Гарри Поттер и Светлый круг, часть первая (гет)

Рассказ прервал скрип лестницы и невнятные ругательства. Гарри и Невилл одновременно встали, выглянули и увидели Аберфорта, тащившего ящик с бутылками. Мальчики сбежали вниз, забрали у него ящик и втащили в комнату. У всех уже пересохло в горле. Рассыпавшись в благодарностях, друзья быстро расхватали бутылки, Рон первый припал к горлышку. Все последовали его примеру – кроме, конечно, самого Аберфорта, доставшего из кармана плоскую фляжку с чем-то явно покрепче, Дамблдора, который пивом не интересовался, и Луны, которая задумчиво рассматривала крышечку.

— Ребята, — попросила она, — оставьте мне крышечки, ладно? Интересные...

— Они же ржавые, — удивился Рон. – Да и ты вроде любишь это ожерелье…

Луна глянула на свое ожерелье и чуть-чуть поправила.

— Конечно, — согласилась она. – Хочу сделать для Айрис – она обрадуется. А от ржавчины очистить – в два счета.

— У нее же свое есть.

— Рон! — удивилась Луна. – Она ведь моя фанатка. Помнишь, какой была счастливой только потому, что мы ее навестили? А если получит ожерелье от меня – без метлы под потолок взлетит!

Рон рассмеялся, и девочка сочла нужным добавить:

— О своих фанатах надо заботиться, Рон. Они же нас любят.

«А ведь она права», — подумал Гарри и невольно улыбнулся, вспомнив слова Симуса о том, что у каждого из них уже есть клуб своих фанатов. Стоило бы встретиться, наверное – а то невежливо как-то…

Потом до него дошло, что Луна явно снова отвлекает их – нарочно, чтобы они дали себе передышку. Вернулись, так сказать, в настоящее. Поняв, посмотрел на нее с чувством благодарности. Луна увлеченно рассматривала собранные со стола крышечки и не заметила. И ладно… Передышка и правда была нужна. Несмотря на облегчение, которое он ощутил после мавзолея, все же многое из прошлого продолжало давить.

Поместье Малфоев… Где они спасли Луну… и чуть не потеряли Гермиону.

«Отдохни!» — приказал себе Гарри. И напомнил себе: «Это – прошлое!»

И не все в этом прошлом было плохим. Вспомнив, как крепко досталось там Беллатриссе Лестрейндж, он мстительно улыбнулся.

— Может, вернемся к нашим баранам? – чуть погодя улыбнулся Дамблдор.

— Это кто бараны? – возмутился Рон.

— Рон, это такое магловское выражение — рассмеялась Гермиона. — Пьеса была такая –судят пастуха за кражу баранов, и очень хитрый адвокат все время отвлекает суд всякими байками, а судья то и дело просит: «Вернемся же к нашим баранам!»

— А… — Рон хихикнул. И тут же помрачнел: — Хотя есть что-то верное. Я и правда ломанулся туда… как баран.

— Да и мы за тобой, — самокритично добавил Гарри. – Ворота были заколдованы и пытались нас остановить, но Гермиона что-то сделала, и они открылись, да еще и пригласили нас внутрь… Что ты сделала, кстати? Ты колдовала невербально, а я потом забыл спросить.

— «Конфундус», — с улыбкой объяснила Гермиона. – Раз им можно обмануть человека, то тупые говорящие ворота – тем более.

— Надо же, как просто! Ну, так вот… зашли мы, правда, с оглядкой, но ощущение было – пусто, ни одной живой души… ни одного человека, я хочу сказать. Даже в дом зашли беспрепятственно и уже стали думать, что все-таки ошиблись – никакой охраны, никого…

* * *

…Насчет «ломанулись как бараны» Гарри и Рон все же преувеличивали. Они были осторожны. Просто упустили из виду, что в таком коварном месте надо быть в десять раз осторожнее.

И как ни странно, самой обманчивой оказалась любовь Люциуса Малфоя к комфорту. Защита, как много позже узнал Гарри, была сосредоточена по периферии сада (чтобы никакие охранные заклинания не нарушали уютную тишину), и была очень даже мощной). А что они преодолели ее, даже не заметив — это Малфой сам себя перехитрил. Накладывая изощренную и мощную защиту от умных и могущественных врагов, он не сообразил, что самый хитроумный замок взламывается простой фомкой. Ему и в голову не могло прийти, что кто-нибудь применит «Конфундус» не к человеку, а к предмету.

Об осторожности они не могли бы забыть еще и из-за снега – его белизна делала вечер слишком светлым. А еще Гарри отметил, что снег с ведущей к коттеджу аллеи аккуратно убран.

Но в тот вечер Волдеморт действительно отсутствовал, и остальные Пожиратели тоже. Можно сказать, что в поместье и правда никого не было… почти.

Замок входной двери поддался обычной «Алохоморе». В прихожей было уже темно, но сочащийся сквозь полукруглое окно над дверью сумеречный свет еще давал возможность двигаться, ни на что не налетая. Дверь в гостиную была приоткрыта, свет там горел. Рон осторожно заглянул и никого не увидел.

Все же зайти они не решались. Рон отдал Гарри меч, переложил палочку в левую руку и полез в карман за делюминатором.

— Зачем? — резко шепнула Гермиона, схватив его за руку.

Рон объяснил, и она вздохнула:

— Да не получится так! Соображай немного – почему мы оказались за воротами, а не внутри?

— Защита от трансгрессии? — подумав, с досадой предположил Рон.

— Конечно! Ты ведь даже мою защиту не смог пробить, когда искал нас, а здесь она посильнее!

Пришлось Рону смириться. Делюминатор он не убрал, напомнив, что там еще и свет – им запаслись еще на Гримо,12. Посовещались – где искать Луну? Коттедж был, мягко говоря, не маленьким, а ведь надо еще и Нагайну найти. Кого искать сначала –вопрос не стоял. Во-первых, друга выручают в первую очередь, во-вторых – убийство змеи могло вызвать немедленное появление Темного Лорда, у которого с ней была постоянная связь – и тогда будет не до спасения кого-то, самим бы спастись…

— Я знаю, как мы вытащим Луну, — заявил вдруг Гарри, — только бы найти ее! Гермиона, извини, но сейчас я тебе не скажу, как. Начнутся споры, я буду доказывать, ты – сомневаться… Нам некогда, пойми! Просто доверьтесь мне!

Поколебавшись, Гермиона согласилась.

— Я тоже тебе верю, — сказал Рон. – А как найти – есть идеи?

— Конечно! – сразу ответила Гермиона. – Где в коттедже можно держать пленных?

— В подвале… Хорошо, а где вход в подвал? На кухне?

— В гостиной должен быть еще один.

— С чего ты взяла? У нас в «Норе» он только на кухне.

— Ох, Рон… В таком особняке вход в подвал есть и в гостиной – внизу ведь винный погреб!

