Мразь (джен)

Гарри сказал Хвосту что ни за что не повезет с собой в школу домашнего питомца — крысу. Нет, и точка! Да из-за этого над ним весь факультет будет смеяться, а ему такого точно не нужно. Поттер согласился пронести Хвоста в его анимагической форме, за которую тот и получил свое прозвище, в Хогвартс, а дальше пусть он сам выживает, как хочет.

Поттер впервые увидел Хвоста в облике крысы. Анимагия вообще казалась Гарри чем-то странным, хотя он собирался стать анимагом, и как-то даже пытался читать книги по этому вопросу. Если уж всем Мародерам, кроме Люпина, удалось это сделать, то чем он хуже? Но все же нести в кармане мантии крысу, зная, что это Хвост, ему было неловко.

Вылезая из кареты, запряженной фестралами, которая доставила их к замку, Гарри аккуратно выпустил Хвоста так, чтобы его однокурсники, ехавшие вместе с ним, ничего не заметили. На этом его миссия по доставлению Хвоста в Хогвартс была завершена.

Спустя две недели, когда Гарри доедал свой обед в Большом зале, в записке, через которую Гарри и Хвост общались, появилась просьба подойти на восьмой этаж после обеда. Гарри тут же посмотрел на преподавательский стол, и за ним не обнаружилось ни Дамблдора, ни Снейпа.

На восьмом этаже разгуливала Джинни Уизли. Гарри остановился, нащупал в кармане волшебную палочку на всякий случай, готовясь в любой момент выхватить ее.

— Да не напрягайся ты так, Гарри.

Мелкая Уизли прошлась вдоль стены три раза, и в стене неожиданно появилась дверь. Гарри вспомнил, что Сириус рассказывал ему что-то такое о Выручай-комнате, только вот Поттер успел об этом забыть и никогда до этого не искал комнату.

— Хвост, это ты?

— Нет, Мерлин во плоти! Идем, — Хвост, в облике Джинни Уизли, открыл дверь. — Как видишь, волосы Джинни уже есть.

Гарри прошел в комнату, принявшую вид, аналогичный кабинету Хвоста. Появились даже окна во всю стену, за которыми можно было рассмотреть зимний заснеженный лес.

— Интересно, а если попросить Выручай-комнату принять вид Запретной секции, тут можно будет прочитать все книги оттуда?

Хвост-Джинни остановился, нахмурился, отчего на детском лице Джинни пролегла глубокая складка между бровей.

— Не знаю, никогда так не делал. Попробуй.

Он прошел за свой компьютер, попытался его включить, но ничего не вышло. Монитор так и остался черным и был даже пыльным, каким бы стал монитор в доме Хвоста, если бы тот не пользовался компьютером хотя бы две недели.

— Проклятый Хогвартс, тут же не работает ничего маггловское, даже комната не справилась! Ну и хрен с ним.

Джинни, выражающаяся в манере Хвоста, выглядела очень забавно. Хвост прошел к дивану и разлегся на нем, положив на подушку ноги в потертых девчачьих туфельках. Он поправил гриффиндорский галстук на шее, приподнял задницу и подтянул белые колготки.

— Чувствую себя извращенцем, если честно, — сказал он, заканчивая поправлять колготки.

— Зачем ты вообще сейчас выпил Оборотное с волосом Уизли? — спросил Гарри, улыбаясь.

— Как зачем? А попробовать, работает оно или нет? В школе были предметы, которые мне давались относительно легко, но зельеваренье в числе моих успешных СОВ не значилось. Сколько раз варил Оборотное, и каждый раз в нем не уверен, как будто впервой. А на Империо ты почему-то не согласен!

— Потому что за его применение дают Пожизненный срок в Азкабане! — возмутился Гарри. — Да и не получится оно у меня.

— Да получилось бы, — махнул рукой Хвост. — Готов поспорить на свою волшебную палочку, что рано или поздно ты соберешь коллекцию из всех трех примененных Непростительных!

