Цветы счастья (гет)

"Сэр, могу я хотя бы узнать имя моего спасителя?"

Каллен с удивлением пересмотрел предыдущий текст. Спасенная девушка была поразительно спокойной после ночи, проведенной в лагере разбойников, которые, — Каллен знал это по опыту, — не могли быть ни вежливыми, ни особенно гигиеничными. В то же время их система безопасности сильно хромала, так что, возможно, они были какой-то особенной породой преступников. Иначе как на предыдущих трех страницах практически невооруженному главному герою удалось не только проникнуть в их убежище, что было достаточно сложным само по себе, но и обезвредить каждого из них кинжалом или просто ударом в челюсть.

Герой романа был широкоплеч и прекрасно сложен, о чем в романе упоминалось не раз. Но даже самый прекрасный мужчина в подобной ситуации был бы покрыт кровью с ног до головы и не очень настроен для кокетливого флирта. Однако это не сдерживало героев книги.

Каллен с интересом перевернул страницу. Его глаза расширились, когда главный герой с энтузиазмом ответил на заигрывания именно так, как и большинство мужчин в подобной ситуации, и одарил юную леди гораздо большим нежели свое имя. Порыв спасителя был благосклонно принят и поддержан спасенной девицей, что безусловно шокировало бы ее благородного отца. Каллен захлопнул книгу, покрываясь румянцем. Он виновато осмотрелся вокруг, хотя никто не мог видеть эти строки.

Никто, кроме Кассандры. Он с ужасом уставился вдаль. Она перечитывала эти отрывки много раз, судя по заломанному корешку. Неудивительно, что она выглядела такой смущенной, когда он попросил ее дать ему прочесть этот роман. Создатель, как он будет смотреть ей в глаза? Ему стоило бы сейчас же прекратить читать этот развратный роман, вернуть ей книгу со словами, что ему все понравилось, и постараться больше никогда не говорить на эту тему. Тем более стоило уже пойти проверить силки, которые он расставил.

Однако спустя пару секунд Каллен вновь открыл книгу на том же месте. Он только хотел узнать, смогла ли дама благополучно вернуться к своей семье.

Спустя час он дошел до конца и с рычанием закрыл книгу. На самом интересном месте. Ну конечно, Варрик же должен быть уверен, что читатели пойдут и купят следующую книгу. И, безусловно, запутанный сюжет способствовал тому же. Несомненно, только поэтому Каллену хотелось узнать, что же предпримет главный герой, покинувший город, чтобы залечить свои сердечные раны, когда его возлюбленная объявила о помолвке с другим. Если судить по предыдущим главам, методы героя могут оказаться весьма конкретными и требующими от него отличной физической подготовки.

Он и его молодая леди на страницах книг совершенно не стеснялись друг с другом. Просто вспомнив особенно горячие сцены, Каллен почувствовал, как к лицу прилила кровь. И не только к лицу. У Варрика, несомненно, был талант в описании сексуальных сцен, что топорщившиеся брюки Каллена только подтверждали. Он, конечно, не считал себя неопытным, однако написанные сцены говорили о том, что гном вел более интересную жизнь.

А для него в какой-то момент подобное стало просто воспоминанием, — сам себе признался Каллен. С тех пор, как он возглавил Инквизицию, у него практически не осталось возможностей для случайных связей, а если бы и нашлись, Эллана уже завладела его сердцем.

Ему вспомнился взгляд женщины из таверны. В нем были приглашение и обещание, и в какой-то момент Каллен почувствовал себя, как герой из романа, голодным и ненасытным. Он малодушно подумал, что в следующий раз ему, возможно, стоит и задержаться в той таверне. Он был вдали от глаз Элланы, которая никогда не узнает о его-слишком-человеческой слабости. Зато Кассандра, дав ему негласное разрешение, сразу уловила то, что ему нужно. Она понимала его порой даже лучше, чем он себя.

Непрошенно в его фантазии глаза безликой незнакомки сменились глазами Искательницы. И он перевел взгляд на книгу, которую всё ещё держал. Интересно, ей понравились эти сцены? Ее глаза темнели при чтении этих отрывков? Она чувствовала ту же тяжесть и желание, что и он? Он почти мог видеть пальцы Кассандры, нежно прикасавшиеся к ее губам, как часто она делала, погруженная в свои мысли.

Они разделили между собой историю этого романа, возможно, и чувства от прочтения его у них были общие. Это была странная интимная мысль, и он неосознанно нежно погладил обложку книги пальцами.

Сильное возбуждение, пробежавшее по телу, было ошеломительным. О чем он думал? Кассандра не заслуживает быть объектом его низменных желаний, даже если он только думал об этом. Она была ему хорошим другом, еще лучшим соратником, и она была бы в ужасе от его мыслей. И была бы права. Было уже плохо, что он потакал своему желанию, думая об Эллане, — женщине, которую он любил. Но думать так о своем друге совершенно непростительно.

Каллен быстро встал и отряхнулся, избегая области паха. Он засунул книгу в сумку и пошел проверять силки.

