Гарри Поттер и двойной капкан (гет)

Гарри не стал подниматься в башню Гриффиндора, зная, что там его засыплют вопросами, упреками, советами и так далее. У Гарри было еще полтора часа до шести, и он решил, что пойдет к Хагриду. Гарри вышел из замка и пошел вниз по каменной лестнице к хижине великана. Тот копался на грядках, но, увидев Гарри, воскликнул:

— Привет, Гарри! Как я рад, что ты пришел!

— Привет, Хагрид, — пожал руку великану Гарри. – Чаем угостишь?

— Конечно, заходи, Гарри, заходи, — обрадовался Хагрид. – Садись, рассказывай.

— Нечего рассказывать-то, — отмахнулся Гарри.

— Как же! Я же знаю, что ты плохо себя ведешь с Дамблдором, — сказал Хагрид. – Зря ты так – он тебя очень любит и ценит. Он великий человек, Гарри.

— И старый, — добавил Гарри. – Иногда он не понимает того, что молодым нужно немного свободы от стариков.

— Ну, ты все равно не прав, Гарри, — сказал Хагрид, наливая в огромную кружку чай. – Он сказал мне, что ты обиделся на него из-за Снэйпа, но все равно так нельзя.

— Хорошо, что он хоть это понимает, — ответил Гарри, понимая, что зря пришел. – Слушай, Хагрид, извини, но мне надо идти. Я только на минутку забежал, чтоб ты не говорил, что я забыл, где ты живешь.

— И как выгляжу, — добавил Хагрид. – Ладно, я понял, Гарри. Иди.

— Ты не обижайся, Хагрид, — сказал Гарри, — когда все уладится, я буду чаще приходить к тебе, обещаю. Мне надо идти к директору на наказание.

— Ты все-таки решил, что пойдешь к нему? – спросил Хагрид.

— Мне пора, Хагрид, пока.

Гарри погулял возле озера, пытаясь найти слова, способные убедить Снэйпа вернуться. Гарри не был уверен, что у него получится, но если Мастер Зелий даже пригласил младшего Поттера на чай в свои личные апартаменты – значит, у Гарри был шанс. В шесть часов Гарри постучал в дверь бывшего кабинета профессора Зельеделия и, не дожидаясь приглашения, вошел внутрь.

— Я рад, что вы приняли верное решение, мистер Поттер, — поприветствовал его Дамблдор. – Садитесь.

Гарри сел по другую сторону стола, и, подняв глаза на Дамблдора, ощутил мощную атаку со стороны директора – тот пытался проникнуть в его разум.

— Может быть, вы просто спросите меня о том, что стремитесь узнать, профессор? – сказал Гарри, сдерживая атаку Дамблдора на свой разум.

— А ты скажешь мне правду, Гарри? – спросил Дамблдор.

— Вы за этим хотели, чтобы я пришел, директор? – спросил Гарри. – Хотите управлять мной? Прекратите атаковать меня, или я немедленно уйду. Уйду сам, а потом вы просто оформите нужные бумаги.

Дамблдор тут же перестал пытаться взломать блок Гарри.

— Я хочу, чтобы мы поговорили по душам, Гарри, — спокойно сказал Дамблдор.

— О чем? Вам есть, чем меня обрадовать? – ответил Гарри.

— Не надо так, Гарри, — покачал головой старик. – Я очень сожалею, что так обидел Северуса. Я знаю, что ты мне не веришь и ненавидишь, но мне очень жаль.

— Ваши слова и оправдания я приму только тогда, когда вернется Мастер Снэйп, — ответил Гарри. – Что я должен делать?

— Я так понял, что разговора не получится, — констатировал Дамблдор. – Я благодарен тебе за помощь Люпину.

— Я делал это для него, а не для вас, директор, — ответил Гарри. – Вы хотите, чтобы помог проверить рефераты?

— Да. Можешь начинать, — сказал Дамблдор.

Гарри молча пересел за маленький столик и взял первый пергамент. Он старался не думать о том, что будет, если Римус не сможет вытащить Гарри отсюда. Время перевалило за восемь, и Гарри начал нервничать, пропуская ошибки в рефератах. Но ровно в половину девятого в дверь постучали.

— Войдите, — сказал Дамблдор. – Римус? Что случилось?

— Добрый вечер, директор, — спокойно сказал Люпин. – Я вижу, что Гарри принял правильное решение. Дамблдор, могу я попросить вас об услуге?

— В чем дело, Римус? – спросил Дамблдор. – С тобой все в порядке.

— Да, у меня все хорошо, спасибо Гарри, — ответил Люпин, не подходя к Дамблдору слишком близко. – Дамблдор, могу я попросить вас отпустить Гарри?

— Зачем? – недоверчиво спросил Дамблдор.

— Дело в том, что у меня возникли проблемы с планом на следующий урок для старших курсов, — врал Люпин. – Дело в том, что на первом же занятии в дуэльном клубе, Гарри показал ребятам те заклинания, которые я хотел оставить для уроков. И теперь мне нужен его совет, чтобы не попасть впросак.

— Хорошо, Римус, — сказал Дамблдор. – Ты можешь идти, Гарри. Но я буду ждать тебя завтра. Ты придешь?

— Надеюсь, что мне ничего не помешает, директор, — ответил Гарри.

Гарри отложил в сторону проверенные рефераты и, не спеша, вышел за Люпином.

— Спасибо, дружище, — тихо сказал Гарри, когда они дошли до развилки большой лестницы.

— Беги, у тебя есть только десять минут, — ответил Люпин, — и…, не за что.

Гарри улыбнулся и полетел вверх по лестнице. Войдя в гостиную, он тут же наткнулся на Рона и Гермиону. Он не стал ничего объяснять, просто поднялся в свою спальню, открыл чемодан, достал оттуда две большие коробки и завернул их в мантию-невидимку. Потом решил и сам спрятаться под ней, чтобы не привлекать внимания.

Он быстро вышел из гостиной, на его удачу в это время вернулись братья Криви, и Гарри незаметно выскользнул из двери. Он старался идти быстро, но тихо. Когда Гарри достиг подземелий, перешел на шаг, чтобы не услышал Дамблдор. Он открыл заклинанием дверь в личные апартаменты Снэйпа и вошел внутрь. Снэйп сидел в кресле возле камина и о чем-то думал.

— Добрый вечер, Мастер Снэйп, — поздоровался Гарри.

— Проходи, Поттер, — мягко проговорил Снэйп, вставая. – Ого! Я надеюсь, что это еще можно есть?

— Боитесь отравиться, сэр? – съязвил Гарри, и губы Снэйпа изогнулись в подобии улыбки. – Я наложил на них заклятие свежести, так что должно быть съедобным.

— Попробуем, — сказал Снэйп, подходя к шкафу.

Он достал оттуда серебряный чайник и две чашки. Перенес все на журнальный столик и пригласил Гарри присесть. Пока Снэйп колдовал над чашками, заваривая чай, Гарри раскрыл коробки и показал профессору их содержимое.

— Нравится? – спросил Гарри. – Я не знал, что вы любите, решил выбрать то, что бы понравилось Рону – такого сластены, как он, я еще не видел.

— Поздравляю, Поттер, — пропел Снэйп, запуская руку в коробку с пирожными и вынимая оттуда шоколадный эклер. – Ты угадал с этим – мои любимые.

— Я рад, что угодил вам, сэр, — сказал Гарри, присоединяясь к поеданию эклеров.

Первые пятнадцать минут они практически не разговаривали, только изредка комментируя очередную порцию сладкого.

— Боюсь, что до торта мы не дойдем, Поттер, — довольно сказал Снэйп, допивая третью чашку чая с бергамотом. – Я сейчас лопну.

— Тогда, может быть, у меня будет шанс помочь вам съесть подарок на ваш День Рождения? – осторожно спросил Гарри.