— Зачем бы мне понадобилось кого-то убивать?

— То есть то, что тебе может понадобиться кого-то пытать, ты не исключаешь? — хохотнул Хвост тонким голосом Уизли. Из-за облика его шутки выглядели какими-то немного более вульгарными, чем если бы то же самое говорил сам Хвост.

— Я не думаю, но все же это хотя бы не убийство. Хвост, а ты собрал свою коллекцию из трех примененных Непростительных?

— Конечно, нет! Зачем бы мне понадобилось кого-то пытать? — передразнил Хвост Гарри, почти копируя интонацию, с которой тот спрашивал, зачем бы ему понадобилось убивать.

Хвост порылся в карманах школьной мантии и извлек из нее сложенный помятый пергамент. Потряс им перед Гарри.

— Вернемся к насущным делам. Даже создавать не пришлось! Та самая карта Мародеров. Оригинальное издание.

— Она все-таки была у Филча?

Гарри бросил сумку рядом с креслом и снял мантию, потому что Хвост заказал уж слишком жаркий кабинет. Видимо, он совсем отвык от школьных зимних холодов, когда обогревались только спальни и гостиные, и то из щелей порой дуло так, что это не сильно помогало. Гарри вытащил из кармана мантии палочку и засунул ее за пояс брюк.

— Не самое удачное место для хранения палочки, — заметил его действия Хвост. — Ты бы ее еще в задний карман положил, чтобы сесть и сломать пополам. А карту я нашел тоже у Уизли, только у близнецов. Итак, Дамблдора нет в замке каждую пятницу с девяти до двух-трех, я проверил, он действительно в это время в Министерстве. В другие дни — только если его срочно вызвали, так что ориентируемся пока на пятницу.

— Не он же один может отследить перемещения по школе! А если у него что-то вроде карты, то…

— Да, это главный вопрос. Поэтому я и предлагал Империо, тогда Уизли сама справится, на всех картах только она и будет! — Хвост присел на диване, снова поправляя колготки, — Да как они вообще в этом ходят! Я буду выяснять вопрос насчет отслеживания перемещений. Но, полагаю, в критической ситуации им просто не до этого. Когда ты открыл тот люк в туалете, потом тебя никто не допрашивал. Хотя даже Дамблдор был на месте. Думаю, они просто сразу примчались, не задаваясь вопросом, кто это сделал, так как полагают, что это делает один и тот же человек. А тебе я пока дам карту, ты лучше знаешь студентов, подбери жертву, чтобы по статусу крови подходила, последи, если нужно.

Хвост протянул Гарри пергамент, карта уже была «открыта», его приветствовали господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост. Гарри подумал, что он бы не смог так тщательно проработать карту, ему бы не хватило терпения. Он любил получать результат побыстрее. Возможно, вчетвером рисовать это все было не так уж сложно и даже весело, но в одиночку Поттер бы точно забросил это занятие через несколько дней.

— Правда, что Алиша будет работать в Аврорате? — решился задать вопрос Гарри.

— Ага, — протянул Хвост.

— Если меня поймают, она поможет мне?

— Сомневаюсь, она там не для этого, — честно ответил Хвост. — Мы окончательно отбрасываем вариант с Империусом, да? Ну, тогда если тебя поймают, жизнь на этом не закончится. Можно и не оканчивать школу, знаешь ли. В Азкабан тебя вряд ли посадят, ты же никого не собираешься убивать. Я надеюсь. Хотя, ты можешь отойти от нашего плана и убить кого-нибудь неугодного, но тут следует учитывать, что сделать это будет сложно, если привидения у Дамблдора на подстраховке. Наверняка, не только они. Так что надежнее убивать каким-нибудь другим способом, а не василиском. Яда подсыпать там, чужой палочкой Аваду бросить, заставить пойти в Запретный лес, там есть колония акромантулов… Ну, что-нибудь такое.

— Я не хочу никого убивать!

