Будни Гдетобурга (джен)

* * *

Практикант Дудунька, бесстрашно влившийся в ряды маглиции Гдетобурга, сам родился совсем в другом регионе: а именно в городе Безбазаре Безбазарского края. Конечно, в самопрокламированном центре Цивилизованного Востока у него тоже была целая орава родственников — один из которых и приютил его на время стажировки в своей бане — но в Безбазаре всё-таки больше.

Как может догадаться читатель, главным занятием жителей этой славной южной провинции (ещё более южной, чем Цивилизованный Восток) была скупка, скрадка, сугонка и последующая перепродажа всего, чего желала душа клиента. Причём душе не обязательно было находиться среди живых — связь безбазарцев с потусторонним миром была налажена, как главные магические часы на перекрёстке улиц Тыра и Опасной.

То есть, на пару десятков лет она по непонятным причинам пропала, порадовав предприимчивых безбазарцев тем, что аванс получен, а товар остался при них, но затем её опять починили, одновременно с часами, и радости резко поубавилось. Самые ушлые предприниматели к тому времени, как и Дудунька, разъехались в поисках лучшей жизни или от худшей участи, уготованной им мстительными клиентами.

Конечно, всё было не так печально в славном Безбазаре, как о том пытались предупредить названия улочек, и народ сюда стекался всякий-разный: своё показать и чужое забра… посмотреть.

Дудунька, получивший от Себастиана сначала нагоняй за неисполнение приказа, а затем поощрение за поимку воришки, решил воспользоваться предоставленным отпуском и навестить непутёвую семью. Семья, в свою очередь, считала, что непутёвый как раз Дудунька, которого с какого-то перепугу занесло в маглицию. Это в роду потомственных прилипал! Конечно, по семейной легенде, прилипать следовало исключительно к нарушителям правил и порядка посещения бани, но каждый член клана Адской Парилки уже с пелёнок понимал: легенды легендами, а кушать хочется всем двадцати пяти (их количество неуклонно росло с каждым годом) ртам семейства.

Дудуньке же родители так и не смогли вдолбить простую истину как правильно выбирать правонарушителей (“никак не выбирать, Дунь, а липнуть ко всем — авось, за свободу хоть меднячок наскребут, ну чё ты как не банный”).

В общем, тёплым, солнечным мартовским деньком Дудунька трясся с остальными несчастными в скоростном колдэкспрессе. Рельсы заканчивались на границе Цивилизованного Востока, ибо Безбазарский край отказался выделять денежные средства на “подобную чушь”. Дороги местный гибельнатор, понятное дело, тоже считал излишней роскошью, предлагая гостям и жителям передвигаться по воздуху. На вопросы из разряда “каким транспортным средством” ответы ограничивались кратким “личным”. Каждый выбирал себе “личное” по вкусу и по возможностям.

Конечно, из какой-нибудь Тылты или Гадлера можно было добраться куда более спокойным водным сообщением. Но единственные гидрофитные пути Гдетобурга сводились к местным речушкам, болотам и озёрам, в чьих глубинах если и существовали порталы, то занести могли куда угодно, не поддаваясь никакой настройке. Пробовали ли путешествовать ими рискованные туристы и эмигранты — новостей от них было столько же, сколько от теоретических авантюристов из чащоб Дремучего Леса.

Рядом с Дудунькой тряслась колдотарь Елейна, пребывая в полном восторге, ярко контрастирующим с фоном общей раздраженности вагона. Она даже умудрялась вести путевые заметки, как всегда сосредоточенно высунув кончик синего языка. Елейна была совсем молодой нимфой, ни разу не покидавшей пределы родного Гдетобурга; вызнав, что Дудунька едет к семье в другой город, она недолго думая, напросилась в сопроводители.

Себастиан не смог устоять перед наивным очарованием и огромными умоляющими голубыми глазками. Мэри без лишних слов милостиво махнула рукой, тут же скрывшись в неизвестном направлении и вряд ли отобразив о чём её вообще спрашивали. Дудуньку проинформировали в последний момент, уже сидя плечом к плечу в вагоне (образно, конечно, учитывая разницу в росте), но практикант не расстроился — с Елейной они были дружны, любили иногда посплетничать, да и в компании всяко веселее. Правда, Дудунька боялся, что по-детски непосредственная нимфа после посещения Безбазара уже не захочет с таким рвением отправляться в новые поездки. С другой стороны, ещё непонятно чья “слава” гремела сильнее — Гдетб али Безб. Фантастические твари обоих городов с переменным успехом перетягивали канат почетного звания микростолицы криминала, гордясь собственным вкладом в загруженность маглиции.

