Нет грешным покоя (джен)

К десяти вечера особняк с южной стороны Гриммоулд-плейс был полностью освещен. Просторная веранда превратилась в оранжерею: ее украсили решетками для вьющихся растений, подогрели и наполнили экзотическими цветами по баснословной цене… Весь дом был так причудливо оформлен, что невозможно было определить, куда же вы попали. Фойе казалось раем, лестница — зеркальным лабиринтом, коридоры — гротами, утопающими в папоротниках… Раут проходил на первом и втором этажах, сам же дом казался бесконечным.

В воздухе порхали феи, эти маленькие декоративные существа со слаборазвитым интеллектом кружились вокруг магов, вызывая у них вздохи восхищения своими ловкими пируэтами и тем самым выманивая у самых добродушных конфеты и виноград. Поближе к земле находились домовые эльфы, что не менее ловко лавировали между многочисленными гостями и разносили на огромных подносах закуски и бокалы с шампанским.

Регулус стоял в углу и мрачно наблюдал за гостями, прячась за бокалом вина.

— Опять рыцарь-ворон сидит в засаде, дожидаясь добычи, — подошел к нему с улыбкой Северус. — Мистер Блэк, на балу не стоит ни на минуту забывать, что выражение лица должно быть веселым и любезным. Как говорила моя матушка: «Унылое или злое лицо на балу то же, что пляска на поминках».

Регулус постарался выдавить из себя улыбку, но вышла она настолько неестественной, что даже отталкивала.

— До сих пор переживаешь?

Тот коротко кивнул.

Когда младший Блэк вернулся домой, он не мог не рассказать родителям о происшествии с оборотнем. Вальбурга, конечно, не могла оставить подобное без внимания: как можно было позволить этой мерзкой твари находиться рядом с детьми! Однако когда она вернулась от директора, вид у нее был донельзя оскорбленный.

— Да что о себе возомнил этот старый педераст, — совсем не по-благородному выругалась леди Блэк, — социальный эксперимент у него, видите ли.

Потом Вальбурга уволокла Сириуса в кабинет отца. Пробыли они там достаточно долго, но вылетел оттуда старший сын с красным лицом. Столкнувшись с Регулусом, окатил его презрительным взглядом и бросил лишь одно слово. Стукач. С этого дня Блэк брата не видел. Как позже выяснилось, Сириус сбежал из дома к Поттерам, где его встретили как родного сына — с распростёртыми объятиями.

— Уже полтора месяца прошло, а он так и не вернулся, — грустно отметил Регулус, — мама ему даже сейф заблокировала, так на него зла. А все без толку.

— Сириус не умеет признавать свои ошибки, — Северус сделал глоток игристого вина. — Наказание он воспринимает не как меру должного воздействия за проступок, а как принуждение, давление на его волю. С такими людьми по жизни очень тяжело.

Они немного помолчали. Северус решил не говорить другу, что Вальбурга и ему сделала выговор на тему того, что он подверг ее сына смертельной опасности. Снейпу оставалось лишь смиренно молчать: не говорить же ей, что за последние полгода таких ситуаций было множество. Хотя не согласиться с ней было нельзя — вакцины от ликантропии не существовало. Пока что.

— С кем это танцует Уилкис? Случайно не с Реджиной Блишвик?

— Кажется, да. Не думал, что ее семья придет. Макмилланы ведь не пришли.

— Краучи тоже.

Маги тяжело вздохнули. В обществе все сильнее чувствовался раскол на тех, кто поддерживал Пожирателей Смерти и тех, кого страшили их действия.

Сегодня же здесь собрались в основном те, кто не отрицал идеи Пожирателей: чистокровные волшебники устали от неразумных действий грязнокровок, да и две мировые войны показали, что магглы — лишь агрессивные животные.

Несмотря на то, что на подобном приеме Северус был впервые, он чувствовал себя как рыба в воде. Был обходителен и галантен со всеми, а если кто-то и пытался задеть его, то собеседник получал обратно свою же шпильку: на приемах в Кейнхерсте подобные игры были обыденностью. Его несколько раз хотели сглазить, но потерпели фиаско — кварцевое кольцо на пальце надежно защищало владельца. Впрочем, не все гости испытывали желание проверить полукровку на прочность.

Люциус с супругой, казалось, были искренне рады видеть его здесь. Благодаря Нарциссе Малфой знал, что Северус вхож в дом Блэков, а приглашение на раут лишь подтвердило эту информацию. Они разговорились. Конечно, после выпуска Люциуса из школы они поддерживали связь при помощи писем, иногда даже Снейп выполнял кое-какие заказы, но не все можно было выложить на бумагу, поэтому Малфой желал подробно расспросить своего знакомого.

— Уже решил, чем займешься после Хогвартса?