— Ты снова будешь пытаться уговорить меня вернуться? – угадал Снэйп. – Твое желание я вижу даже через твой великолепный блок, Поттер. Я рад, что ты не потратил мое время впустую. Но сейчас ты потратишь его зря, если будешь меня уговаривать.

— Но, сэр!

— Хватит! – сказал Снэйп. – Ты пришел только за этим?

— Нет, я, правда, хотел доставить вам радость, сэр, — честно сказал Гарри, — хотя бы крошечную.

— Тебе удалось, — ответил Снэйп, пересаживаясь к горящему камину. – Присядешь?

Гарри последовал за профессором и сел напротив него в другое кресло.

— У меня нет никаких шансов уговорить вас? – с надеждой спросил Гарри.

— Не надо, — тихо сказал Снэйп. – Но я благодарен тебе за заботу о моем здоровье.

— Что-то я не слышу в ваших словах искренности, сэр, — сказал Гарри, — а ведь я сделал все от чистого сердца.

— Я не хотел, Поттер, — сказал Снэйп. – Надеюсь, что ты сдержал свое слово и не растрепал о том, что видел меня всей школе?

— Мне пришлось сказать Люпину, чтобы он помог мне вырваться от Дамблдора, — сказал Гарри, ожидая, что Снэйп сейчас его выгонит, предварительно наорав.

— Дамблдор тебя наказал? – прочитал мысли Гарри Снэйп. – Ты снова ему нагрубил? Зачем? Я же просил тебя не ссориться с ним. Даже ради меня. Я того не стою, Гарри.

— Я не могу простить ему того, как он с вами говорил, сэр, — сказал Гарри. – И я устал, что он держит меня за ребенка.

— Сейчас в тебе говорит именно маленький обиженный мальчик, у которого вредный дедушка отобрал любимую игрушку, — в излюбленной манере ответил Снэйп. – Я прошу тебя больше этого не делать.

— А я прошу вас вернуться, сэр, — парировал Гарри. – Без вас нам, мне не победить Темного Лорда. Я прошу вас сделать это не ради Дамблдора.

— Ради тебя?

— Нет, ради вашей жены, — ответил Гарри и попал в точку. Снэйп изменился в лице. – Ведь именно благодаря ней вы сохранили в себе толику добра и любви, которую я видел.

— Все это я делал ради мести, а не ради Эммы, — спокойно ответил Снэйп. – Она бы мне не позволила мстить за нее.

— Нет, вы делаете это во имя любви к ней, сэр, — сказал Гарри. – Ее любовь дает вам силы. Ее любовь живет в вас, я это видел.

— Гарри, перестань, ты причиняешь мне боль, — тихо попросил Снэйп.

— Однажды я видел человека, который был преисполнен состраданием ко мне, — продолжил Гарри. – Этот человек обнимал меня в кричащей хижине, когда я уже обезумел от горя, от потери Сириуса. Этот человек когда-то ненавидел моего отца, ненавидел моего крестного и ненавидел меня. Но любовь, память о его любимой женщине смягчила его сердце. Мне показалось, что он простил всех нас, обнимая меня. Я бы хотел видеть этого человека снова и снова. И я вижу его сейчас перед собой.

Гарри замолчал, удивляясь самому себе и тем словам, которые он нашел. Снэйп молча смотрел в пламя камина, даже не моргая.

— Он очень меня обидел, — после очень долгой паузы сказал Снэйп. – Он обвинил меня в предательстве, а я этого не заслужил. Шестнадцать лет назад я пришел к нему с надеждой, что он поможет вылечить мою израненную душу. Но он не смог. Никакие беседы по душам мне не помогли, хотя Дамблдор владеет искусством психологии. Он предложил мне искупить вину перед самим собой, присоединившись к Ордену Феникса. Дамблдор сказал, что если я помогу тебе победить Темного Лорда, то моя боль немного утихнет и, возможно, я смогу стать, хотя бы, отчасти, тем человеком, о котором ты говорил. Прежде, чем согласиться, я задал Дамблдору всего лишь один вопрос…

— Какой? – спросил Гарри, почти догадавшись.

— Я спросил его, будет ли он мне доверять, — ответил Снэйп. – Он сказал, что никогда не усомнится во мне. И, чтобы не случилось, всегда будет мне доверять. Но он меня обманул… после этого, я не могу больше вернуться к нему. И для меня теперь есть только один выход – быстрая и безболезненная смерть. Лорд этого не допустит, а сам я не дам ему возможности мучить меня. Он с лихвой издевался надо мной все эти годы, оставив меня жить. Мне только жаль, что я не увижу его смерть, когда ты убьешь его, Поттер. Но мне уже будет все равно. Я буду с ней…снова и навсегда. Прости, Гарри, но мне пора идти.

— Но, сэр! – вскочил Гарри с кресла, готовясь всеми силами не дать ему уйти.

— Уже поздно, Гарри, я должен идти, — сказал Снэйп. – Сегодня я последний раз его увижу. Завтра…

Тут камин запылал зеленым светом и оттуда вышел Дамблдор. Гарри инстинктивно встал за широкую спину Снэйпа, чтобы не попасть под гнев директора. Но тот был спокоен.

— Здравствуй, Северус, — тихо сказал Дамблдор.

Снэйп сел обратно в кресло и указал старику на противоположное.

— Спасибо, — еще тише сказал Дамблдор. – Я не хотел прерывать вашу встречу…

— Как вы узнали? – спросил Снэйп, и Гарри услышал, что Мастер начал злиться.

— Видишь ли, Северус, — начал Дамблдор, — когда ты воспользовался камином, чтобы попасть сюда – я тут же об этом узнал. Все камины Хогвартса находятся под пристальным наблюдением министерства. А камины в комнатах учителей снабжены оповещающими чарами.

— Вашими собственными, я полагаю, — договорил за Дамблдора Снэйп. – Чего вы хотите?

— Я хочу попросить у тебя прощения, Северус, — сказал Дамблдор, даже не попросив Гарри уйти. – Я не сдержал своего обещания, это я предал твое доверие, а не ты – мое. Прости меня.

— Нет, директор, — ответил Снэйп. – Я не могу простить вас. Вы знали, что меня ждет, если вы откажетесь от меня.

— Я от тебя не отказывался, Северус, — извиняющимся тоном говорил Дамблдор. – В тот день погибло очень много людей, многих я знал лично; Уизли потеряли двоих сыновей – даже для меня это было слишком.

— Это вас не оправдывает, — повторил слова Гарри Снэйп. – Я никогда не давал вам повода усомниться во мне. Как вы могли подумать, что вас предал? После стольких лет! Вы бы еще Поттера обвинили в предательстве!

— Ты знаешь, Северус, именно эти слова мне сказал Гарри, — сказал Дамблдор. – Мне кажется, что Гарри слишком сильно попал под твое влияние. Но, его успехи в зельях просто поразительны.

— Он рассказал мне, что смог сварить сложнейшее зелье для Люпина, — ответил Снэйп. – И я не могу не восхищаться его успехами в Окклюменции – я не зря потратил время на него.

— Да, даже я не смог сегодня пробить его блок, — подтвердил Дамблдор. – Я был уверен, что утром Гарри встретил тебя. Я надеялся, что он попросит тебя об еще одной встрече, и ты согласишься.

— Если бы я знал, что вы следите за каминами – не пришел бы, — сказал Снэйп, вставая с кресла. – Мне пора, прощайте.

— Северус, ты не ответил мне, — так же встал и Дамблдор. – Ты принял мои извинения?

— Нет, директор, — сделав небольшой поклон головой, ответил Снэйп. – Прости, Поттер.

— Северус, я знаю, что ты хочешь сделать, — остановил Снэйпа Дамблдор возле камина, закрыв его собой.

— Вы не оставили мне выбора, Дамблдор, — сказал Снэйп, пытаясь отодвинуть старика от камина. – Дайте мне уйти, я так давно этого жду.

