Практическое руководство по злу (джен)

Похоже, мне придется принять решительные меры, чтобы начать цивилизованный диалог

Жуткая Императрица Злословная II,

перед тем как приказать вырвать языки всему императорскому двору.

— А разве наши одеяния не слишком скромны для визита во дворец? — спросила я.

На мне по-прежнему были надеты рубашка и штаны, которые я обнаружила утром в своей комнате, и мне неприятно было осознавать, до чего хорошо они на мне сидели. Хочу ли я знать, как именно они выяснили мой размер? «Наверное, нет», — поморщилась я. Потрясений за последние пару дней достаточно. Тем не менее, тёмно-серый хлопок был намного приятнее всего, что я в последнее время носила. Надеюсь, эти вещи останутся мне вне зависимости от того, чем закончится это его «предложение».

— Броня всегда в моде, — сухо ответил Чёрный.

На нём были всё те же доспехи, что и прошлой ночью. Сейчас, при свете дня, когда я могла хорошо его рассмотреть, стало ясно, что это, в общем-то, обыкновенные стальные пластины. Конечно, они могли быть зачарованы — и наверняка были — но это был не чёрный обсидиан или что-нибудь типа того, чего можно было ожидать от человека в его положении. На пряжке пояса даже не было черепа! А вот это уж точно должно идти вразрез с каким-нибудь имперским постановлением.

— Наверное, так оно и есть, если собираешься пырнуть кого-нибудь ножом, — пробормотала я, скосив глаза, чтобы оценить его реакцию.

Ничего. Не то, чтобы меня это удивило. Я чертовски хорошо умела подмечать различные тонкости в бою — пришлось научиться, иначе бы я не достигла чего-то заметного в «Яме» — но всякие социальные навыки никогда не были моей сильной стороной. «Прискорбное отсутствие внимания к окружающим и естественная предрасположенность к дерзости» — так это называл наш преподаватель этикета. В его адрес после уроков я произнесла несколько куда менее лестных эпитетов, впрочем, от этого его слова не стали менее точными. Краем глаза я заметила, что мы привлекали внимание. Как только люди замечали десяток всадников, сопровождавших двоих незнакомцев — Писаря сейчас с нами не было — они разбегались по домам и запирали за собой двери. Подобное поведение легко было бы понять, если бы мы были в приозёрном районе или районе рынка. Но мы уже давно миновали их и сейчас шествовали по проспекту Белокаменного квартала. Вся эта часть Лауры состояла из поместий знати и членов гильдий, выстроенных из белого песчаника, давшему имя этой части города.

За предыдущие сотни лет район практически не изменился в размерах. В основном потому, что знать издала весьма хитрый закон, чтобы держать остальных подальше: каждый новый дом квартала должен быть построен из камня с той самой каменоломни, где добывали первый песчаник, а ведь камень там закончился столетия назад. Тот, кто это придумал, по всей видимости, считал себя очень хитрым, я же скорее полагала, что он был засранец. Но разве со знатью было когда-то по-другому? Получаешь титул и небольшой участок земли, и в голову сразу же начинают заползать все эти странные идеи. Вроде той, что Белокаменный квартал следует охранять особым подразделением городской стражи. Мужчины и женщины, входящее в то самое подразделение, молча наблюдали за нашим продвижением. Они не подходили близко, разумеется, но нам попадались всё более и более крупные группы одетых в кольчугу бойцов.

— Они представляют для нас проблему? — спросила я, когда мы прошли мимо группы из не менее чем двадцати обеспокоенных стражников.

Чёрный склонил голову набок.

— Это маловероятно, — заметил он. — В худшем случае они передадут послание своему господину во дворец, но так уж случилось, что все входы уже перекрыты.

Моя брови поползли вверх.

— Наверняка хоть у одного из них есть подружка, которая работает кухаркой или горничной, — ровно сказала я. — Скорее всего, они знают, где находятся входы для слуг.

