Гарри Поттер и Светлый круг, часть первая (гет)

Они засиделись почти до утра. Веселье сменилось серьезным разговором; обсудили по второму кругу произошедшие нападения, но так ни до чего и не дошли. Гермиона была права – слишком мало информации. В какой-то момент Фред предположил, что новым Темным Лордом мог стать Люциус Малфой. «…а то что-то давно ничего о нем не слышно», — добавил он. Большинство над этим предположением посмеялось, лишь Гермиона отнеслась к нему серьезно, но все же возразила – может, он, а может, кто угодно.

Слишком мало информации. «С тем же успехом можно считать, что за этим стоит Амбридж, — возразила Джинни. – Это, кстати, объясняет и глупость нападений!»

Потом оказалось, что и Фред, и Джинни были правы – но это выяснилось много позже…

Как водится, разговор понемногу рассыпался. Гермиона и сестры Патил негромко и весело что-то обсуждали, до Гарри долетали обрывки – девочки говорили о предстоящей свадьбе и о том, что лучше — европейский свадебный наряд или традиционный индийский; Гермиона исподволь пыталась все же добиться ответа на вопрос, кто за кого выходит замуж, близняшки от ответа уходили. Посмотрев на остальных, Гарри чуть со стула не упал – Джинни, Рон и Луна играли в шахматы, причем втроем! Не утерпев, он подошел и протиснулся между Невиллом и близнецами. Так и было – на столике лежала какая-то невероятная шахматная доска, шестигранная и разделенная на шестиугольные клеточки, и у каждого был свой набор фигур: золотые у Рона, красные у Джинни, а у Луны, конечно, синие, она обожала синий цвет.

Кстати, он ей шел.

Гарри некоторое время с интересом смотрел на игру, пытаясь вникнуть в правила – в целом такие же, как и в обычных шахматах, но шестигранные клеточки подразумевали двенадцать направлений против восьми у квадратных! Конь-то как должен ходить?

Кое-что он уловил – нечетное количество игроков позволяло двум из них на время объединиться против третьего. И, похоже, любовь Рона к Луне на шахматы не распространялась – вместе с сестрой они наседали на нее, пытаясь взять синие фигуры в окружение. Луна особенно не переживала и играла рассеянно, думая о чем-то своем – как обычно. Ходы она делала странные и непредсказуемые, и атаки ее противников особого успеха не приносили.

Что еще было заметно – фигуры вели себя не так, как в обычных волшебных шахматах, где порой разыгрывались настоящие сражения и Гермиона осуждала их за варварство. Эти, скорее, дурачились – порой фигура, которой надлежало быть «взятой», ни в какую не соглашалась уйти с доски. А «взятые» фигуры толпились у края и вытягивали головы, пытаясь разглядеть, что там происходит, махали ручками и вообще вели себя как заправские болельщики.

Луна молча ткнула пальцем, синяя пешка храбро шагнула вперед, и Джинни с разочарованным возгласом откинулась на спинку – пат! Рон двинул ферзем, угрожая пешке; Луна, не глядя, тут же послала в атаку слона, и Рон последовал примеру сестры.

— Ну давай, ходи, — сказала Луна.

— Ты же мне мат поставила!

— Что?! – девочка ошеломленно уставилась на доску. – Ой, прости, я и не заметила! Не расстраивайся, ладно? Сыграем еще?

Рон усмехнулся, покачал головой. Предложил:

— Гарри, может, ты?

— Ну уж нет! – возразил Гарри. – Раз уж она обыграла лучшего шахматиста Хогвартса, у меня против нее ни одного шанса. Я с тобой, Луна, лучше на мечах сражусь, — сказал он девочке, – там хоть какие-то шансы есть.

Луна просияла, но в то же время казалась несколько разочарованной.

— Давай я, — предложила подошедшая Падме. – Джинни, если ты не будешь дальше…

— Садись, — удивилась Джинни, освобождая стул. – Не знала, что ты увлекаешься шахматами.

— Индия – родина шахмат! – с гордостью заявила Парвати, обходя столик и бесцеремонно сгоняя Рона.

— Это Луна такие придумала? – спросил у него Гарри.

Рон кивнул, он порой до смешного гордился своей подругой. Некоторое время друзья, окружив столик, с интересом следили за игрой. Близняшки стали ворчать, что они заслоняют свет, и Луна, взмахнув палочкой, заставила доску светиться – оказалось необыкновенно красиво. Скоро выяснилось, что Падме – отличная шахматистка, и Парвати с Луной пришлось объединиться против нее. Но даже Гарри, неплохо играющий в шахматы (хотя, конечно, до Рона ему было далеко), порой путался, пытаясь вникнуть в правила, и вскоре отошел от них – ему стало несколько скучно. Разговоры возобновились, и в какой-то момент он услышал, что Фред и Джордж рассказывают Гермионе о своем участии в битве.

Он прислушался, и с немалым интересом. Для него до сих пор оставалось загадкой, куда они подевались – они ведь были с ними, когда Гарри понял, где искать Волдеморта…

…Бой уже шел, а Перси все еще метался, рассылая членов ОД по группам, которые, на его взгляд, нуждались в усилении. От всего отряда здесь оставались только они, их сестра, Гарри, Невилл и Луна. Гарри был бледен – шрам то и дело давал о себе знать, а это значило, что Волдеморт где-то поблизости. Они озирались, высматривая Рона и Гермиону, а те все не появлялись. Перси приказал им ждать и умчался к группе представителей Министерства – видимо, надеялся получить новые инструкции.