— Ты говоришь так, словно сама в особняке живешь!

— Ну… да, — почему-то смутилась Гермиона. – У нас и правда особняк. Не такой большой, конечно…

Она явно опасалась, что это признание заденет Рона, но тому было не до размышлений о бедности и богатстве.

— Подождите, — вмешался Гарри, когда Рон потянулся к двери, — вы не подумали, что там могут быть эльфы? Заметили, как здесь чисто и ухожено? Не сами же Малфои убирают!

— Вряд ли, — подумав, возразила Гермиона. – Есть-то они есть, но они, скорее всего, на кухне – эльфы обычно там обитают. И их не может быть много – эльфы очень дорого стоят, даже для таких, как Малфои. К тому же, они пугливы.

— Но парализовать человека вполне могут… ладно! — решился Рон. – Вряд ли они будут стеречь именно гостиную… надеюсь. Ты на всякий случай будь готова с «Конфундусом». Да, Гарри, отдай мне меч. Раз они пугливы, вид меча удержит их на расстоянии.

Гарри усомнился, вспомнив, как в свое время Добби магией швырнул Люциуса Малфоя через весь коридор, но меч отдал. В руке Рона меч Гриффиндора внушал респект.

Чуть приоткрыв дверь, они один за другим проскользнули в гостиную. Она пустовала. Люстра не горела, свет шел от двух небольших бра над камином, и стены тонули в сгущающемся мраке. Гермиона показала на вход в подвал, и они спустились. По счастью, ни полированный паркет, ни ступеньки лестницы не скрипели. Чуть отстав, Гермиона шепнула, что останется на страже, и присела так, что над верхней ступенькой возвышалась ее голова. Гарри прошептал «Алохомора», замок негромко (хотя в тишине гостиной показалось, что оглушительно) щелкнул, и дверь приоткрылась. Они проскользнули в подвал. Было темно, но Рон достал делюминатор, и несколько световых шаров, вылетело из него, озарив мрачное помещение. Раздался тихий вскрик, и они увидели Луну. Девочка вскочила с пола, где лежала, свернувшись клубочком, заморгала от неожиданного света, потом разглядела, узнала и – слава Мерлину, молча! – бросилась на шею Рону. Прижалась, тут же отпустила, так же коротко и порывисто обняла Гарри и отступила, глядя на них широко открытыми глазами и ошеломленно улыбаясь. Гарри ободряюще улыбнулся ей в ответ, чувствуя острую жалость – она выглядела изнеможенной, ее пошатывало. «Ее тут что, даже не кормили?» Отведя взгляд, вздрогнул – в углу лежал еще кто-то.

— Это гоблин, — шепнула Луна, проследив за его взглядом. – Его сильно избили, но сегодня он уже очухался. Вчера притащили, не знаю зачем.

Гоблин зашевелился, с трудом сел и уставился на них:

— Поттер?..

Гарри вспомнил – он видел его в «Гринготсе», еще на первом курсе.

— Она говорила, что ее друзья придут и спасут нас, — прохрипел гоблин, почему-то не сводя глаз с Рона. – Надо же, это правда. Вы – брат Билла Уизли, не так ли?

Рон кивнул и почему-то отвел меч назад, словно хотел спрятать за спину. Тогда и Гарри заметил, что гоблин смотрит не на самого Рона, а на меч – и смотрит очень странно, каким-то жадным и в то же время полным ужаса взглядом.

— Где вы его достали?

— Некогда! – отрезал Рон. – Гарри… ты говорил, что знаешь, как вывести Луну… А с ним-то как? Не можем же бросить его тут!

— Думаю, Кричер вполне может трансгрессировать обоих.

Рон с приоткрытым от удивления ртом уставился на него, потом расхохотался:

— Ну конечно, Кричер! Как же я не догадался?

— Тиш-ш-ше! – испугано шикнула Луна. Рон захлопнул рот и оглянулся.

— Здесь все слышно, — объяснила девочка. – Я всегда слышу, когда они наверху разговаривают громко, — она передернулась. – Иногда они такое говорят!..

Рон кивнул Гарри, и тот негромко позвал:

— Кричер!

Раздался хлопок, а за ним – скрипучий голос эльфа:

— Хозяин звал Кричера?

— Да! Кричер, это Луна. Ее и… его, — он кивнул на гоблина, — их надо переправить в безопасное место. Ты сможешь захватить двоих?

— Кричер может, — подтвердил старый эльф, — хотя Кричер не очень рад тащить гоблина. Но раз хозяин приказал… — он заколебался. – А леди Луна чистокровная?

— Вполне, — с удивлением сказала Луна. – Двадцать три поколения, потом покажу родословную, если не веришь.

— Кричер верит. Кричер спрашивает, потому что Кричеру трудно прикоснуться к грязнокровке. Он может, если хозяин приказал, но Кричеру будет так трудно, что он может промахнуться, и Кричер рад, что леди Луна настолько чистокровна…

— Хватит, Кричер, некогда! Бери их и переправь…

— К Биллу и Флер, — подсказал Рон.

— Но он же не знает… — возразил Гарри, однако эльф его перебил:

— Кричер знает, хозяин. Коттедж «Ракушка».

«Откуда?» — удивился Гарри, но времени выяснять не было.

— Очень хорошо. Потом вернешься… — он вспомнил слова эльфа про «грязнокровку». – Потом перенесешься в Хогвартс, найдешь Добби и вернешься вместе с ним.

Эльф закивал и протянул руки, в одну из них тут же вцепился подползший гоблин, Луна нерешительно взяла его за другую и умоляюще посмотрела на Гарри:

— Может, мне лучше с вами? Я не могу бросать вас здесь, ты не представляешь, насколько тут опасно!

— Луна, пожалуйста! – Рон обнял ее за плечи.

Гарри был очень тронут, но твердо сказал:

— Нет, Луна, спасибо, но вам лучше уйти. Ты же еле живая, и палочки у тебя нет.

Девочка нахмурилась, но кивнула.

— Скоро вы?! – раздраженно спросил гоблин.

— Да сейчас! Гарри, послушай, — торопливо зашептала Луна, — тут есть еще какое-то подземелье, эльфы проговорились, и там держали еще кого-то. Только туда никто попасть не может, кроме Люциуса и его эльфов, а Люциус в Азкабане. Так что есть ли там кто живой – не знаю, но они вроде носили туда еду.

— Нехорошие эльфы, нехорошие… — заворчал Кричер. – Тайны хозяев разбалтывают!

Гарри открыл рот, чтобы осадить его – и вдруг с оторопью глянул на Рона, а тот, стиснув зубы, посмотрел на него. Обоим пришла в голову одна и та же мысль – если здешние эльфы так свободно болтали при пленных – значит…

— Мы вовремя! — сказал Рон. – Давай, Кричер!