— Есть вариант устроиться к гоблинам разрушителем проклятий либо в Комиссию по экспериментальным чарам.

— Правда? — удивился Люциус. — Не думал получить Мастерство по зельям? Ты довольно хорош в этом, я мог бы дать рекомендации.

— Это было бы большой любезностью с вашей стороны, — Северус вежливо кивнул. Отказывать Малфою не хотелось, но связывать свою жизнь с зельями он не собирался.

Разговор плавно перетек на обсуждение зелий и их взаимозаменяемость чарами и артефактами. Люциус отметил, что выводы его друга не лишены смысла, и если он хочет продолжить дискуссию на более продвинутом уровне, то он может познакомить его с тем, с кем надо.

Любая форма магии оставляла неизгладимый отпечаток на своем носителе, и не всегда приятный. Лицо этого мага казалось обожженным, черты были чуть смазанные, словно восковые, перекошенные; белки глаз налиты кровью, зрачки — узкие щели. Длинная черная мантия окутывала высокую фигуру, а лицо было таким же белым как снег.

— Милорд, — Малфой почтительно поклонился.

Волдеморт вызывал дрожь. И дело было не во внешности, но в ауре. Про таких говорят: «Он делал то, что не делали другие; он стал лидером, другие следовали за ним».

И хотя разговор был недолгим — среди гостей были персоны и поважнее молодого студента, — Снейп сумел оставить о себе приятное впечатление, и Лорд милостиво заметил, что если юный маг будет так же усердно трудиться и выберет нужную сторону, ему могут открыться многие перспективы. Более прозрачного намека и быть не могло.

* * *

На шестом курсе время ускорило свой бег. Уже с сентября Барти, Регулус и Уилкис начали бегать на консультации к преподавателям, искать углубленную литературу, делать дополнительные задания — в общем, полным ходом готовились к СОВ. Северус с Квиринусом смотрели на них и лишь посмеивались, для них это было уже прошлое, что они вспоминали со смехом. Сам Снейп ни капли не сомневался, что парни и так сдадут экзамены, но нагрузку им все же снизил: ему нужны здоровые охотники, а не иссушенные полые.

Для себя же он тоже расставил некоторые приоритеты: чары, ЗоТИ, нумерологию и руны он решил изучать на уровне ЖАБА, равно как и зельеварение с алхимией. Все остальное — на уровне СОВ, что позволяло ему не ходить на занятия, а сдавать задания в конце недели. В свободное время он проходил стажировку в Комиссии по экспериментальным чарам: данный отдел очень лояльно относился к студентам, да и положительная характеристика Флитвика тоже сыграла немалую роль. С гоблинами же у Снейпа не получилось: «Слишком молод, приходите через год».

Если Северус и расстроился, то несильно. Через полгода ему стукнет семнадцать, а после совершеннолетия многие вопросы будут решены. К примеру, наконец-то он научится трансгрессии, благо в Хогвартсе для шестикурсников организовывались платные курсы, которые вёл специальный инструктор из Министерства магии.

К удивлению Снейпа, работать в Комиссии было здорово. Комитет занимался не только разработками и проверками новых чар и совершенствованием старых, но и вообще всеми отраслями магии, поэтому здесь любой изобретатель мог проявить всю свою фантазию. И пусть результаты экспериментов были не всегда практичны — чего стоила та история с ядовитой уткой! — Отдел все же приносил немало пользы.

К примеру, долгое время связь между работниками ММВ проходила с помощью писем, переносимых почтовыми совами. Этот способ был жутко неудобным, повсюду лежал совиный помёт. И кто-то из комиссии предложил: пусть письма будут летать сами, без птиц. С тех пор сотрудники стали посылать друг другу заколдованные бумажные самолётики. В министерстве стало гораздо чище, однако и данный способ не был лишен недостатков: самолетики могли быть сбиты по дороге или перехвачены.

— И вот сейчас мы пытаемся модифицировать заклинания для пересылки сообщений, — рассказывал Снейп товарищам о своей стажировке, — Какой-то умник зачаровал письмо так же, как и снитч. Что тут началось, Мерлин, мы то письмо потом всем отделом ловили! — он так тяжело вздохнул, что друзья не смогли сдержать смех.

Однако Северус не забыл о своей основной цели.

Министерство представляло собой восьмиэтажное здание с подвальными помещениями, находящееся под землёй. Помещение, через которое маги каждый день попадали в министерство — Атриум, — как раз отделяло семь уровней ММВ от девятого, где находился Отдел тайн.

На первый взгляд, попасть туда было просто, достаточно было воспользоваться лифтом. К удивлению Снейпа, явной охраны не было. Он полагал, что нужен будет какой-то ключ или артефакт, вроде медальона старшего Охотника, но нет. Конечно, у каждого сотрудника министерства был пропуск-удостоверение, но его предъявление требовалось только на входе.