Бледнокожий мужчина посмотрел на меня с насмешкой.

— Легионеры перекрыли и эти входы тоже, Катерина.

А. Ну разумеется, он уже подумал об этом. Прославленный стратег Зла и всё такое. Я отвернулась, чтобы он не заметил, как горят мои щёки.

— А вот и Саба, — заметил он. — Похоже, всё идёт согласно плану.

Последнее предложение он произнёс странным тоном, словно это была шутка. Я не вполне поняла, в чём заключался юмор, так что бросила на него вопросительный взгляд. Имя Саба было мне незнакомо, однако фигуру, вынырнувшую из-за угла с проспекта Пионов, спутать нельзя было ни с кем. Загорелая женщина, более известная мне под именем Капитан. Всё так же без шлема, но сегодня она обошлась и без плаща — было почти болезненно видеть, насколько высокой и широкой она оказалась. Выше двух с половиной метров точно, а мускулов у неё было больше, чем у любого виденного мною орка, а ведь орки отличались по-настоящему крупным телосложением. Одного её вида оказалось достаточно, чтобы разогнать тех немногих стражников, что всё ещё стояли на местах. Она, впрочем, направилась прямиком к нам, будто бы этого и не заметив.

— Приветствую, Чёрный, — приветствовала она его. — Добрый вечер, мисс Найдёныш.

Голос был глубоким, но в нём легко было различить певучий акцент праэси. Я кивнула, пользуясь возможностью получше её рассмотреть. Мощный нос, глубоко посаженные голубые глаза с тонкими нежными ресницами, которые казались не вполне к месту на столь… ну… зверском лице. Она больше походила не на реального человека, а на карикатуру, в которой все черты были изображены слишком крупными. Огромный молот, висящий за спиной, ни сколько не разрушал это впечатление.

— Орим расставил своих легионеров? — мягко спросил Рыцарь.

Она кивнула.

— Задача заблокировать дворец необычайно его воодушевила, — заметила она. — Похоже, Мазус уже давно сидит у него в печёнках.

Это могло служить объяснением, почему легионеры, которых я обслуживала в «Гнезде», так редко говорили о губернаторе что-то хорошее. Подобного рода неприязнь, обычно легко передаётся подчинённым. А у меня сложилось впечатление, что генерал Орим пользовался среди солдат популярностью. Так значит, они перекрыли все входы и выходы из дворца. Но если так, то главный вопрос: зачем? Наша странная беседа с Чёрным Рыцарем в гостинице навела меня на мысль, что Мазус был не в ладах с Императрицей. У неё, впрочем, должны быть более простые способы приструнить его, чем присылать свою правую руку. Недвусмысленное письмо с печатью Императрицы произвело бы достаточный эффект, но нет, вместо этого в дело пошли какие-то шпионские заморочки. Может быть, его снимают с поста? С моей точки зрения, это было бы лучшим вариантом. До момента, пока из Пустошей прибудет новый праэси, в Лауре будет действовать военное положение. А если нам хоть чуточку повезёт, следующий идиот окажется хоть немного более компетентным. «Но если бы они планировали только это, то не стали бы всё настолько усложнять, — решила я. — Разве что, они ожидают неприятностей».

— У тебя такое лицо, будто ты планируешь убийство, — произнёс голос, отвлекая меня от моих мыслей.

И Чёрный, и Капитан смотрели на меня одновременно вроде бы и с усмешкой, и с любопытством.

— Забавно слышать это от вас, сэр, — ответила я. Рот произнёс слова до того, как я успела их осознать. Капитан фыркнула. Кажется, это означало, что меня не станут убивать прямо посреди проспекта.

— Девчонка права, — заметила она. — Не припомню ни одного раза, чтобы по твоему виду не было понятно, что ты замышляешь что-то зловещее.

— Зловещее? — Рыцарь недовольно сморщил нос. — Векеса плохо на тебя влияет. А ведь подумать только, какой воспитанной ты была, когда мы впервые встретились.

