Гарри Поттер и Клятва Основателей (джен)

Следующие несколько дней все разговоры только и были, что о прошедшем бале, от которого в восторге остались абсолютно все — студенты Хогвартса, иностранные гости, ученики зарубежных магических школ. То и дело кто-нибудь принимался вспоминать самые лучшие мгновения того вечера:

— Ребята из Кастелобрушу великолепны! Я теперь их фанат!

— Жаль, конечно, что не было медовухи, но и без неё всё было потрясающе.

— А когда русские пели, помните? Я еле сдержалась, чтобы не разрыдаться…

Даже преподаватели, окончательно смирившиеся с царившей в замке атмосферой веселья и праздника, решили на несколько дней освободить студентов от домашних заданий.

— Но только учтите — потом мы с вами всё наверстаем в двойном объёме, — предупредил профессор Стрейдом ликующих семикурсников. Одна только Гермиона не разделяла всеобщего веселья.

— У нас на носу важнейшие экзамены, — возмущалась она, когда вся их шумная компания шла на обед, — а они в такое время решили не дать студентам возможность закрепить полученные знания?

— Да брось, надо же нам хоть иногда отдыхать, — сказал шедший рядом с ней Рон.

— К тому же кто же тебе мешает? Библиотека открыта каждый день, закрепляй — не хочу, — добавила Джинни под общий смех остальных. Гермиона в ответ демонстративно надула губы и не проронила ни слова всю оставшуюся дорогу до Большого зала.

Прошедший бал, казалось, преобразил всех вокруг — то и дело друзья замечали в коридорах и школьном дворе небольшие компании иностранных учеников, среди которых выделялись и чёрные мантии студентов Хогвартса. Иногда на глаза им попадались счастливые парочки, а некоторые из них обнаруживались в таких местах, что не обходилось без взаимных смущённых взглядов и раскрасневшихся лиц.

— Представляете, — рассказывала им как-то за обедом Кэтрин Тассель, — иду я сегодня после заклинаний в башню Гриффиндора, хочу срезать путь и решаю пройти через потайной коридор. И что вы думаете — отодвигаю портьеру — а там наш Ирвин и его подружка из Кастелобрушу целуются!

Друзья заулыбались, а сидевший рядом Ирвин Брандт залился краской и с лёгкой улыбкой произнёс:

— Я не ожидал, что кто-то захочет там пройти…

— Мой тебе совет, — назидательно произнёс Рон, дружески хлопая однокурсника по плечу, — если хочешь с кем-нибудь поцеловаться, чтобы тебя никто не видел, то запрись с подружкой в Выручай-комнате, проверено.

Гарри и Джинни переглянулись и громко расхохотались, а спустя мгновение к ним присоединились и Рон с Гермионой.

— Но ведь она не работает, — сказал Ирвин, смущённо улыбаясь.

— Есть ещё Тайная комната, и она вполне себе функционирует, — заметил Гарри, чуть успокоившись. — Правда если ты не знаешь змеиного языка и стесняешься трупа василиска, то вам двоим дорога туда заказана.

И снова взрыв смеха пронёсся над гриффиндорским столом.

Близился к концу апрель, а в замке вновь никто не знал покоя — вскоре должен был состояться финальный матч чемпионата Хогвартса по квиддичу. Гарри пользовался любой возможностью, чтобы провести тренировку, загонял свою команду так, что ему стало казаться, будто ещё немного — и те решительно запротестуют против таких огромных нагрузок.

Однако этого не происходило, ведь все понимали, насколько важен для них приближающийся матч, и выкладывались на полную силу. И потому, в очередной раз взмывая над стадионом и наблюдая за носящимися далеко внизу игроками, Гарри чувствовал, как его переполняет гордость и капелька искреннего довольства собой, хоть он даже и не смел себе в этом признаваться. Ведь это именно под его руководством сборная Гриффиндора в этом году не пропустила ни одного квоффла, обошла всех и прочно закрепилась в лидерах турнирной таблицы. Для того, чтобы завладеть кубком, им достаточно было сыграть в ничью. Но команда была твёрдо настроена на победу.

— Вы в курсе, сколько народу поставило на то, что Гриффиндор в этом году станет чемпионом? — спросил выходивших из раздевалки игроков Деннис. Только что они закончили свою, как им показалось, самую лучшую тренировку, посмотреть на которую пришёл чуть ли не весь факультет. До финального матча оставалось всего два дня.

— Неужели весь Хогвартс? — смеясь, предположил Гарри.

— Почти весь, — ответил Деннис, улыбаясь, — хоть я и не совсем уверен насчёт Когтеврана. Но наши гости тоже решили принять участие, и беспроигрышной лотереи, увы, не получилось.

— Всё равно постараемся не разочаровать, даже не смотря на эту досадную случайность, — смеясь, сказала Джинни.

На следующее утро, когда Гарри и Рон спустились в гостиную, первыми, кого они увидели, были Уолтер Крейн, Кэтрин Тассель и ещё несколько младшекурсников, которые склонились над огромным листом бумаги. В руках все они держали кисти. Ещё с десяток человек толпились со всех сторон и о чём-то оживлённо переговаривались.

