрестила руки на груди. — Неужели к идее «одурманивания» вас привело ваше исследование?

— В Хогвартсе вы были знамениты своей борьбой с хулиганами, — сказала Маргарет неожиданно и громко. — ЖОПРПГ и всё такое. Но теперь хулиган — это вы.

О, это отлично подойдёт. Гермиона снова улыбнулась и повернулась к Булстроуд. Подойдя вплотную, она впилась глазами в девушку. Гермиона была немного выше и знала, что выглядит устрашающе. Она позволила улыбке сползти с лица, и подняла палец, ткнула в грудь Маргарет и холодно произнесла:

— Не нужно прятаться за неопределёнными категориями. Говорите, что имеете в виду. Вас подвергают гонениям, не так ли? — она ущипнула мантию Маргарет в районе плеча, затем ещё раз рядом с одним из карманов, презрительно и пренебрежительно... словно одежда была в катышках. — Вас и остальных омерзительных смертепоклонников Драко, нагромождающих свои предрассудки и невежество в одну большую кучу.

Она обошла Маргарет вокруг, в процессе улучив возможность незаметно спрятать в свою мантию пуговицу, которую вытащила из её кармана.

— Ладно, я скажу, что я имею в виду, — ответила Маргарет, её голос едва заметно дрожал. — Вы захватили власть. И вы сделали множество хороших вещей. Но в этом мире есть естественный порядок, и вы нарушили его. Вы... вы провели темнейший из ритуалов. Только так можно всё объяснить. Вы поглощаете оставшийся мир страну за страной. И если вы продолжите, мир станет неузнаваем... не останется традиций, не останется свободно мыслящих людей... Вы хотите, чтобы все стали одинаковыми, как эти фарфоровые куклы, что выходят из Тауэра. «Обновление»... замена и контроль!

— Драко всегда был красноречив, — насмешливо сказала Гермиона.

Она лишь бездумно повторяет то, что слышала. Вот почему опасно оставлять всё как есть, Гарри... они костенеют в этих идеях. Перетянуть людей на нашу сторону и так достаточно тяжело, что уж говорить о победе над теми, кто так искренне нас ненавидит?

Ты знал, что я ни за что не соглашусь на этот план. Что я скажу, что он сумасбродный, рискованный и негодный. Медленная победа лучше, чем быстрое поражение, Гарри.

Но Гарри здесь не было, и не было причин выпускать пар сейчас. Удиви её: согнись перед ураганом.

— Возможно, в чём-то вы правы, мисс Булстроуд, — проговорила она, отходя. Гермиона увидела, как стоящая у входа Хиори подняла бровь, и бросила Возвращённой быструю улыбку, а затем повернулась к Благородным. — Избавляться от традиций опасно. Многие из них передаются из поколения в поколение столетиями, потому что служат важной цели. Выживание мемов: мутация, изменчивость и эволюция. «Бессознательные мемы обеспечили собственное выживание благодаря тем самым качествам псевдобезжалостности, которыми обладают гены, достигшие успеха», процитировала она (Эгоистичный ген Ричарда Докинза, страница 302, автоматически подставил её мозг). — Это то, с чем мы должны быть осторожны и чего стараемся по возможности избегать. Есть ли традиция, из-за утраты которой вы грустите?

Маргарет надолго замолчала. Гермиона скрестила руки на груди и терпеливо ждала. На самом деле, она делала это не напоказ, а искренне хотела услышать ответ.

— Например, квиддич, — спустя некоторое время сказала Маргарет, — Тауэр хочет избавиться от него.

— Что ж, он действительно хотел изменить его, — сказала Гермиона, — Не убрать. Вообще Гарри не очень интересуется спортом, и я не думаю, что он вполне понимает его — особенно снитч. У маглов есть нечто подобное — тестовые матчи в крикете — но я сомневаюсь, что Гарри когда-либо играл в крикет или смотрел его.

— Уволены все регуляторы квиддича! — парировала Маргарет, в её голос возвращалась сила. — Целый отдел министерства, отвечающий за игры, закрыт!

— Это решение министра Фаджа, а не инициатива Тауэра, — сказала Гермиона. Но поймав на себе многозначительные взгляды Маргарет и Эразмуса, она слабо улыбнулась. — Да, он поддержал это. Но, насколько мне известно, с квиддичем всё в порядке... Даже лучше чем когда-либо, с тех пор как всем управляют частные организации. Думаю, те люди из министерства теперь работают там.

В этот момент вернулась Кванон в сопровождении Джеральда. Она покачала головой.

— Вполне очевидно, что здесь проводилось исследование и готовился эликсир Эйфории. Мы отправим людей забрать всё это, но думаю, вам всем стоит нанять хорошего адвоката, если вы знаете такого. — Она подошла ко входу и махнула аврорам, которые стояли без дела в коридоре. — Идите сюда. В дальние комнаты... собирайте партию. Опытные образцы оставьте на месте, пока мы не найдём кого-то, кто может достать их со всеми предосторожностями.