— Давай же! – прохрипел гоблин. – Здесь Беллатрисса Лестрейндж! Вы что думали, дом без охраны оставили? И еще кто-то есть – я слышал, она с кем-то разговаривала…

— С Хвостом, — шепотом подтвердила Луна.

И, словно в подтверждение их слов, где-то наверху раздался пронзительный торжествующий возглас: «Круцио!» и сразу же за ним – страшный крик боли!

— Гермиона!!! – Рон бросился к лестнице.

— Кричер, давай! – завопил Гарри, увидев, как Луна с расширенными глазами подалась вперед; он испугался, что она отпустит эльфа, но тот успел – хлопок трансгрессии, и все трое исчезли.

Гарри бросился за Роном; Захлебываясь криком, Гермиона катилась по ступенькам. Бросив меч, Рон протянул руки, но не успел подхватить — сверху раздалось:

— Круцио! Мобиликорпус!

Снова закричав, Гермиона взлетела и исчезла с их глаз. Рон, не помня себя, подхватил с пола меч и взлетел по ступенькам, Гарри за ним.

Крик Гермионы стих – потеряв сознание, она лежала у ног Беллатриссы, которая с прищуренными глазами разглядывала ее. Друзья вскинули палочки, но та заметила их и мгновенно присела, пропустив заклинания над головой.

— А ну тихо! – приказала она, и у нее в руке блеснула серебряное лезвие; она приставила его к горлу девушки. – А то… сами понимаете!

Они застыли. Гарри был уверен, что ему хватит секунды, чтобы бросить невербальное заклинание. Но этой секунде Беллатриссе хватило бы, чтоб… И, конечно, она это знала.

— Надо же! Какие редкие птички пожаловали! И...

Ее глаза вдруг сузились, она привстала – но, хоть Гарри и понадеялся, не отвела руку с ножом. Он прикидывал –применить «Акцио, нож»? Но Беллатрисса не вчера родилась – нож она держала рукояткой к ним. Если вырвать его с помощью «Акцио», лезвие неизбежно полоснет по шее, и неизвестно, насколько глубоко. Выбить «Экспелиармусом» — то же самое…

— Откуда у тебя этот меч?!! – взвизгнула Беллатрисса.

— А как вы думаете? – вопросом на вопрос ответил Рон.

Глаза Пожирательницы стали безумными.

— Бросить палочки! – заорала она. – Сюда, мне! Живо!

Пришлось подчиниться. В голове у Гарри помимо воли шел подсчет –Луна и гоблин уже в «Ракушке». Дом под «Фиделиус»-ом, но у Луны хватит сил достучаться и назвать себя… с ними все должно быть в порядке. Кричер, должно быть, уже в Хогвартсе. Сколько ему потребуется, чтобы найти Добби и объяснить ситуацию? А затем? «Они вот-вот вернутся! Проклятье, что они могут сделать? Эта их запросто убьет!» Он вдруг понял, что надо было просто втроем спуститься в подвал и запечатать дверь – с какой дури они оставили Гермиону на страже? И как сама Гермиона не сообразила?.. «Это я дурак! – подумал вдруг Гарри. – Не сказал ей про Кричера! Она не поняла, что есть возможность трансгрессировать!» Вот тебе и «избежал споров»!

Рон не отрывал взгляда от палочек, лежащих неподалеку от Беллатриссы и Гермионы. Беллатрисса тоже посмотрела на них, устроилась поудобнее на полу и усмехнулась:

— Думаете, вы хитрые? Кинули так, чтобы я не могла дотянуться, да? – она подняла свою палочку. – «Акцио палочки»! Ну, что теперь? «Акцио меч Гриффиндора»!!

Волшебница злобно рассмеялась.

— Да, конечно… — пробормотала она, глядя на меч, послушно легший рядом. — Повелитель, конечно, будет недоволен, очень… Но раз вы тут, он меня простит. Такой подарок, такой великолепный подарок – сам Гарри Поттер! Наконец-то! Может, он к тебе проявит милосердие, Поттер, как ты думаешь? Может, даже решит снова провести показную дуэль? Нет, вряд ли… Я посоветую ему не делать этого. Я слышала хлопок – вы как-то обошли защиту… Ах, вот оно что! Вы пришли за дурочкой Лавгуд! Надо же, благородные гриффиндорцы! А я-то ломала голову, чего вам вообще тут понадобилось! Как я понимаю, ее там уже нету, да? Ничего, невелика потеря! Поттер вместо Лавгуд и паршивого гоблина! А еще предатель Уизли!

— Какой я тебе предатель?! – со злостью закричал Рон. – Я что, вам клятву верности давал? Сумасшедшая старуха!

— Ты, предатель крови, придержи язык! – зашипела Беллатрисса. – И запомни, жалкий щенок, что намеки на возраст женщине чреваты! Как вы проникли в мое хранилище?

— Куда?..

— Не притворяйся дурачком! Вы достали меч из моего хранилища в «Гринготсе»! Что вы еще взяли оттуда, а? Чашу?

Гарри словно током ударило.

— К… какую чашу? – он пытался сказать это недоуменным тоном, но язык слушался плохо. Краем глаза он заметил, что Рон быстро глянул на него и тут же отвел взгляд. Он тоже понял.

Заикание Гарри Беллатрисса расценила как признание вины.

— Что ж, гриффиндорские рыцари! – процедила она. – Как благородно с вашей стороны принести все назад!

— У нас нет никакой чаши! – возразил Гарри.

— Вижу, вижу! Но я посмотрю потом, что вы там оставили в подвале! Я слышала, что вы что-то уронили!..

Это когда Рон меч бросил, сообразил Гарри. Он заметил, что Беллатрисса время от времени бросает взгляд на часы над камином. Ждет возвращения остальных?

— Церемония скоро закончится… Сегодня утром Драко Малфой принес четвертый талисман! Ладно, ладно, нечего притворяться! – с пронзительным смехом закричала она, когда мальчики на этот раз открыто и в полном недоумении переглянулись. – Вы бы не стали красть их, если бы не знали! Талисманы Основателей – медальон, меч, чаша! А сегодня мы получили еще и диадему! Только поэтому я не вызываю Лорда – церемонию нельзя прерывать. Жаль… Он приказал нам немедленно известить его, как только ты будешь пойман, Поттер! И надо же случиться так, чтобы я не могла выполнить приказ в точности! Ну что тебе стоило появиться часом позже?!

Мысли Гарри понеслись вскачь.

Меч принадлежал Годрику Гриффиндору, медальон – Салазару Слизерину, о чаше Хельги Пуффендуй рассказал Дамблдор. Медальон и чаша были хоркруксами, и еще один должен был быть вещью, принадлежавшей Ровене Когтевран либо Годрику Гриффиндору… Но меч тут, и непонятно, почему Беллатрисса считает, что он должен был храниться в «Гринготсе». Или Снейп выкрал его оттуда? Но меч – не хоркрукс, они бы давно это почувствовали. Значит, эта диадема и есть недостающий шестой хоркрукс!

