Дитя Слизерина (гет)

Очнулся он на чем-то мягком, так сильно отличавшимся от холодного и твердого пола подземелий. Он даже обрадовался, но недавние события навалились тяжелым грузом. Он задрал рукав куртки: словно в подтверждение воспоминаний на загоревшей, покрытой шрамами коже черным пятном выделялась метка. Отвратительный череп напоминал о проявленной слабости и пережитой боли. О, как же Гарри ненавидел Волдеморта. Каждая частичка его души жаждала мести. Юноша прижал колени к груди, и не выдержав, судорожно всхлипнул, размазывая рукой горячие слезы. Соленая влага обжигала холодные ладони, словно огонь.

Тяжело поднявшись на ноги, юноша огляделся. Комната была не слишком большой, но такой же зловещей, как и те, что Гарри смог разглядеть в этом замке. Даже огонь в камине был темным и тусклым, словно тоже принадлежал этому жестокому миру, живущему по своим безжалостным законам. На тяжелой деревяной тумбе стоял кувшин с водой. Гарри сделал несколько жадных глотков, но вода оказалось невкусной, не такой, к которой он привык. Юноша бросил взгляд на кровать. На безупречных темно-зеленых шелковых простынях виднелось несколько пятен крови и грязи, что оставила его одежда, сама же кровать была больше похожа на склеп: деревянные ножки, больше похожие на паучьи лапы, обвивали змеи, а полог покрывал поверхность темным туманом.

Дверь открылась, и в комнату вошел мужчина. Он был одет в черную длинную мантию, сальные волосы наполовину скрывали лицо, а глаза были темными и холодными.

— Лорд ждет. Я отведу тебя к нему, — голос незнакомца был таким же холодным и безжизненным, как и глаза.

Гарри стиснул зубы, чувствуя, как в душе закипает ненависть. Они снова шли по темным зловещим коридорам, пока не оказалось в слишком знакомом ему зале. Волдеморт стоял в центре, окруженный толпой своих последователей. Его мучители, еще недавно вселявшие страх, теперь вызывали лишь отвращение своим рабским поведением, он тоже теперь был одним из них…

Лорд повернулся в его сторону, но Гарри даже не пошевелился, в зеленых глазах плескалась ярость.

— Гарри, ты разве не занешь, что слуге положено кланяться, увидев своего господина, — прошипел Волдеморт, доставая паучьей лапой свою палочку.

— Я не стану твоим слугой, — процедил он сквозь стиснутые зубы.

— Но клятва принесена, Гарри. Ты думаешь, что я не смогу заставить тебя стать моим самым верным последователем? – губы темного лорда искривились в презрительной усмешке.

Волдеморт взмахнул палочкой, выкрикивая проклятие. Гарри упал на колени, сжав руки так сильно, что ногти впивались в кожу, оставляя отметины, но с его губ не сорвалось крика.

— А еще, мой мальчик, метка на твоей руке – это не просто знак отличия…

В следующее мгновение руку пронзила невыносимая боль, несравнимая ни с каким проклятием и заклинанием. Гарри тяжело дышал, но все же поднялся на ноги. В зал вошли несколько человек. Юноша вздрогнул, увидев несколько маглов, которых выволокли в центр. Он с ужасом разглядел среди них маленькую девочку, лет шести-семи. У нее были большие голубы глаза, наполненные страхом и непониманием. Мать девочки сжимала ее в своих объятиях, умоляя оставить их в покое. Волдеморт повернулся к нему спиной и громко произнес:

— Наш новый последователь сейчас докажет нам свою преданность1 Убей девчонку, Гарри, — лорд пристально взглянул на юношу, и Гарри почувствовал тошноту, подступающую к горлу. Он не сможет этого сделать, слишком беззащитной была девочка, стоящая перед ним, такой же, как и он сам недавно.

В его дрожащие руки вложили нож, холодная рукоятка прожигала ладони до костей, а сердце сжалось в комок. Он отступил назад, помотав головой. Внезапно откуда-то взявшаяся слабость накатила волной, перед глазами все поплыло.

— Ну же, Гарри, — Лорд рассмеялся, и юноша сжал нож так, что побелели пальцы. – Ты не должен колебаться, слуга…

Руку снова опалила знакомая боль, и в глазах потемнело. Девочка испуганно прижималась к матери, и он зажмурился, больше не в силах смотреть в эти голубые глаза, еще совсем детсткие и испуганные.

— Империо!

Юноша задрожал, готовясь к боли, но ощутил лишь странную легкость, словно все его мысли испарились куда-то.

— Убей девчонку, Гарри! – шипящий голос Волдеморта оглушил его.

Юноша послушно сжал нож и приблизился к маленькой девчушке. В ушах зазвенели крики, перед глазами все смазывалась, он уже ничего не видел и не слышал, а когда реальность перестала расплываться, то Гарри увидел серебрянную рукоятку, заляпанную кровью, и безжизненное тело девочки рядом. Он не мог пошевелиться, ему казалось, что он сам умер вместе с этим маленьким невиновным человеком. Издевательский смех вокруг ранил хуже, чем десятки пыточных проклятий. Нарастающий гул отдавался эхом в затухающем сознании. Кажеться, он закричал, так оглушительно, что горло охрипло и исчез голос. Перед глазами мелькали серые маски и бесцветные лица. Он упал на колени, вцепившись в волосы.

