Как я провел лето (джен)

Люциус повисает на мне, всей своей тяжестью, чем сильно затрудняет перемещение. Хорошо, хоть каминная связь с Малфой-мэнором налажена! За доставку к родному крыльцу от ворот посредством Мобиликорпуса он мог и обидеться.

Мы вываливаемся из камина в холле. Рука Люциуса соскальзывает с моего плеча, мне едва удается удержать его от падения на мраморный пол. Обнимаю за талию и крепко прижимаю к себе. Он тяжелый и неудобный, как чемодан без ручки. Или свежий труп. На секунду отпускаю его руку, и стряхиваю с него маску. Не нужно пугать Нарциссу. Рука Люциуса сползает с моего плеча, он заваливается набок. Я его встряхиваю, обхватываю поудобнее и тащу в гостиную. Учитывая разницу в весе и росте, это почти подвиг.

Нарцисса живописно расположилась на миниатюрном диванчике перед белым ажурным столиком. В хрустальной вазе — свежие ландыши, рядом музыкальная шкатулка, инструктированная слоновой костью. Крышка откинута, и на декорированной розовыми кустами сцене крошечный менестрель поет на провансальском диалекте что-то невыносимо сладостное.

Я с силой пинаю дверь, и Нарцисса отвлекается от музыки. Якобы она не знала о каминном перемещении! На ее ухоженном лице нет ни тени удивления, или, хотя бы, любопытства. Я чувствую, как у меня по спине ползут струйки пота. К вискам липнут пряди, руки дрожат от напряжения. Пушистые волосы Люциуса лезут в нос, я чихаю, и едва не выпускаю его. Нарцисса равнодушно скользит взглядом по нам обоим, холодно кивает и движением палочки закрывает шкатулку. Она вызывает домового эльфа и приказывает ему повиноваться моим указаниям. Я с облегчением выпускаю из рук тяжелое тело, эльф обхватывает хозяина ладошками, они мгновенно перемещаются.

Нарцисса, не замечая меня, откидывает крышку — из шкатулки поднимается сизый туман, клубится, повинуясь движению палочки, уплотняется и обретает цвет... Уже на лестнице я оглядываюсь и вижу белоснежного единорога на лесной поляне, который осторожно приближается к поющей девушке. Лицо у нее кроткое, нежное, а рука за спиной сжимает кинжал.

Эльфы уже уложил Люциуса в кровать. Он едва дышит, губы посинели, в кои-то веки не похож на мраморную аллегорию Высокомерия. Слабый, измученный человек, напуганный до полусмерти. Напуганный не тем, что было — тем, что еще предстоит, тем, что грозит его сыну.

Через полчаса Люциус, напоенный зельями, отдыхает на пышных подушках. Я сажусь на краешек кровати и прикидываю, готов ли он к серьезной беседе. Томная бледность Малфоям идет чрезвычайно, но достаточно ли Лорд напугал моего скользкого друга?

— Как ты ввязался в эту авантюру?

— Белла, — кривится Люциус, — это все она. Ходила гордая, нос задирала — я и Поттера доставлю и Пророчество! Нарциссу втянула, — он замолкает и переводит дыхание. — Сев! Я не знал, что она затевает, не знал про этого сумасшедшего эльфа! Я бы рассказал тебе, — он приподнимается на локте, хватает меня за руку, пытаясь заглянуть в глаза, но падает обессиленный.

— Я знаю, Люциус, — говорю успокаивающе и накрываю его руку своей.

Разумеется, я ему не верю — не стал бы он меня предупреждать, как в свое время не предупредил о дневнике. И об эльфе он знал — только что проговорился: Белла «втянула Нарциссу» в переговоры с Кричером. Но Люциусу жизненно важно выглядеть безупречно в глазах того, с кем он в данный момент общается. Эта его черта спасла меня на первых курсах Хогвартса.

— Белла кричала, что я трус и предатель, что мне нельзя ничего поручить, а Лорд... Он после той истории с дневником... «Мой скользкий друг», — Люциус передразнил шипящий голос. Не похоже. — Я и сказал, что выполню любое поручение. Лорд усмехнулся и назначил меня ответственным за операцию. Белла просто взбесилась.

