Соловей и брусничная фея (джен)

В спальне, где все случилось, за девочками присматривала сейчас мисс Кронтон — учительница гимнастики, самый строгий человек в школе. «Понятно, приставили цепную собаку». Джорджи ворвалась вихрем и бросилась к Карен, которая сидела рядом с учительницей. Кассандра — в стороне от всех, а Фредди, конечно, окружили подружки. У нее волосы были растрепаны, а лицо раскраснелось, но явно не от стыда: губы гневно сжаты, глаза горят злостью. Карен, в противовес ей, была совершенно спокойна и только немного улыбалась.

Джорджи выдохнула.

— Я уже думала, тебя разорвали в клочья, — заявила она. — Спешила полюбоваться на труп.

— Не сегодня, — улыбнулась Карен. — Я-то умею драться, а не только вцепляться в волосы и бросаться чашками. Кстати, аккуратнее. Осколки вроде бы собрали, но самые мелкие могли и не заметить.

— А почему…

— За мной, мисс, — приказала, появившись в дверях, мисс Эрдли. — Все, кто был спальне, должны пройти к мадам Айсви. Немедленно.

Джорджи пошла вместе с Карен. За углом она заметила Летти, Клару и Марселлу — они молча пропустили всю процессию и лишь потом отправились следом: Джорджи слышала стук их шагов. И все это было так торжественно и так напоминало проводы, к примеру, на эшафот, что Джорджи не могла не обернуться и не скорчить жуткую рожу. Летиция закатила глаза, Клара удивленно хлопнула ресницами, Марселла хихикнула. «А в самом деле, не хватает черных плащей с остроконечными капюшонами и факелов».

В кабинет Джорджи вошла вслед за Карен, не обратив внимания на просьбу мисс Эрдли выйти. Мадам Айсви, впрочем, не возразила против того, чтобы Джорджи оставалась. На лице директрисы была легкая улыбка и ни следа усталости — она выглядела ровно так же бодро, как и утром.

— Я хотела бы узнать, что случилось, — негромко обратилась она к вошедшим. — Для начала, думаю, стоит выслушать саму мисс Кьюзак.

Фредди выступила вперед. Она явно была рассержена, но страха не ощущалось — скорее уверенность в том, что сейчас все сделают по ее указанию.

— Эта тварь, — она ткнула пальцем в Карен, — посмела меня оскорбить. Я хочу, чтобы ей назначили достойное наказание, — Фредерика хищно улыбнулась, — и чтобы сию минуту заставили передо мной извиниться! А лучше — исключили из школы. Но перед этим она должна извиниться передо мной.

— Вы хотели бы еще что-то добавить, мисс Кьюзак?

— Добавить? Кажется, одного моего приказа должно быть достаточно!

— Хорошо. А что скажет мисс Голд?

Карен чуть пожала плечами.

— Фредерика напала первая. Швырнула в меня чашкой и вцепилась в волосы. Я дала сдачи. Ее подруги подняли вой. Кассандра попыталась нас разнять, но Фредерика снова напала, и тут прибежали мисс Эрдли и мисс Кронтон. Пожалуй, это все.

— А что предшествовало драке? — вдруг спросила директриса. — Об этом мне кто-то может рассказать?

— Эта тварь спровоцировала Фредерику! — воскликнула Офелия. — Оскорбила ее. Фредерика же сказала вам. Мне кажется, тут все ясно. Эту мерзавку надо наказать.

Директриса как будто не услышала ее.

— Может быть, нам что-нибудь пояснит мисс Белл?

Касандра немного подумала и заговорила спокойно:

— Фредерика, Офелия и Альфонсина обсуждали оценки других девочек. В частности, Фредерика говорила, что девочки, взятые по квотам, не должны сметь учиться лучше остальных, иначе это будет значить, что они забываются. Также она говорила, что вообще не брала бы сюда небогатых девочек. Карен спросила ее, считает ли Фредерика себя умнее учителей и директрисы. Фредерика ответила, что если она догадалась до того, чтобы считать себя выше, как она выразилась, нищенок, а директриса — нет, то, конечно, Фредерика умнее ее, — Кассандра посмотрела на мадам Айсви и покраснела, но продолжала. — Карен сказала, что Фредерика может быть сколь угодно умна, но по домоводству у нее выйдет двойка за полугодие, раз Фредерика отказывается шить, и что она недавно заглядывала в журнал и видела у Фредерики череду двоек по домоводству и за поведение. Фредерика закричала, что ей не могли посметь поставить двойки, Карен сказала, чтобы она посмотрела сама. Фредерика швырнула в нее чашку и вцепилась ей в волосы.

— Сами видите, что я права! — воскликнула Фредерика возмущенно и топнула ножкой. — Вы не посмеете поставить мне двойки по предмету для прислуги, и я требую, чтобы вы наказали эту мерзавку за наглую ложь! И никто не посмеет поставить мне двойки по поведению, я веду себя так, как имею право!