— Ох, какая красотища! — Елейна смешно впечатала лицо в не самое чистое окно, рассматривая раскинувшийся пейзаж с пробегающей внизу необъятной полосой воды, меняющей цвет с фузи-вузи на горечавково-синий (“Не уверены в оттенке воды? Насколько безопасно туда сейчас соваться? Спросите Волшбандекс! Найдётся всё, если не потеряется!” — гласил рекламный щит на берегу). — Это же настоящая река, да? А как называется?

— ...бань, — возвестил Дудунька, подпрыгнув вместе с поездом на особо зловредной кочке.

— Не ругайся, — Елейна нахмурила тонкие брови и перестала изображать морду болезненного поросёнка на прозрачном блюде. — Река, спрашиваю, как называется?

— ...бань! — повторил Дудунька, пытаясь разгадать секрет того, как Елейна умудрялась оставаться на месте, когда сам он никак не мог прилипнуть к заговорённым сидениям, уже отбив себе всю пятую точку.

— Очень странное название, — сообщила колдотарь, тем не менее, послушно конспектируя его в блокноте. — Впрочем, легко угадывается общий корень со словом “баня”, что-то в этом есть.

Дудунька решил не поправлять. Как только он открывал рот, очередная кочка словно специально вырастала на пути колдэкспресса. Не то, чтобы в южном регионе было много бань, наоборот, их семейное логово было одним из пары-тройки — авторитарная мама Дудуньки, Бабанька, в своё время позаботилась о сокращении количества прямых конкурентов. Теперь её амбиции замахнулись на монополию.

Под эти воспоминания Дудуньки колдэкспресс наконец-то достиг пункта назначения и скромно встал рядом с внушительным зданием, гордо носившем вывеску “Безбазар-1”.

— А где Безбазар-2? — тут же полюбопытствовала Елейна.

— Там, — неопределенно махнул лапкой Дудунька, — Но не советую передвигаться на чаробусах, их подарили городу ещё при Союзе Сказочных Республик.

— А где Безбазар-3? — колдотарь вошла во вкус.

— В конце турнирной таблицы, — хмыкнул практикант, — пойдём уже, нам часа два добираться до Адской Парилки.

Елейна ожидаемо крутила головой по сторонам, пользуясь тем, что нимфы могут повернуть её чуть ли не на все 360 градусов. Минут через сорок колдотарь обнаружила пропажу блокнота, тут же купила новый у сомнительного типа, обнаружила в новом блокноте свои записи (“Вот это магия! — восхитилась Елейна, изучая каракули, — даже почерк точь-в-точь как мой!” Дудунька незаметно сунул ей в кармашек монетки, конфискованные у сомнительного типа) и тут же принялась строчить новые.

— Синеньких не желаете? — прохрипел заросший старичок с моховой бородой, торгующий на краю тропы, именовавшейся Проспект Магистров. Если магистры тут и проспектировали, то затерялись в общей массе богемного вида тварей.

— Уже недалеко, нам на набережную, — Дудунька схватил Елейну под коленку, ускоряя шаг, пока нимфа пыталась объяснить недоумевающему торгашу овощами, что в её родном городе и так слишком много синеньких, которые по ночам достают несчастных соседей, живущих за погостом.

Адская Парилка напоминала терем, занявший почти целый квартал и в целом выглядела импозантно и добротно. Несмотря на чертыхания выходящих клиентов — чистых, красивых и нищих — от желающих посетить термальные процедуры не было отбоя. Благодаря присутствию высокой харизматичной Елейны, Дудуньке не пришлось расталкивать толпу: та сама охотно уступила место очаровательной даме и её спутнику. Это показалось практиканту подозрительным, но войдя в предбанник, он с удивлением обнаружил, что лишился маминого подарка: плаща, связанного из путеводной нити с вышитой буквой “Д” где-то в районе задней части правого колена. Невелика потеря: Бабанька каждый год вязала семейству подобные гардеробные изыски, мечтая однажды попасть в шоу “Модный заговор”.

— Какие процедуры интересуют? Парилка? Жарилка? Коптилка? Может быть, комплексное очищение “Девять кругов Ада”? Сегодня скидка для самых нечестивых, — Елейну прямо на входе взял в оборот старший брат Дудуньки, Кукунька. Заметив подле неё подозрительно знакомую маячившую фигуру мелкого, Кукунька тут же поскучнел и, кивнув в сторону частных помещений, кинулся к следующему клиенту.