— Как ты, Гарри? – встревожено спросила Джинни.

— Так себе… — он прижимал руку к шраму, по лбу стекали крупные капли пота. – Он идет…

— Волдеморт? Гарри, попробуй окклюменцию! Хоть немного же ты научился…

— Нет! Тогда я не смогу за ним… там! – закричал вдруг Гарри, тыча пальцем. – Волдеморт там! Надо идти…

— Но Рон, Гермиона…

— Некогда! Кто со мной?

— Все с тобой! – отрезал Фред.

Гарри несколько раз вздохнул, крепко стиснув веки. Видимо, ему удалось все же несколько закрыться…

(— Удалось, — подтвердил Гарри. – Я мог бы и раньше, но я хотел точно определить, где он находится…)

Со склона они видели две группы Пожирателей, которые бежали в сторону ворот. Им наперерез бросился отряд из Пуффендуя вместе с гриффиндорцами, отправленными туда Перси. Первая, меньшая группа проскочила, вторая остановилась и открыла ответный огонь.

— Что за дураки! – закричала Джинни. – Гарри, они же их связывают боем! Те, первые, сейчас доберутся до ворот…

— Все в порядке, — ответил, не останавливаясь, Гарри. – Ворота защищает МакГонагалл со своей группой. Она им не по зубам. А Волдеморт с этими!

Они спускались по крутому склону, торопясь и каждую минуту рискуя оступиться. И чуть не покатились вниз, когда над головами с ревом и свистом промчались один за другим два дракона, а вслед за ними – летающая колесница, которую тянула тройка крылатых коней. И тут раздался женский крик:

— Подождите! Ребята, подождите…

Они оглянулись, надеясь, что вернулись Рон с Гермионой. Но это кричала профессор Спраут. Маленькая, полная, она с трудом взбиралась по склону, и им пришлось остановиться.

— Теплицы… — выдохнула ботаничка, не в силах перевести дух. – Мне никого не прислали, а одна я не смогу… Хоть кто-нибудь…

Все оглянулись на Гарри – тот почему-то сидел на земле ниже по склону и был белый, как полотно. Вскрикнув, Джинни бросилась к нему. Невилл, Луна и близнецы растерянно смотрели на мадам Спраут, которой наконец-то удалось совладать с дыханием.

— Профессор, — неуверенно продолжил Невилл, — может, вам лучше пойти в замок…

— Нет! Я не брошу теплицы! Ой… что с мистером Поттером?

— Все в порядке… — хрипло ответил тот и с помощью Джинни выпрямился. – Все, я закрылся, еле успел, — успокоил он перепуганную девочку. – Сейчас все пройдет… Пока доберемся до них, я буду в норме…

Не оглядываясь, он начал спускаться дальше; не в силах остановить его, Джинни только поддерживала, чтобы он не покатился вниз.

— Извините, профессор, я не могу, — сказал Невилл, на которого Спраут смотрела особенно умоляюще: он был ее лучшим учеником. – Я не могу оставить Луну…

— А я не могу бросить Гарри и Джинни, — заявила Луна и потянула Невилла за собой. – Ребята, идите вы. Мы справимся.

Близнецы стояли в полной растерянности.

(Вот оно что, подумал Гарри. В тот момент он почти ничего не видел – шрам горел, боль ослепляла. Даже звуки глохли в этой боли. Свист и рев пролетевших драконов он слышал, но только сейчас узнал, что это было. Крик женщины – не прилетевший из далекого прошлого мамин крик, а просто голос Спраут. Джинни – а он даже не мог понять, кто же его поддерживает. И его поразило, что на вопросы он, оказывается, отвечал внятно и осмысленно. Все, что он помнил в тот момент – это боль, и злобная ненависть Волдеморта, горевшая в шраме, и все собственные силы, брошенные на подавление этой боли… А потом Волдеморт с беззвучным криком отступил, боль мгновенно пропала, и мир прояснился. Он увидел Луну с Невиллом, обогнавших их; Пожиратели были уже в двух шагах, кое-кто из них оглянулся, заметил их, но Луна взмахнула палочкой, и перед ней закрутился невидимый смерч…)

…А Фред с Джорджем еле догоняли профессора Спраут – по склонам ей было тяжело подниматься, а вот по ровному месту шла так быстро, что долговязые и длинноногие близнецы то и дело отставали.

— Хагрид, ох уж этот Хагрид… — говорила она на ходу. – Я его просила остаться, но он только промчался, крикнул, что кто-то забрался в лес и может напасть оттуда, а теплицы-то в двух шагах! Пошел звать кентавров… Ребята, вам незачем будет лезть в бой, мне, собственно, надо, чтобы кто-нибудь помог мне залезть на крышу и втащить туда горшки…

Близнецы от возмущения потеряли дар речи: Спраут считает их трусами? Утешает, что им не придется драться? Переглянувшись, чуть не врезались в нее – она как раз остановилась перед самой большой теплицей.

— Вот, — сказала она, заходя и жестом подзывая за собой. – В первую очередь втащите наверх вот этот горшок.

Она сунула в руки Фреду глиняный горшок, наполовину заполненный крупными коричневыми семенами, и показала на стремянку, выходящую в откидное окошечко на крыше.