Я подавил неуместный смешок: Люциус, капризно надув губы, намекнул, что если ему не верят, если он не нужен, то он может и уйти. Лорд поймал его на слове: «Хочешь быть нужным? Вперед, на подвиги!», заодно и Беллатрикс по носу щелкнул.

— Я должен точно знать, что произошло в Министерстве, — говорю по возможности мягко. — Прости. Не хотелось бы тебя мучить, но...

Люциус, побледнев, согласно кивает. Я встречаю его взгляд и упираюсь в серебристую зеркальную гладь. Она обволакивает меня холодным жидким металлом, затягивает.

Пожиратели Смерти собираются в Министерстве, прячутся под дезиллюминационными чарами. Характерный треск оповещает о прибытии гостей. Напряжение Люциуса достигает предела. Сейчас Поттер войдет в Отдел Тайн, обнаружит Пророчество... Просто великолепно, если сам его возьмет! Мы хватаем детей — и все, дело сделано!

И тут с пронзительным воем материализуется домовой эльф, чары падают, перед сбившимися в кучу детьми оказывается десяток Пожирателей Смерти в черных плащах и серебряных масках. Ступефай Беллы отскакивает от магического щита — Добби поставил защиту. Эльфийскую защиту! Она понимает это мгновенно и направляет палочку на эльфа, но он мечется, выкрикивая проклятия Малфоям. Люциус и Лестранжи присоединяются к Белле, остальные безуспешно осыпают детей заклинаниями. Долохов пытается разрушить защитный купол, его толкают, пинают, сбивают с ног, он вынужден отвлекаться и ставить щиты, чтобы обезопасить себя от рикошета.

Неизвестно, как долго это все продолжалось бы, но безмозглые дети пытаются отвечать Пожирателям и сами проламывают защиту. Двое из них тут же падают, сраженные заклятьями. Добби с диким визгом отшвыривает Беллу от Поттера, и тут вваливаются Блэк, Тонкс, Люпин, Моуди... В Люциуса попадает Ступефай, он ненадолго теряет сознание.

Когда картинка проясняется, я вижу Поттера с Пророчеством в руках. Перед ним Лорд, направляющий палочку на обезоруженного Блэка и Беллатрикс, сжимающая в руке две палочки.

Эльф подскакивает к мальчишке, выхватывает у него шар и прыгает в Арку. Тут появляется Дамблдор и пытается усовестить Лорда. Зал постепенно наполняется аврорами, Пожиратели ретируются... Дальнейшее можно узнать у Дамблдора.

— Удовлетворен? — хриплый голос Люциуса возвращает меня в настоящее.

— Не слишком. Кто не смог уйти?

— Рудольф, Долохов, Макнейр, Яксли, Джагсон. Беллу Он сам вытащил.

— Значит, все вернулось на исходные позиции, — подвожу я итог. — Дамблдор в Хогвартсе, часть наших в тюрьме, Пророчества нет. Возрождение Лорда вполне реально скрыть. Кто-то, разумеется, будет слушать Дамблдора, но большинство предпочтет верить в бессмысленную акцию обезумевших в Азкабане фанатиков. Значит, у нас есть время для консолидации сил и вербовки новых сторонников.

— Он хочет заполучить Драко, — тусклым голосом сообщает Люциус.

— Разумеется, — подтверждаю я, — Лорду нужны ваши дети. И внуки, и правнуки... Он же собирается править вечно.

— Мы до самой смерти будем принадлежать ему.

— Не уверен, что смерть освободит от Метки.

— Северус! — Люциус смотрит на меня с неподдельным ужасом. — Ты же не имеешь в виду, что он сможет призвать через Метку и мертвых?

— Это вполне возможно.

— Он так не делал. Он не поднимал никого из наших!

— В этом не было нужды, — я пожимаю плечами. — Потом Лорд пропал. Вот сейчас, наверняка, попробует. Ему нужна армия, и он соберет всех, кого сможет.