— Эй, что это у вас? — спросил Рон, подходя ближе. Уолтер и Кэтрин со своими помощниками быстро вскочили на ноги и поспешили скрыть за спинами лежащий на полу лист. Однако Гарри успел заметить, как сверкнули на бумаге красно-золотые мазки.

— Да так, ничего особенного, — сказал Уолтер, улыбаясь друзьям и делая невинное выражение лица. — Для нашего школьного кружка.

— Ну-ну, — сказал, усмехаясь, Рон, заметивший, похоже, то же самое, что и Гарри, — в таком случае не будем вам мешать.

Они дождались Гермиону и Джинни. Спустившись из спальни, обе тоже сразу же обратили внимание на склонившихся над листом бумаги студентов.

— Что это они там делают? — спросила Джинни, когда они вчетвером шли к портретному проёму. Гарри же краем глаза успел заметить, как Гермиона обменялась едва заметными кивками с Уолтером и Кэтрин.

— Рисуют для школьного кружка, — вновь усмехнувшись, ответил Рон.

Как обычно, перед квиддичем школу накрыло волной радостного возбуждения; масла в огонь подливало ещё и то, что это будет не просто игра, а финальный матч чемпионата, который пройдёт на глазах у сотен зрителей со всего света. Болельщики Гриффиндора и Когтеврана расхаживали по коридорам, горделиво выпячивая напоказ цвета своих команд и провожая друг друга прищурившимися, подозрительными взглядами.

Не меньший интерес вызывала игра и у многочисленных гостей, которые тоже успели разделиться на два больших лагеря, каждый из которых поддерживал свою любимую команду. Несколько раз друзья с удивлением натыкались на иностранных студентов, разодетых в красно-золотые или бронзово-синие одежды. Заразившись всеобщим предвкушением, они с шумом приветствовали каждого, кто болел за их команду, и косо смотрели на всех, кто появлялся в их обществе в иных цветах. Дошло даже до того, что вся делегация Шармбатона, также успевшая разделиться по симпатиям к Гриффиндору или Когтеврану, приходя в Большой зал, каждый раз рассаживалась в разных частях своего стола.

— Интересно, по какому принципу они выбирали, за кого болеть? — спросил Рон, когда они пришли на завтрак и бросили взгляд на французских студентов.

— Вот и я тоже об этом задумалась, — поддержала его Гермиона. — Мы, конечно, уже успели узнать друг друга получше, но не до такой же степени, чтобы выделить кого-то и считать его лучше других.

— Не знаю, как вам, а мне бы стало интересно, — не согласилась с подругой Джинни, откладывая в сторону кубок с тыквенным соком. — Окажись я на их месте — точно также выбрала бы кого-нибудь и болела только за него.

— Ну а как ты сама себе объяснишь, почему предпочитаешь того, а не другого? — не сдавалась Гермиона. — Это же как-то… неправильно, на мой взгляд.

— Да бросьте вы, — сказал Гарри, намазывая джемом тост и откусывая от него внушительный кусок, — тут, на мой взгляд, никак не объяснишь. Одним нравится одно, другим — другое.

— Точно, как на Чемпионате мира, помните? — спросил Рон. — Мне, честно говоря, было всё равно, кто из них выиграет, хоть Ирландия, хоть Болгария, главное, чтобы игра вышла красивой и интересной.

— Тогда ты не так говорил, — заметила с усмешкой Гермиона. — Помню, как ты восхищался Крамом и остальными.

— Ну, — Рон неуверенно покачал головой, — возможно, тогда я просто не осознал этого так, как сейчас. Теперь-то, окажись я снова на том матче, точно не отдал бы никому предпочтения.

После завтрака друзья отправились на зельеварение. У двери, ведущей в кабинет профессора Слизнорта, они встретили Оуэна и тут же снова завели разговор о предстоящем матче.

— Если обойдёте Когтевран больше, чем на триста пятьдесят очков, то тогда второе место за нами, — улыбаясь, сказал слизеринец. — Это, конечно, не золото, но зато хорошо подходит цвету нашего факультета.

Все пятеро расхохотались, а Гермиона в сердцах бросила:

— Вы хоть когда-нибудь можете не говорить о квиддиче?

— Потерпи ещё немного, — поспешил успокоить её Рон. — Вот закончим Хогвартс, поступим на обучение к мракоборцам — ещё сама скучать начнёшь по этим разговорам.

Открылась дверь, и профессор Слизнорт, как всегда в отличном настроении, пригласил всех войти.

— Как я вижу, вы все в нетерпении ждёте завтрашнего матча, верно? — спросил он, когда ученики расселись у своих котлов и достали учебники. — Да, эта игра обещает быть очень интересной. Вы ведь наверняка слышали о том, что я знаком с Гвеног Джонс, капитаном «Холихедских Гарпий».

Едва он это произнёс, как по классу пронёсся приглушённый гул. Профессор Слизнорт окинул студентов взглядом, довольный произведённым эффектом. Его слова действительно удивили многих, но Гарри, Рон, Гермиона и Джинни, давно наслышанные об обширных знакомствах их преподавателя, остались невозмутимы. И всё же они предпочли вежливо улыбнуться и кивнуть в ответ на его заговорщическую улыбку.