— И смотрите, не просыпьте ни одной штуки, пока будете лезть — предупредила она, — а то нам внизу достанется! Так, а вы, мистер Уизли…

Фред послушно полез по стремянке, зажав под мышкой горшок, который так и норовил выскользнуть. Выбравшись, оседлал верхнюю балку, кое-как примостил на ней горшок и начал соображать, как бы его укрепить. Сквозь стеклянную крышу он видел, как Спраут послала наверх его брата с какой-то коробкой. Через минуту Джордж тоже был на крыше и хохотнул при виде Фреда, оседлавшего конек и с горшком в обнимку. Фред тоже улыбнулся, представив себя со стороны.

— Я бы на твоем месте прикрепил его каким-нибудь заклинанием, — посоветовал Джордж, достал из коробки какую-ту штуковину и начал ее разглядывать. – А это зачем? Пожиратели что – будут орать так, что нас с крыши сбросит?

В руке у него были подбитые розовым мехом наушники. Фред нахмурился, пытаясь вспомнить, потом махнул рукой – уроки Спраут они в свое время регулярно прогуливали.

— Ребята, оставьте это все там и идите сюда! – крикнула снизу ботаничка.

Фред быстро стукнул палочкой по горшку и по коробке, дважды произнес заклинание приклеивания и вслед за братом спустился вниз. Спраут задумчиво разглядывала плоский ящик – в нем стояли наполненные землей горшки с какими-то чахлыми кустиками.

— Один? – пробормотала она. – Или два? Лучше два, про запас… Ох, не хочется мне тратить их на этих… — она вздохнула. – Но может, и не понадобятся… Ладно, берите по горшку, и…

Она осеклась, с возмущением глядя на братьев.

— Почему без наушников?!

Близнецы опять растерялись.

— Вы же не сказали нам, что надо будет взять! – нашелся Фред.

— Да, верно… Будьте добры, сбегайте наверх и принесите три пары наушников. Так, надевайте, и смотрите, чтоб плотно к ушам. А то ведь можете уронить горшок, и…

— И что? – полюбопытствовал Джордж.

— Смерть, — просто ответила Спраут. – Они уже взрослые…

Она вдруг с подозрением уставилась на него; чтобы избежать неудобных вопросов, близнецы поспешили надеть наушники. Звуки они заглушали полностью, но Спраут жестами показала, что надо делать. Схватив по горшку, они снова забрались на крышу.

На этот раз заклинание не понадобилось – в балке был прорезан желоб для стока воды, и эти горшки как раз помещались в нем. Близнецы не упустили случая поглазеть друг на друга и посмеяться – вид в наушниках у них был тот еще. Потом спохватились и посмотрели вниз – Спраут сердито смотрела на них, задрав голову, и жестами показывала снять наушники.

— Так! – крикнула она, когда они снова обрели способность слушать. – Один из вас – сюда, чтобы помочь мне забраться! Второй подаст мне руку, когда я выберусь!

Джордж спустился. Кряхтя и охая, подталкиваемая им, она полезла по стремянке; свесившись в люк, Фред протянул ей руку.

— Спасибо! – наконец-то выбравшись, Спраут осторожно устроилась на балке. – Проклятый артрит опять разыгрался! И как не вовремя!

— А он когда-нибудь бывает вовремя? – поинтересовался Джордж, вылезая следом.

Фред ждал, что ботаничка рассердится, но та с неожиданной усмешкой сказала:

— Иногда бывает. Когда хочется в отпуск, скажем… Что ж, ждем!

И они стали ждать. Дул зябкий ветерок, и Запретный лес, возвышающийся темно-зеленой стеной поодаль, отзывался шелестом и поскрипыванием. Фред и Джордж поплотнее завернулись в мантии, хотя весеннее солнце заметно припекало, и предпочитали думать, что дрожь все-таки от холода. Если не считать редкие и порой странные крики обитателей леса, было тихо, и казалось невероятным, что где-то идет бой. Почти невыносимо было не знать, что там творится под стенами Хогвартса… Как дела у Гарри? Что с Роном, с Джинни? Они уже начали жалеть, что пошли с ботаничкой – ну кому дались ее теплицы?

(В этом месте близнецы, прервав повествование, затеяли спор – кто раньше заметил движение на опушке леса? Остальные, конечно, сидели как на иголках – даже те, кто знал эту историю. В конце концов начали раздаваться протесты, а Джинни метнула в них валявшийся под прилавком тапок. Фред еле увернулся и они с братом решили сойтись на том, что увидели движение оба…)

…Их было не так много по сравнению с тем, что довелось увидеть со склона. Человек десять. Выйдя на открытое пространство, они остановились, стали показывать пальцами на защитников теплиц, послышался смех. Потом несколько человек почему-то направились назад в лес, а остальные пошли к теплице. Мадам Спраут шикнула на близнецов, доставших палочки:

— Не сметь без моего приказа! И держите наушники наготове!

Фред и Джордж, если честно, несколько вспотели. Они с профессором торчали на крыше на виду у врагов и представляли собой оч-чень заманчивую мишень. Живое воплощение выражения «как на ладони». Но Спраут, похоже, так не думала. Погрузив руку в горшок, она шуршала семенами и бормотала:

— Кучкой идут, хорошо… подождите, ребята, пускай подойдут поближе…

На взгляд близнецов, Пожиратели и так были слишком близко!