— Тогда и не переживай насчет того, что попадешься. Исключат из Хогвартса, постараемся договориться с Каркаровым насчет Дурмстранга.

— А ты знаешь, Хвост, что Алиша сказала мне, что она младше меня?

— Это вопрос спорный, я бы сказал. Если бы магглы смогли создать думающую машину в нашем, девяносто третьем году, и она была бы по умственному развитию равна взрослому человеку, она была бы младше тебя?

— Но она же не была бы живой!

— Ах, вот в чем дело. Это тоже вопрос спорный. Например, те две вещи Риддла, и дневник в том числе, в каком-то смысле живые. Вообще, что для тебя живое?

— Живое двигается, думает и осознает себя, — попытался описать свои представления Гарри. Хотя ему казалось, что в этом всем не хватает чего-то важного, как раз того, что разграничило бы живое от неживого.

— Так в моем первом примере про маггловскую машину, она бы тоже двигалась, думала и осознавала себя! Или ты бы считал ее неживой потому, что она выглядит как кусок металла, отлитый в правильную форму, а живое — должно быть кожаным или шерстяным? Или пернатым? Или иметь чешую? Уметь расти и стареть? А дерево живое? Оно не двигается, вряд ли думает, и уж тем более осознает себя.

— Я не знаю, Хвост.

— Вот и я не знаю, — пожал плечами Хвост. — Так уж вышло, что Алише кажется, будто она помнит свою прошлую жизнь. А мне может казаться, что я самый великий волшебник на свете. Или что я каждый раз, аппарируя, распыляюсь в пространстве на субатомные частицы и собираюсь заново, и в новом месте — это уже не я, а копия. Алишер мне рассказал эту ерунду про частицы. У всех нас свои… загоны. Давай, думай над тем, кто будет подходящей жертвой, а я послежу за МакГонагалл и Снейпом в отсутствие Дамблдора.

— Я думал, может быть Салли-Энн Перкс подойдет? Она учится на моем факультете, поэтому проще отследить ее действия. К тому же, магглокровка в Слизерине…

— Она полукровка. Но, в целом, вариант подходит.

— Она правда полукровка?

— О, да, — сказал Хвост улыбаясь, и посмотрел на Гарри, — Тьфу, нет, Гарри! Я не ее отец! Я бы не бросил своего ребенка. Дети — это святое. Все, иди думай.

Гарри вздохнул, вытащил палочку из ремня брюк, надел мантию, положил в карман и палочку, и карту Мародеров, и направился к выходу. Он понимал, что Хвост просто не хочет говорить об Алише прямо, и, возможно, посоветовал спросить у нее, потому что она сама не очень-то и знает, как она была создана и кто она. Гарри не знал, как ответить на вопрос, кто является живым, но почему-то Алишу он считал живой, а мифическую маггловскую думающую металлическую машину — нет. Где проходила граница между живым и неживым, он сказать не мог.

Когда он был на лестнице между пятым и четвертым этажами, его поймал Ренделл. Схватил за рукав мантии.

— Куда-то спешишь, Поттер?

— Как видишь, да. Разговора с тобой сегодня нет в моем плотном расписании дел, — отозвался тут же Гарри, одергивая руку.

— Если хочешь кое-что узнать, то тебе придется подвинуть что-то в твоем расписании и остановиться.

— Допустим, у меня есть одна минута, Ренделл. Я тебя слушаю.

— Ты думаешь, что девчонка Паркинсон помогла тебе у Селвинов? Нет, Поттер. Это она сказала мне, что ты будешь один, и никто из дружков не придет тебя расколдовать. Она просила меня применить к тебе это заклинание.

— А ты повелся, как последний дурак? — усмехнулся Гарри, хотя если то, что говорил Ренделл было правдой, это было несколько неприятно. Поттер полагал, что внутри своего курса он сумел выстроить отношения так, что его уважали.

