Спасители галактики (джен)

2185 год по земному летоисчислению;

Место: колония людей «Путь свободы»; системы Терминус

======================

— Харрис? — в дверной проём их маленькой столовой заглянула высокая девушка, на ходу стаскивающая пилотский шлем. — Привет, мне сказали, что ты здесь.

Гарри, с усилием заглотив недожёванный сендвич, закивал. К фамилии Харрис привыкнуть было достаточно просто. Отвыкнуть вспоминать всякий раз, что на самом деле этот некий Харрис погиб на Цитадели в день битвы с гетами, было сложнее. Но, как сказал Ремус, пользоваться документами реально существовавшими надёжнее, чем делать новые на ходу, если хочешь спрятаться, и Гарри, наступив на горло ворчавшей совести, стал Дениэлом Харрисом.

— Что-нибудь срочное, Эвелин?

— В моём транспортнике барахлит модуль ускорителя, посмотришь? Мне завтра ещё на станцию лететь.

— Я посмотрю, — Гарри потянулся, вставая с места. — Но, Эв, твой транспортник не будет вечно летать на чистом волшебстве. Купи себе наконец новый модуль.

— Зачем? — Эвелин скользнула внутрь, мимоходом чмокнув его в щёку. — Ты же у нас почти волшебник. Я предпочту сэкономить на магазинах... Ты бы видел каталоги, они вздёрнули цены по-свински!

Гарри усмехнулся, выходя наружу и кутаясь в верхнюю одежду. «Почти волшебник» в устах Эвелин было, конечно, метафорой — ничем больше, но даже такое, весьма опосредованное упоминание о волшебстве заставляло его мысленно запинаться.

В колонию «Путь свободы» он попал два года назад — чуть больше даже. После битвы за Цитадель проснулся в больнице, и Ремус поприветствовал его полным отсутствием новостей о друзьях и огорошил новым именем. До Омеги вовремя Гарри так и не добрался, а добравшись — не обнаружил ничего, что могло бы остаться от их присутствия. Конечно, он мог бы и сам оставить какой-нибудь знак — в конце концов, в хаосе, который обрушился на галактику вместе с вторжением гетов, было немудрено опоздать или затеряться, но...

Если Ремус и не одобрял его решение исчезнуть, вслух он не произнёс ни слова. Гарри же потратил немало часов, чтобы убедить себя в том, что его присутствие только повредит окружающим. Это было во многом правдой — и он отправился в самую глушь, в системы Терминус, где не властвовал Альянс — и едва ли, на самом деле, властвовал Совет Цитадели. Официально он был мёртв, и редкие контакты с Ремусом — и те косвенные и зашифрованные — остались единственной ниточкой, связывающей Гарри со внешним миром. Оставшейся только потому, что их битва ещё не была выиграна — там, на Земле — и Гарри всё ещё надеялся её не пропустить.

И он правда почти не жалел о своём решении действовать в одиночку. Это оказалось, на деле, даже слишком просто, хоть и объяснимо: Гарри достаточно долго полагался только на себя.

«Путь свободы» показался удачным выбором. И потом — ему нравилось, действительно нравилось копаться в двигателях. Корабли напоминали ему о потерянном — о полёте, и пусть им было не сравниться с метлой, Гарри находил успокоение в своей технической рутине и постоянных проверках.

Во всяком случае, он тратил время не зря. И даже если это была иллюзия, она нравилась Гарри больше, чем её отсутствие.

В ангаре было пустынно, все, очевидно, разбрелись отдыхать, и Гарри, включив свет, моргнул, привыкая к лампам. У выезда стоял небольшой транспортник, потрёпанный Эвелин в последнем полёте, и хотя за сверхурочные им не платили, вопрос рабочего транспорта в колонии как-то без лишних слов само собой вставал во главе угла, так что привередничать не приходилось.

Гарри настроил на инструментроне музыку — что-то турианское, кажется: их маршевые ритмы звучали весьма стимулирующе на людской слух, — и полез в ящик за ключом.