Отчаяние захлестнуло его с новой силой. Кто он был теперь? Убийца. Убийца, как и тот, кого он ненавидел. Он теперь тоже должен будет одеть уродливую маску, а на руке вечно носить отвратительную отметину, как вечное напоминание того, что ты проклятый, изгнанный жизнью. Ненависть испепеляла душу, превращая все в безжизненную пустыню. Пока не соталось только равнодушие, словно в несколько мгновений все внутри выгорело, оставляя лишь пепел.

— Хороший мальчик, — Волдеморт приблизился к нему, обхватывая скользкими пальцами его подбородок.

— Ненавижу, — прохрипел он. – Как же я ненавижу…

— Тише, мальчик, — Лорд презрительно усмехнулся. – Северус, я думаю тебе стоит отвести его в комнату, что я подготовил. Да, и никаких зелий, мне нужны слуги, а не мальчишки.

Тот самый мужчина, что приходил за ним сегодня, помог ему подняться на ноги. Гарри невидяще смотрел куда-то вперед, он не помнил, как оказался в комнате, как теплые струи касались его измученного тела, как под собой ощутил мягкие простыни; он видел только испуганные голубые глаза, которые теперь, наверное, никогда не оставят его…

Северус все еще слегка ошеломленно рассматривал мальчишку. Было так необычно видеть Поттера среди преспешников Волдеморта.

Дамблдор допустил свой самый большой просчет, отправив мальчишку к маглам. Никто не знал, почему Поттера не оказалось в доме своих родственников почти пять лет назад. Может быть, он сбежал, может быть упивающиеся все-таки добрались до него, но так или иначе, сова прилетела назад с неразвернутым письмом, и Дамблдор бросил все силы на поиски мальчика. Но каждая новая попытка оканчивалась неудачей.

И теперь Северус, наконец, разыскал юного Поттера, но ни радости, ни хотя бы удовлетворения он не испытывал. Мальчишка был упивающимся. Еще совсем слабеньким, никогда не державшим палочку в руке, но упивающимся. Северус не видел обряда посвящения, но, по рассказам очевидцев, это было поистине эффектное зрелище. Говорят, мальчишка оказался сильным и стойким, но все-таки сломавшимся. Северус не удивился, никому еще не удавалось противостоять Темному Лорду. Только Дамблдору это было под силу, но и он уже старел, и силы с каждым разом становилось все меньше. Уже многие потеряли надежду вырваться из устрашающего плена тьмы.

Северус еще раз скользнул взглядом по бледному лицу мальчишки. Несмотря на общее предубеждение, Поттер не был похож на своего отца. Юноша был невысокого роста, худой и бледный, волосы были прямыми и чернильно-черными, настолько длинными, что почти доставали до плеч, челка скрывала глаза, которые Северус смог сегодня увидеть и запомнить надолго: тускло-зеленые, наполненные безысходностью и отчаянием. Черты лица были определенно от Джеймса Поттера, и в то же время совершенно отличались: не столько видом, сколько выражением. А еще у мальчишки не было очков, отчего его лицо казалось гораздо взрослее.

Северус в последний раз оглядел Поттера и поспешил к Дамблдору. Стоило рассказать директору, пока не стало слишком поздно, если, конечно, еще хоть что-то можно было изменить. В последнее время и так было слишком мало хороших новостей: дементоры покинули Азкабан и теперь большинство самых опастных преступников гуляли на свободе.

В том числе и Сириус Блэк. Человек, сдавший Джеймса и Лили лорду Волдеморту. Интересно, мальчишка уже знает, что его крестный стал причиной гибели его родителей? Как бы сильно Снэйп ненавидел Блэка, тем не менее ему было сложно поверить в его предательство, в школе Джеймс и Сириус были лучшими друзьями; но это не помешало Блэку убить Питера Петтигрю и еще тринадцать маглов.

Башни Хогвартса уже показались в ночной мгле, и Северус ускорил шаг.

В школе теперь стало почти так же небезопасно, как и на улицах Лондона. Вражда между Слизерином и Гриффиндором вылилась в настоящую войну. Дамблдор пока еще сдерживал эту бессмысленную бойню, но уже и его сил иногда не хватало, так что, Хогвартс, скорее всего, скоро закроют. Уже большинство родителей забирали своих чад домой, кто-то, чтобы уберечь от опасностей, кто-то – чтобы подарить Темному Лорду очередного последователя.

Дамблдор встретил его усташим и тусклым взглядом.

— Директор, у меня есть новости. Боюсь, они наиболее ужасны, из всех, что нам доводилось слышать…

После рассказа Северуса директор, казалось, постарел еще больше.

— Ты уверен, Северус?

— Я видел все своими глазами, директор. На руке у мальчишки темная метка, — Северус раздраженно вздохнул.

Что за глупая наивность?

— Это плохие новости, — директор тяжело вздохнул. – Как он вел себя, Северус?

— Как он вел себя? – переспросил Снэйп. – Как может вести себя мальчишка, который впервые в жизни должен убить маленькую девочку?

Наступила тишина, прерываемая лишь перешептыванием портретов за спиной.

— Нужно сообщить об этом остальным членам Ордена, — наконец, произнес Дамблдор. – Все зашло слишком далеко, — директор поднялся с кресла и приблизился к камину.

Северус устало вздохнул. Его жизнь с каждой минутой становилась все опасней. Работа на два фронта изматывала до смерти.

— Северус, я прошу тебя вернуться. Гарри не должен стать его преемником.

Снэйп резко развернулся, уходя прочь.

Печальные голубые глаза еще долго проважали его грустным взглядом…