— Да, когда-то она также, как и вы сейчас, сидела в этом классе и изучала магические зелья. Конечно, частенько у неё не удавалось приготовить хороший отвар, но я всегда знал, что мисс Джонс очень далеко пойдёт. И в итоге, как видите, всё так и вышло. Ещё на третьем курсе она показала себя талантливым охотником, а после окончания Хогвартса сразу же несколько крупных команд боролись между собой за право видеть Гвеног в своих рядах. Даже сборная Англии поспешила сделать ей выгодное предложение. Но она отвергла все, кроме одного, поступившего от «Холихедских Гарпий», и стала настоящей жемчужиной их команды. Уже через два года её назначили капитаном, которым она и является до сих пор.

Гарри перевёл взгляд на Джинни. Та слушала рассказ профессора зельеварения с большим интересом, с губ её не сходила довольная улыбка.

— Мы всё ещё общаемся, поддерживаем между собой самые хорошие отношения, — продолжил между тем профессор Слизнорт. — В последнее время я часто рассказывал ей об играх нашего школьного чемпионата. И знаете что, она очень заинтересовалась и загорелась желанием приехать на завтрашнюю игру.

— ЧТО!? — вразнобой донеслось из класса. Джинни, Рон и Оуэн не просто удивились — они выглядели по-настоящему потрясёнными.

— Да-да, именно так, — профессор Слизнорт улыбнулся. — Профессор Макгонагалл с радостью восприняла эту новость — ведь она всегда была большим фанатом «Гарпий». Так что знайте, завтра вашу игру будут оценивать на самом высоком уровне.

Гарри ощутил лёгкую дрожь. Это было что-то невероятное. Он переглянулся с Джинни, Роном, Оуэном. Все были в шоке от услышанного, и даже Гермиона смотрела на них с широко раскрытыми глазами.

— Представляете? Нет вы только представляете!? — воскликнула Джинни час спустя, когда они попрощались с профессором Слизнортом и все вместе вышли из кабинета. — Сама Гвеног Джонс!

— Поверить не могу, — всё повторял и повторял, как заведённый, Рон, — просто поверить не могу...

— Это будет нечто, — прошептал Гарри. — зная её и «Гарпий»…

— Не упустите свой шанс и покажите себя, — сказал им троим Оуэн, улыбаясь. — Не каждый день подворачивается такая возможность, верно?

Всё ещё потрясённые, друзья вышли из подземелий и по лестнице поднялись на несколько этажей. По пути в библиотеку — у всех у них сейчас был свободный урок — они не переставали обсуждать услышанное. Теперь уже каждому не терпелось поскорее оказаться на поле. Но в самый большой восторг пришла Джинни.

— Я с самого детства болею за «Гарпий», — сказала она. Гарри вспомнил плакаты в её комнате и улыбнулся, — а теперь Гвеног Джонс, их капитан, будет смотреть на нашу игру. Боже, как же я волнуюсь…

Рон тоже хотел что-то сказать, но тут их всех громко окликнули. Друзья обернулись. По коридору к ним спешил Деннис, в руках у него подрагивал от нетерпения Сычик.

— Рон, тут твоя сова прилетела, — сказал пятикурсник, протягивая вперёд руки. Завидев хозяина, Сычик радостно ухнул, выпорхнул из ладоней и принялся носиться над их головами. И только сейчас все они заметили, что к его лапе привязан клочок пергамента.

— Ага, спасибо, — сказал Рон, ловко подпрыгнув и поймав неугомонного совёнка. Зажав его между ладонями, он быстро отвязал пергамент, развернул и быстро пробежал по нему взглядом. Лицо его тут же стало серьёзным.

— Что там? — спросила у него Гермиона, подходя поближе.

— Ему нужно с нами поговорить, — сказал Рон.

Они быстро спустились на третий этаж, прошли длинным коридором и постучались в дверь кабинета Кьяры.

— Войдите.

Профессор трансфигурации сидела в кресле возле камина. Увидев друзей, она с улыбкой поднялась, откладывая книгу, которую до этого держала в руках.

— Привет, как поживаете? — спросила она. После событий праздничного бала Гарри и остальные стали заходить к ней ещё чаще, чем раньше.

— Нам нужно срочно связаться с отцом, Кьяра, — сказала Джинни после быстрого приветствия. Хозяйка кабинета кивнула, без лишних слов быстро подошла к камину, зачерпнула горсть летучего пороха, бросила на тлеющие угли. Через несколько секунд голова мистера Уизли появилась во всполохах зелёного пламени.

— Мы смогли проникнуть в мысли Наземникуса, — тут же произнёс он, не утруждая себя приветствием.

— Да? — переспросил Гарри, в первое мгновение ошарашенный услышанным. — Отлично! Удалось что-нибудь узнать?

— Не так много, — ответил мистер Уизли, — он действительно должен был вместе с Пожирателями устроить беспорядки. А потом трансгрессировал бы в безопасное место.

В кабинете повисла тишина, нарушаемая лишь едва слышным гулом, с которым пламя гнало воздух вверх по печной трубе.

— Значит, вы знаете, откуда они появятся и куда потом отправятся? — спросил Оуэн. — Отец будет с ними?