Совершенно рутинный день в совершенно обычной человеческой колонии. Из привычного распорядка выбивалась разве что поломка ускорителя — Эвелин всё-таки добила его окончательно. Можно было, конечно, попробовать ещё обратиться к Витору, но кварианец был дёрганным и нелюдимым, и Гарри предпочёл бы поменьше иметь с ним дел. Кварианцы, закованные в вечные герметичные костюмы, в принципе не внушали ему значительного доверия: как-никак, а видеть лицо собеседника гораздо приятнее, чем собственное отражение в его шлеме. Хотя стоило признать — в технике Витор’Нара разбирался не хуже, чем вся их команда поддержки. Но ускоритель, по мнению Гарри, уже не заслуживал попыток его реанимировать, так что Эвелин придётся разбираться с проблемой самой.

О том, что что-то не так, Гарри сообразил уже на выходе, переступая порог. Вернее было сказать даже не сообразил, а услышал: вместо привычного фонового шума на него накатил какой-то сумбурный звуковой хаос. А потом он поднял глаза и увидел махину с несколько лондонских небоскрёбов, скалой возвышавшуюся над маленькой колонией.

И судя по тому, что ещё пару часов назад этой штуки здесь не было, это был ещё и корабль.

Гарри слабо разбирался в оружии и защитных системах колонии, но интуиция подсказывала ему, что рассчитывать на пару турелей тут не приходилось. В том, что на них напали, он не сомневался ни секунды, слишком уж всё казалось странным.

Но самым странным, пожалуй, было то, что он не слышал шума борьбы, а вокруг не было никого — как будто о нём просто забыли.

Гарри спустился к наваленным контейнерам с запчастями, возблагодарив провидение, что они не успели их выбросить, и осторожно выглянул.

С того места, откуда он смотрел, была видна лишь чья-то торчавшая из-под лестницы нога, неестественно вывернутая, и — пустота. Гарри перебежками добрался до лестницы и с усилием перевернул лежавшего: это был их столовский повар. Глаза его были распахнуты, но, казалось, не реагировали на происходящее.

«Он жив, — вдруг понял Гарри, чувствуя под пальцами слабый пульс, — но что его парализовало?..»

Некстати в памяти всплыл хогвартский василиск, хоть тогда — тут же напомнил себе Гарри — всё было совсем по-другому.

«Эннервейт», — мысленно произнёс он, нацеливаясь на повара. Заклинание как будто не сработало. Немигающие глаза смотрели сквозь него, и Гарри неуютно поёжился от жутковатого ощущения.

Сигнал бедствия, — вспомнилось ему. Альянс, конечно, не занимался колониями, но вряд ли они бросили бы своих — а люди всё-таки оставались своими — в безнадёжной ситуации. И, по крайней мере, у Альянса были вооружённые корабли — пусть и уступавшие в размере чудовищу, атаковавшему Путь свободы.

До радиостанции было всего пара сотен метров, и Гарри даже не стал раздумывать. Подскочив, он бросился бегом. Боковым зрением он заметил, как в отдалении над такими же замершими, как повар, людьми, склонились массивные существа в бронекостюмах — или в каких-то скафандрах? — и прибавил шагу.

Дверь со свистом разъехалась, и Гарри рванул внутрь, тут же натыкаясь на что-то холодное.

— Витор! — проморгавшись и восстановив равновесие, он рассмотрел кварианца. Тот растерянно переминался с ноги на ногу.

— Витор, надо послать сигнал бедствия! — выпалил Гарри и буквально прыгнул к панели управления. — Ты разбираешься в этом?

Кварианец остановился рядом, и его когтистые (может быть, так казалось из-за герметичных перчаток) пальцы забегали по высветившейся клавиатуре.

— Все частоты заглушены, — проскрежетал через динамик Витор: в голосе его чувствовалась плохо скрываемая паника. — Не успеем. Жуки найдут нас раньше.

— Ты можешь пробиться через глушилку? — Гарри лихорадочно просматривал данные, пытаясь перезагрузить протоколы передачи. Витор качнул головой:

— Нужно время.

— Я их отвлеку, — Гарри вытянул из инструментрона спрятанную палочку, перехватывая её поудобнее. — Заблокируй двери и держись до последнего, ясно? Я уведу их к другому краю базы.