Огромная женщина закатила глаза, а я стиснула челюсти, чтобы неверие в происходящее не отразилось на моём лице. Я и представить себе не могла, что однажды встречусь с кем-нибудь из Бедствий, но даже если бы когда-нибудь и представила, то в той воображаемой встрече было бы намного меньше… дружеского подтрунивания. Это ведь простые люди могли обычно подшучивать друг над другом, а не… те, кем они являлись. Кроме того, разве это не героям предполагалось быть остроумными? Лучшее, что доставалось злодеям в историях — это монологи, или возможно, недоумевающие вопли «да что вообще тут могло пойти не так?», когда выходил боком их проект поглощения магической энергии древнего ужаса, запечатанного в камне. Я незаметно ущипнула себя, просто на случай, если Захарий всёрьёз облажался во время последнего исцеления, и всё, что я сейчас вижу, лихорадочный бред. Капитан взглянула на небо и нахмурилась.

— Надо двигаться, не то этот мелкий говнюк и его гости успеют надраться, — произнесла она.

Она только что назвала Императорского губернатора мелким говнюком?

— Думаю, теперь вы будете моим любимым злодеем, — искренне сказала я.

Губы женщины изогнулись.

— Нам надо её оставить, — сказала она Чёрному. — Все остальные после Полей слишком тебя бояться, чтобы даже слово поперёк сказать.

— Очевидно, кто-то забыл сообщить об этом Чернокнижнику, — пробормотал Рыцарь. — Но ты права — если они совсем упьются, нам придётся нескольких убить, только ради того, чтобы привести остальных в нужное состояние духа.

Вот так. Меня словно холодной водой окатило. Тот небрежный тон, с которым зеленоглазый мужчина упомянул убийство, вернул меня к реальности. «Злодеи. Забавные и даже приятные, но всё равно злодеи». В приозёрном районе я часто встречала калек-попрошаек. У кого-то не было рук, у кого-то ног, а кто-то был покрыт шрамами от страшнейших ожогов. Все эти увечья они получили во время Завоевания — события, спланированного этими двумя беззаботными людьми, идущими сейчас рядом со мной. То, что эти злодеи ненавидели тех же людей, что и я, не означало, что они на моей стороне. Не следовало забывать об этом. Я собиралась завербоваться в Легионы, чтобы найти уязвимость в системе, созданной Империей, а не для того, чтобы стать ещё одной её шестерёнкой. Я постаралась, чтобы мои мысли не отразились на выражении лица, и последовала за двумя злодеями в сторону дворца.

Чёрная стража безмолвно двинулась за нами. С ног до головы закрытые чёрной бронёй, они были настолько молчаливы, что это было реально зловеще. Я не могла припомнить, чтобы кто-нибудь из них что-то говорил, или хотя бы снял шлем.

Ходили слухи, что у всех слуг и охранников Имперской знати вырывали языки, но мне как-то сложно было в это поверить. Обычно такие истории рассказывали те же люди, которые заявляли, что своей красотой Жуткая Императрица обязана купаниям в крови невинных. Что весьма глупо, как ни посмотри. Во-первых, невинных в Этере в принципе не так-то и много. А во-вторых, чтобы наполнить ванну, крови нужно ну просто реально много. И если у них нет специального заклинания, чтобы выкачивать из людей кровь — хотя, впрочем, этого от праэси вполне можно ожидать — то каждый раз, чтобы наполнить ванну, нужно убивать не менее трёх взрослых людей. И кроме того, если Императрица не собирается потом целый день отскребать от себя засохшую кровь, то ей сразу же потребуется принять ещё одну, обычную ванну. Та ещё морока ради весьма сомнительного результата, тем более, что красота не так уж и необходима правителю. Император Гнусный, предшественник Зломыслящей, говорят, был чрезвычайно уродливым стариком с крючковатым носом.

— Я слышала, ты дерёшься на ринге, — внезапно заметила Капитан.