— Думай, как знаешь, — бросил Ренделл. — Я вообще-то нормально поговорить хотел, — добавил он как-то брезгливо. Ренделл перепрыгнул через несколько ступеней и ушел по коридору четвертого этажа. Гарри не пошел за ним.

— Мы проигрываем в квиддич Хаффлпаффу! — возмущался в гостиной Тормуд Роули.

— Это все оттого, что Поттер не хочет играть на позиции охотника, — сказал вдруг Малфой. — Он отлично летает!

Гарри вздохнул. Только этого ему еще и не хватало. В гостиной ему часто было неуютно, потому что тут было много людей, которых Гарри плохо знал. Каждый мог в любой момент что-то спросить или попросить передать, и это раздражало Гарри. Но он не сбегал позорно в спальню, и каждый вечер сидел в неуютных холодных креслах некоторое время, которое казалось ему приличным, чтобы никто не решил, что его отсутствие в гостиной по вечерам — не случайность, а боязнь, и чтобы никто не начал этим пользоваться.

— Я неплохо играю за ловца, а не охотника, но я не хочу играть в команде, — тут же сказал Гарри.

— Почему? — спросил Роули.

— Мне некогда.

— Все игроки, значит, находят время на тренировки, а тебе некогда? — спросил Ренделл, который был одним из охотников в команде.

— Чтобы выигрывать, нужно любить квиддич, — сказал Гарри. — Нельзя заставить человека выигрывать, даже если он хорошо играет.

— Если ты хорошо летаешь, то это твой долг перед факультетом! — авторитетно заявил Роули.

— А что мне в ответ должен факультет? — сказал Гарри прежде, чем подумал, что лучше этого не говорить.

— Нормальное отношение, уважение? Да много всего, — усмехнулся Роули.

— Мне кажется, Гарри Поттер сейчас заявил нам всем, что в нашем уважении он не нуждается и никаких ответных услуг он оказывать нам не намерен, — проговорил Ренделл, глядя Гарри в глаза. — Или же, он просто ничего не умеет, и игрок из него посредственный.

Сказав это, Ренделл запустил в Гарри что-то маленькое, Гарри дернулся, чтобы увернуться и понял, что именно в этот момент кто-то подставил ему подножку. Он заметил, как третьекурсница убирает в карман палочку. Гарри неуклюже свалился на колени, несколько человек засмеялись. Булстроуд противно захихикала, Паркинсон, Забини, Малфой и Нотт молчали. Гарри, не поднимаясь с колен, поднял голову и оглядел всех присутствующих. Ригеля в гостиной не было, остальные смотрели выжидающе, как будто хотели посмотреть, какой будет его реакция. Поттеру показалось, что сейчас именно его пытаются взять на слабо, заставить бросить в Ренделла какое-то проклятие, от которого он легко увернется, а в ответ бросит в него что-нибудь позорное, от чего лицо Гарри покроется гнойниками, и все будут только смеяться. Этот вариант развития событий совершенно не устраивал.

Гарри аккуратно поднялся, обтер пыльные руки об мантию, отчего на ней остались серые разводы, подошел к Ренделлу, держащему палочку в руках и готовому в любой момент применить какое-нибудь, заранее подготовленное проклятие. Ренделл был выше, и Гарри не хотел подходить совсем близко, чтобы их разница в полтора года не бросалась в глаза еще сильнее из-за роста. Он остановился на некотором расстоянии.

— Зря ты это устроил, — сказал Гарри, после чего развернулся и вышел из гостиной, не зная куда направиться, только желая остаться в тишине и одиночестве.

Он выбрал жертву. Это было сложнее, чем если бы следующим окаменевшим человеком стала бы Грейнджер, это было довольно однозначное заявление всему факультету, но зато после этого очевидного выбора, Гарри стало гораздо легче. Моральный выбор, да? Если Грейнджер ничего ему не сделала, как и любой другой грязнокровка, и решиться на план Хвоста было очень сложно, потому что Поттеру казалось неправильным, что по его вине кто-то пострадает, то Ренделла было ничуть не жаль. Пусть страдает!