Нет грешным покоя (джен)

Пробудившийся. Тот, чья душа преодолела пространство и время, чтобы переродиться в ином мире.

Еще несколько лет назад Северус разработал поисковый артефакт в виде глобуса, чтобы найти подобных личностей, но не спешил выполнять план. Кто будет всерьез воспринимать школьника? Поэтому личность Рейвена Найттанда являлась выходом из сложившейся ситуации. Было ли это маской Снейпа? Скорее наоборот, это было проявлением его настоящей сущности.

Несмотря на дивность этого мира, Рейвен стремился вернуться в Ярнам. Ему хотелось спасти проклятый город, а для этого ему нужны были союзники, что будут лично заинтересованы в этом. Союз с местными магами был неплох, ведь те, в случае успеха, могли бы поселиться в мире, где ненавистный Статут о Секретности не имел бы значения. Но Охотнику также нужны были люди, у которых была тесная связь с той стороной.

Правда, шанс найти союзников был ничтожно мал. И дело заключалось не только в том, что на его пути могли встретиться охотники из враждебных ковенантов. Он мог встретить людей совершенно из иных мест, вроде Лорана, чья трагическая гибель уж слишком походила на то, что постепенно происходило с Ярнамом, и даже иных времен, если говорить о древней цивилизации Птумеру. И это только если брать в расчет мир крови и Луны. Мир Огня был в сотни раз больше и древнее. Винхейм, Изалит, Картус, Курляндия, Милвуд — все королевства и не счесть.

Кто-то мог бояться Узурпатора, кто-то уже прикипел к новому дому — Рейвен смог бы понять их выбор и не стал бы тащить за собой силком. Но если кому-то в голову придет мысль встать у него на пути — он не будет колебаться ни секунды.

Рейвен шел, ведомый Посланниками, по холодным коридорам Азкабана. Пока он незаметно наблюдал за дементорами, ему вспоминались многочисленные рассказы о подземельях Иритилла и об их жутких стражах, что прятали лица за масками и могли одним только взглядом иссушить несчастного, лишив его всякого здоровья. Ступая бесшумно, словно кот, за группой дементоров, он долго размышлял, как уничтожить бестию. Вскоре потусторонние твари разлетелись в разных направлениях, Рейвен последовал за одной из них.

Когда они отошли достаточно далеко, Найттанд хищно улыбнулся и вытянул руку в сторону дементора. Огненный шар врезался в дементора. В воздухе запахло палеными тряпками. Тварь закрутилась на месте, стараясь сбить пламя, но тщетно. Рейвен прибавил к этому дополнительную струю огня. Он знал, что дементоры не издают звуков, но вдруг они могут общаться мысленно, и к нему уже со всех сторон летит стража тюрьмы?

Через минуту на полу остался лишь обгорелый труп в истлевшем балахоне. Над телом на мгновение вспыхнула золотая дымка и тут же рассеялась, а Рейвен почувствовал небывалое удовлетворение. Однако удовольствие длилось недолго. Несмотря на то, что в узком коридоре недавно бушевало пламя, стало резко холодно. По стенам пополз иней. Резко стало тяжело дышать.

Слух Рейвена достиг неприятный скрип когтей по камню. Он взглянул на почившего дементора и не поверил своим глазам, видя как тот предпринимает попытки подняться с земли. И чем больше разрасталась удушающе ледяная область, тем лучше у него это получалось.

Найттанда захлестнуло отчаяние. Как такое возможно? Неужели, лишившись всего, даже жизни, тварь все равно была способна вытягивать энергию из окружающего пространства.

— Так, значит? — хрипло спросил Рейвен, и тут же дементор повернул голову в сторону голоса. — Пожиратель душ. Жрешь только светлые эмоции, счастье и радость, теплые воспоминания, оставляя все остальное, словно объедки? Так испробуй же истинный вкус человечности! — пламя в его руке мгновенно окрасилось в черно-белый оттенок, будто выжигая окружающий цветовой спектр.

После того, как верховный повелитель Вольнир поддался влиянию Бездны, хранители могил открыли эту пиромантию. Черное пламя Бездны не давало тени. Говорили, это непроницаемый огонь человечности.

Страх, враждебность, раздражение, презрение, вина, стыд, отчаяние, гнев — пусть дементор захлебнется этой отравой.

Балахон повторно упал на пол, но души в этот раз не выпали. Рейвен недовольно цокнул языком и, перешагнув остатки врага, двинулся дальше по коридору.

Посланники вели его по коридорам, пока вдруг не припали к решетке одной из камер и стали требовательно трясти ее, что выглядело довольно комично, учитывая их размеры. Найттанд остановился напротив, снимая с себя невидимость.