— Северус, покончив с собой, ты не вернешься к Эмме, — сказал Дамблдор.

— Вы предлагаете мне дальше страдать? – удивился Снэйп. – По-моему, уже достаточно. Пропустите меня.

— Я прошу тебя вернуться, Северус, — не пускал его Дамблдор. – Не ради меня, ради Гарри. Ему необходима твоя помощь. Без тебя ему будет очень тяжело. Думаю, что ты сам это понимаешь, Северус. Я умоляю тебя – вернись ради него.

— Мастер Снэйп, — подал голос Гарри, подходя к ним, — я не смогу победить Темного Лорда без вас. Прошу вас, вернитесь.

Снэйп посмотрел на Гарри, который был так печален, что даже не держал блок, через который Снэйп увидел разговор Гарри с Гермионой.

— Она готова пойти на это, Поттер? – спросил Снэйп.

Гарри спохватился и выставил блок.

— Да. Она готова ждать до моей победы, — ответил Гарри. – Так вы поможете мне?

— Я подумаю, — ответил Снэйп.

— Как мне связаться с тобой, Северус? – спросил Дамблдор и Снэйп выразил мимикой лица все свое недовольство. – На крайний случай.

— Я буду в своем замке, свяжитесь через камин, — ответил Снэйп, набирая горсть летучего пороха. – Адрес запомните?

— Благодарю тебя, Северус, — поклонился Дамблдор.

Снэйп кинул летучий порох в камин, шагнул в него и отчетливо сказал два слова: Turris Astrum, и тут же исчез. Гарри тут же развернулся, заклинанием закрыл коробку с тортом, убрал чашки и уже хотел выйти.

— Спасибо, Гарри, — тихо сказал Дамблдор.

— Не за что, директор, — буркнул Гарри.

* * *

Гарри не надеялся, что завтра же увидит Снэйпа за завтраком, но у него появилась надежда, что тот все-таки вернется. Он избегал расспросов друзей, отговариваясь секретностью Ордена. В конце концов, они перестали его спрашивать. Гарри перестал грубить Дамблдору, но и лишним словом старался не баловать директора. Они сохраняли нейтралитет – Гарри сделал так, потому что Снэйп попросил его.

На субботу был назначен следующий матч по Квиддитчу против Хаффлпаффа, а из-за большого объема работы, Гарри даже не тренировался. Поэтому, Гарри попросил Рона полетать с ним во второй половине пятницы – в этот день у них уроки были только до обеда.

Ребята вернулись в башню Гриффиндора около девяти вечера уставшими, но довольными. Гарри не растерял форму, о чем Рон поведал всей команде. После блестящей победы в первом туре, хотя и омраченной нападением Дементоров и Упивающихся Смертью, Гриффиндор имел реальные шансы возглавить турнирную таблицу. Хаффлпафф тоже поменял состав, но им пришлось заменить лишь одного ловца – ею стала Лили Дайн с четвертого курса.

В одиннадцать утра в субботу, обе команды направились в раздевалки, пока вся школа собиралась на трибунах. У гриффиндорцев был отличный настрой на победу, но Хаффлпафф всегда был крепким орешком, поэтому Джинни все-таки сказала несколько слов команде.

— Я знаю, что мы — лучшие, — гордо сказала она, — но Хаффлпафф – непростая команда. Их новый ловец, хоть и девушка, но очень хорошо летает. Гарри, следи за ней в оба! Думаю, что на первые минуты матча мы можем отдать инициативу их загонщикам, а потом применить жесткий прессинг, и, тем самым, обескуражим противника. Предлагаю довести счет до тридцати – ноль, а потом перейти к атаке по схеме "голова ястреба".

— Вы отрабатывали этот прием? – поразился Гарри.

— Да, у нас получается ничуть не хуже, чем у Ирландии, — ответил Рон. – Не одному же тебе форсить перед школой финтом Вронского. Кстати, можешь и на ней его применить…

— Непременно, — заверил Гарри.

Команда вышла на поле под оглушительный рев трибун. Комментатор называл составы команд, когда игроки седлали метлы. Мадам Хуч дала свисток, и игра началась.

— Похоже, что Хаффлпафф решил сразу взять игру в свои руки, — комментировал Шеймас. – Неплохой прием демонстрируют загонщики Хаффлпаффа. Ох! Уипли едва не слетел с метлы – отменный бладжер от Мела Гордона!

Гарри высматривал снитч, за ним попятам летала Лили Дайн.

— Ох! Чарльз обходит Джинни Уизли и летит к кольцам Гриффиндора, — орал Шеймас, — давай же, Рон, останови его! О, нет! Дэн Чарльз забивает гол! Десять – ноль, Хаффлпафф ведет. Квоффл у Джессики, она пасует Джимми, тот пытается сделать длинный пас на левый край Джинни, но мяч перехватывает Уипли.

Гарри заметил, что Лили видит снитч, но метла и опыт Гарри позволили ему без труда блокировать ловца противника, не дав ей поймать снитч.

— Мне кажется, что Гриффиндор сегодня немного не в себе – они вчистую проигрывают поле Хаффлпаффу! – кричал Шеймас. – Двадцать – ноль, и Джимми снова делает неудачный длинный пас.

Трибуны Хаффлпаффа ревели от восторга, Слизерин им помогал, а Рэвенкло и Гриффиндор были явно в недоумении от невыразительной игры команды Гарри. Когда Хаффлпаффцы довели счет до тридцати – ноль, Рон вдруг перестал пропускать "детские" голы.

— Похоже, что Гриффиндор просто слегка упустил время начал матча, — шутил Шеймас, — но теперь они взялись за дело! Джессика идет по правому краю, в нее посылает бладжер Кирк. Квоффл подбирает Уипли и несется к кольцам противника! Бросок! Рон Уизли в блестящем броске парирует удар, делая великолепный пас на Джинни. Она снижается на десять футов, ох, это просто невероятно! Гриффиндор выстаивает комбинацию "голова ястреба"! Джинни пасует Джессике, та обманным движением уходит от бладжера Слопера и посылает квоффл в направлении левого кольца Хаффлпаффа! Джимми догоняет мяч на скорости и, оттолкнувшись от метлы, волейбольным приемом вколачивает квоффл в кольцо! Вот это игра! Тридцать – десять, впереди Хаффлпафф.

Гарри, пролетая перед трибунами Слизерина, услышал знакомую песню "Уизли – наш король". Но Рона не волновала глупая лирика Малфоя. Лили увидела снитч во второй раз, и Гарри почти лег на метлу, чтобы догнать ее и вовремя не дать ей поймать снитч.

Тем временем, Гриффиндор сравнял счет, каждый раз меняя тактику, чем привел в полное замешательство загонщиков Хаффлпаффа. Гарри решил исполнить, так сказать, на бис, финт Вронского и изобразил, что видит снитч, даже вытянув правую руку вперед.

— Гарри Поттер видит снитч! – тут же среагировал Шеймас, – снитч меняет направление, забирая вверх и вправо!

Гарри услышал, как его догоняет Лили, и тут же, перевернувшись в воздухе, сделав мертвую петлю, рванул вниз. Она кинулась за ним под оглушительный рев стадиона.

— Оба ловца несутся вниз с большой высоты! – кричал Шеймас. – Тридцать метров до земли, и снитч забирает влево; двадцать метров, десять! И Поттер выходит из пике, делая вираж у самой земли. Ловец Хаффлпаффа едва избежала столкновения с землей – Поттер снова обманул ловца соперника финтом Вронского.

Трибуны Гриффиндора выкрикивали Гарри слова поддержки и восхищения. Счет уже был семьдесят – тридцать в пользу Гриффиндора, когда Гарри увидел снитч, буквально, застывший возле основания правого кольца Рона.

— Неужели снова финт Вронского? – заорал Шеймас. – Неуверен, что второй раз Лили Дайн поверит тебе, Гарри!