Мистер Уизли отрицательно замотал головой.

— Нет. На все три вопроса нет. Наземникус должен встретиться с остальными в подсобных помещениях стадиона, затем они все выходят на поле, устраивают беспорядки. И трансгрессируют по отдельности.

— Но какой тогда смысл? — спросила изумлённая Гермиона. — Зачем Флинт его привлёк? Наземникус меньше всего подходит для таких вещей.

— Может быть, на нём заклятие Империус? — предположил Гарри. Но мистер Уизли вновь отрицательно покачал головой.

— Мы проверили его на это в первую очередь. Нет, им никто не управлял, он действовал по своей воле.

— И всё равно я не понимаю, зачем Флинту такой сообщник, — продолжила Гермиона, качая головой. — Он же подвёл нас тогда, бросил Грюма, вспомните.

— К тому же сейчас всё гораздо опасней, — заметила Кьяра. — Работники Министерства магии, иностранные волшебники, далеко не беззащитные, мракоборцы, гоплиты…

— Не думайте, что мы сами не пришли в замешательство, — устало произнёс мистер Уизли, — но факты говорят сами за себя: Наземникус заодно с Пожирателями смерти.

И снова в кабинете воцарилась тишина. Наконец Кьяра сказала:

— Как вы поступите? Наложите антитрансгрессионные чары?

— Нет, так будет неправильно, — покачал головой мистер Уизли. — Если мы их не схватим, у нас не будет доказательств вины Флинта. К тому же это отличный способ поймать последних сторонников Волан-де-Морта.

Друзья переглянулись и кивнули. Такое решение, при всех возможных рисках, всё же показалось им правильным.

— Поэтому мы дадим Пожирателям пробраться на стадион, а потом застанем врасплох в подсобном помещении.

— А что насчёт Флинта? — спросил Рон. — Его вы тоже арестуете?

Мистер Уизли нахмурился.

— Да. Но это будет сложнее. С одной стороны, мы можем предъявить ему обвинения — у нас будут арестованные Пожиратели и ваши показания, которые подтвердят связь Флинта с ними. Но с другой… — он недоговорил и задумчиво посмотрел перед собой.

— Неужели снова опасаетесь лишнего внимания к вашей работе? — раздражённо бросил Гарри и только после этого понял, что вовсе не таким тоном хотел это сказать. Мистер Уизли посмотрел на него и глубоко вздохнул.

— К тому моменту работа будет сделана, так что внимание нас уже совсем не будет волновать. Но очень бы не хотелось, чтобы в годовщину победы история с арестом Флавия Флинта получила большую общественную огласку.

— Почему? — спросила Джинни.

— Скажем так — это бросит некоторую тень на то, что мы собираемся представить на торжественной церемонии.

— И что это будет, ты нам по-прежнему не готов рассказать? — спросил Рон. Мистер Уизли отрицательно закачал головой.

— Мне очень жаль, но нет. Потерпите ещё немного — осталось всего несколько дней.

И тут Гарри вспомнил. Он же уже дважды пообещал Макгонагалл подготовить речь. И каждый раз благополучно об этом забывал. А теперь на это у него почти не осталось времени.

— Что-то не так? — спросил мистер Уизли, видимо, заметив его обеспокоенный взгляд.

— Что? — спросил Гарри, но всё же мгновенно пришёл в себя. — А, нет, ничего, просто задумался.

— Когда вы арестуете Пожирателей, информация об этом всё равно рано или поздно появится в газетах, — заметила Кьяра.

— Мы планируем сделать это через несколько дней после торжеств, — сказал мистер Уизли. — Подготовим официальное заявление о том, что Пожиратели и их пособники были захвачены во время празднования годовщины победы в Хогвартсе.

— Так всё-таки вы собираетесь арестовывать моего отца или нет? — спросил Оуэн, и Гарри поразился, с какой категоричностью он это произнёс.

— Да, собираемся, — ответил мистер Уизли после недолгого молчания, — и сразу же предъявим ему обвинения.

Услышав это, слизеринец коротко, но вновь с пугающей решимостью, кивнул.

— Вся проблема заключается в том, что мы до сих пор не знаем, как нейтрализовать действие блокатора сыворотки правды, — продолжил отец Рона, помрачнев. — А без него вытянуть хоть что-то из Пожирателей и тем более из Флинта не представляется возможным.

— Мы дадим показания против них. — сказала Джинни, а остальные энергично закивали. — Этого ведь будет достаточно?

— В том-то и дело, что для подобных обвинений необходимо признание кого-то из соучастников, — сокрушённо произнёс мистер Уизли, — а ваши слова помогут только задержать их пребывание под подозрением, но, увы, никак не помогут вынести приговор.

— Какие же сложности со всеми этими законами, — сказал Рон, и Гарри заметил, как многозначительно взглянула на него Гермиона. Мистер Уизли пожал невидимыми плечами.

— Всё нужно менять, но не сразу, а постепенно. Однако сначала необходимо разобраться с Пожирателями и Флинтом.

Тут Гарри снова вспомнил кое о чём.

— Вы ведь по-прежнему будете усиленно охранять деканов? — спросил он, и все взгляды обратились на него, затем на мистера Уизли. Тот на мгновение задумался, но тут же лицо его прояснилось, и он коротко кивнул.