— Ей, вы! – крикнул кто-то. – Вы чего там застряли? Стремянка упала? Сейчас мы вам поможем!

Пожиратель нацелился палочкой, его глаза под капюшоном злобно сверкнули.

— Подожди! – другой схватил его за руку. – Сейчас сюда придет кое-кто повыше ростом, он их оттуда снимет.

Они приближались; Фред и Джордж сжимали палочки так, что пальцы побелели, и изо всех сил делали глупые и расстроенные физиономии. Не сговариваясь, оба решили – если Пожиратели ударят, они отобьют заклинания, что бы там Спраут не говорила, и сами врежут по полной. И тут ботаничка подняла руку и метнула вниз горсть.

— Эт` что?! – крикнул кто-то, все шарахнулись.

Спраут бросила одну за другой еще две горсти. Пожиратели нагибались и в недоумении рассматривали рассыпанные повсюду вокруг них семена. Воспользовавшись этим, ботаничка через их головы швырнула еще несколько горстей.

— Назад!!! – вдруг истошно закричал один из Пожирателей. – Это…

Он опоздал – все семена разом лопнули, выбросив ядовито-зеленые побеги. Пожиратели заметались – не тут-то было. Ростки оплетали им ноги, ползли наверх по телам; все повалились друг на друга.

— Не двигайтесь! – хрипло крикнул Пожиратель, который первый заподозрил неладное. – Расслабьтесь и не сопротивляйтесь – это «дьявольские силки»!!!

Они замерли. Цепкие зеленые побеги росли, оплетая их; кто-то зашевелился и тут же захрипел, когда «силки» рефлекторно стянулись вокруг его груди.

— Тихо ты, идиот! – крикнул первый, стараясь не шевелиться. – Из-за тебя они нас всех передушат! Потерпите, сейчас Монти и остальные вернутся!

Наступила тишина. Спраут и близнецы напряженно вглядывались в густую тень под деревьями. Прошла минута, другая… Те трое, что ушли в лес, выскочили из-под деревьев и бросились к связанным товарищам.

— Не подходите близко! – крикнул вожак. – Подпалите «силки», они боятся огня!

Крякнув от злости, Спраут ткнула палочкой в горшок, оттуда ударил фонтан семян; подгоняемые заклинанием, семена гудящим роем полетели в троицу. Те встретили их струями огня, потом закричали и заметались, когда раскаленные угольки посыпались на них. Несгоревшие семена, упав, лопнули, еще двое оказались оплетены «силками», но третий смог увернуться и метнул огненное заклинание.

Пламя пробежало по лежащим, оплетенным «силками» уже настолько, что это походило на травяную кочку; раздался многоголосый вой.

— Прекрати, идиот! — заорал вожак. – Ты и нас спалишь! Гурга зови!

— Кого-кого?! – воскликнули близнецы и посмотрели на Спраут. А та вдруг побледнела и прикусила пальцы.

Коснувшись палочкой горла, Пожиратель повернулся к лесу, и его усиленный заклинанием голос загремел так, что близнецов и впрямь чуть не сбросило с крыши:

— Голгомаф! Голгомаф!!!

Он прокричал еще несколько слов, совсем уже непонятных, состоящих почти что из одних рычащих согласных, отер пот со лба и стал ждать. Спраут лихорадочно ощупывала дно горшка.

— Ни одного не осталось, ни одного… Да и толку-то…

Она придвинула поближе горшки с кустиками и указала глазами на наушники:

— Держите наготове!

Фред и Джордж подчинились, думая только об одном – что сейчас самое время сделать ноги. Пожиратели связаны «силками», с тем, кто в ловушку не попал, можно справиться без проблем… Но предлагать такое Спраут было явно бесполезно, а тащить ее силой…

Из леса раздались хриплые крики, Пожиратель ответил на том же непонятном языке. Скрип, несколько деревьев с громким треском сломались, рухнули – и на опушку начали выходить великаны. Близнецы охнули. Им уже доводилось пообщаться с братом Хагрида, но Грохх среди своих собратьев был просто карликом – а эти (они насчитали троих) даже среди настоящих великанов были… великанами, одним словом! Двое – футов по двадцать пять, а третий если и не дотягивал до тридцати, то самую малость!

— Помнишь, Рон говорил?.. – лихорадочно шепнул Фред. – Ему тогда Хагрид рассказывал…

Джордж кивнул, не сводя глаз с приближающихся гигантов.

— Гург… — пробормотал он. – Вождь, то есть… Вот он, значит, какой – Голгомаф… Фред, Рон тогда сказал, что «Коньюктивитус» их берет! Ослепим их – и бегом! Как вы думаете, профессор?

— Думаю, что без нас тут они все разнесут! – отрезала Спраут.

— По-вашему, лучше, если они разнесут все вместе с нами?

— Посмотрим!.. Сбежать мы всегда сумеем.

Голгомаф присел на корточки, чтобы лучше слышать Пожирателя Смерти – тот, видимо, имел над ним какую-то власть. Спутанные черные волосы свисали до пояса и закрывали лицо гурга. Но, судя по позе, слушал он очень внимательно.