Но Лили так же увидела снитч и рванула вниз. Гарри едва успел увернуться от очередного бладжера Кирка, пролетев через весь стадион к своим кольцам, и резко спикировал.

— Нет! Они действительно ловят снитч! – кричал Шеймас, но трибуны его заглушали своими возгласами. – Сумасшедшая скорость падения! С пятидесяти футов!

Гарри уже ни не мог дышать, ни слышать, ни видеть ничего, кроме маленького крылатого шарика. Когда до него оставалось семь футов, снитч резко взмыл вверх и изменил траекторию в пользу Лили, которая сильно отставала от метлы Гарри.

Стадион охнул, поняв, что она будет возле снитча первой. Гарри вышел из пике и увидел, как Лили уже протянула руку к золотому шарику.

— Еще немного, и Лили Дайн поймает снитч! – пытался перекричать трибуны Шеймас. – Глядите – снитч снова уходит от ловцов, устремляясь вверх.

Гарри уже потерял крылатый шарик, так как был слишком далеко. Лили же не успела развернуть метлу, чтобы дотянуться до ускользающего от нее снитча. Трибуны разочарованно выдохнули, а игра вернула внимание болельщиков к бладжерам и квоффлу.

— Уипли делает пас налево – отличный бладжер Алана попадает в цель – Уипли теряет квоффл, который подбирает Джессика.

Гриффиндор пропустил еще один гол, но забил четыре.

— Счет 110-70, ведет Гриффиндор! Какая игра!

Гарри увидел, что Лили решила сама отыскать снитч, не дожидаясь, пока Гарри ее опередит. Она летала по стадиону, но попусту. Гарри в очередной раз пролетал рядом с трибунами, когда увидел, что рядом с Малфоем парит золотой шарик. Гарри рванулся к болельщикам Слизерина – те с криками стали прятаться под скамейками.

— Ты сдурел, Поттер? – заорал Малфой, увидев, что Гарри летит на него со скоростью не меньше ста миль в час. Лили была рядом с кольцами Гриффиндора, но быстро приближалась к трибунам. Снитч взмыл вверх, и солнце ослепило Гарри.

— О, нет! – закричал Шеймас, – солнце ослепило ловца Гриффиндора – он потерял снитч! Лили его видит и мчится за ним!

Гарри повернул метлу против солнца и увидел в очередной раз, что Лили может поймать снитч раньше, чем он. Гарри прильнул к метле, направив ее на Лили. Она петляла за золотым шариком, будто ее подгоняли плетьми. Гарри нагнал ее в считанные секунды. Тут снитч изменил направление, вновь уходя вниз, ловцы рванулись за ним.

— Не могу разобрать, — кричал Шеймас, — или они оба пытаются обмануть друг друга, либо они видят снитч!

Гарри уже лег на метлу, развив бешеную скорость. Снитч продолжал снижаться к земле.

— Они разобьются! – испугался Шеймас. – Падать с такой высоты! До земли осталось менее десяти футов и снитч уходит вглубь поля! Боже!

Стадион на мгновение замолчал, потому что Гарри, задев коленом землю, вывернул метлу за снитчем в последний момент. Лили вышла из пике раньше, упустив возможность быть первой. Гарри оторвал правую руку от древка метлы и схватил крылатый шарик. Но, не удержав равновесия, упал с метлы, подняв руку с пойманным снитчем вверх.

— Поттер поймал снитч! – крикнул Шеймас, и стадион взорвался восторженными воплями болельщиков.

Гарри поднялся на ноги, сел на метлу, и сделал круг почета вместе с командой.

— Ну, ты даешь, приятель! – радовался Рон. – Высший пилотаж!

— Такое даже Крам не выделывал! – поддержала брата Джинни.

— Сам не верю, что вывернулся, — улыбался Гарри.

— Гриффиндор победил 260 – 70! – возвестил комментатор окончательный счет.

Команда спустилась на поле, где их встречали болельщики. Каждый хотел выказать Гарри восхищение по поводу его виртуозной игры.

— Что все мне-то? – возмутился он. – "Голова ястреба" разве не достойна уважения?

— Гарри, ты был великолепен, — послышался голос директора. – Я никогда такого не видел. За все свои сто пятьдесят лет.

— Спасибо, директор, — отозвался Гарри.

— Гарри, можно тебя на два слова? – позвала Гермиона.

— Да, конечно, — крикнул Гарри и подошел к девушке.

— Ты здорово летал, но так опасно! – сказала она, улыбаясь. – И кто в команде смог поставить такую схему игры?

— Наш капитан – Джинни, — гордо ответил Гарри. – У нее талант. Тебе понравилась их тактика нападения?

— Невероятно! – воскликнула она. – Я помню, что сборная Ирландии творила такое же чудо на чемпионате мира!

— А мы чем хуже?

— Ладно, я побежала, увидимся! – сказала Гермиона и побежала за однокурсниками в замок.

Гарри вошел в раздевалку, когда оттуда уже выбегали переодетые в мантии Алан и Джессика. Гарри прислонил метлу к шкафчику, чтобы она не мешала ему переодеваться. Гарри снял форму для Квиддитча и надел черную мантию с цветами факультета Гриффиндор. Положил палочку во внутренний карман, взял метлу, и только потом закрыл дверцу шкафа.

Гарри уже собирался уйти, когда услышал движение сзади себя. Он оглянулся и увидел слизеринскую троицу.

— Малфой? Что ты тут делаешь? – удивился Гарри. – Пришел помочь мне переодеться? Я сам справлюсь. Помоги лучше своим утереть сопли – мы будем первыми в чемпионате!

— Мне нет до этого никакого дела, Поттер! – протянул Малфой. – Зато мне есть дело до тебя.

— Неужели? – спросил Гарри, кладя метлу в угол, рядом с которым стоял.

— Да, Поттер! Ты, помнится, вызывал меня на дуэль? – сказал Драко.

— Я вызывал тебя одного, Малфой, — ответил Гарри. – Или ты так слаб, что привел с собой подмогу?

— А ты что, боишься, что не справишься с нами? – спросил Малфой, вынимая палочку. Тоже самое сделали Крэбб и Гойл.

— Малфой, не провоцируй меня, — сказал Гарри, засовывая руку в карман, куда он убрал палочку.

— О-о! – воскликнул Малфой. – Нет, не доставай ее.

— Ты хочешь сражаться со мной на дуэли без палочки? – спросил Гарри, быстро вынув палочку. "Expeliarmus!"

Заклинание полетело в Малфоя, и его палочка вылетела из рук. Но в то же время Крэбб и Гойл бросили в Гарри такое же заклинание, и палочка вылетела из рук, а его отбросило назад. Гарри попытался быстро вскочить на ноги, чтобы подобрать его оружие, но Крэбб связал его, послав в него нужное заклинание.

— Как смело, — процедил Гарри, безрезультатно стараясь выпутаться из веревок. – Ты – сама отвага, Малфой.

— А я и не говорил, что собираюсь честно сражаться с тобой, Поттер, — подходя к Гарри, ответил Драко, принимая из рук Гойла свою палочку. – Ты мне надоел, Поттер. Ты заставил меня упасть с высоты в десять метров в прошлой игре, когда обманул меня, что ты видишь снитч.

— И ты обиделся? – усмехнулся Гарри. – Это же игра, Малфой! В отличие от тебя, я использую разрешенные методы борьбы в Квиддитче.

— Дело не только в Квиддитче, Поттер, — протянул Малфой, поднимая палочку. – Ты, помнится, хотел наслать на меня какое-то проклятие, Поттер? Так вот, отец показал мне несколько очень любопытных приемов...

— Как стать таким же недоноском, как и он? – перебил Гарри.

— Ты груб, Поттер! – сказал Малфой. – Но ничего, мы тебя научим манерам. Итак, первая фаза началась, Поттер!