— Маман не в духе, — предупредила встреченная на следующем пороге сестра Манюнька. — Она зажглась идеей выдать трёх старших замуж, желательно в другой регион. А ещё лучше в другую страну. А ещё лучше в другой мир. На другую планету, как вариант. На крайняк хотя бы на соседнюю улицу переселить. Сам понимаешь, надо освобождать место новым спиног… новому поколению.

— Кажется, мы не вовремя, — пробормотал Дудунька под нос, так, чтобы Елейна не услышала. И вспомнил про своего пятиюродного дядюшку, у которого квартировался в Гдетобурге, в своё время по тем же причинам отправленного восвояси “на заработки”. Елейна пропустила мимо остроконечных ушек всё, кроме намёка на свадьбу и глупо улыбалась, представляя себе радужные картины будущих празднеств.

Елейна ещё не подозревала, что упомянутым старшим уже перевалило за пару десятков десятилетий, и “молодыми невестами” их могли окрестить разве что лорды-драконы. Дудунька же звал самых старших сестёр исключительно “старыми перечницами”. Любя, конечно. Учитывая, что Папанька довольно рано подхватил склероз, двух из них он записал с одинаковыми именами, получив впоследствии знатный нагоняй от любимой жены. О котором тут же и забыл. Зато не забыла Бабанька, худо-бедно придумав прозвище для последнего на то время отпрыска.

Насенька, Генька и Есенька, одна чуднее другой, большую часть времени не участвовали в семейном бизнесе, предпочитая помогать матери прясть и ткать экзотическую одёжку, выжидая у окна заморских царей (“ну или кого повезёт” — уточняла Бабанька). На вид им и правда можно было дать лет всего-ничего (хотя столько-не-живут), к тому же весь город дружно подозревал, что троицу, ростом скорее с нимф, чем с банных прилипал, удочерили. Папаня со своими особенностями здоровья этот факт не мог ни уточнить, ни опровергнуть, а Бабаня молчала, как партизан. Собственно, интересоваться у неё никто не отваживался.

Безукоризненно следуя поговорке “Вспомнишь баню, вот и веник”, в коридор не иначе как вплыла внушительной комплекции дама, вперив неожиданно проницательные и красивые зеленющие глаза в мечтающего колдатаря. Манюнька поспешно растворилась в воздухе, смутно напомнив Дудуньке Мэри Пью.

— Неужто невесту притащил? — то ли удовлетворительно, то ли осуждающе громыхнула Бабаня. — А что, тебя уже на постоянку устроили? Смотри мне, Дудунька, мужчина должен сам обеспечивать семью, пусть и с таким дер...зким выбором профессии, — пошла на попятную маман, уловив отчаянные жесты сына.

— Нет, я ещё на практике, — промямлил обычно энергичный Дудунька, — но мне платят жалование и…

— Твою комнату переделали под детскую, — ничтоже сумняшеся поведала Бабаня, хватая Елейну за то, что было на уровне её лапок, — загляни во вторую сауну, приведи себя в порядок. А то страшно смотреть, похож на своего кузена Нафаньку.

Совершенно забыв уточнить, что с прекрасной коллегой его связывают исключительно профессиональные и дружеские отношения, Дудунька покорно поплёлся в указанном направлении. Настоящий мужчина Папаня сочувственно похлопал сына по спине, уже в третий раз за последние пять минут меняя тазик с холодной водой.

На ужин собралась старшая половина семейства. Младшую оставили работать во вторую смену: Адская Парилка, следуя заветам предков (немного по другой линии, нежели банных прилипал, но это было давно и неправда), работала без выходных и перерывов. К тому же, место в столовой — сауне номер шесть — было ограничено. На расширитель пространства денег было жаль; идея с выгодными браками и последующим выдворением казалась Бабаньке куда предпочтительнее.

— Может, окно приоткроем? — предложил Дудунька. Сам-то он привык к температуре в доме, которая редко опускалась ниже пятидесяти градусов, но на Елейну было страшно смотреть. Колдотарь скромно отмалчивалась, но её лицо уже поменяло цвет с обычного нежно-зелёного на необычный тускло-серый, что вряд ли было хорошим признаком.

— Ну, рассказывай, — нетерпеливо потребовала Есенька, накладывая себе в тарелку всё, до чего могла дотянуться, пока не дотянулись остальные. Принимая во внимания длину рук трёх старших, ей не составляло никакого труда обобрать даже тех, кто сидел за противоположной частью стола.