Девятый уровень поразил Снейпа. Из-за голых стен, облицованных черным обсидианом, при отсутствии окон и каменного зеркального пола этаж казался древним бесконечным лабиринтом. Он являлся воплощением темного отражения верхнего мира: в отличие от остальных уровней, где было яркое освещение и довольно многолюдно, здесь было довольно мрачно, одиноко и абсолютно тихо. В первый день, что Северус ходил здесь под невидимостью — в целях безопасности — он не повстречал ни одного мага.

Этот этаж Снейп исследовал методично, но осторожно. Здесь не было дверей, кроме одной, совершенно черной, в дальнем конце коридора, однако она не поддавалась ни одним отпирающим чарам. Правда, на этаже имелось одно ответвление с лестницей, что вела еще глубже под землю. Здесь находился другой коридор, сильно смахивающий на тот, что в Хогвартсе вел в учебные зельеварни. В держателях, укрепленных на грубых каменных стенах, горели факелы, освещая массивные деревянные двери с железными засовами и обитыми железом замочными скважинами. Эти двери поддавались легко, но за ними не было ничего интересного, кроме немного пыльных залов судебных заседаний, и ничего похожего на то место, где могла бы находиться Арка Смерти.

Пока у Снейпа не было никакой возможности отпереть дверь, да и проводить здесь слишком много времени он не мог: стажеров отпускали рано, но он должен был успеть покинуть ММВ до закрытия. Тогда у него родилась идея.

Невыразимцы, так называли сотрудников Отдела тайн, тоже люди; они приходят и уходят с работы, а значит, надо за ними проследить. Но делать это самому, даже под невидимостью, могло быть слишком рискованно.

За разработку артефакта Северус засел, как только в голове оформилась схема того, что требуется получить в итоге. С помощью Посланников был добыт воспаленный глаз. Прекрасный человеческий орган, который извлекли сразу же после смерти или даже до нее. В Ярнаме его применяли в ритуале для взлома печати дальних гробниц в старом лабиринте.

С помощью специального инструмента он поместил внутрь глаза паучье яйцо и стал ждать. Голем должен был вылупиться через неделю, и за это время Снейп успел напитать его магией под завязку.

В очередной раз, когда посещал министерство, он выпустил голема в лифте. Человеческий глаз, обтянутый черной мохнатой кожей, на паучьих лапах побежал по стене лифта, постепенно исчезая, будто какой-то блуждающий кошмар. Теперь оставалось только в нужный момент воспользоваться демоноклем и увидеть картину чужим глазом.

Целый день паук просидел в кабине, никем не замеченный, но ближе к полуночи лифт все же спустился на девятый уровень. С грохотом, отдавшимся эхом, разъехались золотые решетки, и в кабину вошли двое. Пока двери не закрылись, голем ловко выбежал наружу и засеменил по потолку в сторону черной двери. Ему пришлось провести ночь в засаде, прежде чем удалось преодолеть и этот рубеж вместе с какой-то ранней пташкой.

За дверью находилась просторная круглая комната. Все здесь было черным, даже пол и потолок; вокруг всей комнаты через равные интервалы располагались одинаковые черные двери, коих было не меньше дюжины, без ручек и табличек, а между ними горели синим пламенем свечи в канделябрах. Их холодный мерцающий свет, отражаясь на гладком мраморном полу, делал его похожим на темную воду под ногами.

Невыразимец широким шагом пересек комнату и открыл одну из дверей, голем быстро побежал по потолку вслед за ним. Перспектива оставаться в этом зале не радовала Снейпа.

После тьмы холла танцующий, искрящийся бриллиантовый свет резал глаз. Как только голем адаптировался, ему удалось оглядеться. Со всех сторон его окружали часы — большие и маленькие, напольные и настенные, механические и песочные, они висели между книжных полок и покоились на столах, расставленных вдоль всей комнаты, и их неумолимое разнобойное тиканье сводило с ума. Танцующий, переливчатый свет исходил от высокого стеклянного сосуда куполообразной формы, стоявшего в дальнем конце комнаты.

Хоть это место было довольно интересным, но Снейпу нужно было не оно.

Как только дверь в следующую комнату открылась, паук перебежал туда. Здесь, как и в круглой комнате, царил полумрак, и лишь тусклые свечи синим пламенем едва разгоняли тьму. Потолок зала растворялся в высоте, и здесь не было ничего, кроме бесконечных стеллажей с маленькими пыльными стеклянными шариками. Шарики, неотличимые один от другого и наполненные дымом, были так похожи на те, что используют чародеи Фаррона, что казалось, вот-вот из-за стеллажа появится фигура знатока кристальных чар в широкополой, размером с зонт, остроконечной шляпе и черной изорванной, будто вечно колышущейся на ветру мантии.