Однако что за «талисманы»? Может, Волдеморт называет так хоркруксы? Он что, раскрыл своим соратникам свою величайшую тайну? Нет, она же сказала: «талисманы Основателей»…

И тут Гермиона очень некстати – или наоборот, кстати? – подала голос. Видимо, находясь еще в полузабытьи, она пробормотала:

— Какая ерунда… Нет никаких талисманов…

— Гермиона, не двигайся! – в ужасе закричал Рон. – У нее нож, и…

— Да, — с усилием, часто дыша, простонала девушка. – Я чувствую…

— А, очухалась, грязнокровочка! – с издевкой рассмеялась Беллатрисса. – Сейчас ты еще больше почувствуешь!

Она надавила, и из-под лезвия выступила капля крови. Рон дернулся и беспомощно сжал кулаки.

— Держись, Гермиона… — прохрипел он.

— Я держусь…

— Надо же, — мерзко хихикала Беллатрисса, — гриффиндорская всезнайка верна себе! Нет никаких талисманов, как же! Ты воображаешь себя умнее Темного Лорда? Он один был посвящен в эту тайну, дура! В Четырех Великих Талисманах заключена сила четырех Основателей, и пока они в Хогвартсе, Хогвартс неприступен! А теперь они у нас, поняла? Темный Лорд использует их и взломает Хогвартс, вскроет его, как консервную банку!

Удостоверившись, что эта ненормальная пока не собирается убивать Гермиону, Гарри заставил себя вернуться к возникшим мыслям. Вдруг, разобравшись в услышанном, он найдет выход, хоть какую-ту лазейку?

Талисманы – вроде понятно. Волдеморт задурил Пожирателям головы, придумав занятную байку, чтобы подчеркнуть важность этих вещей и объяснить свой интерес к ним. Остроумно, если признать! Существуй на самом деле Талисманы Основателей, Гермиона знала бы о них.

Чаша в «Гринготсе»! Плохо – туда не проникнешь, хотя… гоблин из «Гринготса», и он им обязан за свое спасение. Он мог бы помочь… если им удастся вырваться отсюда.

Диадема! Наконец-то он знал, что из себя представляет последний хоркрукс! Но сегодня ее получил Волдеморт, и куда спрятал — неизвестно. проникнуть бы в его мысли – но связь есть лишь тогда, когда Темный Лорд испытывает сильные эмоции. А сейчас, похоже, он держит себя в руках…

Что за церемония, кстати? Может, как раз диадему и прячет? А что, вполне возможно – Беллатрисса сказала о церемонии и сразу после этого – о диадеме! А церемония может быть и серьезной – есть ритуалы Темной Магии, которые проводились группой, а для защиты хоркрукса он наверняка применит что-то самое что ни на есть Темное!

Что-то начало выкристаллизовываться… Он вдруг понял, как можно разозлить Волдеморта и даже, быть может, на время защитить Гермиону. А то мало ли что придет в голову безумной Беллатриссе? Но он не решался. Проблема была в том, что его замысел означал немедленное появление Лорда и всех остальных…

Да, но они и так появятся, рано или поздно… стоп!

Если церемония – ритуал, то его нельзя прерывать! И она ведь сказала: «Церемонию нельзя прерывать»! Лорд, скорее всего, может ее покинуть – его место займет другой.

И прямо здесь он не появится! Даже он не в силах преодолеть антитрансгрессионную защиту! Беллатрисса думает, что мы трансгрессировали сюда, потому что он, Гарри, владеет неизвестной магией.

Значит, зону защиты Волдеморту придется преодолеть пешком, либо по воздуху… скорее всего. Ему нравится летать – наверняка он еще и в окно влетит! Забор далеко – хотя бы несколько лишних секунд у них будет…

«Проклятие, как все рискованно! И эльфов все нет… к лучшему! — он все это время прислушивался, когда же из подвала раздастся хлопок, но не было ни звука. – Однако неизвестно, доберется ли хоть один из нас до палочки, неизвестно, удастся ли убежать из-под змеиного носа Волдеморта… До Нагайны сейчас не добраться… Не шанс, а чушь собачья… Но если тут заявятся все Пожиратели, то и этого не будет!»

Воспользовавшись тем, что Беллатрисса снова пялилась на часы, Гарри глянул на Рона, пытаясь взглядом сказать: «Я кое-что придумал!» Рон кивнул, посмотрел на Гермиону, Гарри тоже. Не смея шевельнуться, она скосила глаза. Похоже, она тоже поняла и на минутку прикрыла веки, соглашаясь.

— Так… — сказал он, Беллатрисса вздрогнула, повернувшись к нему, и Гермиона пискнула – нож опять порезал ее. «Осторожней!». – Только тебе придется кое-что узнать. Кое-что очень неприятное!

— Ну-ну? — процедила волшебница, впившись в него взглядом.

— Да, у нас все три талисмана. Жаль, до диадемы не добрались, ну ладно. Рон, дай мне, пожалуйста, медальон.

Поколебавшись, Рон пошарил в кармане. На мгновение его рука остановилась, словно нащупав что-то другое, потом снова задвигалась, и он протянул Гарри медальон.

— Ну-ка, давай его сюда! – потребовала Беллатрисса.

— Подожди! – неожиданно властным голосом приказал Гарри, и Беллатрисса ошеломленно умолкла. – Ты угадала, чаша, — он кивнул на подвал, — вон там. Гермиона уронила ее, когда ты ударила «Круциатусом».

— Замеча-ательно, мой мальчик! – протянула Беллатрисса. – Сейчас ты спустишься туда и принесешь ее, а твоему рыжему другу я позволю подойти ко мне и очень — подчеркиваю, очень почтительно! – вручить мне медальон…

— А можно наоборот? – хрипло, дрожащим голосом спросил Рон. – Я бы предпочел, чтобы медальон вам отдал Гарри…

Гарри удивился — похоже, его друг тоже что-то придумал. А поскольку Рон изображал страх, то он скорчил презрительную мину, надеясь подыграть ему.

— Боишься, рыжий предатель? – сладеньким голосом спросила Пожирательница. Рон неохотно кивнул. – А ты умнее своего друга. Меня надо бояться, он это хорошо знает. Помнишь, что стало с твоим крестным, и как тебе досталось от меня, Поттер? А? Сегодня тебе еще и не так достанется. Ладно, Уизли, иди…

Рон шагнул к подвалу.

— Стой! – в ужасе закричал Гарри. – Ты что, забыл? Только Гермиона может прикоснуться к чаше!

Рон остановился. Подыгрывая Гарри, буркнул:

— Да забыл, блин! Здесь собственное имя позабудешь!