Голгомаф выпрямился (Пожиратель еле отскочил подальше от его громадных ножищ, обутых в некое подобие сапог) и прорычал что-то своим собратьям, показывая на оплетенных «силками» людей. Великаны подошли, некоторое время разглядывали «кочку» и застрявших в ней Пожирателей, заржали и стали тыкать пальцами в высовывающиеся лица – некоторые уже заметно посинели. Голгомаф рявкнул на них, они вздрогнули, наклонились и схватились за стебли. «Силки» моментально ожили и взметнулись наверх, оплетая им руки. Перепуганные великаны попятились назад, разрывая зеленые плети, и растерянно повернулись к гургу. Тот сначала заорал на них, потом отвесил каждому по мощной затрещине, оттолкнул в сторону и сам ухватился. «Силки» оплели и его руки, но он упорно тянул, и спутанные стебли начали рваться. Двое Пожирателей вывалились в разрывы, откатились и сели, держась за горла. Тот, который обладал властью над великанами, подбежал к ним.

О людях, сидящих на крыше теплицы, все они как будто забыли – но вряд ли надолго.

— Наушники! – приказала Спраут. – И прижмите ладонями, как можно плотнее!

Она тоже надела. Звуки снова пропали, от такой тишины даже заболели барабанные перепонки — как бывает, если на метле входишь в крутое пике. И совершенно так же ныло под ложечкой, и было жутко.

Спраут примерилась и изо всех сил швырнула горшок с кустиком, придав ему палочкой дополнительное ускорение. Необычный снаряд врезался в землю где-то посередине между Голгомафом и его собратьями, разбился. Кучка земли с торчащими черепками черепков зашевелилась. Из нее выкатилось какое-то существо, издали похожее на уродливого толстого человечка, кустик торчал из его макушки. Существо село, оглушенное ударом, помотало головой. А потом распахнуло рот – огромный, в полголовы, словно созданный для истошного крика. И закричало.

Даже наушники не смогли в полной мере заглушить страшный вопль. Приглушенный, он напоминал крик младенца, выпавшего из кроватки и из-за этого злого на весь мир. Больше, чем боли, в нем было злости и ненависти. Звуковые вибрации пронизывали все тело, близнецы даже согнулись от ощущения внезапной тошноты. А внизу, должно быть, кричали все. Оба великана шатались и вертелись, как в приступе горячки, зажимая ладонями уши и разевая рты в беззвучном крике. Голгомафу было еще хуже, он не мог справиться с «силками» и освободить руки. Трое Пожирателей катались по земле. Корчились и связанные, так что вся «кочка» дергалась. Один из великанов заметил источник крика и в бешенстве растоптал. Спраут тут же швырнула второй горшок. Это был конец Голгомафа – с искаженным лицом он рухнул прямо на связанных Пожирателей и забился в предсмертных судорогах. Повалились на землю и остальные великаны; при этом один из них раздавил и вторую мандрагору, и Спраут сорвала с себя наушники. Близнецы тоже.

Некоторое время все приходили в себя. Фред посмотрел на Спраут, и та слабо улыбнулась.

— Все? – неуверенно спросил он.

— Кажется, все…

— А мне так не кажется! – каким-то странным голосом заметил Джордж.

Они с удивлением посмотрели на него. Потом – туда, куда смотрел он, и у Фреда перехватило горло.

Двое великанов были живы.

По-видимому, их громадные ладони с толстыми узловатыми пальцами глушили звук не хуже наушников. Голгомафу просто не повезло – его руки были связаны «силками», он не смог заткнуть уши и плач мандрагоры его убил. Но этим-то удалось! — они уже сидели, мотая уродливыми головами и оглядываясь вокруг.

Близнецы переглянулись с бледными улыбками.

— Крепкие ребята, правда? – спросил Фред.

— Да уж… Ну что? «Коньюктивитус»?

Они взяли палочки наизготовку, но применить заклинание не представлялось возможным. Великаны уже встали на ноги, но один стоял спиной к ним, второй – боком, грубые спутанные волосы закрывали пол-лица, а попасть заклинанием надо было точно в глаза. Один, повыше ростом, подошел к мертвому гургу и долго смотрел на него, пытаясь вникнуть в ситуацию. Наконец до него дошло и он со злостью пнул тело. Второму это показалось кощунственным, он подскочил, отчего вся теплица задрожала и зазвенела, и врезал ему кулаком, чуть не сбив с ног.

— Ага! – громким шепотом воскликнул Джордж. – Да они сейчас прикончат друг друга! Фред, я ставлю галеон на долговязого!

— Тогда я на коротышку!

— Ну, вы нашли время! – разозлилась ботаничка. – А если они врежутся в нас?

Великаны и правда были не в том состоянии, когда можно боксировать, твердо стоя на ногах. Все еще оглушенные плачем мандрагоры, они после каждого удара отлетали друг от друга и снова, шатаясь, кидались в драку — каждый раз оказываясь все ближе!

При этом двигались они на удивление быстро, и их лица оказывались на виду считанные секунды, а от топота содрогалась земля и всю теплицу трясло так, что она вот-вот, казалось, развалится – где тут прицелиться!

— Если бы все происходило, как в книжках, которые я читала в детстве, — обреченным тоном пробормотала Спраут, — именно сейчас к нам внезапно пришла бы помощь в лице целой армии мракоборцев или волшебников-рыцарей на крылатых конях…

«Хат-хат-хат-хат!» Воздух наполнился короткими, как удары хлыста, свистами. «Долговязый», только что сбивший с ног «коротышку», вдруг прогнулся назад, взревел и завертелся, ища нового врага. Со спины он напоминал ежа. Пусть стрела для великана – все равно что булавка, но от множества булавок бывает очень даже больно. Его собрат, забыв о драке, вскочил, бросился к лесу и тут же остановился, приняв на себя второй залп стрел.