— Да, мы выделили для этого дополнительных сотрудников.

— Кстати, вы уже думали, как Флинт планирует навредить им и нарушить клятву основателей? — спросила Джинни. Гарри вспомнил их разговор об этом пару недель назад, который так и остался незавершённым, облизнул губы и произнёс:

— Заклятие Империус.

Все снова перевели на него взгляды. Мистер Уизли нахмурился и покачал головой.

— Я уверен, что так и будет, — продолжил Гарри, — иного способа у Флинта просто нет.

— Хочешь сказать, что он попытается подчинить себе кого-то из студентов, чтобы тот напал на них четверых? — спросила Гермиона. В ответ Гарри коротко кивнул. — Что ж, такое вполне может быть.

— И это может произойти в любой момент, — заметила Кьяра. Но Рон отрицательно покачал головой.

— Не в любой. Когда начнётся всеобщая паника. Вот тогда заколдованный под шумок и проберётся к деканам, охрана которых будет занята усмирением Пожирателей.

И снова молчание, на этот раз очень долгое.

— Мы захватим их до того, как они выйдут на поле, — твёрдо произнёс мистер Уизли, — и не позволим беспорядкам начаться.

— Что будет требоваться от нас? — спросил Гарри. Отец Рона кивнул, словно ждал этого вопроса.

— Это я с вами и хотел обсудить, — сказал он.

Сборная Гриффиндора засиделась в общей гостиной до поздней ночи — игроки в последний раз обсуждали тактику предстоящей завтра игры. Наконец Гарри свернул схему поля, зевнул и сказал, окидывая взглядом каждого:

— Ровно через сутки мы будем праздновать здесь наш триумф. Сомнений в нашей победе нет ни у кого, даже у Когтеврана (команда засмеялась). А теперь идите и хорошенько выспитесь. Увижу кого завтра утром вялым — лично наложу заклятие несмыкающихся век, так и знайте.

Все семеро пожелали друг другу спокойной ночи и стали расходиться.

— Знаешь, чем-то ты мне очень напоминаешь Вуда, — прошептал Рон, когда они оба вошли в спальню и стали тихо переодеваться в пижамы, стараясь не разбудить уже давно уснувших Уолтера и Ирвина.

— Чем же это? — удивлённо спросил Гарри, ложась в кровать и укрываясь одеялом. — Неужели такой же неуёмной жаждой победы?

— Нет, — усмехнувшись, ответил Рон, — обещанием заколдовать провинившихся игроков.

Гарри улыбнулся и погасил свет.

Утром его разбудил яркий солнечный луч, падающий прямо на лицо — накануне из-за тёплой погоды он не задёрнул полог. Гарри зевнул, потянулся к часам. Семь утра. Можно не торопиться и полежать ещё час, но сна не было ни в одном глазу. Поэтому он поднялся, скинул пижаму и оделся. Спустившись в пустую гостиную, Гарри сел в кресло возле окна и посмотрел в небо. Чистое, ясное, ни единого облачка. Отличная погода для матча.

Всё оставшееся время Гарри провёл в кресле, читая забытую кем-то на столе книгу про великие восстания гоблинов восемнадцатого столетия. Удивительно, насколько увлекательными, оказывается, были эти события, и как скучно в своё время рассказывал им о них профессор Бинс.

Наконец из спален стали появляться первые ученики. Взгляды каждого задерживались на Гарри, гриффиндорцы улыбались ему, желали удачи. В половине девятого в гостиной показался Рон.

— Проснулся и смотрю — тебя нигде нет, — сказал он, заметив Гарри.

— Да что-то не хотелось спать, — ответил тот, закрывая книгу и откладывая обратно на стол. — Как настрой, боевой?

— Ещё как, — с улыбкой произнёс Рон. Выглядел он действительно решительно, ещё никогда Гарри не видел его таким уверенным перед матчем.

Они пересели к камину и стали ждать остальных игроков. Первыми спустились Джинни с Натали, за ними Кут и Пикс, и, наконец, последней в гостиной показалась Демельза.

— Идём завтракать все вместе? — весело спросила она.

— Почти традиция, — с улыбкой отметил Кут.

Когда сборная Гриффиндора в полном составе вошла в Большой зал, их встретил такой гром аплодисментов, что у Гарри на мгновение заложило уши. Красно-золотые флаги и транспаранты, плащи и шляпы, розетки и значки — словно огненное море, заполонившее половину огромного зала. По другую сторону — бронза с синим — солнце и небо. Гордые орлы, раскинувшие крылья с сотен парадных знамён и транспарантов.

— Ты видел такое когда-нибудь до этого? — прошептала Джинни Гарри на ухо, пока они шли к своему столу. Тот отрицательно покачал головой.

— Ого, смотрите-ка, — воскликнул Рон и принялся оживлённо махать кому-то рукой. Друзья проследили за его взглядом и увидели сидящих за одним из столов на возвышении мистера Уизли, Билла, Чарли и Перси. Заметив, что Рон им машет, все четверо улыбнулись и замахали в ответ.

— Видимо, их тоже пригласили на матч, — предположила Джинни. — Как же уже не терпится поскорее выйти на поле.