Я удивлённо взглянула на воительницу. Я и не ожидала, что она попытается поддержать беседу, но, даже с учетом осознанной мною неприятной истины, всё же лучше продолжать разговор, чем идти ко дворцу в полной тишине.

— Я… э-э-э… дерусь, — признала я. — Я только не представляла, что вы знаете о «Яме».

Капитан нахмурилась.

— А почему мы не должны знать? — спросила она, взглянув на Чёрного.

— Согласно законам Равнин, подобные бои нелегальны, — ответил он.

— Хм, — буркнула она. — Вот же варвары.

Я с трудом сохранила лицо невозмутимым. Не уверена, что хочу слышать подобные замечания от женщины, на чьей родине практикуются человеческие жертвоприношения. И всё же, судя по всему выходило, что Империя была прекрасно осведомлена о «Яме». Странно, ведь бои, в конце концов, потому и назывались подпольными, что были вне закона. В противном случае Конторщица не стала бы платить страже. Разумеется, Мазус знал о них, ведь он получал свою долю. Но одно дело знать о боях в «Яме», а совсем другое — знать бойцов поимённо.

— Выходит, Конторщица платит и вам тоже? — спросила я.

— В некотором роде, — ответил Чёрный. — Можно сказать, что она принадлежит нам.

— Секунду, но если её заведение создано вами, то зачем она платит Мазусу? Разве это не уменьшает вашу прибыль?

— Ты предполагаешь, что наши люди и люди губернатора — это одно и то же.

Хм. Я с изумлением осознала, что, похоже, праэси сумели дважды нагреть Конторщицу. Забавно, а ведь та воображала, что держит всё под контролем. Приятно было слышать, что с ней обошлись точно так, как она сама обходилась с другими.

— А есть ещё, что-то нелегальное, что принадлежит вам? — спросила я.

Чёрный Рыцарь улыбнулся, но сохранил молчание. Я нахмурилась.

— Вы бы не стали возиться с какой-то мелкой рыбёшкой, вроде «Ямы», если бы вам не принадлежала и рыба покрупнее, — осознала я. — Проклятье. Какой частью подпольного мира вы фактически владеете?

Улыбка Чёрного стала шире, и он повернулся к Капитану.

— Я же говорил, она сообразительная, — произнёс он.

Закованная в латы женщина кивнула, изучая меня со странным выражением лица. Комплимент, однако, нисколько не убавил моего любопытства.

— Гильдия Воров, разумеется, — пробормотала я. — Контрабандисты тоже?

Зеленоглазый мужчина пожал плечами.

— Мы работаем со всеми так называемыми «тёмными гильдиями», — признал он. — Впрочем, я могу прекрасно обойтись без напыщенных названий, которыми они себя нарекают.

Было более чем иронично услышать это от человека, который называл свою личную охрану «Чёрной стражей» и снабжал их одеждой той же цветовой гаммы.

— Я не понимаю, — заметила я после нескольких мгновений. — Империя — это закон, зачем им работать с вами?

— Ты думаешь о том, что законно, а что незаконно, — ответил Чёрный. — А нужно думать в терминах Добра и Зла.

Ой. Если посмотреть на всё так, то смысла становилось куда больше. Очевидно, люди, которые управляли наименее приятными сторонами жизни Лауры, считали людей вроде Бедствий своими естественными союзниками. Но даже если и так, Лаура оставалась территорией Империи. Так почему они допускали, чтобы кто-то поддерживал воров и головорезах на их землях, пусть даже те с ними и делились?

— Торговцы, которых они ограбят, заплатят меньше налогов, — заметила я.

Капитан, судя по всему, потеряла интерес к разговору и принялась сканировать взглядом улицы. Её нельзя было винить: мы уже серьёзно отклонились от темы моих сражений в «Яме».

— Когда Лаура находилась под властью короля Роберта, — заметил Чёрный, — Гильдия Воров всё так же существовала. Я прав?