* * *

Когда он вернулся с кроликами, попавшими в силки, на поляне уже горел огонь, а лошади были надежно привязаны к деревьям. Судя по Кассандре, нельзя было сказать, что она поднималась: женщина сидела под тем же деревом, скрестив ноги, и, щурясь от слабого света, читала книгу. В свете уходящего дня ее лицо было отчетливо видно. И в нем он нашел ответы на свои вопросы, которые никогда не должен был задавать. Ее губы были слегка приоткрыты, глаза скрыты поволокой, и дышала она неглубоко и слишком быстро.

Он сжал свободную руку в кулак достаточно сильно, чтобы оставить след от ногтей и успокоиться, а потом откашлялся. Кассандра вскинулась и поднялась одним резким движением, выхватывая меч. Когда она поняла, кто перед ней, то расслабилась и покачала головой.

— Не делай так больше, — сказала она. — Не подкрадывайся ко мне.

— Да я топал, как несущийся табун лошадей, — сказал он, хотя знал, что врет. Незаметность была привычкой, которую уже не вытравишь. — Ты выглядела очень увлеченной. Интересное чтиво?

Она нагнулась, чтобы подобрать книгу, и пробормотала: "Да". Он понадеялся, что она расслышала в его голосе только дружеское подначивание, вместо легкой неловкости, которая проскользнула.

Она внезапно взглянула на небо, а потом вновь посмотрела на него.

— Тебя долго не было, командир.

— Каллен, — в который раз повторил он. — Ты знаешь мое имя уже много лет. И да, долго. Только что-то ты даже не стала меня искать. А вдруг бы я умер в лесу в полном одиночестве?

— Если бы ты попал в беду, я бы услышал твой жалобный и испуганный крик, — с усмешкой проговорила Кассандра, а Каллен изобразил, что она ранила его в самое сердце такими жестокими словами.

Когда он освежевал добычу, Кассандра подошла поближе к огню и деловито принялась нанизывать куски мяса на импровизированные шампура. Она делала это на удивление хорошо для женщины, воспитанной по-царски. Ее рука таким знакомым жестом ловко расставляла шампура над огнем, что он расслабился. Было легче игнорировать непрекращающиеся непристойные мысли, когда Кассандра вела себя именно так, как всегда.

Закончив с подготовкой к ужину, она взглянула на него.

— Ты так долго ловил их?

— Нет, — сказал Каллен, вытер руки о траву, а затем вытащил книгу из своей сумки. — Я читал.

На ее лице промелькнула неуверенность. Кассандра нервозно покрутила кольцо на своем пальце.

— Все оказалось так, как ты ожидал?— спросила она.

— Да, именно так, как я и ожидал, — произнес он. Ее лицо приняло такое смиренное выражение, что Каллен с трудом сохранял на лице серьезность. Кассандра так редко попадала в невыгодное положение. Ему хотелось ее поддразнить. Только она явно ждала насмешек. А он помнил, какой уязвимой она выглядела, и как верила в его доброту. Каллен не мог быть таким жестоким.

— Варрик оказался отличным писателем, как я и ожидал. У тебя есть продолжение?

Рот Кассандры приоткрылся от удивления.

— Ты хочешь сказать, тебе понравилось?

— Частями, но оторваться от чтения просто невозможно. Да и закончилось все на самом интересном месте, — добавил он кисло.

— Да, когда Ролан покидает город! Это так жестоко с его стороны, ведь он совсем не знает об истинных чувствах Женевьевы, — воскликнула Кассандра. — Но нет, я ничего не скажу. Ты все прочтешь сам.

Она вскочила на ноги и вырвала книгу из его рук. Еда была забыта, пока Кассандра копалась в своей сумке, и Каллен поворачивал вертел, чтобы мясо не подгорело. Спустя пару минут она вернулась с другой книгой раза в два тоньше предыдущей.

— Здесь не так много развития сюжета, зато она более эмоциональная, чем первая.

Исходя из объема книги, мог ли он надеяться на меньшее количество постельных сцен? Вряд ли.

— Сейчас уже довольно темно для чтения, — сказал Каллен. — Положи роман в мою сумку, я завтра гляну.

Кассандра подчинилась, но посмотрела так, словно он предложил ей в одиночку завалить дракона.

— Ты не хочешь узнать, что произойдет дальше? — спросила она.

— Я не умру, если подожду еще один день, — сказал он, просто чтобы посмотреть на её реакцию, и улыбнулся, когда она ахнула. Мысленно Каллен напомнил себе проснуться пораньше и прочитать первые несколько страниц.

Мясо приготовилось, они достали часть сухого пайка, захваченного из ближайшей деревни, и расположились у костра. Каллен успел досчитать до десяти, прежде чем Кассандра не выдержала и заговорила:

— Так какая именно часть тебе понравилась?

— Вряд ли я решусь тебе об этом сказать, — он немного нервно потер шею. — Почему бы тебе не рассказать мне свою любимую часть?