— Достаточно, мисс Кьюзак, — остановила ее директриса. — Вот вам мое решение: и вы, и мисс Голд на следующие три дня лишаетесь сладкого и мясного. Столько же времени вы обе будете помогать на кухне.

— Что?! — какое же неподдельное изумление отразилось на лице Фредди, Джорджи готова была созерцать его вечно. — Вы… Вы считаете, это может касаться… Меня? Как вы посмели? Как? Мой отец вас в порошок сотрет!

— Мисс Кьюзак, я полагаю, вы меня услышали, — голос мадам Айсви не изменился. — Теперь ступайте в комнату. То же касается и прочих учениц.

Фредди возмущенно фыркнула, но, видимо, поняла, что спорить бесполезно: тон мадам Айсви кого угодно убедил бы в этом. Развернувшись на каблучках, она вышла, следом выплыли ее подружки, потом Кассандра. Карен по знаку Джорджи вышла также, а сама Джорджи задержалась.

— Вы о чем-то хотели спросить, мисс Хэмиш?

В одиночестве, без одноклассниц и без учительниц, вышедших вслед за ними, наедине с директрисой Джорджи почувствовала себя вдруг очень неуверенно. До сих пор она не сомневалась, например, в том, сойдет ли с рук то, как она потешалась в гостях над этим дылдой и зазнайкой. Да что там — вообще не вспоминала, ведь она просто вела себя, как привыкла… Впрочем, Джорджи хотела сказать совсем о другом.

— Почему вы наказали Карен и Фредерику одинаково? Вы ведь слышали, Фредди первая полезла в драку. И ведет она себя невыносимо. Вы ее терпите из-за денег ее отца?

— Мисс Голд, боюсь, немного грешит провокациями, — директриса улыбнулась не без лукавства. — Что до терпения… Я много кого терплю. Чем выше забрался, тем больнее падать. И это не только мисс Кьюзак касается. Можете идти.

Ну что ж, Джорджи понимала намеки. Дело только в том, что она никогда не боялась никаких последствий. Как и Карен не боится, кажется. Поэтому, конечно, они победят Фредди.

В коридоре у кабинета ее ждали Летти, Карен и Клара. В спальню отправились вместе — жаль, Карен пришлось уйти к себе. Летти ни о чем не спрашивала, Клара тоже молчала — вроде бы подавленно, но Джорджи не стала вдумываться.

Лиза и Марси были уже в постелях, но обе не спали: Лиза читала учебник, Марселла — какую-то книжку в очень яркой обложке. А когда улеглись все, Клара вдруг спросила у Джорджи:

— Послушай, а почему ты все время поешь про соловья? Ну… Требуешь его застрелить? Это ты сама придумала?

— Оу… Хм. Конечно, нет. Это просто у нас такая песенка есть: крестьянин требует перестрелять соловьев и ворон, потому что на самом деле это оборотни.

— Оборотни? — Клара распахнула глаза. — Не может быть. Оборотни — это волки.

— Это в вашей местности! А у нас, на юге, считается, что птицы тоже превращаются в людей. Ну, то есть считалось.

— По старинной легенде, — вмешалась Летиция, — когда птицы улетают на юг, они превращаются там в некий прекрасный народ, легкий, грациозный и с чудесными голосами, но с холодным сердцем. Они долго живут и умеют становится невидимыми.

— А те, которые не улетают? — спросила Клара.

— А они умеют превращаться здесь, — Джорджи нарочно улыбнулась ей с самым хищным видом. — Вороны и воробьи ночами становятся людьми. И горе тому, кто им попадется.

— А еще ужасно, если перелетные птицы случайно станут людьми здесь, на севере, — добавила Летти. — Тогда в такого человека-птицу непременно влюбится кто-нибудь. И от этой связи родится чудовище. И иногда в самом деле крестьяне и горожане начинали вдруг убивать птиц. Об это уже другую песню сложили. Пел-пел соловей…

— Ага, свистел соловей, — подхватила Джордж.

— Да. Теперь вот лежит…

— И камня мертвей…

— Счастливой порой…

— Весенней зарей…

— Летал соловей…

— Лесною тропой…

Они запели вместе, как привыкли:

— Соловушка пел,

И ветер играл,

И каждый листок

Ему подпевал.

В старинном саду

Он встретил беду,

Прекрасный цветок,

Да горек урок.

Горячий свинец,

И скорый конец,

И песен не жди,

Коль пуля в груди.

Клара слушая, постукивала себя по костяшкам пальцев, будто запоминая ритм, и шевелила губами. Лиза засопела:

— Может, вы не заметили, но уже ночь! Мы все легли! Не надо мешать другим своими глупыми россказнями!

— Лиза, — Джорджи расплылась в улыбке. — Лиза, но ведь ты же не спала, Лиза, ты читала учебник, я права, а, Лиза? Лиза? Лиза!

Она замолчала, только когда Лиза отложила учебник и натянула одеяло на уши.