— Ты о чем? – тянул время Гарри, понимая, что задумал Малфой. – Кстати, это снова ты помог слугам Волдеморта проникнуть в Хогвартс?

— Ты умный, Поттер! Но ты связан, — ухмыльнулся Малфой, поднимая над Гарри палочку. – Я хочу услышать, как ты будешь просить у меня пощады, Поттер!

— Никогда, Малфой, — злобно ответил Гарри.

— Посмотрим! – сказал Драко. — “Crucio!”

Гарри стал извиваться от боли, но не закричал – заклинание Малфоя явно было слабее, чем у Темного Лорда, но все равно было больно.

— О, ты даже переносишь это молча, Поттер? – издевался Малфой, опуская палочку. – А если еще парни присоединятся?

Раздались три крика "Dolor Vomical!" от Малфоя, Крэбба и Гойла, и тут уже Гарри не выдержал и закричал – сила трех заклинаний была теперь больше, чем у Волдеморта. Перед глазами все поплыло, Гарри слышал только собственный крик и смех Малфоя.

— Смотрите-ка, герой устал терпеть, — сказал Малфой. – Довольно, ребята, а то Поттер может сойти с ума – отец предупреждал, что долго эти заклинания держать нельзя.

Гарри беспомощно лежал, связанный веревками и вспоминал похожую картину на кладбище в ночь возрождения Волдеморта.

— Что ты молчишь, Поттер? – спросил Малфой. – Голос сорвал? Побереги – главная партия еще впереди.

— Берегись, Малфой, — угрожающе прошептал Гарри, чуть отдышавшись, — если ты меня не сможешь убить сегодня, то тогда я тебя прикончу, тварь!

— Испугал! А с чего ты решил, что у меня не хватит сил тебя убить? – ответил Малфой, вновь поднимая палочку. Тебе понравится следующее проклятие, Поттер! Однажды ты его заблокировал, а теперь не сможешь. "Rumpere!"

Гарри взвыл от боли – в правом плече раздался такой хруст, что Гарри подумал, будто ему оторвали руку. Малфой держал заклинание, и Гарри чувствовал, что заклинание ломает теперь его ребра.

— ТЕБЕ НЕ ЖИТЬ, МАЛФОЙ! – проорал Гарри, сквозь крик боли.

— Проси пощады, Поттер! – издевался Малфой.

— НИКОГДА!

— Тогда попробуем еще кое-что, чтобы ты надолго запомнил меня, Поттер! – сказал Малфой. – "Arcvidilio!"

Гарри почувтствовал, что все тело обдало жаром.

— Я говорил тебе, что ты не доживешь до следующего года, Поттер! – усмехался Малфой. – Больно? Это еще не все! Ты позволил Уизли наложить на меня проклятие пытки. Отвечать будешь ты, Поттер, я предупреждал!

— Скотина, — только и смог вымолвить Гарри.

— Снова грубишь? – засмеялся Малфой. – Он учит половину школы в дуэльном клубе, а с нами не справился! “Virtus Violatio!”

Гарри уже ничего не соображал – силы покидали его, а боль была запредельной.

— Проси пощады, Поттер, — продолжал издеваться Малфой.

— Ублюдок, — выдохнул Гарри из последних сил.

Малфой опустил палочку и тут же произнес новое проклятие. – "Flagrum!".

Тысяча плетей хлестала Гарри – у него больше не было сил кричать – он молился, чтобы потерять сознание. Малфой продолжал смеяться, но когда увидел, что одежда на Гарри начала рваться, а под ней были видны глубокие порезы, опустил палочку.

— Довольно с него, — немного испуганно сказал Малфой. – Да, Поттер, если ты и расскажешь Дамблдору об этом – ему никогда меня не выгнать из школы.

И они ушли, оставив Гарри лежать на земле, даже не развязав его. Гарри понял, что может пройти не один час, прежде чем его хватятся. Он не шевелился – малейшее движение приносило адскую боль. Гарри подумал только о том, что Малфоя теперь ничто не спасет – такое не прощают – и потерял сознание.

* * *

В гостиной Гриффиндора был праздник – все праздновали победу. К ним даже присоединились декан факультета и сам Дамблдор. Рон, Джинни и Гермиона принесли с кухни еду и напитки на весь факультет. Лишь, где-то через два часа, Гермиона заметила, что Гарри нет.

— Рон, а где Гарри? – позвала она его.

— Не знаю, — пожал плечами Рон.

— Джинни, ты видела Гарри? – спросила Гермиона.

— Последний раз я видела его на поле, — ответила Джинни.

— Ребята, почему вы празднуете победу без ловца? – крикнула на всю гостиную Гермиона, и шум прекратился. – Кто видел Гарри?

— А разве его нет среди нас? – спросил Шеймас.

Дамблдор оглядел комнату в поисках Гарри.

— Рон, поднимись в вашу спальню, может, Гарри устал и отдыхает? – попросил директор.

Рон вернулся через две минуты, сказав, что Гарри там не был.

— Нет ни формы, ни метлы – похоже, что Гарри вообще не приходил в гостиную, — сказал Рон.

— Где и кто видел Гарри последний раз? – уже взволнованно спросил Дамблдор.

Ребята утверждали, что видели его на поле после матча, но в замок он не входил.

Тут отворилась дверь в гостиную, и вошел аврор.

— Дамблдор, патруль обходил территорию школы, — начал он, и в комнате повисла гробовая тишина. – Короче говоря, двое наших нашли в раздевалке Поттера.

— Что с ним? – вскочил Дамблдор, когда гостиная дружно охнула от страха.

— Я…

— Говори, что с ним? — лицо Дамблдора было искажено гримасой ужаса.

— Его понесли в больничное крыло, — медленно ответил аврор, — какая-то тварь надругалась над ним.

— Надругалась? – выдохнула МакГоннагал.

— Не думаю, что Поттер выживет после таких ранений, — тихо сказал аврор.

Гермиона повисла на Роне, падая в обморок.

— Минерва, — обратился к декану Гриффиндора директор, — сообщите мадам Помфри о том, что Гарри ранен. Встретимся в больничном крыле.

МакГонагалл быстро вышла, а Дамблдор обратился теперь к ученикам.

— Никому не выходить из гостиной, — приказным тоном сказал директор и вышел вслед за МакГонагалл.

Через пять минут Дамблдор уже был в своем кабинете; он подскочил к камину, вынул из мантии порошок и швырнул его в очаг, громко сказав: Turris Astrum!

Затем засунул в пламя голову и прогремел туда:

— Северус! Срочно нужна твоя помощь! – и вынырнул обратно.

Через несколько секунд, камин вновь запылал зеленым огнем, затем из пламени вышел Снэйп.

— Что случилось, Дамблдор? – глубоким голосом спросил он.

— Гарри ранен, мне нужна твоя помощь, Северус, — ответил Дамблдор.

— Где он? – спросил Снэйп.

— В больничном крыле, его туда понесли авроры.

— Ждите меня там, — отрывисто сказал Снэйп и, бросив в камин еще одну горсть пороха, исчез.

Дамблдор выбежал из своего кабинета и направился в госпиталь. Когда авроры принесли на носилках чуть живого Гарри, Мадам Помфри вскрикнула и схватилась за голову; спустя три минуты в палату вошел Дамблдор. Врач стала осматривать Гарри, но как только она дотронулась до него, он вскрикнул, и мадам Помфри не смогла больше его коснуться. МакГонагалл вскрикнула, увидев парня в таком состоянии; Дамблдор отошел в сторону, чтобы не смотреть.

В больничное крыло влетел Снэйп, бесцеремонно оттолкнул директора и декана Гриффиндора, чтобы осмотреть Гарри. Снэйп побелел, увидев, в каком он виде. Гарри чуть приоткрыл глаза, увидел, что он в больничном крыле и над ним склонился Северус Снэйп и что-то попытался сказать одними губами. Но не смог.