Вскоре выяснилось, что у нее было много любимых частей. Практически вся первая книга, исключая откровенные сцены. И так под хороший ужин и перипетии жизненных невзгод главных героев они сами не заметили, как полностью стемнело. Он слушал страстную речь Кассандры, в основном кивая и соглашаясь, и думая, насколько же эта история была для нее реальной. Словно произошла где-нибудь на юге Тедаса, с таким пылом и жаром она говорила. Злодеи были подлыми и трусливыми, героиня доброй и возвышенной, а герой пылал праведной яростью, способной изменить этот мир.

Когда в последний раз Каллен чувствовал нечто подобное? Он вообще хоть когда-нибудь испытывал такую страсть? Рядом с Солоной он чувствовал тихое отчаяние, рядом с Хоук — желание нестись в темноту сломя голову, а рядом с Элланой — сладкую боль, щемящую сердце. Ни одна из них не разжигала в его венах такой огонь, как выдуманные герои романа Варрика в сердце Кассандры. Возможно, когда он присоединился к ордену храмовников, то испытывал нечто похожее, но это чувство в нем давно перегорело. Его существование было бесцветным и монотонным. Может быть, так было всегда.

Когда у Кассандры закончились слова, или, скорее всего, воздух, Каллен наконец заговорил:

— Я вижу, почему тебе нравятся эти романы. Эта история выглядит очень захватывающей.

— О, да! В ней есть и любовь, и вера, и приключения. Настоящая романтика. Это прекрасно, — сказала она. — Вот увидишь.

— С нетерпением жду этого. — Он сам от себя не ожидал, но всё-таки спросил: — Я всегда думал, что ты избегаешь отношений, потому что тебя не интересует любовь. Но ведь это явно не правда. Почему ты только читаешь об этом? Наверняка есть мужчины, — он откашлялся, — или женщины, которые тебе нравятся.

Ее лицо было плохо видно в отблесках огня, но он сразу понял, как она напряглась. Каллен вздохнул. Что с ним сегодня не так?

— Прости меня, это очень личное. Ты вовсе не обязана отвечать.

— Я не обиделась, — сказала Кассандра спокойным тоном и замолчала. Каллен собрался снова извиниться, когда она вновь заговорила. — Проще окунуться в прекрасную фантазию, чем столкнуться с болезненной реальностью. Разве ты не согласен?

Он поморщился, вспомнив долгие годы собственной безответной любви и преданности, которую так и не решился показать, даже когда это было возможно. Два года Каллен провел рядом с Элланой, которую оставил Солас, и за это время так и не рискнул сказать ей ни единого слова. А если бы и рискнул? Смог бы он быть с этой реальной женщиной, а не тем образом, что представлял себе?

Солона, Хоук, Эллана — они не персонажи книги, придуманной безликим автором, но были ли они более реальны, чем образы, которые рисовало его воображение? Каллен хранил их и свою любовь к ним, только в своих мыслях так, как если бы они и не существовали вовсе. И вправду так жить действительно проще.

— Я понимаю, что ты имеешь в виду, — сказал он.

Кассандра поднялась и потянулась.

— Что ж, пора и размяться, — сказала она, с радостью меняя тему и оглядываясь вокруг. — Я буду дежурить первой. Я не устала.

— Но ты лучше себя чувствуешь по утрам, чем я, — отметил Каллен.

— Это правда. Но если ты возьмешь утреннюю смену, то успеешь прочесть начало второго тома, когда встанет солнце, — усмехнулась Кассандра.

Он рассмеялся. Огонь уже потихоньку затухал, и Каллен переместился со своим походным одеялом поближе к деревьям. Последнее, что он запомнил, прежде чем провалиться в сон, это ровный обход Кассандры по периметру поляны. И ему подумалось, что ни один герой-одиночка не сможет застать их врасплох.

* * *

На следующее утро, несмотря на ранний подъем, Каллен был более бодр, чем когда-либо. Спарринг прошел хорошо, остатки ужина были вкусные, и даже хмурое небо не могло испортить его хорошее настроение, ведь он узнал, что Ролан и его девушка все-таки решили не отказываться от их любви.

Кассандра с меньшим энтузиазмом смотрела на новый день. Он чувствовал себя немного виноватым за удовольствие, которое испытал, увидев наконец, что и она может быть недовольна ранним утром. Она плохо спала, постоянно ворочаясь на твердой промозглой земле, и Каллен решил, что в следующей гостинице настоит, чтобы на кровати спала она, несмотря на её возражения.

После того, как они умылись в ручье и тронулись в путь, он немного отъехал вперед, чтобы дать ей немного пространства, поскольку она явно была не в духе для ведения бесед. В тишине они проехали полдня и остановились на ужин в придорожной харчевне. Каллен был рад отметить, что её настроение из откровенно враждебного плавно поднялось к отметке нейтральное, и, воодушевленный этим фактом, он открыл свой замысел относительно их ночного отдыха.

Однако природное упрямство Кассандры было только усилено ее дурным настроением и легкой моросью, что сопровождала их с самого утра, так что спор затянулся надолго.

Они так горячо ссорились по дороге в город, что он не заметил собаки, развалившейся на его пути. Собака злобно зарычала, Гефест поднялся на дыбы, и бывший командир инквизиции бесславно свалился с коня.