Фиолетовая карамелька (гет)

Поздний звонок заставил Лим встать с кровати. На часах было два часа ночи, и она удивилась тому, что Рюджи звонил в такое время. Её сразу же охватило беспокойство. Не успела Лим ответить, как звонок прервался, и пришло смс: «Милая, мне плохо», а спустя секунду и смс с адресом. Автобусы в такое время уже не ходили, и Лим пришлось потратиться на такси. Напряжённо ожидая, пока такси приедет, она лишь просила, чтобы её не завезли в тёмный переулок, но всё прошло благополучно, и её высадили у бара. Прикрывая глаза от яркого красного освещения, Лим сразу же заметила Рю за одним из столиков, поскольку народу в помещении и так находилось не много.

Откинув голову на спинку дивана, Рю был не в силах даже посмотреть на Лим. На столе перед ним скопилось изрядное количество пустых бутылок, и она, оценив состояние Рюджи, сразу подумала, что с его братом что-то случилось.

— Лим, ты пришла, — с облегчением прошептал Рю, уткнувшись носом в её кофту.

Рыжие волосы, когда-то небрежно уложенные, теперь были и вовсе взъерошены — Рю часто запускал в них пальцы, пытаясь унять боль. Лим обняла его за голову, приглаживая растрёпанные пряди.

— Мне так больно, — его тихий голос казался простуженным. Рю искал в ней защиту, сжимая в своих руках так крепко, что ей приходилось терпеть эту хватку. Желая спрятаться от всего, что тревожит его.

— Поедем домой, тебе станет лучше, — прошептала Лим, поглаживая его по спине. — Вставай…

— Не хочу возвращаться, — весёлые и искрящиеся глаза смотрели теперь с болью, белки покраснели, веки слегка опухли. Лим могла только обнять его так крепко, чтобы он почувствовал, что не один.

* * *

Лим проснулась раньше, чем думала, ведь легла вчера около трёх ночи. Глаза болели из-за недосыпа, благо сегодня был выходной, и вставать на пары не нужно. Вставать совсем не хотелось, и она просто не знала, как выбраться из объятий Рю. Его поза почти не изменилась, только руки теперь обнимали расслабленно. Она осторожно высвободилась. Рю недовольно замычал, ресницы затрепетали, брови сошлись домиком, но глаз он не открыл. Не так просто его разбудить даже в обычные дни.

Рюджи встретил утро отнюдь не в радужном расположении духа. Голова раскалывалась в наказание за вчерашнюю пьянку, солнечный свет прожигал шторы насквозь, раздражая воспалённые глаза. Не вставая с постели, он начал оглядываться, запоминая каждую мелочь. Обрывки вчерашнего дня всплывали словно в тумане. Раньше он никогда не был в её комнате. У Лим было очень уютно, что несколько контрастировало с остальной площадью большой, но неожиданно пустой квартиры.

Основную часть комнаты занимали книжные полки, и Рю бы хотелось вернуться сюда вновь, изучить эти стеллажи, заполненные кроме книг различными коробками, какими-то мелочами, камушками, карточками и значками. Рю скатился с кровати, сжимая голову ладонями, пытаясь собрать её заново из раздробленных кусочков, и спустился вниз, следуя звукам невнятной мелодии и запаху кофе.

Заглянув в проём кухни, он увидел Лим, но не спешил прерывать её весьма интересное занятие. Песня, доносившаяся из наушников, была настолько энергичной и проникновенной, что Лим едва могла усидеть на месте. Она то и дело грозилась слететь со стула, так как всё время ёрзала на нём, пытаясь воплотить движения танца в жизнь, вот только танец у неё совсем не складывался.

Рю тихо посмеивался, наблюдая за Лим, которая то приподнимала брови, то вновь опускала их, выразительно двигая губами под слова песни. Глаза её были зажмурены, и, подкравшись незаметно, Рюджи встал сзади, чтобы узнать эту забавную песню. Но музыка закончилась, и Лим открыла глаза, едва не выронив кружку.

— Ты меня напугал! — укоряюще воскликнула она, вытаскивая наушники. Их лица оказались так близко сейчас, но никто не отстранялся. Лим подметила усталый нездоровый вид парня, но, к её облегчению, в глазах его вновь плясали искорки. — Ну что, выспался? — и добавила заботливое: — Как ты?

— Голова раскалывается.

Лим достала таблетку и налила в стакан воды. Рю сел рядом, проглотил лекарство и, сложив ноги по-турецки, с преувеличенным интересом закрутил головой, заставляя сомневаться в его плачевном состоянии. Лим засмеялась и, услышав её смех, Рю тоже начал улыбаться, но резкая боль вновь пронзила голову. Перестав дурачиться, он сложил руки на столе и уронил на них голову со скорбным вздохом.

— Тебе не обязательно всегда быть сильным, знаешь?

— Рею стало хуже, — коротко сказал Рюджи, — но моя жизнь ведь продолжается.

Лим поставила на стол чашку с кофе и, вытянув руки, тоже легла, повернувшись к нему лицом. Волосы тёмными прядями рассыпались по белой плоскости.

— Спасибо, ты снова меня спасла, — пробормотал Рю. — Хотел забыться, но что-то пошло не так, мне стало только хреновей, — он снова засмеялся, прогоняя смехом отголоски вчерашней боли. — Мы что, спали в одной постели?

Лим закатила глаза.

— Не пойму, тебе и правда плохо или ты просто придуриваешься? Кривишься от боли, но всё продолжаешь нести бред, — она ткнула пальцем в его лоб, но он ловко перехватил руку.

— Может, у меня температура?

Пальцы нежно заскользили по запястью Лим, и Рю начал медленно сдвигать их ладони вниз, проводя по скуле и подбородку.

— Кажется, теперь температура у меня, — Лим не обрывала зрительный контакт с Рю ни на секунду, но на этот раз ничего не могла прочесть в его тёмных глазах. И мысли то копошились в голове, то оставляли её совсем пустой. Дыхание замерло, когда он дошёл до губ, касаясь уголка. Кончиками пальцев Лим почувствовала, как его губы медленно расплываются в ухмылке. Дрожь пошла по телу, и она резко отдёрнула руку, отводя глаза:

— Ащ, горячо, — и отвернулась к раковине. Сердце её бешено колотилось.

— Ловко, — рассмеялся Рю.

— Просто слов нет...

— А я отлично справляюсь. Мне не положена награда?

Лим, закатив глаза, засмеялась и быстрым движением смахнула со столешницы полотенце, запуская его в Рю.