— Это еще почему? – требовательно закричала Беллатрисса.

— А мы ее слегка заколдовали! – с издевкой ответил Гарри. – Двухслойны заклятием узнавания. Чаша знает только Гермиону, и если кто-нибудь еще прикоснется к ней…

— Ну? Что?

— Сработает второе заклинание, и будет «пшик». «Эванеско»!

Беллатрисса задумалась, явно не вполне поверив, но такая структура заклинаний была вполне возможна – Флиттвик еще в прошлом году демонстрировал шестикурсникам трех— и четырехслойные заклинания, наложенные на один и тот же предмет и срабатывающие последовательно от определенного условия.

— А может, ты просто морочишь мне голову, чтобы я не зарезала вашу подружку?

— Если и так, — нагло ответил Гарри, чувствуя, как противно засосало под ложечкой, — посмеешь не поверить? Если Гермиона умрет, то даже Волдеморт не сможет взять чашу.

— Не смей называть его имя, ты… — прошипела Беллатрисса и тут же рассмеялась. – Да Темный Лорд в два счета раскусит вашу детскую загадку! Тем более, что вы ему расскажете все! Когда Лорд допрашивает, все сознаются, мой мальчик! Вряд ли ты, грязнокровочка, сможешь долго молчать! Я думаю, ты даже мне скажешь, как ты это сделала! Это ведь ты заколдовала чашу, верно? Только твоя лохматая головка содержит нужное количество знаний! Ну? Поделишься со мной?

— Да… прошептала Гермиона.

— Ну, давай. А я послушаю.

Гермиона быстро зашептала что-то. Беллатрисса слушала с явным интересом, временами кивая. Раза два что-то тихо переспросила.

— Хитроумно, ничего не скажешь! – с невольным уважением прокомментировала она. – Как жаль, что ты грязнокровка – нам бы такая мастерица очень пригодилась… Но может, Темный Лорд и проявит милосердие. А ну стой! – она указала палочкой на Рона, который незаметно придвинулся к лестнице в подвал. – Стой, где стоишь! Так…

Рон умоляюще взглянул на Гарри, и тот понял – его другу во что бы то ни стало нужно было оставаться рядом с подвалом. Он не мог понять, зачем, но если Беллатрисса прикажет ему отойти… Гарри глянул на часы. Из срока, названного Беллатриссой, не прошло и половины. Время у них есть, но выхода по-прежнему не было.

И что же все-таки стало с эльфами? Гарри все время прислушивался. Некоторое время назад ему показалось, что хлопок раздался, но очень тихо и не из подвала. Снаружи? Если эльфы сообразили трансгрессировать во двор – очень хорошо! Если Волдеморт и правда влетит в окно, можно будет броситься к двери и… Если эльфы будут во дворе… Если перед этим удастся вырвать Гермиону из рук сумасшедшей… Если Гермиона после двух «круциатусов» будет в состоянии бежать…

Опять слишком много «если»!

Что же задумал Рон? Вдруг возникло предположение: может, рассчитывает, что Беллатрисса оставит Гермиону – раз ее нельзя пока убивать — и пойдет в подвал, чтобы удостоверится насчет чаши. А Рон бросится за ней и захлопнет дверь?

Не выйдет. Это могло бы сработать, не будь у Беллатриссы палочки. А так она запросто разнесет дверь. Гарри решился.

— Так что, отдать тебе медальон? – спросил он, вложив в свой голос как можно больше наглости.

Беллатрисса с немалым удивлением посмотрела на него и властно кивнула. Гарри подошел, держа медальон перед собой, остановился шагах в двух. Прикинул, не получится ли броситься на нее – но, увы, та держала нож по-прежнему у горла Гермионы.

— Вот то, что Волдеморту очень не понравится, — жестко сказал Гарри и перехватил медальон так, что он раскрылся.

Беллатрисса с расширенными глазами подалась вперед, увидев разбитые стекла. Гарри пожалел, что не подошел ближе – тогда он мог бы ударить ее ногой в лицо… нет. Он не мог. Не потому, что перед ним женщина – эту женщину он ненавидел. А из-за ножа в ее руке. Еще с того сражения в Министерстве он помнил, что у этой безумной ведьмы слишком хорошая реакция.

— М-м-мальчишки!!! – процедила она. – Дурак! Думаешь, ты чего-то добился? Да, милый мальчик, Темному Лорду это очень, очень не понравится! Хотя не помешает – ему хватает и одного Талисмана! Он и без них достаточно могуществен! Но эта шутка вам обойдется дорого! Ты знаешь, кому принадлежал этот медальон? Ты помнишь, что Лорд – потомок Салазара Слизерина? Понимаешь, как он любил это воспоминание о великом предке? Ну что ж… — не сдвигая (к сожалению) левую руку, она правой резко задрала на ней рукав, оголив предплечье с Темной меткой. Поднесла к ней палочку и со злой насмешкой посмотрела вверх – прямо в глаза Гарри.

— Знаешь, что это значит? – тихо, жутким голосом осведомилась она. – Ну, если и не знаешь – догадаешься сам. Ты же у нас умный мальчик!

И прижала к Метке кончик палочки.

Гарри пошатнулся – шрам пронзила невыносимая боль. Он чувствовал, как исказилось его лицо, и не мог совладать с этим – но хотя бы удержался, чтобы не схватиться за лоб. Об этой боли не знал никто из врагов, даже тот, кто был ее причиной — Волдеморт – и не нужно было, чтобы они узнали. Посмотрел на Гермиону – она по-прежнему была в сознании, и ее глаза были полны страха. Конечно же, она догадалась… Он попытался улыбнуться ей, чувствуя, какой кривой вышла улыбка. Но ее глаза ошеломленно расширились, а потом она слабо улыбнулась в ответ. Я выдержу, подумал Гарри, раз она после двух пыток «Круциатусом» может удерживать себя в сознании, то и я смогу!

По счастью, Беллатрисса по-своему расценила его гримасу.

— Страшно, Гарри? – язвительно спросила она. – Наконец-то наш отважный мальчик испугался! Ну-ка, посмотрим – штанишки пока сухие? Ладно, проваливай… нет-нет, не из дома! Иди к своему дружку, подальше от меня, а то скоро от тебя завоняет – я, знаешь ли, брезгливая! Иди, иди! Видишь, какой послушный мальчик Рональд Уизли – как ему сказала, так и стоит! Бери с него пример, а он тебя поддержит в трудную минуту!

Пошатываясь, Гарри побрел назад. Хорошо, что она приняла его состояние за страх! Он оглянулся – Беллатрисса опять смотрела в сторону, но не на камин, а на окно. Он угадал! Волдеморт появится оттуда!