— Тебе не осточертела эта клетка?

Заключенный вздрогнул и уставился на нежданного визитера.

— Если разум еще при тебе, у меня есть для тебя выгодное предложение…

* * *

Из Азкабана он забрал двоих: мужчину в годах, родом из Карима и девушку-ровесницу из Хейда. Был еще один, но его разум был настолько поражен из-за дементоров, что Рейвен счел милосердным убить его, тем самым окончив его страдания.

Переместившись через рунную плиту в Хогвартс, Рейвен оставил пробудившихся на попечении Пандоры и собрался в Лютный по делам. Одли лишь покачала головой, но оставить бывших заключенных не смогла — святое лечение, что использовал Снейп, не могло убрать все последствия жуткого заточения.

Гарбхан был рад возвращению целого и невредимого Найттанда, но, рассмотрев его внимательнее, отметил, что вылазка в Азкабан не прошла бесследно.

— Ну и вид у тебя, Рейвен. Не хотелось бы встретить тебя в темном переулке.

— С каких пор тебя пугает серый цвет кожи и синяки под глазами? — вздохнул тот.

В зеркало он, конечно, не смотрелся, но чувствовал себя порядком вымотавшимся.

— Если ли б только это, — Мамон взмахнул палочкой, и перед глазами Рейвена зависло небольшое зеркало.

Он скептически уставился на свое отражение и едва заметно вздрогнул.

«Неужели это результат поглощения тех душ? Интересный эффект…»

Рейвен взмахнул рукой, и зеркало исчезло. С изменениями во внешности он разберется позднее. А сейчас нужно было разобраться с узниками. Нужно было подыскать им место, чтобы те смогли залечь на дно. Выручай-комната была лишь краткосрочным убежищем. Хотя оба мага уже принесли клятву ковенанта и не могли угрожать товарищам Северуса, тому, тем не менее, были интересны их истории.

Бернард был чернокнижником, последователем Арстора Колосажателя, графа Карима. Он интересовался различными вещами, чье создание требовало использования запретных методов. Один из его экспериментов пошел не по плану, результат которого для чародея стал фатальным. В новом мире он продолжил заниматься своим искусством. Однако его достижения не были благосклонно восприняты местными властями, за что он стал узником Азкабана.

Зарима же оказалась не такой разговорчивой — о своей прошлой жизни болтать не стала, а о нынешней лишь упомянула, что была контрабандистом и ее подставили свои же.

Рейвен тоже решил быть с ними откровенным.

— Да, скверные события произошли в Лондоре, — отметил Бернард. — Но тот Узурпатор — не первый Избранный герой, история знает и других ему подобных. Пройдет пара сотен лет, и его место займет кто-то более сильный, таков закон мира. Но зачем туда рвешься ты?

— Считайте меня романтиком, но тот мир ближе мне по духу. Там правят бал меч и магия. Здесь мы — лишь реликты прошлого. В мире магглов мы прячемся в резервациях и подчиняемся Министерству. Подобное меня не устраивает.

Слова Найттанда заставили их задуматься, однако пока Рейвен их ни к чему не принуждал. Нет необходимости тянуть всех в Бездну, ему нужны и те, кто будет прикрывать тылы.

Рейвен прекрасно знал, что он не единственный, кто недоволен положением магов. Схожую позицию высказывали Пожиратели Смерти во главе с Волдемортом, что стремились к смене установившегося совсем недавно правопорядка. Поэтому его все чаще посещали мысли присоединиться к этой партии.

Когда кончились последние экзамены шестого курса, Северус пошел на последнее собрание клуба слизеринцев в этом году, где неожиданно встретил Малфоя.

— Что это? — Снейп взглянул на плотный конверт, на восковой печати которого красовалась змея, выползающая из черепа.

— Приглашение, — Люциус едва заметно улыбнулся, — на вечер, куда вход открыт лишь немногим избранным.

* * *

Во вcex окнах ярко сияли многочисленные люстры. По длинной аллее, ведущей к парадному входу, шла вереница изысканных гостей в парадных мантиях, а музыка лилась из распахнутых дверей. Северус, сделав легкий шаг после витка аппарации, подождал пару мгновений, одернул плащ и слился с бурным потоком.

Видимо, в этом году семейство Лестрейндж решило переплюнуть Блэков: их главный зал был тем местом, где смешивались красота и гротеск, а во всей атмосфере помимо торжественности витал запах тайны. Ее можно было ощутить везде: в аромате женских духов и в темном хрустале бокалов, в улыбках за полумасками и в мерцающих зеркалах, в страстном шепоте и в сиянии расплавленных свечей. В этом не было ничего удивительного: большая часть присутствующих, движимая честолюбием столь же темным, как небо над Ярнамом, искала милости самого Лорда Волдеморта.