— Полагаю, они знают того, кто мог бы помочь, — сказала Сьюзи.

— Малфой, — с усмешкой сказала Хиори из-за спины Гермионы.

— Поаккуратнее с моим исследованием, — быстро проговорил Эразмус. Он снова покраснел из-за тревоги. — Я на волоске от создания машины Зимара!

Вечный двигатель? Может мне стоит остаться и взглянуть, подумала Гермиона.

— Мы можем как-то помочь, Хидли? — с надеждой спросила она. — Мы могли бы остаться здесь, на случай если понадобимся вам.

— Благодарю, но я думаю, у нас всё под контролем, — сказала Кванон. Гермионе стоило позволить ей действовать; скорее всего, там относительно безопасно. Урок усвоен.

— Тогда, полагаю, нам есть чем заняться. Спасибо, — сказала Гермиона. Она кивнула своим Возвращённым, и они направились к выходу.

Так или иначе, это было правдой. Им нужно было прочесть кое-какие пергаменты. Когда они вышли, Гермиона запустила руку в карман и достала Глаз Вечности. После того, как она увидела Булстроуд в Лютном переулке, оказалось достаточно просто отойти в сторону, укрыться мантией невидимости и догнать ведьму. Гермиона подбросила подслушивающее устройство в карман Маргарет, подставив той невидимую подножку.

— Дамы, давайте найдём тех, кто сбежал от нашей облавы? — обратилась она к двум Возвращённым ведьмам. Сьюзи улыбнулась.

≡≡≡Ω≡≡≡

С самого начала перед нами стоит сложный вопрос. Этот вопрос так велик, что большая часть волшебников даже не замечает его, так же, как не замечают они своих век. Воистину, когда я начал эту главу, я обратился к дюжине самых эрудированных волшебников Британии и обнаружил, что из них только один или два задумывались об этой проблеме. Даже Мадам Хопкирк из Отдела Тайн смогла указать мне лишь на три-четыре пыльных тома размышлений по данному вопросу — и ни один из них я не смог прочитать (преграда была всё той же, дорогой читатель, что и при изучении истории Хогвартса: никаких ответов не получит тот, для кого Запрет является навеки неодолимым препятствием).

Нижесказанное позволит нам связать некоторые основные идеи, если они будут достаточно простыми. Итак: что такое магия? Физическое проявление внутренней силы души? Деяние демона, работающего по чьей-то воле? Запрос ко вселенной, осуществляемый по неким скрытым правилам? Мы направляем наше образование и ум на задачу объяснения многих вещей, которые мы наблюдаем в магии:

• Эмоции, ожидания, желания и сила воли заклинателя тем или иным образом связаны с огромной частью магических эффектов.

• Создаётся впечатление, что магия практически всегда оперирует на человеческом масштабе, включая даже абсолютно субъективные аспекты современной жизни.

• Лингвистические компоненты заклинаний удобны для человеческой речи, и по большей части имеют латинские и греческие корни. История магии берёт своё начало из Греции, как учила нас мадам Бэгшот, но является ли это неизбежностью или совпадением?

• Созданная магией материя в большинстве отношений — земная материя.

• Магия неким неизвестным образом, который ещё предстоит открыть и систематизировать, интерферирует с магловскими устройствами, а потому кажется враждебной к механизмам на каком-то духовном уровне.

• Способность творить магию варьируется от человека к человеку, большинство людей вообще не способно колдовать, в то время как другие несут в себе слабые магические силы сквибов, а некоторые имеют достаточно магии, чтобы творить заклинания. Одни растения и животные владеют магией, в то время как другие — нет.

• Магия наследуется, а значит это такая черта, которая передаётся от родителя к ребёнку, как цвет волос или рост.

• Широко известно, что магия со временем иссякает, что означает, что она куда-то переносится.

Если хорошо подумать и осознать эти явления, можно прийти к выводу, что теория демона, о которой мы говорили ранее, является единственно верной. Она объясняет все перечисленные условия, поскольку демоны питаются магией, ведут войну с враждебными машинами, живут внутри тела, касаясь рассудка, и передаются от родителя к ребёнку, подобно ивняковой инфекции.

Глазами сквиба, автор А. Ф. Лайдинг.

≡≡≡Ω≡≡≡

Совершенно очевидно, что мистер Лайдинг не только сквиб, но ещё и глупец. Мы могли бы пожалеть его за ограниченные магические способности, но ещё больше нам стоит пожалеть его за ограниченность рассуждений.

Истинную природу магии осознать невозможно. После падения Атлантиды источник этого знания остался вне времени и пространства. В этом и кроется главная трагедия данной книги: что ещё остаётся делать мистеру Лайдингу, оставшемуся без цели, кроме как фантазировать в попытках познать непознаваемое?

— отрывок из рецензии на книгу Глазами сквиба в Американском маге.

1) «nihil supernum», лат., «никого выше»; «nihil par» — «никого рядом»

Вернуться к тексту