А Волдеморт торжествовал, и Гарри следил за каждой его мыслью так, как будто это были его собственные мысли. И видел то, что видели глаза Волдеморта. Все именно так, как он догадался. Ритуал был в разгаре. Пожиратели окружили что-то похожее на древний каменный алтарь, указывая на него… нет, не палочками, а длинными посохами. Волдеморт следил со стороны, но теперь его снедало нетерпение. Мальчишка пойман, мальчишка в поместье! И поймала его та, на которую он всегда мог рассчитывать – самая верная, самая преданная соратница, Беллатрисса Лестрейндж!

Гарри добрел до лестницы в подвал и обессилено прислонился к перилам. Рон с тревогой смотрел на него:

— Болит?

Помотав головой, Гарри еле слышно, почто что одними губами сказал: «Терпимо. Не мешай – я смотрю… то, на что смотрит он». «Я понял», — шепнул Рон и замолчал.

Только железное самообладание помогало Волдеморту стоять с каменным лицом и наблюдать за заключительным этапом ритуала, который больше всего нуждался в его контроле. Он был уверен, что мальчишка не убежит, что Беллатрисса такого не допустит, и все же его грызло беспокойство – он и раньше бывал уверен, а Поттер ускользал из его рук. Но сейчас, когда Дамблдора больше нет – кто ему поможет? Да и Беллатрисса хорошо знала, чем закончится для нее провал. Знала, как наказывает темный Лорд. И странно, что ее любовь к нему от этого становилась только крепче! Волдеморт позволил себе легкую усмешку. Пожиратели вокруг алтаря, синхронно бормочущие заклинания, заметно оживились, приняв это за знак одобрения. Пусть это будет им наградой – они работали хорошо, даже зная, что Темная магия отнимает у них годы жизни. Но что такое годы, если Повелитель обещал им бессмертия?

Мысль за мыслю – и вдруг ошеломленный Гарри понял, что Волдеморт вообще не собирается выполнять это обещание! Соратники были нужны лишь для того, чтобы стать гарантами его, Темного Лорда, единоличного бессмертия! Они будут стеречь хоркруксы. Уничтожать и подчинять тех, кто может представлять угрозу частицам его души. Помогут добраться наконец до полной, абсолютной власти. Высшая власть –высшая гарантия безопасности. Пускай сначала только в пределах волшебного сообщества Британии. Придет очередь и остальных стран. Для бессмертного Властелина времени не существует. Но только один может быть бессмертным, остальным хватает и обещания бессмертия – когда он, наконец, откроет тайну вечной жизни для других. Простите, друзья, вы не дождались – но уж вашим детям я обещаю бессмертие. А потом детям ваших детей…

Сознательно отвлекшись от мыслей о долгожданном пленнике, Волдеморт понемногу брал себя в руки. Боль в шраме начала утихать – и Гарри вдруг подумал, что это плохо. Видение потускнело, а он еще не все увидел! Он еще не знал, что это за место! Но тут Темный Лорд опять подумал о нем, в его мыслях снова забурлило нетерпение –и картинка прояснилась. А Гарри вдруг разозлился – и с удивлением почувствовал, что злость очень неплохо гасит боль!

Разозлился он оттого, что четко увидел алтарь и диадему на нем. Он знал эту диадему, даже держал ее в руках! В Выручай-Комнате он надел ее на голову статуи, чтобы пометить место, где спрятал старый учебник Снейпа! Будь оно неладно! Паршивец Драко — он изучил Комнату, пока чинил там тот волшебный шкаф, и смог вынести оттуда диадему! Наверняка по приказу Волдеморта, решившего перепрятать ее надежней!

Пожиратели Смерти одновременно воздели посохи вверх. Висящие в воздухе над их головами факелы взмыли вверх и ярко вспыхнули, залив все окружающее светом. Гарри запоминал – так, похоже, это какой-то разрушенный храм, от стен практически ничего не осталось, кроме углов и нескольких колонн, поддерживающих (вслед за Волдемортом он посмотрел наверх) остатки потолка – даже не потолка, а только обрамлявшего его каменного фриза с высеченными рогатыми черепами. Ну и уродство! Своими раздутыми макушками они напоминали увеличенные черепа гоблинов, но у гоблинов нет рогов… Ладно, не это сейчас важно!

Гарри почему-то беспокоило тамошнее небо – зеленоватое, без звезд, зато скользили и извивались полосы призрачного света. И еще деревья с густой листвой – а ведь сейчас зима. Или это южные страны? Но откуда тогда это подобие северных сияний?

— Отлично, мои верные слуги! – громко сказал Волдеморт. – Я вас покидаю. Фиксацию закончите сами.

Пожиратели повернулись к нему и опустились на колено, склонив головы. А потом почему-то провалились вниз вместе с алтарем и храмом. Не сразу Гарри понял, что Волдеморт взмыл в воздух.

— Рон! – шепотом позвал он. – Он вот-вот будет здесь! Подожди!..

Друг вопросительно посмотрел на него, одновременно, будто невзначай, повернулся так, чтобы встать боком к Беллатриссе. Зачем – стало понятно, когда он незаметно сунул руку в карман. Сейчас Беллатрисса не могла этого видеть.

Та, правда, словно и забыла о них – бросала взгляд на часы, потом опять смотрела в окно. Рон издал тихое рычание:

— Она никак этот нож не уберет!

— Ну и что? Все равно она слишком далеко!

— Я ей приготовил сюрпризец, — он показал непонимающему Гарри делюминатор, кивнул на приоткрытую дверь подвала. Там по-прежнему горел свет, выпущенный из серебряного приборчика. – Хоть бы раз отвернулась полностью! Пока она может меня видеть, она запросто выбьет у меня делюминатор.

— А если не будет видеть, тогда что?

— А то, что больше ничего не увидит! – с ненавистью прошипел Рон. – И надеюсь, навсегда! Этот скоро появится?

— Нет, — ответил Гарри, всматриваясь в призрачную картину и одновременно вызывая в себе злость к Драко, чтобы приглушить боль. – Почему-то продолжает лететь… Такое впечатление, что пока что-то не дает ему трансгрессировать, и он должен сначала удалиться оттуда…

— Откуда?

— Да если б я знал! Все! – с сожалением и одновременно с облегчением (боль прошла) сказал Гарри. – Он успокоился, и я его потерял..

Рон снова глянул на Беллатриссу.

— Гарри, — шепнул он, — если она… ну, ты понимаешь… — он выразительно чиркнул ладонью, — ты знаешь какие-нибудь заклинания от ран?

— Только «Эпискеи». Не знаю, хватит ли.

— Должно. Главное – остановить кровь, чтобы она не захлебнулась. А когда доставим в Хогвартс, мадам Помфри заштопает ее в два счета.

— Ага… Так! Не знаю, что ты задумал, но если сможешь вырубить ее — палочки лежат слева от нее. Я думаю, когда Волдеморт появится, она обязательно встанет, чтобы поклониться ему…

Рон кивнул:

— А я думаю, что эта штука вырубит обоих. Ну, надеюсь.