Рука на плече одобрительно сжалась, хотя Снейпу это не требовалось.

— Ты слишком напряжен, — прошелестел Люциус, чье лицо тоже было скрыто маской. — Расслабься. Здесь нет врагов.

Северус постарался последовать совету старшего товарища и прочувствовать эйфорию безумного разгула. Однако в этом маскараде чувствовалась некая искусственность. Словно задор и веселье были не настоящими, а лишь декорациями. Может, гости тоже были лишь проекциями, и стоит их коснуться, как они рассыпятся, подобно иллюзиям Гвиндолина? Тогда можно будет увидеть настоящего хозяина вечера. Кружась с незнакомой леди по залу, Северус, осыпая ее комплиментами, тем не менее осторожно следил за окружением. Некоторые лица были ему смутно знакомы; он мог бы знать их и лучше, когда бы их черты не были скрыты масками и гламуром. И хотя ему было не впервой посещать торжественные вечера, сегодня он себя чувствовал будто актер, что позабыл все реплики и действия.

Когда танец подошел к концу, Снейп поклонился, придерживая партнершу за руку и обозначив легкий поцелуй над кожей, отчего на скулах волшебницы выступил легкий румянец, и проводил ее на место, как того требовал этикет. Свободный, он решил укрыться от всеобщего веселья и понаблюдать за происходившим из угла. Однако место в тени было уже занято.

Незнакомец застыл в полумраке неподвижной статуей, однако острый взор Охотника позволил разглядеть фигуру, в динамике обещающую быть гибкой и изящной. Но стоило ему встретить взгляд узких, красных, алчных и одержимых глаз, от которых перехватывало дыхание, остатки безмятежности будто смело ураганом. Пусть лицо мага было скрыто зелёной маской, не узнать его было невозможно.

— Прошу прощения, что нарушил ваше уединение, — Северус слегка кивнул.

— Бросьте, — Лорд махнул рукой, — если бы я хотел побыть один, вы бы прошли мимо и не заметили. Но даже если никакой преграды нет, — он обвел взгляд бальный зал, — мало кто осмелится подойти. Хотят. Но боятся.

«Это их проблемы. Вряд ли Лорд будет ждать вечно, пока они наберутся смелости».

Будто уловив его мысли, тот хмыкнул и сделал ему знак следовать за ним. Они вышли из главного зала и пошли по коридорам поместья Лестрейндж, причем Волдеморт вел так уверенно, будто он являлся хозяином данного места.

Они достигли внутреннего дворика, и Северус вдохнул полной грудью, позволяя свежему ночному воздуху унести прочь запахи горячего воска, терпкого вина и пота. Но тьма ночи не скрыла окружающую действительность: будто в насмешку вместо шума оркестра, вульгарных шуток, остроумных язвительных высказываний и взрывов хохота слух Охотника ловил глубокие вздохи в ночной тишине и признания, не предназначенные для чужих ушей; а на водной глади фонтана отражались не холодные звезды, но огни светильников со второго этажа.

Когда Снейп вновь повернулся к собеседнику, маски на нем уже не было. Повременив, Северус снял и свою. Лорд изучающе окинул его взглядом.

— Ты не особенно боишься, — произнес он негромко, с шипящими нотками в голосе.

— Вы не особо пугаете.

В глазах Лорда мелькнуло изумление, вперемешку с насмешкой. Он некоторое время молча смотрел в лицо Снейпа.

— Поразительно, — Лорд качнул головой, а потом, видимо, решив что-то про себя, едва заметно улыбнулся. Хотя подобное движение тонких змеиных губ вряд ли можно было назвать улыбкой.

— Ты знаешь, кто я, — легкий кивок, — знаешь, кто такие Пожиратели Смерти, — Снейп хотел кивнуть и в этот раз, но передумал.

Пожиратели Смерти — ковенант темных магов, последователей лорда Волдеморта. Слухи о них ходили самые разные, но Снейп знал — некоторые вещи можно понять, только находясь внутри организации.

— Тогда ты представляешь, что тебя ждёт, — произнёс Лорд.

* * *

— Ты отказал ему? — Барти неприлично раскрыл рот, пораженный.

— Отказ — слишком грубое в данной ситуации слово, — хмыкнул Снейп, разбирая и смазывая детали пистолета.