Дудунька, как истинный джентльмен, предусмотрительно наполнил мисочку коллеги (вопреки общественным заблуждениям, нимфы вполне всеядны), правда, сам остался сидеть перед пустой посудиной. Бабанька, хмыкнув, подвинула к нему свою порцию. Из всей семьи она единственная имела доступ к погребу, так что могла свободно совершить традиционный набег на запасы после отбоя.

— Ну, работаем, — косноязычно рассказал Дудунька.

Колдотарь, возвращаясь к своему природному оттенку с каждой поглощённой ложкой еды, покосилась на друга и решила прийти на помощь.

— У нас сейчас такая программа интересная, — защебетала Елейна, параллельно успевая делать комплименты бабанькиной стряпне, которую стряпала, конечно, не Бабанька: на всё времени не найти, а на расширитель времени… ну, вы поняли. Глава семейства хихикала и благосклонно улыбалась. — Нам прислали специалиста-архитектора из столицы, будем строить красивые кварталы, новые дома…

— Ну-ка, ну-ка, — Бабаня каким-то непостижимым чудом в мгновение ока телепортировалась со своим троном с места во главе стола, умудрившись втиснуться между представителями гдетобургской маглиции. Дудунька заподозрил, что какой-то контрабандный расширитель у неё всё же был припрятан. — Новые дома — это хорошо, очень интересно. А что за архитектор? Женат?

— Женат, — сдала Леню Елейна, которая, как и Пью, умудрялась собирать все городские сплетни, даже не присутствуя при их обсуждении. — Даже не на одной! Знаете, у этих демонов-магистров-лордов-драконов гаремы — обычное дело…

— То есть, ограничения по количеству жён нет? — уточнила Бабанька, уже выстраивая в голове различные схемы и планы Б, В и Г своего Великого Замысла.

Дудунька содрогнулся. Конечно, Леньский был своеобразным типчиком, да и в бане вёл себя не совсем подобающе, но родства с Бабаней он бы тому не пожелал. Да и сам не особо хотел становиться шурином лорда-дракона, в их родословной и так хватало более чем фантастических тварей, одна другой фантастичнее. Посмотреть хотя бы на трёх старших…

Генька выразительно переглядывалась с Насенькой. Дудунька, хорошо знавший “старых перечниц”, хмыкнул в тарелку: затея с демоном-магистром им тоже не пришлась по душе, вариант побега из дома за самостоятельным поиском заморских царей казалась куда привлекательней. Есенька расплылась в кровожадной улыбке, ничего хорошего любителю гаремов не обещающей. Бабаня вздохнула и решила позволить Леньскому ещё немного пожить на этом свете. План А с треском провалился.

— А что насчёт ваших долб… доблестных коллег? — слово “доблестных” маман произнесла сквозь зубы.

— А что с ними? — озадачилась Елейна. — А, вы в этом смысле. Ну, Эддик женат…

— Серьёзно? — в свою очередь удивился Дудунька. Младший магтейнант представлялся ему вечным холостяком, большую часть времени проводившем в виртуале.

— На искусственном интеллекте, — уточнила колдотарь, с сожалением оглядывая опустевшую миску. — Большая любовь у них. Люсинда ревнует к работе, вот он и выпадает постоянно. Ему повезло, что до нашего участка ещё не добрались высокие технологии, можно сказать, у Эддика эксклюзив…

— А ваш бравый магпитан? — Бабанька подала знак пробегавшей мимо Манюньке, чуть заметно кивая на опустевшие блюда. По мнению маман, на информаторов еду жалеть не следовало. — Дудунька очень лестно о нём отзывался в прошлый раз.

— У него Тамар’Вановна, — ответил за Елейну сам практикант. — Мамуль, против неё даже у тебя нет шансов.

— Это мы ещё посмотрим, — прищурилась Бабанька, кажется, сама заразившись склерозом и позабыв о наличии Папаньки.

Почувствовав, что запахло горелым, Елейна прикусила язык, решив что и так достаточно скомпрометировала коллег.

— Горелым пахнет, — подтвердила Насенька, сморщив носик.

— Папанька, наверное, перепутал печь со стенным шкафом, — вздохнула Генька.

Синхронно откланявшись, старшие отправились в сторону, противоположную той, откуда повалил дым. Мимо пробежала Манюнька, виртуозно расставив пару блюд перед оробевшей Елейной и умчалась ликвидировать последствия Папанькиного склероза.

— Кушай, деточка, — ласково посоветовала Бабанька, гладя нимфу по длинным бирюзовым волосам, — завтра у нас насыщенная программа…

(продолжение следует)