Рон энергично закивал, поддерживая сестру.

Завтрак проходил шумно и весело. То и дело откуда-нибудь раздавался громкий, заливистый смех — с таким нетерпением, таким предвкушением все ждали этот день. И вот он наконец настал.

Вскоре к ним подсели Деннис и Гермиона.

— Готовы победить? — спросила она, заговорщически улыбаясь игрокам.

— Как никогда, — ответила Натали, но голос её слегка подрагивал. Джинни положила на её руку свою ладонь, склонилась к девушке и что-то тихо ей прошептала. Натали кивнула, и складки на её лице немного разгладились.

В два глотка допив остатки тыквенного сока, Гарри встал со скамьи, и тут же вся команда присоединилась к нему. Всемером они вышли во двор. Первые болельщики уже шли к стадиону, но большая их часть всё ещё оставалась в замке. Впрочем, когда они подходили к раздевалке, за их спинами уже разносился нарастающий с каждой секундой шум спешащих к трибунам зрителей.

Игроки быстро переоделись в спортивные мантии, взяли в руки мётлы и встали у двери, в ожидании команды выйти на поле. Со всех сторон до них долетали голоса, обрывки разговоров, песни и смех — трибуны наполнялись зрителями, матч вот-вот должен был начаться.

Гарри вышел чуть вперёд и окинул взглядом команду. Вчера вечером, уже лёжа в кровати, он долго думал, что нужно сказать им, сводил сотни слов в десятки предложений. Но только сейчас понял, что они от него ждут.

— Мы победим, — тихо произнёс он, но его голос разнёсся по всей комнате. Команда не аплодировала, не зашумела и не загудела: ребята лишь переглянулись и обменялись улыбками.

Свисток.

Пора.

Распахнулась дверь, и они вышли на поле.

Трибуны тонули в ало-золотых переливах. Плакаты, флаги, знамёна и транспаранты. Разноцветные надписи: «ВПЕРЁД, ГРИФФИНДОР!», «КУБОК — ЛЬВАМ!» и совершенно неожиданное — «РОНАЛЬД УИЗЛИ — ВЛАСТЕЛИН КОЛЕЦ» (Гарри был готов поклясться, что различил в толпе возле последнего плаката такую знакомую непослушную копну волос Гермионы). По другую сторону поля — чистая синева и величественная бронза. Пикирующие орлы, среди которых особенно выделялся один, на шляпе Полумны. Сборная Когтеврана ждала своих соперников в самом центре стадиона.

Гарри шёл впереди всех, ловя на себе взгляды сотен зрителей. Он не мог разобрать, где гости, а где обитатели Хогвартса — да и сейчас это было не важно. Есть лишь огромное поле. Четырнадцать человек. И неукротимая жажда победы.

— Капитаны, пожмите руки, — громко произнесла мадам Трюк. Рука Гарри оказалась в цепких пальцах Стюарта Акерли.

— По моей команде, три… два… один…

Свисток разнёсся над стадионом, и обе команды взмыли в воздух.

Гарри бросается вперёд, к кольцам противника, он не видит сцепившихся за спиной охотников. Взмывает в небо, замирает над кольцами.

— Сборная Когтеврана завладевает квоффлом, Уоррен бросается вперёд. Пас Руту, тот пасует Дагласу.

Неизменный Ирвин Брандт в своей комментаторской рубке, кажется, рядом с ним сидит кто-то в зелёной мантии.

— Уизли идёт на перехват. Захватывает квоффл. Пас Робинс. Пас Макдональд.

Гарри стремительно несётся над трибунами. Смотрит по сторонам, в небо, на землю. Ни единого золотого проблеска. Где второй ловец?

— Макдональд выходит на Акерли, Джексон пускает бладжер.

Мимо него на огромной скорости проносится Натали, за ней спешат два бронзово-синих силуэта.

— Кут перехватывает бладжер. Макдональд у колец Когтеврана… ГОЛ!

Трибуны ревут от восторга, Гарри чувствует, как растёт внутри него радость.

Игра продолжается.

— Мяч у Дагласа, он летит вперёд. Робинс перехватывает… неудача! Даглас пасует Руту. Пас обратно Дагласу.

Гарри замечает одинокую точку в небе. Вот он. «Старсуипер» быстро взлетает вверх, воздух свистит в ушах.

— Даглас пасует Уоррен, она выходит на Уизли. Удар… Уизли отбивает!

Гарри не видит, куда летят все остальные. Он несётся всё выше, не может даже посмотреть вниз. Наконец замирает. Смотрит вниз. Да, враг клюнул…

— Минк посылает бладжер, Робинс выходит на Акерли…

И снова рёв алых с золотом трибун

— Счёт двадцать-ноль!

Он уходит в короткое пике, замирает у самых верхних рядов. Оглядывается. Ловец врага следует за ним. Очень хорошо, теперь вперёд…

— Уоррен несётся к кольцам, похоже, его не остановить!

Половина поля абсолютно пуста, лишь одиноко висит возле трёх массивных колец вратарь противника.

— Уизли готовится отразить удар, Уоррен замахивается…

Гарри уходит ниже, летит почти над самой землёй. Иди за мной, давай же…

Радостные крики, над ним, словно реактивные самолёты, проносятся игроки.