— Или кентавров!!! – завопил Фред и от избытка чувств вскочил на ноги, балансируя на узкой балке. – Да, профессор?!

— Осторожней, с ума сошли?! – воскликнула Спраут, потому что Джордж тоже вскочил и начал даже подпрыгивать, потрясая кулаками вслед удаляющимся великанам. – Сверзитесь сейчас вниз!

Близнецы ее не слушали, захваченные зрелищем. Кентавры лавиной хлынули из леса. Озверевшие великаны бежали им навстречу, стараясь увернуться от потока стрел, и вскоре оказались в самой гуще, размахивая кулаками и пытаясь схватить вертких кентавров. Еще одна огромная фигура выскочили из-за деревьев – Грохх, одетый в магловском костюме, у него был даже галстук! Великан-карлик с легкостью, словно тростинку, вертел над головой вырванный с корнем молодой дубок. То ли от его потрясающего экстерьера, то ли просто от неожиданности оба великана попятились, а потом бросились в рассыпную, когда на них посыпались удары дубины. Они были чуть ли не в два раза выше Грохха и намного сильнее, но без оружия, а Грохх лупил изо всех сил.

* * *

— А… дальше… что? – угрожающим тоном спросила Джинни, когда Фред сделал очередную драматическую паузу.

— Ты же знаешь, — удивился тот.

— А остальные? – не унималась она. – Охота вам нервы дергать!

— Сестренка, — вздохнул Джордж, — ну не надо преувеличивать! Подумаешь, немного драматизма! Такое надо уметь преподнести со вкусом, тем более, что…

— …что ничего особенного дальше не было, — закончил за него Фред. – Они побежали, Грохх и кентавры за ними. Из леса вылетел Хагрид на спинах Флоренца и Бейна и тоже погнался. Спраут на этот раз до него докричалась, он послал десяток кентавров на охрану теплиц, и мы наконец смогли спуститься. Отвели Спраут в замок, потом пошли искать еще какую-нибудь драку, но там уже все заканчивалось. Вместе с мракоборцами ловили разбежавшихся Пожирателей, и так до самого вечера.

— Спрашивали о вас всех, кого только можно, — тихо добавил Джордж, — никто ничего не знал. Только под вечер примчались братья Криви с известием, что Волдеморт мертв, но подробностей даже они не знали толком. Когда переловили всех, мы потихоньку вышли за ворота и трансгрессировали в больницу Святого Мунго, но раненые туда поступали потоком, там никому не было дела до наших вопросов. Вернулись в Хогвартс… Ну, а потом…

Он замолчал.

— Потом было потом, — раздался голос Луны (оказалось, она бросила игру и стояла позади Рона, слушая рассказ близнецов). Она окинула взглядом помрачневшие лица, посмотрела на Гермиону: — А сейчас…

Та несколько секунд с непонятным выражением смотрела на нее; потом ее лицо просветлело.

— Да, — сказала она, — ты права, Луна. Сейчас мы здесь. Мы все.

— Мы всем обязаны друг другу, — сказала Луна. – Мы всем обязаны себе… Так ведь, ребята?

Гермиона растроганно улыбнулась.

— Замечательно сказано! – воскликнул Джордж. – Это ты придумала?

— Нет, Гарри.

— Гермиона, — поправил Гарри. – Я ее тогда только процитировал.

Все засмеялись, Гермиона весело встрепала ему волосы, потом подошла к стеллажам, заметив на полке стопку книг. Сказала, оглянувшись через плечо: «Ты очень хороший человек, Луна…» Девочка, похоже, слегка удивилась, но тут близняшки позвали ее доигрывать партию. Она заколебалась, потом сказала, что неохота, те стали настаивать. Привстав, Рон глянул на доску и рассмеялся:

— Да что тут доигрывать! Два мата в пять ходов!

— Это как? – не поверила Парвати.

Рон подошел, показал.

— Видимо, она не хотела вас расстраивать.

— Луна, где ты научилась так играть? – ахнула Падме.

— У Рона.

— Но ты играешь лучше, чем он! И стиль у тебя другой!

— Ну и что? – удивилась Луна. – Зато Рон научил меня побеждать.

Как обычно в таких случаях, наступило короткое молчание – все пытались понять то, что она сказала. Луна тем временем направилась к столику, на котором еще оставался кусок торта – и чуть не споткнулась от громкого, на весь магазин, восклицания Гермионы:

— Ребята! ЭТО ЧТО ТАКОЕ!!!

Все подскочили. Гермиона перелистывала по несколько страниц сразу, и глаза у нее становились все более круглыми, а челюсть отвисла. Гарри даже испугался – не попалась ли ей одна из тех заколдованных книг, которые сводят человека с ума? Близнецы привстали, чтобы посмотреть. Джордж простонал и хлопнул себя по лбу, а Фред закричал на него:

— Это ты ее туда положил?!!

Его брат картинно развел руками.

— Ну все… — вздохнул Фред. – Пропал прикол! Мы-то собирались подарить ее Гарри на Рождество…

— Но где вы ее откопали?!