Ряды, ряды, бесконечные ряды, наполненные хрустальными шарами, под которыми находились пожелтевшие от времени ярлыки с какими-то датами и аббревиатурами.

Очередной зал поразил своей необычной архитектурой. Бесконечные лестницы, что изгибались под немыслимым углом. Балконы и двери находились не только на стенах, но и на потолке и полу. Хотя на самом деле нельзя было определить, где находится верх или низ, даже по пламени свечей, будто эту комнату проектировал сам Мауриц Эшер.

В этой комнате голем застрял надолго. Стоило только кому-либо войти в эту комнату, как паук тут же бежал следом, но не успевал пересечь все эти пролеты и повороты, как маг скрывался за очередной дверью. Сократить путь не было никакой возможности — каждая плоскость здесь обладала силой притяжения, и упасть с условного потолка было так же просто, как упасть вверх. Впервые за это время Снейп пожалел, что не снабдил голема крыльями.

Наконец, тому повезло покинуть это бесконечное пространство, когда двое невыразимцев неспешным шагом пересекли комнату.

За одной из дверей находилась библиотека или, скорее, архив. Стеллажи, забитые пронумерованными и подписанными папками, ничем не отличались от своих собратьев в той же Комиссии по экспериментальным чарам. На заваленных бумагами столах кое-где лежали распахнутые талмуды. Голем беглым взглядом пробежался по содержанию страниц, но мысли, вырванные из середины текста, не желали укладываться в голове Снейпа, а паук был слишком слаб, чтобы перевернуть книгу и посмотреть название. Кое-где язык вообще был непонятен: Снейп никогда не видел подобных иероглифов, хотя графические знаки в книге больше напоминали скопление геометрических фигур, чем буквы.

Скрип двери оповестил, что пора двигаться дальше.

Если в комнате с лестницами определить, где пол, а где потолок, был сложно, то тут просто невозможно за неимением оных. Стоило только двери закрыться, как изображение закачалось и поплыло, и тут Снейп понял, что голем просто парит в воздухе. Все пространство вокруг было усеяно миллионами, нет, триллионами звезд, а чуть впереди неспешно вальсировали небесные тела Солнечной системы. Красным шариком яшмы бежал Марс, черепаховым мрамором неторопливо гулял по орбите Юпитер, синим азуритом катился Нептун. Голем плыл в воздухе среди этой красоты и беспомощно дрыгал лапами словно водомерка, пытаясь хоть как-то сдвинуться с места. Тщетно.

«Просто замечательно, — подумал Снейп, — и что теперь делать?»

Можно было, конечно, полагаться на удачу и надеяться, что вскоре он приземлится на какую-либо планету или метеорит и тогда, оттолкнувшись от поверхности, сможет полететь дальше. Так он и решил поступить.

Конечно, дистанционно Северус не мог почувствовать гравитацию или ее отсутствие, поэтому при каждом прыжке в невесомости ему приходилось рассчитывать только на точность глазомера. Достигнув одной из последних карликовых планет, то ли Эриды, то ли Хаумеи, голем заприметил во мраке дверь и изготовился к прыжку. Когда паук уже практически достиг двери, та резко распахнулась. Боли Северус не почувствовал, но инстинктивно дернулся назад, а картинка в монокле закрутилась подобно карусели. Звезды, свет из дверного проема, звезды, чья-то мантия, снова звезды. Когда вращение почти замедлилось, вновь послышался тихий приглушенный стук, но в этот раз голем попытался уцепиться за поверхность, чтобы не улететь в открытый космос.

— Что за?.. — удивился кто-то низким голосом, и Снейп понял, что паук зацепился за чью-то шевелюру.

— Отцепись, отцепись, отцепись...

Но было уже поздно. В поле обзора появилась широкая ладонь.

— Что за?.. — вновь повторил голос.

Ярко вспыхнул Люмос, и Снейп отодвинул монокль подальше от глаза. Замелькали вспышки заклинаний, потом кто-то дракклнулся, и голем завис в непроницаемой сфере. Все звуки вокруг как отрезало. Его куда-то понесли. Знакомый архив. Маг с землистым лицом смотрел с хмурым изумлением. Вскоре подошли еще двое: один с пышной седой шевелюрой и кустистыми бровями, второй с узким вытянутым лицом. Голема стали осматривать со всех сторон, явно что-то обсуждая, но Снейп не слышал, о чем они говорят. Еще ряд вспышек, и изображение медленно затухло. Северус отложил монокль в сторону и тяжело вздохнул. Первый опыт оказался провальным, но во всяком случае, он узнал хоть что-то об Отделе.

Снейп вернулся к схеме выращивания голема и стал вносить заметки. Он не собирался бросать эту затею, но план требовалось доработать.