— Уизли пасует Макдональд. Пас Робинс. Они выходят на Акерли…

Сотни глаз наблюдают за битвой у колец Когтеврана. Но Гарри не видит, быстро летит вперёд. Резко тормозит, бросает короткий взгляд назад. Преследователь не отстаёт.

— ГОЛ! Счёт тридцать-ноль!

И тут стадион накрывает огромная тень, на короткое мгновение игра замирает. Над трибунами медленно поднимается огромный красно-золотой плакат. Поражённые, зрители смотрят на семь портретов, с улыбками окидывающие взглядом поле. Вся их сборная, поразительное сходство. Словно фотография, а не рисунок. Джинни, Демельза и Натали чуть впереди, огненно-рыжие волосы, намного ярче, чем на самом деле, струятся по спинам. И тут разносится громкое:

— ПЛАМЯ ГРИФФИНДОРА!

— ПЛАМЯ ГРИФФИНДОРА!

— ПЛАМЯ ГРИФФИНДОРА!

Гул десятков голосов, быстро перерастающий в рёв. На другом конце поля громкие крики негодования сине-бронзовых трибун.

Но нет времени отвлекаться, игра продолжается.

— Робинс обходит Рута, Даглас перехватывает мяч. Бладжер! Квоффл у Макдональд…

Гарри взмывает вверх, ловец врага — за ним. Как можно дольше водить его за нос, как можно дольше…

— Уоррен выходит на Уизли, Уизли обходит, летит к Акерли. Пас Макдональд. Пас Робинс. Акерли бросается вперёд…

Гарри бросается вперёд, краем глаза замечает что-то длинное в руках одного из игроков, чёрная точка быстро приближается в его сторону…

— Джексон направляет бладжер, он летит в Поттера… удар!

Плечо горит огнём, боль стремительно разносится по телу. Искры летят из глаз, пальцы разжимают рукоять метлы…

Стоп.

Стоп!

Гарри прижимается к полированному древку, вертит головой. Та отзывается пронзительной болью. Он медленно спускается, зависает над землёй. Тяжело дышит.

— Похоже, Поттер намерен приземляться...

Слова камнями гремят в голове.

Приземляться…

Приземляться!?

Что!?

Нет!

Он резко поднимает голову. Где он? Где ловец врага?

— Мэнникс летит к трибунам, похоже, он заметил снитч!

Гарри видит. Короткий блеск. И несущегося к нему противника. Опередить, опередить, во что бы то ни стало опередить!

Он несётся вперёд. «Старсуиперу» нужно всего лишь три секунды… две… одна.

Золотое сияние исчезает.

Гарри взмывает в воздух, краем глаза видит, как устремляется в сторону вражеский ловец.

— Поттер снова в игре!

Ему кажется, или он действительно слышит аплодисменты? Вдруг перед глазами взволнованное лицо Джинни.

— Всё в порядке?

Нет сил говорить. Только кивок.

Она летит обратно, её помощь нужна остальным.

— Макдональд вырывается вперёд, Рут и Уоррен обходят с двух сторон. Даглас пикирует вниз. Пас Робинс.

Демельза приближается к воротам. Вратарь готовится отразить удар…

— Она забивает! Счёт — семьдесят-ноль!

— ПЛАМЯ ГРИФФИНДОРА!

— ПЛАМЯ ГРИФФИНДОРА!

— ПЛАМЯ ГРИФФИНДОРА!

Огромные портреты смотрят на носящихся по полю игроков. На их лицах искрятся улыбки.

Игра продолжается.

Минуты бегут, словно заколдованные.

— Рут выходит на Уизли, обходит Робинс, Макдональд. Уизли готовится отбить…

Гарри замечает врага. Тот кружит над полем, высматривая снитч. Интересно, получится ли снова…

«Старсуипер» взмывает в небо.

— Рут пасует Уоррен. Пас Дагласу, удар… ВЫ ТОЛЬКО ПОСМОТРИТЕ НА ЭТО!

Тишина. Абсолютная, полнейшая тишина.

Гарри переводит взгляд на поле. Рон быстро забирается на метлу. А тем временем, как в замедленной съёмке, приближается к воротам противника крошечная чёрная точка. Вратарь бросается вверх, поднимает руки… и с громким хлопком между ними пролетает квоффл. Точно в кольцо.

— ЭТО НЕВЕРОЯТНО! ЭТО ПРОСТО НЕВЕРОЯТНО! ГОЛ С ПРОТИВОПОЛОЖНОЙ СТОРОНЫ ПОЛЯ!

Зрители неистовствуют. Вопли восторга, рёв сотен голосов.

— СЧЁТ ИГРЫ — СТО-ШЕСТЬДЕСЯТ — НОЛЬ В ПОЛЬЗУ ГРИФФИНДОРА!

Такой игры в Хогвартсе ещё никто никогда не видел.

Враг яростно бросается в атаку — охотники словно срываются с цепи.

— Нарушение! Пенальти!

Бьёт Джинни. Удар… гол!

Проходит пять минут. И снова…

— Пенальти!

Демельза… гол!

Все вновь бросаются в бой.