— Господа Флориш и Блоттс наши друзья, — с досадой ответил Фред, — и о всех книжных новинках мы узнаем раньше всех. Ладно уж… Сделаем сегодня еще один подарок. Можно, Гермиона?

— Подожди! – она перелистнула еще две страницы. – Вот оно что! Вот почему он о тебе пишет, Гарри! Я никак не могла понять, решила, что он изменился… А ты, оказывается, всем своим победам обязан ему!

Ошеломленный, Гарри вскочил со стула:

— Это что?! Книга Локонса?!!

— Его… — слабым голосом подтвердила Гермиона. У нее было то самое непередаваемое выражение, про которое говорят «не знаешь, то ли смеяться, то ли плакать».

Конечно, все сразу столпились около прилавка – Джинни и Луна еле протиснулись. Гермиона захлопнула книгу и показала обложка. Оформление просто поражало – всю переднюю обложку занимали две узкие и высокие портретные рамки, в одной – правая половина лица Гарри, во второй – левая половина лица Локонса. Гарри смотрел пристально, не мигая, с суровым выражением; Локонс улыбался и временами подмигивал. Над рамками была изображена золотая табличка с вычурными буквами: «Златопуст Локонс. Я был его учителем». Локонс и раньше любил броские обложки, но в этот раз он превзошел себя.

На обратной стороне был только портрет Локонса в круглой рамке и аннотация – тоже золотыми буквами, на этот раз на черном фоне. Джинни первая заметила, что Локонс сменил прическу – его золотистые волосы сейчас были прямыми, ниспадая до плеч; это его несколько молодило и вместе с ослепительной улыбкой придавало ему облик человека на удивление доброго и мягкого, который даже мухи не обидит, но в то же время способного, если надо, быть решительным и твердым. Похоже, Локонс нашел себе очень хорошего дизайнера.

— Со вкусом у него стало получше, — заметила Джинни и начала вслух читать аннотацию: — «Златопуст Локонс, кавалер Ордена Мерлина третьей степени, почетный член Лиги Защиты от Темных сил и пятикратный обладатель приза «Магического еженедельника» за самую обаятельную улыбку»… ну, тут ничего нового. Родился тогда-то и тогда-то, даты смерти пока нет, понятно, а жаль…

— Ну что ты! – возразил Рон. – Пускай живет – такого клоуна больше нигде не найти! Надо же, вылечился – и опять за старое.

— За старое, но по-новому, — с усмешкой заметила Гермиона, забрала у Джинни книгу и начала листать. – Вот, послушайте: «…однако горжусь я не этим. Сокрушение Темных сил, победа над зловещими существами – это мой долг, и я следовал ему по мере своих скромных сил. Я не буду говорить о своей победе над йоркширским призраком; не буду говорить о том, как я избавил целую деревню в Румынии от терроризировавших ее оборотней. Не стану хвастать о своем драматическом сражении с вампирами, чуть не стоившего мне жизни – победа далась мне нелегкой ценой. Мое нежелание хвастаться здесь своими подвигами можно объяснить, конечно, моей врожденной скромностью, но не она главное. Своей величайшей заслугой я считаю не эти победы над отдельными силами зла, а то, что мне удалось воспитать героя, который благодаря мне смог одолеть величайшее зло нашего века. Вы, конечно, догадываетесь, о ком я говорю. О своем лучшем ученике Гарри Потере и его враге, которого десятки лет никто не смел называть по имени…»

— Он что, — рассмеялся Гарри, — это когда он у нас защиту преподавал?

— Ну да, — Гермиона перебросила несколько страниц. – Вот тут: «…не скрою, меня охватила некоторая дрожь – профессор Снейп был страшным противником. Возможно, приглашать его своим ассистентом на первом занятии Дуэльного Клуба было верхом неблагоразумия, но я хотел показать студентам, и в первую очередь Гарри, что победа над злом не обязательно дается легко. Проблема заключалась еще и в том, что я должен был подставиться под заклинание «Экспелиармус», чтобы Гарри увидел воочию его действие. И расчет оказался верным – он освоил его в мгновение ока и двумя годами позднее успешно применил его против самого Волдеморта!. К сожалению, об этом его подвиге я узнал лишь в больнице, где провел несколько лет после тяжелейшей травмы – позднее я сопровождал Гарри и его лучшего друга Рональда Уизли в их драматических поисках Тайной Комнаты… Но не будем забегать вперед!»

— Тайная Комната! – возопил Рон, в то время как все остальные и вовсе потеряли дар речи. – Он и ее припутал! А он пишет, что он собирался сделать с нами?

— Представь себе, да! Вот только… — Гермиона нашла нужное место, — ну, сам послушай: «…однако Тот-Кого-Нельзя-Называть незримо следил за нами. Не только мальчики, но даже я со своим наработанным в бесконечных битвах чутьем не заподозрил его коварства. И в один ужасный момент Волдеморт ударил в меня Непростительным заклятием «Империо». Я оказался полностью в его власти! Темный Лорд подавил мою волю и принуждал меня наложить на своих учеников заклятье, стирающее память. Я выхватил палочку из рук Рона Уизли и уже поднял ее, чтобы осуществить злодейский замысел, но тут мой разум, мечущийся в поисках выхода, нашел спасительную лазейку. Спасительную не для меня, а для Гарри Поттера и его друга. Я понял, что мой долг, как учителя, требует принести себя в жертву, чтобы дать шанс своему лучшему ученику. В тот момент, когда я произнес: «Обливейт», я огромным усилием воли повернул палочку, направив ее на себя – и заклинание поразило меня самого, на несколько долгих лет лишив меня памяти»…

На этот раз состояние «то ли смеяться, то ли плакать» охватило всех.