— Боже, — выдавил Снэйп, наклоняясь к Гарри. – Кто это сделал?

Но Гарри не смог ничего сказать и потерял сознание.

— Все вон! – рявкнул Снэйп, но никто не двинулся. – Я что, должен повторять дважды?

Дамблдор увел МакГонагалл и мадам Помфри из палаты.

— Гарри, ты меня слышишь? – тихо позвал Снэйп. – Гарри! Мерлин мой, кто же такое сделал? Гарри, ответь мне!

Гарри не ответил; Снэйп разорвал на нем остатки одежды и побелел еще больше – на парне не было живого места.

Гарри очнулся, услышав рядом с собой недовольное ворчание, затем почувствовал, что к нему кто-то прикасается. С трудом открыв глаза, он увидел расплывчатые очертания Мастера Зелий. Тот сидел на стуле рядом с кроватью и, держа в правой руке миску с какой-то жидкостью, обрабатывал следы от заклинаний Малфоя. Гарри ощущал сначала дикую боль, а затем небольшое облегчение там, куда прикасался Снэйп.

— Тебе легче? – тихо спросил он, поднося руку с бинтом к глубокому порезу на груди Гарри. Тот застонал от больного прикосновения. – Ну-ну, сейчас уже должно быть не так больно.

Гарри благодарно смотрел на Снэйпа, понимая, что тот, наверно, провел бессонную ночь возле него.

— Вы вернулись, сэр, — едва слышно прошептал Гарри, еле двигая пересохшими губами.

— Я не мог доверить тебя кому-либо, кроме себя, Поттер, — тихо ответил Снэйп, продолжая обрабатывать раны.

Когда он касался особо болезненных мест, Гарри каждый раз вздрагивал или тихо постанывал.

— Какая тварь так надругалась над тобой? — гневно спросил Снэйп, когда пациент вновь вскрикнул от боли.

Гарри попытался ответить, но от каждого вздоха легкие сводило от боли.

— Больно, — застонал Гарри.

— Тебе должно было полегчать, Гарри, — спокойно сказал Снэйп, прикасаясь к ране на шее. Гарри снова вздрогнул от боли.

— Больно, — выдохнул Гарри еще раз, — мама, больно…мне больно…

— Где больно? – спросил Снэйп, начиная терять самообладание. – Тебе должно быть легче! Я ничего не понимаю – почему раны не заживают?!

Гарри снова вскрикнул, когда Снэйп до него дотронулся.

— Ты весь горишь, — прошептал Снэйп, положив ладонь на лоб юноши. – У тебя жар от ран, и, видимо, он не дает им затянуться. Помоги мне, Гарри, скажи что-нибудь! Иначе мы тебя потеряем!

— это…было…, — Гарри только шевелил губами, сказать не было сил, — как…ето…закл…ие….

— Заклинание? – попытался разобрать Снэйп, но тут услышал за спиной шаги.

— Северус, — к постели подошел Дамблдор, — как он?

— Очень плохо, — угрюмо ответил Снэйп. – Я убью того, кто это сделал!

— Северус, успокойся! – положив руку на плечо Снэйпу, сказал директор. – Он может говорить?

— Сказал только два слова: "больно" и "мама", — ответил Снэйп, продолжая осторожно обрабатывать раны Гарри.

– Прошло четыре дня, и так медленно заживает, — покачал головой Дамблдор. – Что это было? Откуда такие порезы? “Crucio”?

— Нет, оно не оставляет таких следов, — ответил Снэйп. – Скорее всего, “Virtus Violatio" и, несомненно, "Flagrum". У него еще сломано плечо в четырех местах и несколько ребер. И, похоже, что еще какое-то проклятие, чтобы раны не заживали или нечто подобное. Я не знаю, что делать, Дамблдор!

— Северус, если ты не можешь ему помочь – никто не поможет! – сказал Дамблдор.

Гарри метался в бреду, бормоча что-то несвязное, реагируя на каждое прикосновение к телу.

— У него жар, он бредит, а каждое мое прикосновение причиняет ему адскую боль, Дамблдор! – на грани истерики воскликнул Снэйп. – Я боюсь его трогать!

— Северус, успокойся! – сжимая плечо Снэйпа. – Возможно, это проклятие лихорадки.

— Я совсем перестал думать – сказал Снэйп,– эмоции мешают.

— Северус, кто же такое мог сделать? У меня это в голове не укладывается, – выдохнул Дамблдор. – Это точно были не Упивающиеся. Авроры сказали, что мальчик знал нападавших – там не было следов борьбы.

— Гарри, — позвал его Снэйп, низко наклонившись, — ты можешь сказать, кто это был?

Гарри не ответил.

— Если мне не удастся снизить температуру – мы его потеряем, Дамблдор, — сказал Снэйп. – Мне нужно выяснить, что это было за проклятие, которое не дает его ранам затягиваться.

— Никому, кроме тебя я никому не могу его доверить, Северус, — ответил Дамблдор.

Гарри лихорадило, и он не слышал, что говорили Снэйп и Дамблдор. Все тело ломило от жара и боли, Гарри не мог сдерживать стоны.

— Мерлин мой! – воскликнул Снэйп, вставая, чтобы взять очередной пузырек с тумбочки. – Потерпи, парень, выпей вот это.

Он наклонился к Гарри, приподнял его голову и влил содержимое пузырька. Гарри проглотил зелье, но терпеть жар и боль, уже был не в силах и громко застонал. Снэйп положил ему на лоб холодное полотенце и продолжил обрабатывать последствия проклятий.

— Северус, чем я могу тебе помочь? – тихо спросил Дамблдор.

— Найдите того, кто это сделал, для начала, — резко ответил Снэйп, меняя очередную повязку, смачивая ее в зелье. – Я не могу поверить, что мои зелья не помогают! Тут поработали знающие люди.

— О чем ты? – спросил Дамблдор.

— Дамблдор, неужели вы настолько слепы, что не видите очевидного? – почти кричал Снэйп. – Черная магия! Я понял!

— О чем ты, Северус?

— Черная магия, — гневно зашептал Снэйп, доставая палочку, — черная магия, проклятие "Arcvidilio" – порча, это не дает ему выздоравливать.

Дамблдор схватился за сердце, а Снэйп направил на грудь Гарри палочку и пробормотал какое-то заклинание.

— Черная магия? – выдохнул Дамблдор. – Ученик не мог такого сделать.

— Господи, как же вы наивны, директор! – вскинул руки Снэйп. – Я даже догадываюсь, кто из учеников может знать такое.

Дамблдор молча наблюдал за действиями Мастера Зелий, который пытался стянуть бинтами сломанное плечо юноши. Тот громко застонал, Дамблдор вздрогнул и отвернулся, а Снэйп, похоже, потерял последние остатки самообладания, его руки задрожали.

— Северус, — тихо сказал Дамблдор, положив руки ему на плечи, отстраняя его от Гарри. – Ты устал, отдохни, я позову Поппи.

— Нет, она только будет охать, а толку мало, — с придыханием ответил Снэйп, тщетно пытаясь унять дрожь в руках.

— Северус, мальчик мой, ты не спишь уже четыре дня, — очень мягко сказал Дамблдор, заставляя Снэйпа отойти от пациента. – Тебе нужно поспать, иди.

Но Снэйп отдернул руку старика и вернулся к раненому юноше, снова пытаясь наложить повязку на плечо. Гарри вскрикнул, Снэйп наклонился к нему и приподнял голову.

— Гарри, потерпи, пожалуйста, — прошептал Снэйп. – Не заставляй меня лично прибить того подонка, который это сделал.

— Малфой, — услышал Снэйп сдавленный стон Гарри прежде, чем тот снова потерял сознание.

* * *

— Северус, успокойся, ты разбудишь Гарри, — издалека послышался голос Дамблдора.

— Неужели нельзя заставить этого гаденыша вылететь отсюда? – не скрывая эмоций, говорил Снэйп. – Хотя я бы пришиб его на месте! Что он вам ответил?