— Рут пасует Дагласу, он летит вверх…

Гарри несётся по полю, враг — за ним. Краем глаза он наблюдает за загонщиками. Один из них перехватывает биту. Гарри уходит в пике.

— Уизли перехватывает квоффл. Идёт в атаку. Бладжер! Она уклоняется! Удар… ГОЛ!

Минуты идут.

Враг свирепеет.

Всё больше нарушений, всё больше пенальти.

— Робинс бьёт… мимо!

— Уизли бьёт… снова мимо!

Вратарь противника усмехается — он на взводе. Он не должен пропустить ещё один мяч.

Снова игра.

— Макдональд выходит в отрыв, пас Робинс, пас Уизли. ГОЛ! Счёт: двести-шестьдесят — ноль!

И тут Гарри замечает. Лишь мгновение. Вон там, у самых колец!

— Поттер бросается вперёд, Мэнникс — за ним.

Враг пытается опередить. Он уже дышит ему в спину.

— Они видят снитч!

Враг летит почти вровень с ним. Обмен взглядами.

— Снитч взмывает в небо!

Враг взмывает вверх. Но Гарри проворнее. Резкая петля — и его пальцы сжимают холодный металл.

Три свистка.

Игра окончена.

До зрителей не сразу же дошло произошедшее — ещё несколько мгновений над трибунами висела полная тишина. Затем всё вокруг словно взорвалось — стоны, крики, голоса, смех. Гарри медленно спустился на землю, все остальные игроки — за ним.

— ПОБЕДИЛ ГРИФФИНДОР! — разнёсся над трибунами рёв Ирвина Брандта. — ФИНАЛЬНЫЙ СЧЁТ — ЧЕТЫРЕСТА ДЕСЯТЬ — НОЛЬ!

Игроки сборной собрались вокруг Гарри. Он окинул их взглядом. На их лицах была ошарашенность — осознание успело прийти ещё не всем.

— Мы победили, — тихо произнёс Гарри. И от звука этих слов его сердце начало биться сильнее. И теперь он уже не говорил, а кричал — Мы победили! МЫ ПОБЕДИЛИ!

И вся команда бросилась в его объятия.

— Просим победителей пройти к преподавательской трибуне для вручения им кубка! — воскликнул Ирвин, пытаясь перекричать неистовствующий стадион. Все семь игроков сборной Гриффиндора, обнявшись, двинулись к спешащей им навстречу толпе. Казалось, что на поле выбежала вся школа — настолько людно и шумно стало вокруг. Профессор Макгонагалл шла во главе процессии директоров магических школ, её лицо, ещё бледное, но уже успевшее налиться слабым румянцем, блестело от слёз.

— Вы это сделали, — прошептала она, быстро вытирая глаза клетчатым платком. — вы это сделали…

Под гром аплодисментов, на глазах огромной толпы, окружённые улыбающимися и аплодирующими директорами, Гарри медленно принял в руки тяжёлый золотой кубок. С отполированного до блеска корпуса на него смотрело его собственное улыбающееся лицо. Гарри повернулся к остальным игрокам, они подошли ближе, протянули руки и подняли над головами свой долгожданный трофей. Стадион шумел ещё пуще прежнего:

— ПЛАМЯ ГРИФФИНДОРА!

— ПЛАМЯ ГРИФФИНДОРА!

— ПЛАМЯ ГРИФФИНДОРА!

На огромной высоте с улыбками взирали на происходящее их гигантские портреты. Под рёв сотен голосов Гарри и остальные, не разжимая объятий, удалились с поля.

Не успели они снять спортивные мантии, как с шумом распахнулась дверь, и в раздевалку хлынула целая толпа. Гермиона, Оуэн, Деннис, Уолтер, Кэтрин, Ирвин. Кингсли, мистер Уизли, Билл, Чарли, Перси, Флёр, Хагрид, Кьяра. А за ними — почти весь Гриффиндор, студенты с других школ, иностранные гости, работники Министерства.

— Это было потрясающе!

— Поздравляю вас, вы такие молодцы!

— Рон, это просто нечто! Как ты забил тот гол!?

— Бриллианты! Все, поголовно!

— Это победа! Победа!

Окружённые ликующей толпой, похлопываемые по спинам, то и дело заключаемые в объятия, игроки, казалось, растворились среди десятков людей, каждый из которых спешил разделить с ними их триумф. Гарри казалось, что он едва успевает перевести дух, то и дело отвечая на чьё-либо поздравление.

И тут в дверях раздевалки показалось ещё два человека.

— Поздравляю вас, молодые люди, — воскликнул профессор Слизнорт. Все перевели взгляды на него… и застыли, не в силах вымолвить ни слова.

— Замечательная игра, просто замечательная, — продолжал тот, лучезарно улыбаясь, — а, впрочем, не я один так считаю. Моя давняя подруга попросила меня проводить её к вам и тоже хочет кое-что вам сказать.

Не веря своим глазам, друзья наблюдали, как вперёд выступает невысокая смуглокожая девушка.

— Я пришла поздравить вас, — сказала Гвеног Джонс, с улыбкой окидывая взглядом всех, особенно пристально глядя на Джинни, Демельзу и Натали.