«Как?» — хотел спросить Гарри, и не успел. Где-то далеко раздался хлопок трансгрессии. По-прежнему не отводя руку с ножом («Вот дрянь!»), она повела палочкой, и большое окно распахнулось.

— Мой Лорд! – с обожанием воскликнула Беллатрисса, всматриваясь в тьму снаружи, и тут же оглянулась. – Ей вы, оба! Хотите, чтобы ваша грязнокровка прожила подольше? Тогда, как только Лорд войдет, опуститесь на…

Она не успела сказать «…на колени!» За окном внезапно вспыхнул яркий синий свет, а потом обрушился грохот – словно совсем рядом с домом в землю ударил гром. В ушах даже зазвенело, а потом слух резанул визг Беллатриссы:

— Лорд! Мой Лорд!!!

Она в панике вскочила, отбросив нож, и кинулась к окну. Рядом раздался щелчок, свет в подвале погас, и в руку Рону метнулась маленькая слепящая молния. В ту же секунду Рон бросился мимо Гарри, в несколько громадных прыжков пересекая гостиную. Услышав топот, Пожирательница резко повернулась и подняла палочку. Рон выбросил руку вперед, делюминатор снова щелкнул, и три шара яркого света ударили Беллатриссе прямо в лицо. Завизжав, она прижала руки к глазам и завертелась на месте. Еще прыжок – Рон оказался рядом с ней, вырвал у нее палочку и сломал об колено. А потом его кулак впечатался ей в лицо, и она с криком отлетела назад. Гарри уже бежал к Гермионе.

— Это тебе за Гермиону и за все, что ты с ней сделала! – проревел озверевший Рон. Ослепленная волшебница мотала головой, пытаясь разглядеть его, и на нее обрушился град ударов.

— За Луну, которую морила голодом! – кричал Рон. – За синяки бедняги гоблина! За безумие родителей Лонгботтома! За всех, кого пытала и убила, ты слышишь – за всех, за всех, за всех, получай!!!

Беллатрисса рухнула на колени, попыталась встать. И тогда Рон, вложив в этот удар всю силу, ударил ее тыльной стороной кулака. Она полетела на пол, приподнялась и начала отползать.

— А вот это, — тяжело дыша, закончил Рон, — я попрошу тебя очень почтительно передать своему драгоценному Лорду. Лучше всего – прямо в его паршивый змеиный нос!

— Рон, — позвал Гарри, беря Гермиону на руки.

Очнувшись, Рон бросился к нему, даже не посмотрев на хнычущую Беллатриссу.

— Гермиона! Как ты?

Девушка слабо улыбнулась.

— Отдай мне, — потребовал Рон, забирая у него девушку. – На тебе прямо лица нет.

— У меня только что опять болело, — почему-то усмехнулся Гарри и нагнулся, поднимая палочки. – Идем вон туда, — кажется, там задняя дверь.

— С ума сошел? Там же Тот-кого-… — Рон скрипнул зубами и поправился: — Волдеморт!

— Нет его там! – Гарри повернулся и нетерпеливым жестом позвал его. – Давай, надо вынести ее за забор! А там трансгрессируем.

Без лишних вопросов Рон заторопился за ним. Задняя дверь без проблем поддалась «Алохоморе», и они вышли, с удовольствием вдохнув морозную свежесть. Гарри повернулся, закрывая дверь, и на мгновение что-то заметил –в щели промелькнул, куда-то торопясь, маленький плотный человечек с лицом, напоминающим крысиную мордочку.

«Хвост!» — с омерзением подумал он и заколебался, но потом посмотрел на полумертвую Гермиону на руках у Рона, решительно захлопнул дверь и запечатал ее заклинанием «Коллопортус».

— Туда, наверное, — показал он в глубь аллеи и первым шагнул, но тут раздались два хлопка, и перед ними возникли эльфы.

— Сэр Гарри Поттер, сэр Рон Уизли! – завизжал Добби и бросился к ним, но тут же остановился, как вкопанный. – Что с мисс Гермионой, сэр Уизли? Она… она жива?

— Я жива, Добби, не беспокойся, — слабым голосом отозвалась Гермиона.

— Хозяин, — проскрипел подошедший Кричер, — хозяин простит Кричера за то, что тот побоялся войти в дом?

— Конечно, Кричер, — серьезно ответил Гарри. – Ты сделал очень умно, потому что там была Беллатрисса Лестрейндж, которая наверняка убила бы тебя, и я остался бы без своего эльфа. А сейчас вы сможете перенести нас…

Он вопросительно посмотрел на Рона.

— В «Ракушку», — уверенно сказал Рон.

— Да, хозяин, Кричер перенесет вас и мистера Уизли. А Добби перенесет грязнокровку.

— Кричер должен перестать называть ее так! – закричал Добби.

— А Добби должен понять, что Кричер иначе не может, потому что Кричеру так приказано.

— А Кричер…

— Хватит! – резко оборвал их Гарри и повернулся к Рону, кивнув на мраморную скамью. – Положи ее туда. Давай, Добби, сначала ты с Гермионой, потом мы с Кричером.

Добби поклонился, Гермиона подала ему руку, и оба с хлопком исчезли.

— Хозяин, — посоветовал Кричер, — вам и мистеру Уизли лучше тоже сесть. От эльфийской трансгрессии у людей может закружиться голова. Бедная леди Луна упала, когда Кричер перенес ее в гостиную мистера Билла Уизли, и леди Флер очень испугалась, а Кричер очень расстроился.

— Как она, кстати? – спохватился Рон.

— С леди Луной все хорошо, мистер Уизли, но в «Ракушке» она не осталась. Ее там покормили бульоном, а потом она попросила палочку и потребовала, чтобы Кричер перенес ее в Хогвартс. А потом…

— О, как хорошо! – обрадовался Рон. – Она умница! Мадам Помфри позаботится о ней лучше Флер!

— …а потом… — попытался продолжить эльф, но Гарри счел, что здесь не место для подробных отчетов.

— Давай, Кричер, переноси нас! – приказал он.

Они с Роном сели на скамью и подали эльфу руки.

Эльфийская трансгрессия действительно отличалась от обычной. Не было привычного ощущения стягивания. Что-то словно щелкнуло – и в глаза ударил свет, а они сидели не на холодной мраморной скамье, а на диване в гостиной «Ракушки». «Странно! – вдруг подумал Гарри. – Дом защищен «Фиделиус»-ом! И все-таки эльфы сюда попали!» Но додумать не успел – навалилось такое головокружение, что он повалился набок. Рядом застонал Рон.

По счастью, все прошло за минуту-другую. Гарри наконец сел, оглянулся. По лестнице, ведущей на второй этаж, спустился Билл.