План звучал самоубийственно — и отдавал дешёвым пафосом, но времени на то, чтобы размышлять, не пересмотрел ли он голофильмов про Бласто, у Гарри не оставалось.

Странное высказывание Витора о жуках со всей ясностью шибануло Гарри, стоило ему спуститься с вышки и завернуть за угол. Настойчивое жужжание, которое уловил его слух, буквально преследовало по пятам.

Рой приближался — и Гарри, инстинктивно чувствуя, что бегать быстрее, чем летят эти жуки, у него не получится, стиснул палочку, задвинув предательскую мысль, что на инопланетных насекомых магия может и не действовать.

В последний раз Гарри приходилось драться на Земле — и противниками его были люди. Иногда маги, иногда магглы, но во всяком случае он в общих чертах знал, чего от них ждать. Взрослые, конечно, старались оберегать их от боёв, но статус «номера первого» в списке врагов Вольдеморта закономерно притягивал к себе неприятности.

Но два года в колонии, что ни говори, были исключительно мирными, как Гарри ни старался втихую тренироваться.

Комбинация из «Ступефая», «Инсендио» и пары «Протего» подозрительных жуков разогнала. Но чиркнувший сбоку лазерный луч только добавил ему проблем: с двух сторон к Гарри приближались мрачные — и явно не человекоподобные — создания с неестественно большими треугольными головами. Не то чтобы Гарри видел что-то кроме этих диких шлемов.

Лазер прожёг дыру в соседнем контейнере, за которым Гарри секунду назад пытался спрятаться, и он мысленно прикинул схему: ему нужно было успеть увести захватчиков от Витора, а значит, приходилось рисковать.

Гарри спиной чувствовал, как мимо проносятся жгучие лучи, изредка наугад отстреливаясь — и так же наугад пытаясь защититься. Нежданный враг подкрался незаметно — из-за угла и с тяжёлым на вид ружьём (лазером?.. ничего подобного Гарри не видел даже в экстранете) наперевес.

Гарри поднял палочку, впопыхах вспоминая уроки мистера Уизли. «Настойчивость, нацеленность...» — как там они звучали?..

Жук с лазером поднял прицел, и Гарри чувствительно дёрнуло, как будто раздирая на части.

Он чувствовал только, как рухнул на пол: в голове стоял туман, а в ногу отдавало режущей болью, как будто её только что протащили сквозь узкую трубу. Но аппарировать ему всё-таки удалось — судя по тому, что он оказался в тихом и пустом транспортном ангаре. Гарри наощупь подтащил на свет собственную ногу и вздрогнул, увидев алые бугорки на месте двух пальцев.

«Расщепило», — он подслеповато сощурился, вертя головой.

— Коллопортус, — сипло пробормотал Гарри, направляя дрожащую от адреналина руку на дверь, после чего, шипя, привстал и привалился к стене. В сознании всплывали какие-то остатки логичных мыслей.

Он едва успел вколоть обезболивающее, когда мир перед глазами окончательно помутнел.

— Эй? Вы меня слышите?

Незнакомый голос выдернул Гарри из мутного потока не то случайных образов, не то бреда воспалённого сознания, но зрение отказывалось сдаваться так рано.

— Вам вкололи панацеллин. На первое время вам хватит.

Он сфокусировал взгляд: перед ним маячили несколько высоких фигур, а впереди всех — склонившаяся над ним кварианка. Кварианцы.

— Вы получили сигнал? — выдавил Гарри. — Витор жив?

Кварианцы переглянулись — во всяком случае, так можно было бы сказать со стороны.

— Это мы и хотим узнать, — незнакомка протянула ему руку, помогая встать. — Я — Тали’Зора вас Нима, руководитель группы. Вы — первый выживший, кого мы нашли в колонии. Знаете, где может быть Витор?

— Он должен был запереться и послать сигнал, — Гарри с усилием моргнул — мысли всё ещё путались. — Пункт связи. Витор должен быть там.

«Если он жив».

Тали’Зора кивнула и обернулась к своим:

— Идём туда. А вы, — она вновь обратилась к Гарри, — оставайтесь здесь и не высовывайтесь. Если не хотите, чтобы вас случайно пристрелили.