— Он сказал, что не трогал Гарри, — ответил Дамблдор.

— И что его ждет? Он будет чистить котлы у меня в кабинете? – воскликнул Снэйп.

— Северус, тише! – взмолился Дамблдор.

— Я предупреждаю, директор, что не желаю проводить в обществе Малфоя лишнюю минуту, — четко проговорил Снэйп. – Я хочу знать, что ему будет за то, что он сделал с Поттером. Вы же не можете этого пропустить, Дамблдор!

— Северус, ты же знаешь, какая сложилась ситуация, — тихо произнес Дамблдор. – Я уже не знаю, как сделать, чтобы его снова не оправдали.

— Я почти уверен, что тут не обошлось без дружков Малфоя, директор, — вставил Снэйп. – Как такое можно понять? Такое нельзя прощать! Парень лежит в больничном крыле четвертую неделю – а вы ничего не делаете!

— Северус, успокойся, прошу тебя, — сказал Дамблдор. – Пока Гарри не выздоровеет, нам нечего предъявить Малфою – ведь Гарри назвал имя Малфоя в бреду. А ты…, ты должен быть осторожнее, Северус.

— Не говорите мне, что делать!!! – вспылил Снэйп, повысив голос.

— Северус, ты понимаешь, чего может тебе стоить, если ты подашь Драко вид, будто ты переживаешь за Гарри? – сказал Дамблдор. – Пока никто, кроме учителей не знает, что ты вернулся. Я не хочу, чтобы кто-то узнал, что ты лечишь Поттера.

— Спасибо, что снова переживаете за меня, директор, — зло ответил Снэйп. – Если вы не накажите Малфоя, то, Мерлин тому свидетель, я его убью.

— Прекрати, Северус! – осадил его Дамблдор. – Куда подевалась твоя выдержка? Я тебя не узнаю, Северус!

— Я говорил вам, директор, что я на пределе, — ответил Снэйп. – Мне все труднее и труднее работать там. Даже моей выдержки не хватает.

— Я могу предложить тебе взять отпуск, Северус, — сказал Дамблдор. – И если ты будешь вести себя так же, как сейчас, я буду настаивать.

— Отпуск? – хмыкнул Снэйп. – Может, еще вы предложите мне погреться на солнышке на каком-нибудь острове в Тихом океане? Я уже отдохнул полтора месяца благодаря вашей заботе!

— Северус, мы же договорились не возвращаться к прошлому, — ответил на сарказм Дамблдор. – Я же вижу, как тебе тяжело. Подумай.

— Я подумаю, — ответил Снэйп и направился к выходу. – Я зайду вечером навестить Поттера.

— И…, спасибо за помощь Гарри, — сказал ему вслед Дамблдор.

— Не стоит благодарности, директор.

* * *

Благодаря заботам профессора Снэйпа, Гарри пролежал в больничном крыле только месяц. По словам мадам Помфри, ей бы не удалось поднять его на ноги раньше, чем через полтора-два месяца. Раны от проклятий были многочисленными, и многие их них очень глубокими. И лишь зелья Снэйпа помогли им затянуться так быстро. Хотя на теле Гарри остались несколько шрамов, которые не исчезли. Один из них был на шее справа.

Окончательно выздоровел Гарри только к семнадцатому марта, войдя в Большой Зал во время завтрака. Гриффиндорцы встретили его воодушевленными возгласами. Гарри сел между Роном и Гермионой, которые всю последнюю неделю практически не покидали его в больничном крыле.

— Привет, — угрюмо сказал Гарри.

— Как ты себя чувствуешь, приятель? – спросил Рон.

— Гарри, у тебя шрам на шее! – охнула Гермиона.

— Могло быть и хуже, — ответил Гарри, стараясь не смотреть за стол Слизерина. – К тому же, он не единственный – мне не привыкать носить шрамы.

— Это не смешно, Гарри, — покачала головой Джинни, подвигаясь к друзьям ближе.

— Если бы не один человек, — шепотом сказал Гарри, — я бы еще месяц валялся бы в больнице. И шрамов было бы гораздо больше.

— Ты о ком? – тоже шепотом спросила Гермиона; видимо никто не знал, что за Гарри ухаживал Мастер Зелий.

— Если вы будете молчать, — предупредил Гарри очень серьезным тоном, — это не должно стать достояние общественности, особенно Слизерина.

— Мог бы и не предупреждать, Гарри, — сделав вид, что обиделся, сказал Рон.

— Все это время за мной ухаживал Снэйп, — прошептал Гарри.

— Да ты что? – шепотом восхитились Гермиона и Рон вместе.

— Да. И он делает это не в первый раз, — добавил Гарри. – Как ты, Джинни?

— Нормально, я просто очень за тебя переживала, — ответила Джинни. – Когда аврор сказал, что ты не выживешь…, но все обошлось.

— Гермиона даже в обморок упала, — сообщил Рон, и Гермиона одарила его гневным взглядом.

— Мог бы, и промолчать, Рон, — выдавила она, не смотря на Гарри. – Кстати, Гарри, мы можешь нам сказать, кто это сделал? Мы, конечно, догадываемся…

— Я пока ни с кем не обсуждал это, — отмахнулся Гарри, бросив на Малфоя взгляд, полный ярости. – Но они ответят за это…

— Уж не собираешься ли ты мстить им лично? – забеспокоилась Гермиона, кладя под столом ладонь на коленку Гарри.

Тот вздрогнул от неожиданности, и тут же его пронзила боль в плече, и Гарри вскрикнул. Многие обернулись на его голос, а за столом учителей, Дамблдор даже выронил ложку. Дамблдор тут же вышел из-за стола и направился туда, где сидели гриффиндорцы. Школа безмолвно наблюдала за ним.

— Гарри, что случилось? – тихо спросил Дамблдор.

— Плечо кольнуло, — ответил Гарри. – Простите, директор, просто неудачно повернулся.

— Я думал, что твое плечо полностью вылечено, Гарри, — обеспокоено сказал Дамблдор. – Может, тебе стоит вернуться в больничное…

— Нет, не надо, директор, — не дал договорить Дамблдору Гарри. – Я итак пропустил месяц учебы – провалю экзамены.

— Об этом ты должен думать меньше всего, Гарри, — сказал Дамблдор. – Я попрошу тебя после завтрака подняться ко мне в кабинет, нам надо поговорить.

— Хорошо, директор, — ответил Гарри, — но я очень давно хотел спросить…

— Да, Гарри.

— Мастер Снэйп вернулся? – Гарри поднял глаза на старика, тот улыбнулся.

— Да, благодаря тебе, — очень тихо ответил Дамблдор, чтобы не услышали другие ученики. – Уроки сегодня начнутся чуть позже — я созвал собрание учителей.

— И я там буду? Зачем?

— Гарри, то, что ты сказал в бреду, дает нам серьезные основания для переживаний о безопасности остальных учеников, — шепотом ответил Дамблдор. – Остальные подробности – в моем кабинете.

Гарри закончил завтракать и поспешил в кабинет Дамблдора. Когда он вошел внутрь – там были не только учителя, но несколько Авроров и сам Амос Диггори – Министр магии.

— Проходи, Гарри, — любезно сказал Дамблдор, приглашая Гарри сесть напротив него. – Амос Диггори – Министр магии.

— Я рад вас видеть, мистер Поттер, — протянул ему правую руку министр, но Гарри предложил левую. – Вы удивлены видеть тут представителей власти?

— Весьма, министр, — ответил Гарри, ища глазами Снэйпа.

— Гарри, я пригласил официальные власти, чтобы ты в их присутствии назвал тех, кто напал на тебя, — продолжил Дамблдор.

— Зачем столь помпезно, директор? – удивился Гарри.

— Позвольте мне объяснить, директор, — от окна донесся бархатный голос Мастера Зелий, и он сам предстал перед спасенным учеником.