— Привет, — спокойно сказал он, когда они встревожено посмотрели на него. — Гермиона наверху. Я отнес ее в комнату Габриель, все равно малышка сейчас в Париже. Флер о ней позаботится, — он опустился на диван напротив. – Ваша Луна предпочла вернуться в Хогвартс…

— Мы знаем.

— Рон, это что за чудо в перьях такое? Ты знаешь, что она выкинула? В голове не умещается! Представляешь – как только очухалась от трансгрессии, тут же попросила еды…

-А что тут такого? – рассердился Рон. – Знаешь, что ее целую неделю не кормили?

— Да это-то понятно. Ты дальше послушай. Она тут же бежит на кухню, хватает кастрюльку с бульоном, которую Флер только что сняла с плиты, и чуть ли не залпом выпивает половину. Потом говорит: «Спасибо» и сразу спрашивает, нет ли у нас лишней палочки. Флер, — он с усмешкой оглянулся, — вообще в ступоре, и смотрит на нее, как загипнотизированная. Я тоже пялюсь, и челюсть, чувствую, вот-вот отвалится. Потом до нас доходит, Флер говорит: «Сейчас!», и приносит ей палочку – у нее несколько штук. Эта Луна очень культурно благодарит ее, извиняется за свою невежливость и сообщает, что лучше ей сейчас в Хогвартс. Хватает эльфа за руку и исчезает, а мы с Флер торчим посреди кухни, глазеем друг на друга, и пытаемся понять – это все точно было или померещилось? Потом я сообразил заглянуть в кастрюльку и вижу – да, все на самом деле, половины бульона точно нет!

— Ох, ну Билл! – заговорил Рон, он одновременно злился и его распирал смех. – Ну, насчет палочки – да, она такая, со странностями, но все равно классная девчонка! А что касается бульона…

— Да понял я, что она с голоду умирала, но я повторяю – Флер его только что сняла с плиты! Скажи, ты можешь вот так, за раз выпить полкастрюли кипятка? И что с тобой после этого будет?

Рон, потеряв дар речи, с открытым ртом смотрел на него.

— Вот-вот! – усмехнулся Билл. – Вот такие же у нас после этого были физиономии, как у тебя сейчас!

— И она… совершенно не обожглась?

— Нисколько! Разговаривала совершенно нормально!

Гарри и Рон посмотрели друг на друга и удивленно рассмеялись.

— Видишь ли… — попытался объяснить Гарри, — она и правда очень необычная девчонка. Экстравагантная, что ли… Хотя уж такого и я не мог представить. Как только увидим ее – обязательно спросим.

— Ага, — подхватил Рон, — и она объяснит, что рядом был кривоногий мерзляк, который замораживает бульон на расстоянии…

— Это какой такой мерзляк? – спросил совершенно сбитый с толку Билл.

— Ну… просто она такая. И все.

Билл вздохнул и перевел разговор на другую тему:

— Флер чуть погодя спустится и приготовит вам ужин.

— О! Это самая лучшая новость за последний месяц! – воскликнул Рон и обратился к эльфам: — Кстати, Кричер, что ты хотел сказать про Луну? Как она себя чувствовала, когда ты перенес ее в Хогвартс?

— Значительно лучше, мистер Рон Уизли. Бульон придал ей силы, она прямо на глазах выздоровела и сказала, что пойдет к мистеру Невиллу Лонгботтому и мисс Джинни Уизли, а я пока должен найти Добби и ждать около кухни.

— Ну, правильно! – воскликнул Рон. – Невилл и сестренка, наверное, с ума сходили от беспокойства – они же не знали, куда она пропала!

— Это уж точно, — подтвердил Билл, — Джинни и мне несколько писем прислала — типа, если узнаю что-нибудь, тут же сообщить. И подумать только – я ведь столько раз видел ее летом, даже немного пообщались – прикольная девчонка, конечно, но таких чудес за ней тогда не водилось. Знаешь, спроси у нее при случае, как она такое вытворяет!

Отсмеявшись, Рон сказал эльфам:

— Вам тоже спасибо, ребята, вы нам очень помогли! Возвращайтесь в Хогвартс.

— Хозяин, Кричер не во всем отчитался, — с обидой в голосе зачастил старый эльф. – Потом, когда леди Луна …

— Ладно, Кричер, — добродушно остановил его Гарри. – Будет время, расскажешь в более спокойной обстановке. Возвращайтесь и как следует отдохните!

Эльфы поклонились и исчезли. Посмеиваясь, Билл направился к лестнице, но тут ему навстречу спустилась Флер.

— Эр-мийона уснула, — сказала она. – Бедньяжке очьень досталось! Мальчьики, вы настойящийе геройи! За это вам будьет очьень вкусный ужьин!

Рон прямо расцвел от этих слов и ее ослепительной улыбки. Флер позвала мужа на кухню. Откинувшись на спинку дивана и вытянув ноги, друзья проводили их взглядами.

— А ведь интересно, — сказал Гарри, — и правда, как она это проделала?

— Да неважно, — отмахнулся Рон, думая о чем-то другом, — наверное, какое-нибудь заклинание – охлаждающее или предохраняющее от ожогов. У нее потом спросим.

Гарри предположение показалось сомнительным – по словам Билл выходило, что Луна сначала поела, а уже потом получила палочку – но тут Рон тихо спросил:

— Гарри, как ты думаешь — что это было? Когда этот гром шарахнул?

— Не знаю, Рон. Но что-то ударило в Волдеморта. И очень крепко.

— Ты это… почувствовал?

— Еще бы! Как будто со мной произошло! Не знаю, что это, Рон, но удар был страшный! Меня… то есть, как бы меня, а на самом деле его – закрутило в воздухе, чуть не ударило об землю, и я… тьфу ты, Волдеморт! – с перепугу трансгрессировал вслепую. Куда – не знаю. Была дикая боль… и желание убраться как можно дальше, а потом он потерял сознание.

— Паника.

— Ну да, самая что ни на есть.

— Но кто мог такое сделать, Гарри?! Это же не произошло само по себе, верно? Кто-то очень крепко врезал ему. Кто-то… очень сильный!

Гарри смотрел на Рона и догадывался, о чем он думает. Оба думали одно и то же, и эта мысль посещала их не первый раз. Она уже всплывала в разговорах, они каждый раз ее обсуждали и приходили к выводу, что это чушь. Но она приходила снова:

«Может быть, Дамблдор все-таки жив…»

Сейчас они не стали обсуждать это по новой. Они страшно устали и чувствовали себя разбитыми. Гарри даже думал, хватит ли у них сил добраться до спален после ужина.

А при мысли об ужине – первом за много дней полноценном ужине – аж живот заурчал! Они с нетерпеливым ожиданием смотрели в сторону кухни. И вдруг Рон, выпрямившись, хлопнул себя по лбу:

— Гарри! Мы забыли там меч!

Друзья растерянно уставились друг на друга.