Утром Джорджи проснулась с сильным предвкушением интересных событий. Предчувствие ее, конечно, не обмануло.

В столовой миссис Кроу, помощница учительниц, расставляла вместе с дежурными старшеклассницами тарелки. Перед наказанными вчера Фредди и Карен она поставила по тарелке овсянки — в отличие от прочих, им не предложили ни яйцо, ни сосиски, ни мармелад. На лице Фредди появилось уже знакомое выражение — смесь отвращения, недоумения и возмущения. Когда после молитвы завтрак начался, она бесцеремонно отодвинула овсянку и взяла себе яичницу, которую поставили перед Альфонсиной. Миссис Кроу подошла к ней.

— Простите, но вы сегодня должны есть именно овсянку.

— Ешьте сами, — пожала плечами Фредди.

— Это приказ мадам Айсви.

— Мне все равно. Я не буду есть овсянку, ешьте сами.

— Мадам Айсви просила передать, что если вы немедленно не вернете мисс Керли ее завтрак, то усугубите свое положение.

— Мне угрожают? — удивилась Фредерика. — Ах, простите, а вы не могли бы подобрать на полу… Какая-то соринка…

Помощница по неосторожности наклонилась. Фредди перевернула тарелку с овсянкой как раз над ее головой. Каша залепила шею, пучок и волосы.

— Что ты творишь, свинья! — вспылила Карен. Страшно красная Кассандра подала миссис Кроу свой платок. За другими столами ученицы обменивались восклицаниями и возмущенными взглядами, но Фредди лишь самодовольно улыбалась.

— А за свинью, гадина, ты мне ответишь, — заявила она Карен. — Скоро станет ясно, что бывает, если меня оскорблять.

— Да, очень скоро, — ответила Карен, глядя ей через плечо. К ним снова приближалась мисс Эрдли.

— Мадам Айсви просила напомнить вам, мисс Кьюзак, и вам, мисс Голд, что сегодня с трех до пяти часов вы помогаете на кухне. После этого, мисс Кьюзак, вы должны пройти в спальню и взять учебники, а также самое необходимое. Неделю вы проведете в изоляции от остальных.

— Я никуда не пойду, так и передайте, — пожала плечами Фредди. — И вообще, я хочу есть. Отстаньте.

Джорджи потихоньку хрюкнула, заслужив неодобрительное сопение Летиции и смех Клары и Марселлы.

Покуда Карен отрабатывала наказание на кухне, Джорджи быстро справилась с уроками и сбежала от Летиции, настроенной поговорить. За клумбами, частоколом мальвы и низким яблонями она со второго дня облюбовала местечко, где можно поговорить без свидетелей. Теперь, нарвав яблок, Джорджи уселась на траве ждать подругу. Чтобы не терять времени даром, извлекла из тайника под сваленной кучей гравия карту города, которую купила еще дома и теперь вдоволь изучала. Сегодня она не без некоторого усилия, но вычислила, где расположен дом, в котором они вчера побывали, а где — школа, в которой учится Брюс. Еще вчера, в библиотеке, Джорджи пообещала, что они еще не раз поставят его брата на место — за этим дело не станет — но Брюс поможет ей, если понадобится. И если Фредди заперли…

Мальвы зашевелились, пара яблок сорвалась, глухо стукнула и откатилась — к Джорджи проскользнула Карен.

— Принесла что-нибудь? — вскинулась Джорджи. Перекусы в школе были запрещены, а без них есть хотелось порой невыносимо.

— Вечно ты о ерунде, — Карен сморщила нос, но все же выудила из рукавов несколько конфет. — Надеюсь, тебе хватит.

Джорджи развернула одну и тут же запихнула в рот. Опомнившись, протянула другую Карен, но та только покачала головой.

— Нет, спасибо. Как вспомню, что осталось от супа с фрикадельками — до сих пор мутит. А как воняют корочки от жареной курицы, когда их отмывают, ты бы знала!

— Я и знаю, — фыркнула Джорджи. — Я, между прочим, из простых. Ну, почти.

— Все равно. Странное дело, одни и те же краски могут быть таким красивыми, а могут быть совершенно мерзкими. И запахи тоже. Ну, давай о деле: я расспросила старшеклассниц. Днем Фредди будет под замком, даже на уроки не придет. Что проходили и что задано, ей могут сказать подруги, стоя у двери. На ночь дверь открывается, а то вдруг пожар или ей захочется... Ты понимаешь…

— Ну да. Это очень хорошо…

— Про ее подруг я тебе уже говорила. Офелия сама та еще стерва, поэтому Фредди ее не обижает. Альфонсиной она помыкает, как может. Гоняет ее с любыми поручениями и запросто может обозвать или чем-то запустить. Альфонсина несколько раз мило болтала с Марселлой, но боится, как бы Фредди не узнала.

— И конечно, за снабжение сплетнями отвечает тоже Альфонсина?

Карен кивнула, и Джорджи довольно улыбнулась. Паззл почти сложился, оставалось лишь несколько деталей.