— Выкручивается, — с отвращением сказала Джинни, нарушив молчание. – И вы собирались дарить Гарри эту гадость?

Фред помотал головой:

— Да это не гадость. Это… одним словом, смех один.

— Но это же все вранье!

— Да, — согласился Фред, — но зато какое!

Гермиона неожиданно поддержала его:

— Знаешь, он прав, Джинни. Это очень смешная книга! Локонс не этого хотел, конечно, но… написал он пародию на себя самого. Причем талантливую пародию.

— Талантливую? У него?! – воскликнула Джинни. – Да у него все – банальность на банальности!

— Вот именно, — вмешалась Луна. – Никто не поверит, что он не нарочно.

Все уставились на нее, и она несколько смешалась, но потом твердо закончила:

— Все решат, что он специально так писал. Ну подумай – если талантливый писатель решит написать книгу из сплошных банальностей – это ж какой труд будет собрать столько! А у Локонса это получается само собой. Эта книга его прославит.

— Как дурака? – усмехнулась Джинни.

— Да нет. Как великого юмориста.

— Ха! Точно! – воскликнул Джордж. – Даже я не сказал бы лучше!

Джинни взяла книгу, полистала немного. И вдруг спросила:

— Гарри, не дашь почитать?

Тот, рассмеявшись, кивнул. А Рон внезапно заявил:

— Я бы все-таки набил ему морду, Гарри. А потом попросил бы у него автограф.

— Ага! – согласился Гарри. – И он напишет еще книгу, которая так и будет называться – «А потом он попросил автограф»!

— Сестренка, — Фред решительно отобрал книгу, — я тебе дам свой экземпляр. А это подарок для Гарри!

Луна тем временем снова направилась к вожделенному кусочку торта – и тут раздался громкий хлопок, лавку озарила зеленая вспышка. Взвизгнув, она повернулась, выхватив одновременно палочку из-за уха и стилет из рукава; Гарри и Гермиона схватились за мечи, и все попятились – из вспыхнувшего в камине ярко-зеленого пламени Летучего пороха выскочила измазанная сажей фигура.

— Это еще кто? – воскликнули близнецы.

— Я вам покажу, кто! – громко крикнула миссис Уизли. – Вы когда в последний раз прочищали дымоход?!

— Мама! – Джинни бросилась к ней.

— Подожди, измажешься! – миссис Уизли направила на себя палочку: — Экскуро!

Облепившая ее сажа исчезла.

— Мама, что случилось?!

— Случилось!.. Да ничего не случилось! – она вдруг всхлипнула. – Если не считать, что кое-кто явился, а мы не знаем, где вы и что с вами, вдруг на вас опять напали?!

— Ой, мама, да что ты! – растерянная Джинни обняла мать. – Ну, мы тут…

— Ну да, вы тут веселитесь! А я не могу девочку утешить, сама вот расстроилась…

— Какую девочку? Флер, что ли?

— Флер? Ну да, я попросила Флер посидеть с ней, но ей же вредно расстраиваться, она же беременна… — миссис Уизли громко шмыгнула и полезла в карман за платком.

— Да с кем посидеть?!

— С Пенелопой…

— С кем? С Пенелопой Клируотер?! – ахнула Джинни. – С подружкой Перси? Она что, у нас?

Миссис Уизли наконец нашла платок, высморкалась и несколько раз кивнула, умоляюще глядя на ошеломленных друзей.

— Вы не могли бы прийти к нам? – попросила она. – Я и без того думала вас пригласить, готовила ужин, и тут вдруг они появились…

— Они?! – закричал Рон. – Так и Перси пришел?

— Рон, пожалуйста… — она опять всхлипнула. – Пришел, как же… придурок… Это Пенни его притащила, за шиворот, что называется! Теперь сидит внизу и плачет, а Перси закрылся у себя в спальне и до сих пор там сидит, наверное… если Артур еще не прибил его…

— А как же скалка? – ехидно спросил Фред.

— Не буду же я его бить при Пенелопе! – рассердилась миссис Уизли. – Да еще голодного… он есть не хочет…

Рон и Джинни некоторое время смотрели друг на друга, потом Джинни сказала:

— Ладно. Мы-то пойдем, видимо.

— Все пойдем, — решительно сказала Гермиона.

Никто не стал возражать.

— Только лучше трансгрессируем, — предложил Джордж. – А то если Пенелопа увидит нас с черными лицами…

— Хорошо! За дымоход у нас будет отдельный разговор! — миссис Уизли опять начала сердиться, но тут же умоляюще добавила, глядя на Рона. – Только постарайтесь держать себя в руках, ладно? Ему сейчас очень нелегко… — она помолчала, не зная, что еще сказать. — Мы вас ждем!

Она с хлопком исчезла.

— Мы с вами, — сказала близнецам Падме.

— Спасибо! – обрадовался Фред. – При вас она не станет нас пилить!

Все встали по парам, взялись за руки. Вдруг Луна воскликнула:

— Ой, подождите!

Отпустив руку Рона, она метнулась к столику и схватила оставшийся кусок торта. Вернулась и сказала:

— Ну что, пошли?