— Но почему, тебя ведь пригласили в дом Лестрейндж, — в голосе Регулуса слышалась легкая зависть. Он искренне восхищался Темным Лордом, его идеями, но и к словам Северуса тоже прислушивался.

Снейп лишь усмехнулся. Он видел, каким раздосадованным выглядел Лорд в конце их разговора, и догадывался о причинах недовольства.

— Если он ожидал от меня слов преданности, то он не мог их получить. У меня уже есть сюзерен, коему я предан кровью и душой.

— Но… он же Лорд, — заметил Квиринус.

Хотя Квиррелл и ратовал за политику, проводимую Пожирателями Смерти, сам в их ряды почему-то не спешил.

— Да… Он зовет себя Лордом. Но что стоит за этим титулом? — возразил Снейп.

Это было странно. Маги никогда не относили себя к сословию феодалов-землевладельцев. Волшебник, конечно, мог получить титул придворного чародея или Советника, но подобное звание имело вес лишь в обществе людей. Маги были в основном независимы друг от друга и редко строили повсеместные иерархические связи, хотя локальные попытки имели место в виде школ, советов, ковенов и им же подобным объединений. Хотя в теории маг мог стать Лордом. Хотя в данном случае имелся в виду титул Повелителя Пепла — звание великого героя, который мог возжечь Первое Пламя.

Так почему Волдеморт именовал себя Лордом? Стоило уточнить этот момент у Малфоя.

— К-кстати, — Квиррелл будто резко о чем-то вспомнил, — кольцо, что ты мне дал на изучение… Я никогда не встречал такой мощной магии. Оно будто… будто…

— Манит? Так и просит надеть на палец?

— Д-да, — Квиррелл резко закивал, — только непонятно, это из-за природы проклятия или того, что скрыто под ним.

— Что ты имеешь в виду?

Тот перевел беспомощный взгляд на Одли. Та в ответ лишь вздохнула.

— Кольцо, подобно диадеме, хранит фрагмент души.

Северусу стало любопытно, могут ли этот фрагмент и тот, что они нашли в диадеме, быть осколками единого целого. Пандора пожала плечами: из-за проклятия она не могла безопасно извлечь осколок.

Снейп задумался: для избавления от проклятия ему мог понадобиться камень очищения либо редкое жертвенное кольцо. Достать и то, и другое было непросто, и в любом случае, нужно было разрядить проклятие на себе. Или же… разрушить носитель проклятия?

— Разрушить? — Квиррелл задумался. — Это неплохой вариант.

— Вам не жалко подобной реликвии? — удивился Блэк.

— Вообще-то кольцо, на котором закреплено проклятие, не очень-то и ценно. А вот камень…

Северус изогнул бровь. Какую ценность могла иметь простая галька, пусть и с самодельной печатью Певерелла на ней?

— Мой дорогой друг, — Квиринус коснулся переносицы, делая вид, что поправляет невидимые очки, — у Певереллов, что бы ни говорили маги, никогда не было своей печати. Этот символ имеет куда более глубокое значение, чем знак какого-то рода волшебников. 

От такого заявления Блэк чуть не задохнулся, но Квиррелл не обратил на него никакого внимания. Северус крутанул пальцами, давая ему знак продолжать. Тот откашлялся и продолжил:

— Как я и сказал, это не знак Рода, но самой Смерти, а точнее, ее Даров.

Волшебники слушали, затаив дыхание, а Квиринус, польщенный подобным вниманием, весь воспрянул и поведал им легенду о трех братьях.

Мораль «Сказки о трех братьях» совершенно ясна, понятней некуда: любые попытки победить смерть обречены на провал. Один только младший брат, «самый скромный и самый мудрый из троих», понимает, что, ускользнув один раз от Смерти, он может надеяться в лучшем случае отсрочить следующую встречу с ней. Он знает, что дразнить Смерть — полагаясь на силу, как старший брат, или с помощью сомнительного искусства некромантии, как средний, — значит, сражаться с коварным противником, одолеть которого невозможно.

— Значит, Дар Смерти, интересно, — Северус задумался.

Стоило показать этот камень Аннализе, королеву-некроманта заинтересовала бы такая диковинка. Его товарищи не возражали.

Уничтожить кольцо оказалось не так просто. И дело было не только в сопротивляемости артефакта к разного рода повреждениям, но и в его ментальном воздействии. Друзья Снейпа так и тянулись к кольцу, за что приходилось в буквальном смысле давать по рукам. Парни приходили в себя, извинялись, но через десять минут все повторялось. Поэтому уничтожение кольца Северус доверил Одли, что осталась совершенно индифферентна к влиянию проклятой вещицы.

А у него самого осталось еще одно неоконченное дело.