Я кивнула. Об этом знали все: Воры появились в городе в тот самый момент, как только здесь был возведён первый дом. Скорее всего, это была просто банда преступников, придумавших себе загадочное имя, но нельзя было отрицать, что их история исчислялась годами.

— И он, как и все его предшественники, активно с ней боролся, — продолжал Рыцарь. — Однако реальность такова, что нет ни одного города в мире, где не ведётся подобная деятельность. Попытка уничтожить их приведёт лишь к тому, что в руки первого появившегося героя попадёт группа людей, необычайно искусная в вопросах скрытности и коварства.

Я почесала переносицу. Попытка понять образ мыслей этого человека вызывала головную боль.

— И тогда вы заключили с ними соглашение, — предположила я. — Они не крадут у Империи, а вы смотрите на них сквозь пальцы?

— Существуют квоты, — ответил Чёрный. — И на убийство известных личностей может быть наложено вето.

Здесь прослеживался определённый практический смысл, но это всё равно вызывало возмущение. Империя не соблюдала свои собственные законы! Праэси не то чтобы пытались сохранить прежний порядок, они скорее заботились, чтобы всё, что уже существует, работало чуть более упорядоченно. Но нужна власть, если ты не используешь её на исправление того, что нужно исправлять? К счастью, поддерживать беседу больше не пришлось, поскольку мы прибыли ко дворцу.

Королевский дворец представлял собой сооружение со множеством арок и окон. Здесь не было белого песчаника, заполонившего эту часть города. Стены были возведены из серого гранита. Подобный камень обычно не встречался в Равнинах. Говорят, для постройки использовали остатки летающей крепости Жуткой Императрицы, которая рухнула на предыдущий дворец. Объёмы этого камня просто поражали, и пока мы шли мимо крупных прудов, разбросанных по пространству перед дворцом, я с изумлением таращилась по сторонам. Дворец был окружён низкой стеной с огромными воротами посередине. Люди у входа не относились к городской страже: в данный момент вход охраняли десяток легионеров в полном боевом облачении.

— Сейчас, полагаю, неплохой момент, чтобы объяснить мне, зачем я вам понадобилась, — пробормотала я, когда наша процессия двинулась в их сторону.

Чёрный хмыкнул.

— Мы собираемся задать губернатору несколько острых вопросов, — ответил он.

Я приподняла бровь.

— А я что, должна стоять там и молча смотреть?

— Наоборот, — произнёс Рыцарь. — Желательно, чтобы ты вмешивалась, как только тебе это взбредёт в голову.

Да уж, звучит зловеще.

— Это что, какое-то испытание? — предположила я.

— Сама жизнь — это испытание, — ответил зеленоглазый мужчина.

Я закатила глаза.

— Надеюсь, вам не пришлось медитировать под водопадом, чтобы прийти к подобному заключению.

Капитан фыркнула. Но разговор затих, когда мы прошли мимо легионеров, молча отдавших честь, и вступили на мощёную дорожку комплекса дворца. Всё здесь было покинуто: я ожидала, что раз уж губернатор принимает гостей, повсюду будут сновать слуги, но мы были совершенно одни. Из открытых ярко освещённых окон доносился шум голосов. Но как только мы вошли в освещённый факелами коридор стало совершенно тихо. Чёрный, который возглавлял нашу процессию, каждый раз без колебания выбирал нужный поворот. Видимо, он был здесь не в первый раз. Я по большей части рассматривала картины и скульптуры, занимавшее всё свободное пространство вдоль стен. Многие из них были из Свободных Городов: раскрашенный мрамор, чаще всего обнажённые люди в неестественных позах.

— А, вот мы и пришли, — заметил Рыцарь, когда мы оказались перед парой деревянных дверей.

Судя по смеху и разговорам, доносящимся из-за них, мы прибыли к банкетному залу. Ещё одна часть королевства, что стала очередным трофеем в руках губернатора.

— Капитан, не окажешь нам любезность?