Гарри улыбнулся ему и не смог удержаться от выражения эмоций.

— Могу ли я сказать несколько слов Мастеру Снэйпу, директор? – вопросительно посмотрев на Дамблдора, сказал Гарри.

— Если он не будет возражать, Гарри, — дав понять, что все, кто был в комнате, знают, что Снэйп на их стороне.

Гарри хотел было встать, но правое плечо снова прострелило болью, и он остался в кресле.

— Я хотел бы выразить свою сердечную благодарность Северусу Снэйпу за то, что он спас мне жизнь, — сказал Гарри на одном дыхании, глядя в глаза Мастеру.

— Принимается, — почти шепотом сказал Снэйп, немного склонив голову. – Я хотел бы вернуться к объяснению Поттеру…, Гарри, зачем мы собрались в таком составе. Вы позволите?

— Конечно, спасибо мистер Снэйп, — Диггори отошел в сторону, чтобы Снэйп мог ближе подойти к Гарри.

— Гарри, те, кто на тебя напали, применили не только Непростительные проклятия, — начал Снэйп, — они использовали черную магию, сильнейшее проклятие порчи – поэтому ты едва не погиб от потери крови и ран. Я так понял, что это были ученики Хогвартса…

Снэйп сделал паузу, пронзительно заглядывая в зеленые глаза Гарри – тот промолчал, отгораживаясь блоком; но Гарри ощутил, что Снэйп легко читает его мысли.

— Те, кто такое сделал, — продолжил Снэйп, теперь уже обращаясь к другим волшебникам, — не только поступили подло, связав Гарри и не дав ему возможности защищаться — ведь все вы прекрасно знаете, что Поттер – лучший в школе по предмету Защиты от Темных Сил. Они сделали это только с одной целью – убить Гарри, в надежде, что он умрет до того, как назовет их имена. Насколько я понял, директор Дамблдор никому, кроме учителей, не сказал, что именно я ухаживал за Поттером. Во-первых, это угрожало бы мне, учитывая мой статус двойного шпиона. Во-вторых, друзья Поттера, узнав, кто так издевался над их товарищем, могли бы учинить самосуд, поставив под удар не только меня, но и Поттера – преступники могли бы повторить попытку или привести в школу тех…. Одним словом, мне удалось узнать, что за этим преступлением стоит Темный Лорд.

Все дружно охнули, услышав такую новость, даже Дамблдор.

— Я намеренно не сказал этого раньше, директор, — поклонился Снэйп, — простите, но я хотел быть уверен, что те, кто на такое пошел, не знают о том, что Поттер поправляется моими заботами.

— Им приказал Волдеморт? – спросил Дамблдор.

— Директор, я же просил вас не произносить его имени в моем присутствии! – вспылил Снэйп, почти закричав. – Вы хотите моей смерти раньше времени?!

— А в чем дело, мистер Снэйп? – спросил Диггори. – Это вам угрожает?

— Да, — возмущался Снэйп, — я уже объяснял это Поттеру – скажу и всем остальным – на будущее.

Снэйп сделал акцент, дав понять, что это касается и Дамблдора тоже.

— Темный Лорд чувствует, когда его имя произносят в присутствии Упивающегося Смертью, — спокойно продолжил Снэйп. – Нам не позволено называть его по имени, потому что его имя – сгусток черной магии, которую он распространяет через нас. Нам разрешено произносить его имя, когда мы должны что-то сделать от его имени или переманить на его сторону новых людей. Он чувствует это каждый раз, а потом требует отчета – что мы сделали или кого привели к нему на службу. Сами понимаете, что, общаясь с его явными врагами, я не могу приводить к нему новых Упивающихся, а моя метка – барометр, через который Темный Лорд все ощущает. Теперь моя просьба будет удовлетворена, надеюсь?

Последние слова Снэйп говорил с нескрываемым раздражением и на повышенных тонах голоса.

— Итак, — возвращаясь к основной теме разговора, сказал Снэйп, — Гарри, я знаю, кто это сделал. Да, не смотри на меня так – я тебя предупреждал! Чтобы я мог продолжить дальше, ты должен назвать их имена.

Теперь все внимание волшебников было приковано к Гарри.

— Винсент Крэбб, — начал Гарри, — Грегори Гойл и Драко Малфой.

— Я так и знала! – возмущенно прошептала МакГоннагал.

— Теперь о главном, Гарри, — продолжил Снэйп, чуть склонившись над юношей. – Ты должен нам сейчас будешь рассказать, как это было для протокола.

— Для чего? – не понял Гарри.

— Гарри, их действия теперь расцениваются не с точки зрения школьного устава, — нетерпеливо ответил Снэйп. – За такой проступок их ждет Азкабан!

— Что? – выдохнул он. – Азкабан?

— А ты не рад? – вскинул бровь Снэйп.

— А им уже есть семнадцать лет? – спросил Гарри. – Они подсудны?

— Крэбб и Гойл – уже совершеннолетние, Гарри, — вмешался Дамблдор. – У Малфоя день рождения был в декабре. На момент совершения преступления они им уже было по семнадцать лет.

— Но толку-то? – неожиданно воскликнул Гарри. – В прошлом году вы посадили десять Упивающихся смертью в Азкабан – и где они? Темный Лорд их вытащил! Дементоры теперь на его стороне – что Малфою от этого? Люциус вытащит его из любой передряги – будто вы не знаете, сэр!

— Гарри, в Азкабане страшно и без Дементоров, поверь мне, — ответил Снэйп. – Остров в открытом море – слышен шторм, каждый день, проведенный там – мучителен.

— Для него этого недостаточно, сэр, — зло сказал Гарри.

— Ты хочешь убить его? – снова правая бровь Снэйпа взлетела вверх. – Я полностью с тобой согласен, и уже предлагал Дамблдору свои услуги в этом деле.

— Северус, прекрати его подзуживать! – воскликнул Дамблдор. – Гарри. Да, Дементоры покинули Азкабан, но…

— Что, но? – возмутился Гарри. – Думаете, что его там будет мучить совесть? У него ее никогда не было, профессор.

— Гарри, послушай, — остановил его Дамблдор. – Если я попытаюсь исключить их из школы – Люциус Малфой, несомненно, снова поможет сыну, и Драко останется в школе. Но в министерство магии Малфой – старший не придет – уверяю тебя. Его тут же убьют авроры.

— Дело в том, мистер Поттер, — вмешался Министр, — что я подписал приказ, дающий аврорам и всем полномочным лицам, уничтожать любого Упивающегося Смертью. Кроме Северуса Снэйпа, естественно; о нем все предупреждены. Если Люциус Малфой заявится на слушание дела сына – его убьют, даже не спросив документов, так сказать.

— Давно пора, — бросил Гарри. – Так что, Малфоя – младшего ждет, если я заявлю на него в суд?

— Мистер Снэйп не может свидетельствовать против него в суде по понятным причинам, — начал Диггори, — поэтому, вместо него, показания с медицинской точки зрения, будет давать главный целитель больницы Св. Мунго. Мистер Снэйп уже подробно изложил все полученные вами повреждения и методы, которыми он вас вылечил.

— Мне надо будет прийти на суд? – спросил Гарри.

— Да, и там ты еще раз расскажешь, как все было, — подтвердил министр. – Что ты скажешь на это? Поверь, Гарри, что Азкабан ужасен и без Дементоров. Для сынка, привыкшего, что папаша его выручит из любой ситуации – тюрьма будет очень жестоким наказанием. Не говоря о позоре рода: Малфои – очень древний и богатый род, Гарри, а тут – такое!

— Хорошо, я готов посадить этих ублюдков за решетку, — высказался Гарри.

— Да, и этот разговор не должен выйти за пределы кабинета, Гарри, — добавил Дамблдор. – Пусть Малфой думает, что я буду пытаться его исключить.