Люциус кусает губы: война ему не нужна. В сущности, его вполне устраивала ситуация последних лет, когда он плел интриги, эпатировал общество и сотрудничал с высшими чиновниками Министерства. Лорд уже лишил его общественного положения, но это только начало.

— Пока я нужен Господину, как источник финансов, — глухо произносит Люциус. — Через год Драко будет совершеннолетним... — он запрокидывает голову и шепчет чуть слышно:

— А если мой отец ему тоже мешал?

Великолепно! Эта мысль пришла ему в голову только сейчас. Все же тщеславие несовместимо с проницательностью. Абрахас Малфой оказывал финансовую поддержку своим товарищам по факультету, в том числе обществу, основанному наследником Слизерина, а его наследник предоставил новоявленному Темному Лорду все ресурсы. Разница очевидна. И Люциус только сейчас задумался о своевременности смерти отца, да и то, в связи с собственной судьбой. Несчастный случай, болезнь, а лучше выпущенное аврором заклятье — и у Темного Лорда снова будет всецело преданный ему Малфой. Юный, самоуверенный, готовый на все. Только Драко — не Люциус, он золота из воздуха не добудет и суровых реалий террористической войны не вынесет.

— Лорд считает, что за время его отсутствия ты приобрел слишком большой политический вес. Он не желает уступать тебе важную роль.

Хм. Прозвучало так, словно Господин Малфою завидует. На самом деле он возмущен тем, что репутацию его организации использовали для достижения таких приземленных целей, как выгодные контракты и липовые должности. Люциусу переживаний Творца Темного порядка не понять, другое дело зависть неудачника, лишенного деловой хватки.

— На той стороне, — задумчиво произношу я, — всегда есть возможность второго раунда. А потом и третьего, и четвертого.

— Азкабан — не Авада? — усмехается Люциус, но глаза его серьезны.

Он просчитывает варианты: Дамблдор сейчас не должен привередничать в выборе союзников, с ним можно сторговаться, а потом... Когда не станет Лорда, можно возобновить закулисную борьбу и сместить ненавистного директора с должности.

Решится ли Люциус на такой шаг? По крайней мере, он задумался.

Я выпаиваю ему необходимые зелья, жду, пока глаза закроются, а дыхание станет ровным и глубоким. Спит. Я осторожно прикрываю дверь и спускаюсь вниз. Из боковой двери появляется Нарцисса.

— Мадам, — я склоняю голову, — позвольте откланяться.

— Я провожу вас, — Нарцисса приглашает пройти в сад.

Все же она хочет узнать, что случилось с мужем. Лет пятнадцать назад Нарцисса сидела бы у его постели, поила зельями, следила за пульсом и вытрясла бы из меня душу расспросами. Люциус испортил все сам, вот и лежит один в роскошной супружеской спальне под присмотром домовых эльфов.

Воздух напоен ароматом жасмина. В ветвях акации заливается соловей. Нарцисса накидывает на плечи кружевной шарф, спасаясь от ночной прохлады. Она прелестна и кажется совсем юной. Бело-розовая, как яблоневый цвет. Жаль, ей не понравится подобный комплимент. Особенно от меня.

Нарцисса оборачивается ко мне и поджимает розовые губки. Мы останавливаемся у фонтана, который обозначает границу антиаппарационного барьера. От воды веет свежестью. Кваканье лягушек заглушает трели соловья.

— Люциусу сильно досталось, несколько дней ему лучше оставаться в постели. Домовым эльфам я дал указания...

— Вы решили выступить сегодня в роли целителя, профессор? — перебивает меня Нарцисса.

— Ненадолго. Сейчас я выступлю в более привычной роли — декана. Видите ли, мадам, Темный Лорд не доволен вашим мужем, но ему нужен Малфой, — я подчеркиваю голосом фамилию.

Под моим взглядом с ее лица сбегает краска, даже губы белеют. Она поняла, что я имею в виду, и замерла в ожидании продолжения.

— Драко очень хочет угодить своим родителям, но он не понимает толком, чего вы от него хотите. Вам с Люциусом придется договориться, — я делаю паузу, — о будущем сына.

Я оставляю Нарциссу на дорожке сада и аппарирую.