Огромная женщина шагнула вперёд, положила руки на двери и надавила. Массивные створки распахнулись и с грохотом ударились о стены. Здесь было по крайней мере пятьдесят человек, не считая слуг. Мужчины и женщины разодетые в импортные шелка и утопающие в золотых украшениях. Многим было лет под сорок, впрочем, встречались и помоложе. Три длинных стола были выстроены буквой «П», во главе среднего восседал хозяин банкета. Его тёмная кожа выделялась на фоне прислуживающих ему бледных равнинцев. Я рассеянно провела большим пальцем по рукояти ножа на поясе. Я не поняла, шутил ли Чёрный, когда посоветовал его взять, но перед этой сворой я ощущала себя гораздо спокойнее с оружием на бедре.

Шум затих, как только мы вошли. Почти все уставились на Чёрного. Некоторые взглянули на Капитана, совсем немногие на меня. Несколько раздражало, что меня так явно не приняли всерьёз, но у меня было чувство, что смеяться последней сегодня буду именно я.

— Вон, — просто сказал Чёрный. — Все на выход.

Я никогда не видела, чтобы комната так быстро пустела. Я ощутила тот же самый вес, который испытала прошлой ночью, когда Рыцарь смотрел на меня сверху вниз в том переулке. Но сегодня давление был направлен не на меня. Это было, всё равно что плыть рядом с течением. Поток ощущался, но не затягивал. Все эти павлины, разодетые в шелка и напялившие такое количество золотых украшений, что небольшой семье хватило бы на пропитание на десятилетие — все они рванули к выходу, даже не пытаясь скрыть своего животного ужаса. Мне доставляло глубокое удовольствие наблюдать, как люди, олицетворяющие власть и богатство Лауры, толкаются в отчаянных попытках как можно быстрее добраться до дверей. Я даже не пыталась скрыть свою улыбку. В конце концов, я здесь не для того, чтобы заводить друзей, а если бы и так, то вряд ли бы захотела назвать другом кого-то из присутствующих.

— Так значит это фишка Имени, способ залезть в чужую голову, — пробормотала я. — Похоже, полезный трюк.

Зеленоглазый мужчина весело взглянул на меня.

— Наиболее примитивное использование моей силы, — ответил он, разглядывая разбегающуюся толпу, — но не могу отрицать, что иногда это может быть забавным.

Прошло, наверное, не более тридцати мгновений, после чего в комнате остались лишь Чёрный, Капитан, губернатор и я. Мне впервые удалось оказаться в одной комнате с губернатором Лауры, я воспользовалась возможностью, чтобы получше его разглядеть. Губернатор Мазус оказался высоким мужчиной лет сорока. Кожа его была тёмной, как это свойственно многим праэси. Волосы и борода коротко подстрижены. В ушах висели золотые серёжки. Мантия представляла из себя буйство зелёного и золотого шёлка, и я готова была поставить бриллианты против поросят, что в некоторые швы были вплетены настоящие золотые нити. Губернатора отличал некий особый лоск. Каждая деталь его облачения и вообще внешнего вида была будто чрезвычайно тщательно выверена. У него наверняка были на этот случай специальные слуги.

— А, Амадей, — произнёс губернатор, развалившийся в кресле и небрежно покачивающий серебряным кубком в руке. Судя по виду, его совершенно не смутило наше внезапное появление. — Какое неожиданное удовольствие. Если бы ты заранее сообщил о своём визите, я бы приготовил более подобающий приём.

Лёд в глазах Чёрного мог заморозить кипящую воду.

— Очень немногим людям позволено называть меня этим именем, Мазус, — очень спокойно ответил он. — И ты никогда не был одним из них.

Губернатор весьма заметно вздрогнул. Хотя всего через секунду лицо аристократа уже ничего не выражало, он сделал вид, будто ничего не произошло. Я взяла себе на заметку: однажды, я должна научиться, не поднимая голоса, вызывать такую же реакцию у подобного рода ублюдков.

— О, разумеется, — сказал губернатор. — По всей видимости, я выпил слишком много вина. Чему обязан радостью видеть вас, лорд Чёрный?

— Налоги, которые ты должен Башне, припозднились, губернатор.

Мазус печально вздохнул.

— Как я уже сообщил Её Ужасающему Величеству, конвой был перехвачен разбойниками. Чтобы возместить потери, я уже ввёл дополнительные налоги, но проклятые равнинцы всячески этому препятствуют. Настоящие изменники, на самом деле.

«Не то, чтобы это имело значение, с учётом признания», — вот как сказала Писарь в гостинице. Кусочки головоломки начали складываться воедино, и возникшие у меня идеи по поводу дальнейшей судьбы Мазуса, заставили притихнуть холодную ярость, вспыхнувшую, когда он назвал «изменниками» людей, которые всего лишь не хотели, чтобы их дети голодали. Я могла оставить это замечание без внимания, но серьёзно, почему нет? Чёрный ведь уже сказал мне, что я должна вмешиваться, как только мне захочется.

— Серьёзно? — заметила я. — Разбойники напали на конвой с имперскими налогами? Он должен в это поверить? Они бандиты, а не идиоты. Не пройдёт и месяца, как все окрестности заполонят легионеры.

Аристократ сузил глаза и посмотрел на меня. Очевидно, он не привык выслушивать дерзости от одной из тех, кем правил.

— Мне нет дела, что вы, лорд Чёрный, подобрали на улице бездомную дворняжку, но, может, стоило бы воспользоваться намордником, чтобы ей не вырвали язык?

Ах вот он как заговорил.

— Ещё раз назовёшь меня дворняжкой, и я задушу тебя твоими собственными внутренностями, грязный праэсский засранец.

Мазус сплюнул.

— Ах ты…

— Равнинка? — прервала его я. — Девчонка? Никто? Всё верно. Но я бы на твоём месте беспокоилось только о том, что я — человек с ножом.

— Я бы, Мазус, отнёсся к этому предупреждению очень серьёзно, — заметил стоящий рядом со мной Чёрный. — Я знаю её всего один день, а у неё уже есть список жертв.

Я усмехнулась.

— Подними руку на губернатора Империи, девочка, — прошипел губернатор, — и тебя четвертуют. Твоя бравада тебе не поможет.

— Разве что, конечно, — заметил Чёрный, — этот губернатор совершил государственную измену.

Мазус побледнел.

— Это серьёзное обвинение, — ответил он секунду спустя. — Подобное бездоказательное заявление может иметь серьёзные последствия.

— О, мы всё ещё говорим о гипотетическом сценарии, — возразил Рыцарь. — Но если этот гипотетический губернатор сообщает, что деньги, которые он должен Башне, украли, то вполне возможно, Императрица проявит любопытство и направит кого-то расследовать все обстоятельства дела.

— Похоже, что кое-кто немного нарвался, — добавила я с широкой улыбкой. — Гипотетически.

— Императрица терпеть не может тех, кто переходит ей дорогу, особенно тех, кто делает это столь неуклюже, — согласился зеленоглазый мужчина. — А теперь представь, что этих разбойников разыскали, и что после… должной мотивации, они сумели рассказать интересную историю. Как думаешь, Катерина, что это за история?

— Кто-то заплатил им за нападение на конвой, — произнесла я. Слова словно текли сами собой. — Этот кто-то забрал свою долю золота, а оставшимися деньгами заплатил за их молчание.

Чёрный Рыцарь улыбнулся, холодно и жестоко.

— Слишком умная для простой дворняжки, не находишь?

Я подошла к столу, взяла пустой кубок и графин вина и налила себе выпить. Я не пыталась лгать себе и притворяться, будто я не наслаждалась каждой секундой происходящего. Это была расплата за каждое сокращение порции в приюте, вызванное очередным ростом цен, возмездие за каждый раз, когда на моих глазах стража избивала какого-нибудь торговца за то, что тот задерживает выплату налогов.

— Под пыткой люди могут сказать что угодно, — наконец произнёс Мазус. — Любопытно будет взглянуть, как ты будешь пытаться убедить двор, что этого достаточно для моего смещения.

Я нахмурилась и отпила вина — оно было крепким и отдавало фруктовыми нотками. По всей видимости, не из Равнин. Очевидно, ублюдок предпочитал импортные сорта. Чёрный был не глуп: он не вломился бы сюда, если бы счёл, что это могло бы сойти Мазусу с рук. И я с огромным нетерпением ожидала следующего мгновения, когда с лица губернатора снова сползёт весь налёт уверенности.

— Императрица проявила личный интерес, — холодно заметил Рыцарь. — И раз уж приговор определён, созывать суд не потребуется.

Губернатор усмехнулся.

— Это станет твоей погибелью, ты, имбецил! Как только об этом станет известно, мой отец проследит, чтобы недовольство Благородных вспыхнуло неугасимым огнём.

— Серьёзно? — я подавилась от смеха. — Это всё, что ты можешь сказать: «ну погодите, папа вам покажет?»

— В его словах есть кое-какой смысл, Катерина, — сказал Чёрный. — Точнее мог бы быть, если бы Высокий Лорд Игвэ не пребывал сейчас под арестом.

Во второй раз за эту ночь я увидела, как побелел губернатор. Второй раз был таким же восхитительным, как и первый.

— Ты спятил, — прошептал губернатор.

— Думаю, на этот счёт всё ещё нет единого мнения, — мягко улыбнулся черноволосый мужчина. — Признаться, Мазус, я удивлён. Ты никогда не отличался умом, но эта выходка? Как по-твоему всё должно было закончиться?

— Я должен был стать Канцлером, — прорычал праэси. — Вопрос времени, когда один из нас получит эту Роль, ты, грязный выскочка. Ты не можешь взять и уничтожить Имя.

— Ну а ты не можешь его купить, — возразил Рыцарь. — Впрочем, сейчас это едва ли имеет значение. Скажи мне, Катерина, как должен правитель поступать с изменниками?

Я пожала плечами, ощущая на себе взгляд губернатора.

— Я слышала, что политика Империи предполагает использование голов и пик, — заметила я. — Но мне это всегда казалось несколько безвкусным. Всего несколько недель, и становится совершенно непонятно, чьи это были головы. Вороны не сидят без дела.

Мазус медленно выпрямился, руки его перестали дрожать.

— Прекрасно, — усмехнулся он. — Меня поймали. Значит, так тому и быть. Мой род, в отличие от крестьян, знает, как уходить, когда игра подходит к концу. Прикажите принести из моих комнат шкатулку из красного дерева, я выпью вино с экстрактом смертелиста.

Чёрный засмеялся, и в отличие от того смеха, что я слышала раньше, этот был холодным и опасным.

— Ты, видимо, не вполне понимаешь происходящее, Мазус, — улыбнулся он. — Сейчас ты целиком и полностью принадлежишь нам. Твоя жизнь, твоя смерть — всё в наших руках. И ты не умрёшь благородной смертью, сидя на своём троне. Тебя ждёт виселица, губернатор Лауры.

По приказу Капитана в комнату ворвалась Чёрная стража. Мазус, бешено вращая выпученными глазами, попытался встать, но к тому времени, как он отодвинул кресло, за руки его подхватили пара закованных в латы солдат.

— Нет! — завопил он. — Чёрный, ты не можешь, ты не посмеешь…

Его выволокли из комнаты. Возмущённые крики не замолкали, пока он не скрылся в коридоре. Я поставила кубок с вином на стол. Практически полный. Я ощутила лёгкий укол вины за испорченный продукт. Но с учётом того, что столы ломились от еды, меня вряд ли можно было считать главным транжирой.

— Итак, — спокойно сказала я. — Сейчас, я полагаю, вы начнёте свою пылкую речь.